Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений в 11 томах. Том 8. 1979-1984 (сборник)

У Стругацких, помимо их фундаментального таланта, есть ещё одно свойство, обуславливающее их популярность. Творчество АБС как бы состоит из наслоений, где каждый уровень ориентирован на определённую возрастную аудиторию. Пожалуй, таких "слоёных пирогов" я ни у кого больше не встречал. Когда я в 15 лет читал "Обитаемый остров", Максим К., как и его родной мир Полудня, казался мне несокрушимым идеалом, к которому нет и не может быть вопросов. Невероятно впечатляли и притягивали внимание способности и возможности Максима, а башни-излучатели ещё не воспринимались как метафора. Правда, когда я в 16 лет читал "Жук в муравейнике", уже тогда мне импонировала тема сознательно истерзанной системой жизни одного человека. Во имя интересов системы. Но глубже я не заходил - шибко отвлекал мрачный…

Мне не хочется писать рецензию на этот роман, не хочется его оценивать. Вдруг почувствовала, что не имею на это морального права. Вижу ли я всё то, что в него заложено, со своей скромной колокольни? Прониклась ли в полной мере авторской болью, злостью, горечью, надеждой? Писатели не случайно создают роман-матрёшку - этот приём позволяет выступить скопом: Аркадий с Борисом, Феликс с Виктором. Основная тема таким образом ​возводится в куб. Я вдруг понимаю, насколько важна для писателя пресловутая объективная ценность художественных произведений и что «Изпитал» был задуман не как случайное звено, а как ключевое. Сколько читателей будет у выстраданного романа? Сколько из них догадается, что это написано не для заработка, не под заказ, а извлечено из заветной «Синей Папки»?!

Я не читала…

Творчество братьев Стругацких всегда давало мне массу пищи для размышления, но при этом всегда остовалось немного суховато по поводу повествования. Безусловно, некоторым книгам это пошло лишь на пользу. В данном случае, учитывая интересный формат книги - мне не понравилось. И ведь по ходу повествования, т. е. нашего чтения отчётов, реконструкций и фонограммы вбрасывается гигантский объем информации. Нас заваливают различными попутным данными. Я настолько пытался вникнуть, разобраться и предугадать, что в конце был ошарашен и даже разочарован. А ведь нас постепенно подготовили именно к этому окончанию. Ну а я не так себе представлял окончание трилогии о Мак Симе. Да, книга лично для меня больше походит на детектив. А этот жанр я обделяю своим вниманием. К тому же для нас приоткрывают…

Название романа идеально описывает мои взаимоотношения с творческим дуэтом Аркадия и Бориса Стругацких. Новый текст, погружение в историю, восторг от тех пластов, что намешаны в тексте, попытки разгадать метафоры и уловить хотя бы часть исторических и литературных отсылок и... И в то же время полное неприятие текста с точки зрения вовлеченности в него. Как правило, я остаюсь где-то на периферии романа, совершенно не проникаясь им и оставаясь не захваченной описанными событиями. Так произошло и тут.

Перед нами сплетение двух историй о двух писателях - один из них оказывается изгнанников в провинциальном городке, высланным туда после стычки с Президентом. Впервые за 12 лет встречает свою дочь, погружается в странный заговор с участием очкариков из лепрозория, которые погибают без книг и…

Дочитала трилогию о Каммерере. Надо к ней вернуться. Думаю, чтобы прочесть этот роман воспитания полноценно, стоит погрузиться в Мир Полудня, понять творческий мир Стругацких. Оно того стоит. В отзыве нет ничего о книге, только моя интерпретация, рефлексия. Тревожилась за судьбу Абалкина. Его жизнь была смоделирована только потому, что не знали, как подступиться к непознанному. Жестоко. Стереть 13, чтобы жили миллионы. Хотя угроза Абалкина и его сородичей не установлена. Мы не знаем, что делать с Абалкиным и ему подобным, поэтому установим за ним контроль и будем диктовать условия. Может быть, у меня мания, но мне кажется, что так поступают люди, которые стали родителями. Так и не поняв, какое чудо им предстоит – узнавать новое существо, прислушиваться к нему и учиться вместе с ним,…

Стругацкие иногда мне самому кажутся некими сверхлюдьми, но не за какие-то нереальные таланты, а за фирменное послевкусие и обдумывание, длящееся днями после прочтения их произведений. Вопросы, теснящиеся в голове, иногда могут спонтанно привести к перечитыванию некоторых горячо любимых их вещей, приходится быть аккуратным. Для читателя важно начало книги, цепляющее, настраивающее на определенный лад. С этим у братьев полный порядок - "Стояли звери около двери" - хрестоматийное начало "Жука в муравейнике" врезается в память если не навсегда, то очень надолго. "Понять — значит упростить". С этих слов начинается наша текущая история, от которой невозможно оторваться. Короткая, хлесткая фраза, перифраз известного выражения, задающее тон произведения. Всё понять — стать нереально…

Я уверен, все обожали читать скучнейшие главы учебников предметов, когда на улице светит солнышко, а друзья зовут играть в футбол (нет). "Волны гасят ветер" - последняя книга трилогии о Максиме Каммерере и финальная в серии "Мир Полудня", и написана она как доклад пожилого Максима. Вот действительно, читая эту повесть, у меня было стойкое ощущение, что я сижу над учебником истории (вот почему такой интересный предмет так неинтересно описан в учебнике), и читаю это. Повествование довольно путанное и перескакивающее, можно было бы отнести к плюсам отсылки к предыдущим повестям цикла (здесь есть отсылки к "Полдень, ХХII век", "Обитаемый остров", "Трудно быть Богом", и персонажа повести "Далёкая Радуга"), но они настолько незначительны, что их замечаешь не всегда (про "Далёкую Радугу" и…

Эта книга - сюрприз. То, что внутри - "Гадкие лебеди", я не знала. И когда дошла до второй главы - сначала даже не поверила. "Гадкие лебеди" - моя самая нежная любовь у Стругацких. Про выборы, про удовольствие, про умение просто быть просто человеком. Ну, не просто человеком - но просто людей, будет честны, и не бывает. Я не хочу писать рецензию на "Гадких лебедей" - потому что не смогу найти всех тех слов, чтобы выразить свою нежную любовь и не испортить. У Хромой судьбы есть один... не недостаток, а способ себя убийства - сложно обращать внимание на роман, который опоясывает твой любимый роман. И да, именно "Гадкие лебеди" очень гармонично вписываются в Хромую судьбу - будто бы так и задумывалось, и созданы они были друг для друга; но мы то знаем, что со слов авторов это не так.…

Вторая книга из трилогии о Максиме Каммерере и предпоследняя в цикле (Мир Полудня). С момента событий "Обитаемого Острова" прошло двадцать пять лет, теперь Максиму сорок пять. Он работает в КОМКОНе-2 (что-то вроде тайной полиции). Здесь Стругацкие отходят от фантастики, и представляют нам на суд детектив. Основная мысль проста и понятна: имеет ли право тайная полиция отнять жизнь у человека, даже во благо целой планеты. Как говорили сами авторы: " мы писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чём не повинные люди - какими бы благородными ни были бы цели этой тайной полиции…." И вот тут не знаю, или из-за любимого персонажа, или…

Завершилась история Максима Камерера и мира Полудня в целом. Максиму 89 лет, и он подводит некоторые итоги в мемуаре. Весь роман - это докладные подчинённых, расшифровки аудиозаписей бесед и реконструкция событий тридцатилетней давности. Странника Сикорски больше нет, ушёл из жизни уставший Горбовский, неожиданно исчез научный балабол Бромберг. Тревоги перестраховщика-экселенца пали тяжким грузом на плечи Максима. Теперь уже не его посылают с заданием: найди того, не знаем кого. Теперь уже он посылает Тойву Глумова, умалчивая часть правды, чтобы Тойва сделал выводы самостоятельно. Возможно, что в первый раз я слушала "Волны" в другой озвучке. Сейчас же чтение Диомида Виноградова кажется мне сверхэмоциональным почём зря, слишком наигранным. Он изображал и 89-летнего, и 58-летнего…