Охранная грамота (сборник)

Повесть «Детство Люверс» мы проходили в школе. Я попытался тогда её прочесть, но ничего не понял и бросил. Будучи взрослым, я снова взялся за эту книжку, но быстро уснул. Вчера же я мобилизовал всю свою волю, сел за стол, взял книгу, положил рядом с собой листок бумаги и авторучку, и начал читать, делая некоторые выписки, чтобы не пропустить и не забыть ничего важного. Так как в повести всего 52 страницы, то разобрался я с ней быстро и теперь могу с чистой совестью убрать её на веки вечные. И радость от того, что затягиваемая десятилетиями работа, наконец, сделана, стала единственной моей радостью от прочтения этой книги. Сама же книга не понравилась мне совершенно. Попробую сделать небольшой анализ этого произведения, чтобы те, кто ещё не читал его, смогли получить о нём некоторое…

Это небольшая автобиографическая повесть, написана в 1930 году. Посвящена Райнеру Марии Рильке.
Борис Пастернак вспоминает о своем увлечении музыкой, о знакомстве с композитором А.Н.Скрябиным, которому с большим волнением показывал свои музыкальные произведения и по совету которого перевелся с юридического факультета на философский. Описывает своё путешествие в  Марбург, в университете которого изучал философию с 1912 года, прогулки по городам Германии с друзьями и родственниками,  поездку в Италию после Первой мировой войны. Рассказывает  о своих родственниках, учениках,  профессорах, одногруппниках, знакомых/приятелях/друзьях, писателях, поэтах, философах, о встрече и дружбе с Маяковским (поэту посвящена почти вся 3я часть книги). О том, как после неудачного объяснения в любви  решает…

Продолжая развивать тему прозы поэтов...

"Охранная грамота" (1930) - небольшая автобиографическая повесть Б.Л. Пастернака. Многие факты из его жизни я узнала как раз-таки из этой книги. Оказывается, Пастернак отказался от карьеры профессионального музыканта; поступил на юридический факультет, но затем по совету Скрябина перевелся на философское отделение; летом 1912 года изучал философию в Марбургском университете в Германии у главы марбургской неокантианской школы профессора Германа Когена, который советовал Пастернаку продолжить карьеру философа в Германии...

Причем очень интересно построение книги воспоминаний Пастернака: события идут безусловно последовательно, но словно "внахлест", автор начинает говорить обо всем сразу, где-то не доканчивает фразу, обрывая ее, как назло, на самом…

Осень. Древний уголок Старых книг, одежд, оружья, Где сокровищ каталог Перелистывает стужа.

Борис Пастернак. Золотая осень

Сложно мне всегда оценивать прозу поэтов. Не знаю, кем себя считал больше Борис Леонидович Пастернак (1890-1960), да, впрочем, и не важно... Борис Пастернак - Детство Люверс (1918) - это для меня такая разноплановая поэма в прозе: ритм и мелодика стиха , яркие метафоры, подчас заменяющие действие или отодвигающие его на задний план, не менее яркие образы даже неодушевленных предметов, необыкновенная лиричность предложений, сюжета, описаний (ах, какие здесь описания природы! это просто сказка!) вкупе с обрывочностью мыслей погружает читателя в то особое состояние и настроение, более характерное именно для поэзии.

По описанию это повесть, но мне же произведение видится…

Без названия. Без окончания. Без начала. Если талантливо, нужна ли читателю фабула, важен ли ему финал, и, наконец, так ли уж тревожит сердце истинного читателя то, что женщину непременно нужно наделить какой-нибудь скверной тайной, чтобы поверить в ее существование. Все это неважно, если автор «затомился неотложностью» инаковой любовной истории, в тот самый момент, когда разом зажглась заря, а «фонари и туманы обменялись зверскими зевками» и началась Сережина история. Обрушилась на него «совершенная буквальность страсти», это все не имело значения в тот момент, когда он вдруг понял, что все кажется необычным в ней, и эта необычность пленяет его, вводит в ступор и действует слишком расслабляюще. В ней, внешне обычной, все казалось ему несбыточно-нереальным, и именно эта…

Что-то никак я не подружусь с Пастернаком. Очень понравился его Доктор Живаго в свое время, нравятся его стихи, но вот остальные книги, что мне попадались, как-то не находят в душе отклика. И это даже немного странно, потому что в этой книге есть много из того, что мне нравится: красивый язык, восхищение музыкой, чьим-то творчеством. Но мне было невыносимо скучно слушать, за исключением нескольких моментов, в том числе более менее с интересом слушала о Маяковском. Как-то очень неожиданно для меня оказалось то, что Пастернак о нем написал.

Записки любителей

Вот уже несколько дней подряд я читаю Пастернака. Знакомство с этим писателем началось с "Детства Люверс" и показалось мне удачным. Я было подумала, что настроилась на стиль Бориса Леонидовича, и чтение второй повести будет еще более приятным. Не тут-то было.

Признаться, до меня дошло, что "Охранная грамота" - это автобиографическое произведение, только к началу третьей части повести. До описания знакомства главного героя (то бишь самого автора) с Маяковским я искренне ждала, когда же-когда же произойдет какой-нибудь катаклизм и закончатся наконец философские рассуждения автора, которые мне через строчку понятны. Оказалось, не закончатся рассуждения.

Но это и хорошо. Потому что я поняла, что мне есть еще куда расти, есть еще, что читать и перечитывать, а главное, я почувствовала вновь,…

Иногда мне кажется, что классическую русскую литературу можно узнать по первому абзацу. Образность и выразительность языка бросается в глаза с первых строк, и знаете ли, очень-очень тяжко воспринимается - настолько иным кажется родной язык. Сложным, витиеватым, глубоким и многозначным. Поначалу мне было катастрофически тяжело воспринимать даже стиль текста (я пока не заикаюсь о содержании), т.к. я резко перешла на чтение классики ХХ столетья с современного чтива. Плохая была идея, плохая. По ощущениям похоже на чувство, которое возникает, когда человек с шейным остеохандрозом резко встает со стула - в глазах темнеет, земля уходит из под ног. НО! Втянувшись, я вновь влюбилась в родной язык и его формы (как это постоянно со мной бывает, когда я обращаюсь отечественной классике).

А теперь…

Ни единой долькой не отступаясь от лица, Борис Леонидович красной нитью проходит по событиям своей жизни, которые с его абсолютно объективной точки зрения стали в какой-то мере определяющими, которые он хотел выделить, "охранить" для читателя, который готов прислушаться. Практически в середине своей жизни такими главными пунктами становятся первая влюблённость (и только она!), отказ от музыки, Марбург, философия и побег даже от неё, Маяковский и его место не только в большом мире Пастернака, но и для всех граждан эпохи, даже и для всех нас. Цельные фрагменты жизни, тянущиеся месяцами, и несколько эпизодов, буквально длящихся несколько часов, описанных почти посекундно, Борис Леонидович вплетает в общую суть так ловко, что даже и не ощущаешь, как стремительно выскочив из гостиничного…