Взгляни на дом свой, ангел

Автобиографический роман Томаса Вулфа – первый и один из немногих, которые нам удастся прочитать, - был написан в 1929 году, когда Вулфу было всего 29 лет. Подумать только, что в столь юном возрасте можно создать что-то настолько простое, но при этом невероятно глубокое и сложное! В романе нет стремительно развивающихся событий, нет интересных поворотов сюжета, нет динамики, интриги. Но и без этого это произведение не отпускает тебя ни на минуту, с первой строчки. Это что-то невероятное. Все, что там написано – что-то совершенно не поддающееся логическому объяснению: казалось бы, обыкновенная американская семья, которых полным-полно, со своими странностями, проблемами, радостями и горестями; и в их собственном мире, в их городе, улице, доме, - везде, там, не происходит ничего такого, что…

Это великая книга. Теперь я понимаю, почему Брэдбери мечтал о том, что полёт на Марс, уход человечества в космос, был описан Вульфом. В рассказе «О скитаньях вечных и о земле» Рэй Дуглас Брэдбери великий Брэдбери даёт волю своему отчаянью от того, что Вульфу больше ничего не написать. Вульф - это его Пушкин. Разве хотя бы один из нас не мечтал о том, чтобы отправиться в февраль 1837 года с пенициллином?.. Брэдбери полагает, что только Вульф с его неповторимым языком, с описаниями, подобных которым я не видела ни у кого другого, способен создать роман о чудесах будущего. Действительно, у него бы получилось. Можно было бы надёргать цитат, чтобы попытаться проиллюстрировать удивительный стиль Вульфа. Но, мне кажется, вне контекста его цветистые трагические метафоры одиночества,…

Как и многие, я пришла к Томасу Вулфу не напрямую, а по ссылке от других американских писателей. Судя по отзывам, кого-то привел Дэниэл Киз, кого-то Рэй Брэдбери. Меня за руку притащил Уильям Стайрон, герой которого в «Выборе Софи» упоминает Вулфа около 10 раз, например:

"Подобно множеству молодых людей моего поколения, я прошел тернистый путь поклонения Вулфу".

Я поняла, что Томас Вулф – титан, на котором выросли многие американские писатели, и надо его обязательно прочитать.

И у меня это не получилось. Еле продравшись сквозь 200 страниц, недоумевая, досадуя, я поняла, что не хочу больше мучить себя, прочитала все негативные отзывы, чтобы обрести поддержку, сдалась и уже хотела отнести недочитанную книгу в библиотеку. Но почему-то снова открыла ее, начала с самого начала... и прочитала…

Впервые с именем этого писателя я познакомилась на страницах произведения Дэниэла Киза «Цветы для Элджернона», где главный герой в результате медицинского эксперимента вместо умственной отсталости приобретает незаурядный интеллект и невероятную тягу к знаниям, но, к сожалению, ненадолго. С поразительной скоростью поглощая классическую литературу, Чарли не упустил и Томаса Вулфа с романом, магическое название которого – «Взгляни на дом свой, ангел».

Достоинства:

Во-первых, все произведения Томаса Вулфа очень объемные (в одном только «Ангеле» насчитывается более семисот страниц), для меня это плюс. Во-вторых, Вулф приобрел популярность после первого же романа и заслужил весьма высокую оценку среди своих знаменитых современников, а это уже говорит о многом, и не читать его – значит умалять…

С замечательным писателем Томасом Вулфом я познакомился благодаря другому не менее великому автору. В чудесной новелле Рэя Брэдбери "О скитаниях вечных и о Земле"герой на машине времени доставляет Томаса Вулфа в будущее. Замысел был таков. Только Вулф, известный своей поэтической, приподнятой манерой изложения, сможет великолепно описать космическое путешествие на Марс. И Вулф успешно справляется с задачей!

Томас Вулф был неистовым писателем. Он вносил бурю, мировые энергии, шторм, во всё, что описывал. Он сумел освежить застоявшийся воздух Америки и поднести к лицам соотечественников огромное зеркало, дабы они узрели в нём себя - достойных и красивых, несчастных и ущербных. Его романы состояли из множества листов. Часто это были густо исписанные рукописи, помещённые в десятки коробок.…

Больше всего меня поразили в этом произведении сами персонажи. Они какие-то дикие, безумные, и потому чертовски интересные. И все дальше читая, я вдруг понимаю, что не такие уж они и сумасшедшие и нереальные, в их чертах начали проступать черты моих родственников: вот мой дедушка-алкаш, вот моя тетя-истеричка, вот мой двоюродный брат, которого все любят и который любит быть любимым. Действительно, живые люди, и не знаю, как для других, но после этого осознания, книга стала для меня в сто раз интимнее и трогательнее.

Автор пишет откровенно, честно, говорит о важности семьи, но и вместе с тем о его разрушительных качествах. И семья и вправду может и радовать и ломать. Как пишет Вулф: «В темной утробе нашей матери мы не знаем ее лица», мы не знаем, кем и где рождаемся, мы не выбираем семью,…

Сумбурный, неровный, эклектичный роман, как и положено первой пробе пера. Тут и поистине прустовская ностальгическая детализация, и тяжеловесный пафос, и роман взросления, и семейная сага, и хроники горного американского городка, одиночество маленького человека - обрывки диалогов, исступленные авторские стенания, пейзажные зарисовки... С трудом продравшись через первую половину, я так и не поняла замысла автора: что же это такое и для чего оно нужно. И вдруг в какой-то момент повествование выровнялось, окрепло, понесло могучим потоком... Жаль, не надолго. И по итогу все тот же сумбур и обрывки смысла. Что вижу (думаю, чувствую, ощущаю), то пою. В чем-то роман напоминает «День Восьмой» Торнтона Уайлдера (скорее декоративно) и «Сердце - одинокий охотник» Карсон Маккаллерс (вот тут…

«Мы не вернемся. Мы никогда не вернемся. Был октябрь, но мы никогда не вернемся. Когда они вернутся? Когда они вернутся?»

(С. 567)

Абсолютно не моё, ставшее моим. Мне чужды громогласные произведения, на самом деле поощряющие скучных пошлых людей. Здесь, в романе Томаса Вулфа, пафос на своём месте и повторы там, где надо.

Эта удивительная проза будто бы расхищена на куски другими американскими писателями ХХ века, но их «открытия» на фоне «Взгляни на дом свой, ангел» кажутся жалкими и ничтожными, слишком обыкновенными. Я буквально слышал тонкие голоса авторов, пытающиеся спеть хотя бы одну вулфовскую фразу.

«Он чувствовал, что страсти пьесы превосходят способности актеров»

(С. 573).

Пожалуй, только Рэй Брэдбери смог в какой-то степени сказать что-то, оттолкнувшись от высоты этой великой прозы.…

Шикарная книга, очень мягкая, согревающая, что тут сказать? Читаешь последние строки, и ты уже больше не чувствуешь одиночества.

Сама идея произведения понятна, перед нами очередная книга про одиночество, противостояние отцов и детей, и этим всё сказано!

Он понимал, что люди вечно остаются чужими друг другу, что никто не способен по-настоящему понять другого, что, заточённые в тёмной утробе матери, мы появляемся на свет, не зная её лица, что нас вкладывают в её объятия чужими, и что, попав в безвыходную тюрьму существования, мы никогда уже из неё не вырвемся, чьи бы руки нас ни обнимали, чей бы рот нас ни целовал, чьё бы сердце нас ни согревало.

Один раз Дейзи, поддавшись кошачьей жестокости, которая таилась где-то под её тихой кротостью, взяла его с собой в беспощадные кошмары «видовой железной дороги». Они провалились из света в бездонный мрак, а когда его первый вопль стих и вагончик сбавил скорость, они…