Книжный вор

Конечно, это не история, не рецензия. Не знаю куда это пристроить, но думаю прочитавшим "Книжного вора" это будет интересно. Это случилось в фашистской Германии в 1936 году, когда толпа народа собралась в Гамбурге посмотреть спуск на воду военно-морского учебного корабля, во время которого толпа активно салютовала и кричала «Sieg Heil!». Среди них был один, который отказался выполнять фашистское приветствие. В 1991 году одна девушка, увидев эту фотографию в одной из германских газет, узнала в этом человеке своего отца, Августа Ландмессера, рабочего того самого гамбургского судостроительного завода Blohm + Voss. У Ландмессера, очевидно,…

Эх, помню когда дочитывал книгу ехал в маршрутке на работу. Сидел и плакать хотелось ппц.Когда из маршрутки вышел, гулял минут пятнадцать чтоб на работе не спалили что я заплаканный какой-то пришёл.

Наверное, вы скажете что так нельзя. Что я не туда попала, или вообще пошлете меня на movielib, но скажу честно, там я не прижилась, хоть и зарегистрировалась, на мой взгляд фильмы нужно смотреть, а не описывать. Так вот, почему, собственно я, не прочитав книги начала рассказывать историю? Просто посмотрела фильм, который даже скачивать не хотела, это мама постаралась, за что я ей премного благодарна. Фильм меня заворожил, заставил плакать, в итоге, досмотрев до конца я а)рвала на себе волосы и б) задалась довольно простым, но волнующим меня вопросом: Какого черта я не купила эту книгу?! Господи, да как ты мне позволил вчера выпустить ее из…

Раз уж так каким-то образом вышло, что на LL я взяла за почти-традицию высказываться откровеннее, чем вообще где бы то ни было, - продолжу. Есть у меня одна история. Вчера любимый человек - с ним мы её пишем вместе - назвал это "соавторский проект". А поскольку сейчас я как-то не склонна иронизировать, то буду и сама говорить так же, потому что хочу так это называть. И вообще-то обычно я всё это никому не показываю, по большей части пока по одной причине - рано. Но есть там один ключевой момент. Наверное, ключевой. Быстро кивнув, девушка подошла к книжному шкафу и коснулась корешка книги – ласково и легко, как гладят перепуганное животное.…

И всё-таки так странно. Так и не могу понять, почему меня так потянуло за бумажной книгой именно в нужный момент... Читала с маленького экрана карманного PC - старого, но удобного. И всё же маленького. Сорвалась, сходила в магазин. Открыла книгу - а там глава "Страницы из подвала". Ровно следующая, остановилась на ней - случайно, не заглядывая вперёд. И чёрта с два бы я вообще разглядела их на экране, привычном, но маленьком. А тут - вовремя. И не могу понять, почему... А это вообще отдельный случай. На любимые книги я стараюсь не читать чужих отзывов - слишком остро воспринимается. А здесь - просто попала в сети, потому что невозможно же…

Вот и никак я не могу собраться написать рецензию. Чую, слишком это для меня личное. Пусть пока вот это будет здесь. Очень давно написанное, ещё до книги. Только оно упорно так перекликается и резонирует, что уже молчать не могу, хоть и не люблю лезть с тем, что пишу, куда попало. * * * Я прошу за своих и чужих на последней из войн: Кто идёт под конвоем и кто возглавляет конвой, Кто стреляет в меня и кто веру в меня сохранил, - Я не слышал имён... не узнал, не сберёг, не ценил... Но куда бы меня ни забросила эта война, Кто бы ни был со мной в белом поле и в чёрных стенах, Если нет никого, кто ему бы подставил плечо - Пусть я стану ему…

Когда слова обретают фактуру. Случилось как-то раз мне работать с группой слабовидящих или совсем невидящих детей. Я не была готова к встрече с ними, меня не предупреждали заранее о специфике работы с такими ребятами. Да и о том, что их приведут ко мне на экскурсию тоже не предупредили, чтобы хоть подготовиться морально можно было. Эти дети познают мир иначе, им нужно все трогать, нюхать, а в музее как-то это не разрешено. Даже в такой ситуации. И вот началось наше совместное мучение. Первые пятнадцать минут я выжимала из себя все, что могла. Но все равно, я говорила и делала ровно то, что я делаю для людей без отклонений. И я видела, что…

Под чтение Книжного вора мне не раз вспоминался мой дедушка. Очень часто собираясь в семейном кругу он вспоминает и рассказывает нам свои детские и юношеские истории. Общая атмосфера повествования и сюжет из раздела вражеских тылов и человечных фашистов напомнили мне одну его историю. Мой дед считает себя ребенком-войны и не напрасно. Именно в далеком 41 году он осчастливил свою мать своим появлением на свет. Недалеко от его дома были пригнаны пленные немцы для развала той разрухи, что учинили их собратья в нашей местности. Период голода и послевоенного террора, когда хлеб дома - это не ежедневная роскошь. Мальчишки-малолетки из любопытства…

Спойлер! У Лизель тело тонкое, но грубое от работы, скудного пропитания, ищущих ее светлую фигурку приключений. Если и перепадал ей кусок хлеба, распадался до глюкозы в считанные мгновения во время бега. Лизель почти не сидела на месте. Точно веретено прялки, кто-то тянул ее за нить, и она мчалась юрким вращением, огибая яркие свои дни, раскидывая грубые ладони, готовясь отдать свой жар. Девочка взрослеет рано. На нее сваливаются испытания, сыплют камнями, точными ударами по темени. Кто-то, кто раньше тянул за нить, поспешил выщипнуть яркие куски ее жизни резким надрывом. Последнее, что у нее оставалось в руке, — малозаметная ранее…

Одно из немногих воспоминаний (спасибо плохой памяти) - это как мама вечером смотрит фильм. Помню лишь пару сцен: как девочка сидит на подоконнике и читает и она же на разрушенной улице. Не знаю, смотрела ли я фильм, но сюжет не помнила. Зато название не забылось спустя несколько лет. Когда я спросила что же она такое смотрит, она ответила "Книжный вор" и посоветовала прочесть книгу. И вот сегодня она прочтена. Начать возвращаться с Лавкрафта было не самой лучшей идеей. Но поставить Воровку книг среди первых пунктов однозначно было для меня правильно. Столько страниц знакомить нас с персонажами, заставить нас проникнуться ими, запомнить их…