Жизнь взаймы

В последний раз я плакала над книгой... ну да, лет в 12, когда читала "Овода" Войнич. С тех пор со мной такого не случалось и я думала, что уже утратила эту способность: сопереживать вымышленным персонажам всей душой. Но нет. Дочитывала поздно ночью и после фразы о смерти Лиллиан неожиданно заплакала. Ведь именно Лиллиан заставила меня взглянуть…

Травка лезет из груди: Свет в груди цветёт. Мама, мамочка, прости, Рай меня зовёт! На запястьях - лепестки, И цветы - в стихах, Шепчет кровь в мои виски: Бог живёт в слезах.. Словно храм в груди взошёл, Как луна в ночи. Куст терновый лик оплёл, Тишина, кричит. Свет созвездий на плечах, Как мурашки тьмы. Слёзы, слёзы на глазах: Жизнь была -…

Жизнь невозможно взять взаймы. Прочитав первые страниц 18, отпало желание продолжать. Все просто - аналогичная завязка в столь любимых мною "Трех товарищах": бравый малый за рулем, прекрасная юная нимфа в машине соперника, легочный санаторий в горах... Что, до сих пор не похоже? А когда 20-тилетняя мамзель еще и расточает направо и налево…

Периодически возвращаюсь к этому писателю. Еще в семидесятые мне удалось приобрести отличное, как сейчас говорят - "подарочное", издание "Триумфальная арка. Черный обелиск", - большого формата, с цветными иллюстрациями. Прочитал, понимая, что читаю крупного писателя, но особого впечатления эта книга на меня не произвела. В общем - "невстреча".…

Книгу я читала второй раз. Странно, но у меня с первого прочтения ничего не отложилось ни в душе, ни в мыслях. И хотя я перелистывала страницы с моими же прошло-прошедшими пометами на полях, меня не оставляло ощущение того, что я занимаюсь чем-то не вполне приличным, словно подглядываю в замочную скважину, читая записки другого, совершенно чужого…