Исповедь маски

"Исповедь..." вещь исключительно личная. Чтобы понять насколько в Кими много от самого Юкио Мисима стоит всего лишь заглянуть в его биографию. Даже поверхностный взгляд раскроет вам тайну Маски. Той маски, которой на самом то деле и нет. А есть Юкио Мисима, собственной персоной и собственной биографией. Который решил лично написать исповедь о себе, не доверяя чужим суждениям и предположениям. Верить ли нам самому Мисима? Ещё тот вопрос. Ведь его можно было охарактеризовать как переменчивый ветер. Человек, который сам создал себя, мог бы создать и Легенду о себе...

И вот перед нами история мальчика. Воспитанного странноватой бабушкой, одинокого, мнительного и самовлюблённого. Он категорически не хотел быть похожим на других и культивировал в себе это нежелание. Любителя…

В этот раз с Мисима у меня не сложилось. Помню, "Шум прибоя" оставил очень приятные воспоминания, и даже зная, что тот роман исключение в творчестве автора, я не ожидала наткнуться на подобное. Надо сказать, что название книге подходит идеально. Главный герой - крайне неприятная двуличная и лицемерная личность. Он - латентный гей, пытающийся разобраться в своей природе, стремящийся к "нормальности" в угоду общественной морали. При этом на чувства окружающих ему глубоко наплевать, лишь бы собственное эго спало спокойно, и в глазах общественности от выглядел достойным. А еще в книге самая "ни-о-чёмная" концовка из встречавшихся ранее в литературе. В общем книга - сплошное разочарование. Есть в ней лишь два плюса: очень красивый поэтичный язык - надо отдать должное таланту автора - и…

Конечно же, сразу видно, что это мой самый первый фанфик, поэтому не судите строго, дорогие читатели. Однако все равно в хорошем смысле фанфик, хотя я видала и много лучше, честно говоря. Вспомнился невероятный дебют той же саган. Впрочем, так или иначе тут проскальзывают просто роскошные вставки. Особенно впечатлили пляж и описание волны, за которой с утеса наблюдал юный мисима. Красотень волшебная в плане владения языком.

А в основном - это действительно очень откровенная, особенно, для того времени, хотя и слишком уж автопробежная исповедь о себе любимом. Да еще на тему, как я боролся со своим гомосексуальным влечением и... проиграл. Впрочем, азия в этом смысле почти что древние греции с римом. То есть настоящие самураи и не только (а также монахи, к примеру) вполне себе могут и…

Как-то необычайно слабо для высоко оцененного критиками романа трижды номинанта на Нобелевскую премию. Быть может, чуждому японском литературе читателю не удалось разглядеть в произведении то драгоценное зерно, делающего его достойным прочтения, возможно, тема гомосексуализма, нарочитого и откровенного, произвела столь отталкивающее впечатление, однако результат неутешительный: книга кажется затянутой и ненужной.

В данном случае автобиографичность книги её только во вред: хуже неинтересной истории может быть только неинтересная реальная история. Гораздо более жестоким и чёрствым делает читателя тот факт, что автор, обладающий по всей видимости чувствительной тонкой натурой, откровенно и искренне делится с читателем собственными сомнениями, заблуждениями и ошибками, рассчитывая на…

Итак, у меня было собственное определение «трагического»: нечто, происходящее в недоступном мне месте, куда стремятся все мои чувства; там живут люди, никак со мной не связанные; происходят события, не имеющие ко мне ни малейшего отношения. Я отторгнут оттуда на вечные времена; и эта мысль наполняла меня грустью, которую в мечтах я приписывал и той, чужой, жизни, тем самым приближая ее к себе. Мое детское увлечение.

Удивительно все-таки, что все что автор считает таким важным в своей юности до такой степени, что в этом надо исповедаться из-за всех придыханий звучит как нечто абсолютно не важное. Не в том смысле что мы тут будем отрицать влияние на автора его расовой или сексуальной принадлежности, наоборот все его терзания связанные с принадлежностью к "не-той" цивилизации и обилию…

Не могу сказать, что мне понравилась книга. Эта история и этот персонаж вызывали у меня отторжение. Но написано настолько убедительно, с ощущением искренности, что я побежала смотреть биографию писателя.

И да, очень многое автор взял из собственной юности. Не думаю что все, хотя это было бы иронично и остроумно достать настолько сокровенные вещи из-под собственной кожи и выставить их на свет и суд окружающих. Но многие детали легко видятся даже в самой краткой биографии.

Моё отторжение не связано с сексуальной ориентацией героя, я сама не могу током сформулировать что меня напрягает. Но интонация повествования, интимность затрагиваемых тем, прохладность героя, несмотря на тему проснувшейся сексуальности и вожделение, все это складывалось в изящный ритм, который стал для меня абсолютно…

Во время прочтения этого романа меня не покидала мысль, что этот роман опубликовал автор в 24 года. И, вроде как понятно, что, во многом описывая себя, к этому времени он был вынужден исследовать свою психологию и инаковость. Однако меня не перестает поражать тот факт, насколько откровенно переданы переживания героя. Словно автор сам стал тем парнем из фантазий, которого голым и беззащитным выкладывают на стол, чтобы его по кускам разодрала жаждущая впечатлений прочитавшая его роман общественность, лицо которой невозможно увидеть. Последний раз подобное впечатление, словно в романе автор вывернул кожу наружу, был у меня после прочтения "Все оттенки голубого" Рю Мураками (опубликованного, кстати, также автором в 24 года). Не знаю, особенность ли это японской культуры, либо просто…

Исповедь маски? Нет. Исповедь гомосексуалиста - вот какое название у нее должно было быть, голая правда без прикрас. Я зачастую выбираю себе книги по названию, не обращаясь к аннотациям или чужим отзывам, хотя на этот раз ни то, ни другое не блистало красным знаком "STOP". Пожалуйста, пишите в аннотации, что это книга про гея. Я не против них, но я хочу заранее быть готова к такому повороту. Когда я беру книги Маркиза де Сада там открыто пишется об их эротическом уклоне, почему здесь все прикрыто интригами про смерть и душевные терзания?

Во второй главе своего повествования я не случайно столько внимания уделил феномену эрекции

Я никогда не думала, что в художественной литературе я буду читать про скурпулезно описанную дрочку на распятые трупы или влечения 12-летнего подростка к мальчикам…

В романе Юкио Мисима мы наблюдаем за становлением личности героя нетрадиционной ориентации плюс еще и с извращенным воображением. Мы знакомимся с ним - ребенком, потом - юношей. Главный герой осознает свою "ненормальность" и всеми силами пытается переубедить себя, что он такой как все. Автор доносит нам, что как ни старайся, но свою внутреннюю чувственную суть человеку не изменить. Вот и главный герой, надевая маску "нормального" человека, каким он должен быть в обществе, не сумел переступить через себя. Произведения про самокопания и поиски себя в обществе мне не нравятся. Чтение для меня чаще всего развлечение, и душевные мытарства мне очень редко "заходят". Японское происхождение автора и автобиографичность не дали мне бросить книгу еще в самом начале. Хотя главная причина -это квест…

Мучительно долго размышляла над оценкой. С одной стороны я без памяти влюбилась в язык. Как указано в приведённой на страничке издания статье - "деликатный и в тоже время насыщенный". Вот очень точное определение. Как плывущий в воздухе легчайший натуральный розовый аромат способен вызывать более приятные эмоции и ассоциации с благородным цветком, чем насыщенный искусственный запах, так и язык автора, вкупе с его неспешным темпом повествования, обволакивает прозрачной вуалью нежнейшего шёлка, едва ощутимого на коже, и всё же могущего подарить изысканные чувственные ощущения. Я была бы согласна читать на этом языке о чём угодно, даже ни о чём, даже пусть это было бы 250ти страничное описание падений капель дождя на закате солнца. Я бы с радостью проникла в чьи угодно мысли и душевные…