Дом на набережной (сборник)

Хоть и полагается по советскому шаблону делать главной злодейкой-мещанкой его жену Лену, а Виктор такой весь несчастный, задавленный семейством Лукьяновых, но чем дальше я читала, тем большее омерзение вызывал у меня данный персонаж. В советское время было много таких «героев» в жизни, книгах и кино, они встречаются и до сих пор, да и будут, скорее всего, всегда. На словах они осуждают все то, чего откровенно добиваются их пробивные жены/родня/коллеги, а на деле с удовольствием пользуются плодами чужих трудов, да еще и мучают попреками и вечным недовольством (например, Витенька злится, что его жена не дообслужила с утра, и он вынужден принимать завтрак из рук ненавистной тещи, мысли о том, что он вообще-то не инвалид и мог бы завтрак и сам себе собрать, не возникает). Таков и наш…

«Никого из этих мальчиков нет теперь на белом свете. Кто погиб на войне, кто умер от болезни, иные пропали безвестно. А некоторые, хотя и живут, превратились в других людей.»

В «Доме на набережной» Юрий Трифонов проводит экскурсию по Москве времен большого террора. Он тщательно контролирует все ракурсы, а фокус выверен до миллиметра: в кадр попадает лишь размеренная школьная жизнь Вадима Глебова и его одноклассников. В этой показательной экскурсии по детству они ссорятся и дружат, сбиваются в группы по интересам, прогуливают школу в кино, дерутся районом на район — словом, беззаботная обыденная романтика детства из вкладышей и фантиков. Будто бы и нет никакой разницы между обычными и «номенклатурными» детьми. По крайней мере до тех пор, пока на каком-то дальнем плане, в отражении зеркала…

Как и многие, ожидала книгу о репрессиях, будучи наслышанной о судьбе жителей " дома на набережной"; но книга скорее оттепельная по духу, что не удивительно, учитывая, когда она была написана. Этот роман- несомненно, вершина творчества писателя; остальные его произведения, будучи прочитанными мною после таких титанов, как Айтматов, Горенштейн- не произвели впечатления. Первая половина книги тоже не очень впечатлила- детство и юность обычных мальчишек, необычность лишь в удивительном социальном расслоении- одни живут в огромном доме-корабле с высокими потолками, изобилием еды и вещей , с Айвазовским на стене, а их же одноклассники- в соседнем бараке- коммуналке, без ванны, без нормальной еды, в обносках и с откровенно криминальными соседями. Вполне естественно, что для гл.героя Глебова…

Небольшая по объему повесть вместила в себя жизнь трех поколений. Перед нами Москва 30-х, 40-х и 80-х годов, через жизнь простых московских семей с их жизненными проблемами. Очень хороший стиль у писателя. Отточенные предложения, бьющие точно в цель. Иногда просто до мурашек.. А я еще слушала в исполнении Герасимова, которому, очевидно , те времена знакомы и близки. Поэтому, он со знанием дела привносил еще что-то неуловимое в атмосферу того времени, той эпохи. Дом на набережной, в котором живут со своими семьями обычные московские школьники. Они учатся , дружат, мирятся, ссорятся, закаляют волю, завидуют, ревнуют, влюбляются... Яркие живые образы у которых, как оказалось, были реальные прототипы. Соня Ганчук, которая так влюблена, что не замечает пустоту и конформизма…

Когда эта повесть вышла, в семьдесят шестом, в журнале «Дружба народов», мгновенно стала бомбой. Вещь почему-то хотели прочесть все. В очередь на журнал записывались в библиотеках, передавали из рук в руки. Хотя – как это отчетливо видно сейчас – «Дом на набережной» - книга такого же (высочайшего) уровня, что и другие повести Трифонова из «московского цикла», выходившие чуть раньше в «Новом мире»: «Обмен», «Долгое прощание», «Другая жизнь», «Предварительные итоги». Но несмотря на то, что их читала тогда «вся Москва» (а «Обмен» немедленно и успешно перевел на сцену самый популярный театр того времени – Таганка), несмотря на все это, ажиотажа, сравнимого с «Домом…», они не вызвали. А "Дом..." бабахнул значительно мощнее. И даже ту самую локацию, тот самый многодворовый серый…

"Дом на набережной" написан в 1976 году. Известно, как он прогремел в то время - все его читали. С тех пор много воды утекло: хлынул поток сам- и там-издата; далее, в перестройку, открылись шлюзы лагерной, эмигрантской и пылившейся в столах прозы. Тем, кто его читал когда-то, советую перечитать. Время на дворе другое и чтение будет под другим углом.

В квартиры дома на набережной стучались ночью, брали чуть ли не по алфавиту, чёрные "маруси" подкатывали к подъездам, дворники были в понятых... Такой образ дома, возникающий в разной прозе уже замылил роман Трифонова, который вроде бы читали, но это было давно, там что-то про репрессии.

На самом деле в романе про репрессии и про политику ни слова. Там про обитателей и этого дома и домов рядом: кто-то живёт в коммуналках, кто-то в…

С первых страниц и до сих пор, пока пишу рецензию, задаюсь вопросом – а почему бы мне на самом деле оказалось интересным прочитать эту книгу? Вот ничего не всколыхнулось в душе. Кто-то скажет, ну как же, это история, люди, дом там какой-то известный. Ну кому известный? Ну, люди, они, они как и везде – есть хорошие, есть не очень. У каждого свои причины для этого, свои мотивы, свои ценности. Возможно, книга просто пришла ко мне не в своё время, к тому же в подобном ключе не так давно прочитаны такие, что очень меня впечатлили. Из самого последнего и «ах!»- Александр Чудаков - Ложится мгла на старые ступени . А тут – не случилось. Что ж, бывает и такое.

Слушала аудиовариант в исполнении krokik. Ну очень слабое по качеству чтение, как в техническом плане – ударения, плавность чтения, так и…

Ну вот, наконец-то, прочел и я одну из самых известных (для меня) книг Трифонова. Хорошая книга. Отличный язык. Замечательно выписаны характеры героев, их судьбы. Дом на набережной, дом элитный, населен, в основном, высокопоставленными людьми. У этих высокопоставленных людей, разумеется, есть дети. Начало истории приходится на довоенные времена, когда не было столь резкого, как ныне, размежевания элит и «простого народа». Так что главный герой книги, Вадим Глебов, живущий в старом многоквартирном доме совсем не на набережной, а в переулочке, ходит в ту же школу, что и дети из «Дома на набережной». Подобное построение композиции – очень интересное решение писателя. Читатель наблюдает за жизнью дома «На набережной» как бы со стороны, глазами стороннего свидетеля. При этом, сам свидетель,…

Поддавшись очарованию трилогии Анатолия Рыбакова "Дети Арбата", я не могла устоять против небольшой повести Юрия Трифонова с заманчивой аннотацией, обещающей показать деградацию людей под гнетом тоталитарной системы. Но, на мой взгляд, Трифонову удалось гораздо большее чем просто написать еще одну книгу о жизни людей в условиях диктатуры. Он создал поистине бессмертное произведение, которое до сих пор не теряет своей актуальности и не потеряет ее никогда.

Всё потому, что главным героем "Дома на набережной" автор выбрал Вадима Глебова, по кличке "Батон", прилепившейся к нему еще со школьной скамьи. Для знакомства читателя с персонажем Трифонов использует прием ретроспективы: мы видим Вадима уже в довольно зрелом возрасте, сформировавшейся личностью, с багажом опыта на плечах. По меркам…

Предать - это не только выступить против правды, но и просто отступить, промолчать, пересидеть в тени. Глебов прожил жизнь в тени дома на набережной, в тени друзей. Он пытается быть со всеми на ровной ноге, везде успеть и ничем себе не навредить. Если назвать вещи своими именами, то Глебов просто трус: боится жить, боится думать, боится действовать. Даже любить боится: сбежал поджав хвост из дома Ганчуков, боясь оставшуюся жизнь смотреть в глаза Соне и ее родителям. Даже Левка, хитрый, местами равнодушный, приспособленец, насколько честнее Глебова

В книге нет никаких ужасов тоталитарной системы, она не совсем об этом. Она о людях системы "моя хата с краю", которые своим бездействием воротят бед не меньше, чем государственная машина.