Le feu

Оххх...тяжко. Дочитал- как будто вылез из...из чего-то отвратительного, удушливого, смрадного. Такой книги о войне я прежде не читал. Такой правдивой. Когда-то дед говорил мне- "Я не люблю и никогда не смотрю фильмы о войне". И когда я спросил его "Почему?". Ожидая услышать в ответ, что мол больно вспоминать. А он ответил "Потому что врут. Совсем не так было, как там показывают. А то, как было- пожалуй и показывать нельзя." Теперь я понял, что он имел ввиду. Беру обратно свои восхищения "Красным смехом". Какая-то детская страшилка, нарочито- пугающая и полу-фантастическая, написанная человеком, никогда на войне не бывшим. Или советская литература о ВОВ? Нет, не говорю, что плоха. Просто все известное мне очень и очень приглянцовано. Все сглажено. Нарочито героизировано или красиво. А…

Как выясняется, с какой стороны на войну ни смотри - все одно получается. Это я, собственно, сравниваю с Ремарком - почитав о войне глазами просто немца, а теперь и француза, легко прийти к выводу, что с обеих сторон творилось одно и то же. Перевязочный пункт, описанный Барбюсом (как я поняла, эта глава считается одной из самых сильных в романе, да я бы и сама ее к таковым причислила) наглядно показывает как мало значила (и значит до сих пор) человеческая жизнь на этой скотобойне, для прикрытия именуемой красивым словом "война". Оружие становится все более современным, плодятся и множатся общества по защите прав и ты. ды., но война остается войной. И странно, что книгу считают коммунистической - кроме последних страниц, о коммунизме там ни слова. Только о грязи, смерти и безысходности -…

- Будущее! Будущее! Дело будущего - загладить это настоящее, стереть его из памяти людей как нечто отвратительное и позорное. И, однако, это настоящее необходимо, необходимо! Позор военной славе, позор армиям, позор ремеслу солдата, превращающему людей поочередно то в безмозглые жертвы, то в подлых палачей! Да, позор! Это правда, но это - слишком правда; правда для вечности, но еще не для нас. Это будет правдой, когда ее начертают среди других истин, постичь которые мы сумеем лишь позже, когда очистится дух наш. Мы еще далеки от этого. Теперь, в данный момент, это правда почти заблуждение; это священное слово только богохульство!

С непередаваемым чувством читал эту книгу Барбюса почти патологически правдиво и без прикрас описывает как люди разных наций, но…

Книга – как пулеметная лента, в каждой ячейке – патрон.Он –полный.Он-боевой.Он-стреляет. Страшно и прекрасно одновременно –если только такое можно сочетать.Я,например,не могу,а Барбюс может.На протяжении всех четырех дней прочтения я жила,будто прибитая ..пыльным мешком.Читала на работе и была настолько погружена,что, когда мне задавали какой-то вопрос, я буквально всплывала из глубин с явными признаками декомпрессии на лице.Тут и так все не слава богу, плюс к этому еще французы с Первой Мировой восемнадцатого года. Было очень трудно читать.Потому что это книга о войне.Трудно не потому, что о войне. Потому что война – она здесь и сейчас. Во время чтения хотелось думать.Хотелось ощущать и чувствовать.Хотелось пропускать через себя. Хотелось не упустить ни единой буквы глубокого…

Люди созданы, чтобы быть мужьями, отцами, людьми, а не зверьми, которые друг друга ненавидят, травят, режут!

Война - самое противоестественное, безмерно глупое, чудовищное, мерзкое, зверское преступление, что удаляет человека от света, возвращает в первобытное полу животное состояние отупение. Барбюс смог описать войну ни как подвиг, ни как героизм, это явно не заказное произведение. Напротив, оно очень не на руку всем тем, для кого война - мать родина. Здесь война - сплошная грязь, зловонная жижа, вши, неприглядный натурализм смерти, с ужасающими вывороченными конечностями, серпантином внутренностей, бледно розовой ватой рассыпавшейся минуты мяса и окружающим, всепоглащающим смрадом. Война - это влечение жалкого существования, смерть с отсрочкой в секунды, бесплодные мечты о мирной…

Война похожа на похлёбку. Густую, дурно пахнущую солдатскую похлёбку, в которую идёт всё, что можно: подгнившее мясцо, подмороженная картошечка, пустая трава для вкуса, случайно упавшая в кастрюлю труха с разбомбленного потолка, пыль с пола землянки, украденная костлявая курица, пополам с перьями, лишь бы всё это переварить вместе до склизкого месива, а потом запихать в луженую солдатскую глотку, абы было горячо и глоталось. Смотри, как одинаково разварились все солдаты, такие же серые и одинаковые, как подпорченные макарошки в кисловатой жиже запоздавшего ужина.

Война похожа на бешеного дикого зверя. Неважно, лис это, лесной кот или волк — перед бешенством все равны. Бешенство гонит зверя вперёд и вперёд, выдирает хриплый вой из его лёгких, заставляет жаркую пену капать с клыков. Зверь…

Небольшая книжка, написанная замечательным языком, но как же она медленно и тяжело читается! Потому что автор скурпулезно, до мельчайших деталей описывает быт воинов – неприглядную и некрасивую сторону войны, о которой не принято говорить. Никакого героизма, никаких стремительных атак с криками «Ура!» и мгновенной победой, никаких романтических ночных вылазок… Вши, грязь, непонятное что-то в качестве еды, рядом в грязи же сидит или лежит труп, иногда изуродованный, уже разлагающийся, бывший еще вчера живым товарищем, рассказывающим о мирной деревне… Бессмысленное гниение тел, необратимое гниение душ – и все-таки среди этого всего проявляется человечность.

А еще на прошлой неделе я был молодым, я был чистым

.И здесь люди живут, как-то приспосабливаются к тому, что это – никому не нужная…

La dance macabre Пляска смерти. Безумная, безудержная, бесконечная; и апогей в 20-ой главе. Огонь.

Не документальный дневник и не художественный роман о войне, Барбюсу, кажется, удалось найти верный тон для описания сверхъестественного ужаса, созданного руками и разумом человека. И возникает ощущение, что в какой-то момент сам автор поверил - это будет последняя война на земле, но не в силу наивной надежды на благоразумие человечества, а потому что после этой войны - земли не будет.

Изнуряющий, выматывающий, нескончаемый ад, требующий сверхчеловеческих усилий, чтобы переносить грязь, холод, голод, страх, унижение, боль, гибель друзей; уметь быть одновременно жертвой и палачом и терпеть, терпеть, терпеть «пока не наступит последний день войны или последний день жизни».

Война – это не…

Окунулся в мир грязи и вони, крыс и вшей, страданий и смерти. Первая мировая... "Последняя война в мире", по мнению современников. Разве после такого конфликта возможны ли ещё военные противостояния? Легко. Вторая мировая так же не стала заключительной в бесконечной череде войн.

Барбюс великолепно описал войну без цели, без подвигов, без героев. Боевые действия - только рутина в мировой мельнице человеческих жизней, не стоящих и гроша. Очень сильное произведение.

P.S. Барбюс для меня - это "Огонь", но никак не "Нежность".

Оставляет сильнейшее впечатление - после неё "На Западном фронте без перемен" кажется ванильными слюнями и писаниной пубертатного подростка. Как будто на самом деле побывал в окопах Первой Мировой - грязь, смерть и томительное ожидание, сменяющееся ураганными обстрелами. Для полного счастья не хватает описания танковой и газовой атак - тогда впечатление об этой войне было бы полным.