Рецензии — стр. 32

Некоторые люди рождаются лишь для того, чтобы их похоронили

Уиллард Рассел живет в отдалённых уголках штата Огайо со своей семьёй. Когда его жена смертельно заболевает, он каждый день начинает молиться Богу, заставляя своего сына Эрвина делать то же самое. Но вскоре поняв, что молитвы не помогают, Уиллард решает попробовать жертвоприношение.
Тем временем на другом конце штата знакомая Уилларда – Хелен – выходит замуж за безумного проповедника, который уверен, что наделен божественной силой и, убив её, сможет запросто воскресить.
И в то же время по Америке разъезжает парочка серийных убийц, которые сначала фотографируют своих жертв обнажёнными, а после убивают.
Судьбы всех героев сплетутся самым неожиданным образом и откроют волну насилия, которая затянется на много лет вперёд.

Грех было пройти мимо этой книги в магазине, после шикарной экранизации этой истории с набором топовых актёров. Только увидев книгу на полке, я узнал, что у фильма был первоисточник. И это как раз тот случай, когда книга и фильм прекрасно дополняют друг друга. Между ними нет существенных различий в сюжете, но книга, как и следовало ожидать – более мрачная, более глубокая, более беспросветная. Она хватает вас за живое и не отпускает до последней страницы.

Смерть – либо долгое путешествие, либо долгий сон, и, хотя отец нахмурился и отвернулся, Эрвину тогда показалось, что это звучит неплохо. Ради блага матери ему бы хотелось, чтобы было немножко от одного и немножко от другого.

Нам рассказывают историю взросления Эрвина, который год за годом видит вокруг себя только разруху, насилие, одержимых религией людей и безумных фанатиков, готовых на что угодно. И шансов в этой безнадёге вырасти адекватным и добрым человеком очень мало. В книге в принципе нет положительных персонажей. Все они – либо убийцы, либо психопаты. Правда, одни начинают убивать и встают на эту скользкую дорожку из чувства справедливости, тогда как другие прикрываются Богом и творят более ужасные вещи, не задаваясь вопросами морали.

Тема религии в книге обыграна со всевозможных сторон. Тут есть и пасторы, что, пользуясь своим положением, насилуют девочек-подростков; есть и безумцы, искренне верящие в то, что чья-то пролитая кровь поможет им достучаться до Бога; есть и богобоязненные дети, что свято верят в творца, но о них тут просто вытирают ноги и втаптывают их в грязь. Дьявол, если он и есть – это не мистическое существо в Аду. Дьявол здесь, на земле – разъезжает по дорогам Америки, охотясь на автостопщиков; сидит в барах и снимает комнаты с шлюхами на час; прикрывает насильников и убийц, размахивая значком; жестоко мстит обидчикам своей подружки и беспробудно пьёт. Дьявол в каждом из нас. А если он всё же есть, там, внизу, то у него бы глаза на лоб полезли, проведи он несколько недель в американской глубинке.

– Боже мой, – сказал он.
– Вряд ли Бог имел к этому отношение, Бенни.

Если вы прожжённый жизнью читатель со стальными яйцами и не боитесь погрузиться в атмосферу полнейшего отчаяния и тотальной безнадёги без капли надежды на что-то хорошее для героев, то советую прочитать эту книгу.
Здесь нет долгих размышлений и философствований на конкретные темы, есть только мрак и насилие. Насилие и мрак. И религия. Герои, какими бы последними отморозками они не были, никогда не осознают своих ошибок и не встанут на путь исправления. И единственный шанс добиться справедливости – это забыть молитвы, отбросить Библию и взять в руки оружие. Потому что пули сработают действеннее слов.

Оглядев комнату, остановился взглядом на дешевой картине на стене – срань с цветочками и фруктами, которую не вспомнит никто, ни единая душа из тех, что останавливались в этой вонючей каморке. Не служила никакой цели, кроме как напоминать человеку, что этот мир – никчемное место, но из него никуда не денешься

Книга обещала быть интересной, во-первых, потому как пришла с рекомендацией как нетипичной в общей массе скандинавской литературы с ее алкогольной депрессией и расчлененкой, во-вторых, потому что про снег, а за окном горы снега, а в-третьих, потому как зачин был весьма вдохновляющий. Автор взял довольно интересный ритм, как у вывески или оторванной доски, покачивающейся на холодном зимнем ветру.

Нравились герои. Живой ум, неожиданная, особенно в религиозной части эрудиция главной героини сначала вызвали подозрение в лицемерном реверансе в сторону инородцев, но после, когда стала понятна фрагментарность этих знаний, вызванная не невежественной небрежностью, а природой и бунтом дикого человека, героиня окончательно обрела особый шарм. На второй линии появляются интересные персонажи (бухгалтер, механик и даже Бенья), которые уже не являются столь целостными, их личности и характеры будто осколочные отражения граней личности Смиллы, покоящихся на глубинном уровне, где-то под тонкой как лёд корочкой сознательного. Интересно.

Обещанная история боли существования человека ледяной пустыни в пустыне городской все же раскрыта поверхностно, без чувства, что ожидаемо т.к. автор не принадлежит к их числу и похоже не был к ним по-настоящему близок. Фишка со снегом, с сотней его сущностей и названий у северных аборигенов, довольна банальна. Не получается передать природу человека вечной зимы просто периодически вкрапляя в текст эскимосские названия снега...

Детективная составляющая сюжета поначалу тоже была довольно интересной, со странностями под стать северному темпераменту. Но потом что-то пошло не так. Повествование стало чрезмерно утяжеляться обстоятельствами и действующими лицами следить за которыми и увлекаться сюжетом стало трудно. Они стали звучать как помехи на радио, которое слушают по приемнику, антенна которого также потихонечку покрывается льдом. Перенос действия из города на судно поправил положение замкнув пространство и круг действующих лиц. Но ритм уже был утрачен. По итогу даже подумалось, что книга написана пополам с другим автором или начата и дописана сильно в разное время.

Долго, довольно долго имелась надежда на то, что тайное в этой истории имеет некий лавкрафтианский характер, но надежды не оправдались и развязка вообще прошла смазано, как по весеннему снегу, превратившемуся в кашу.

Осталось непонятным зачем иной раз автор доводит детализацию до абсурдных деталей вроде формулы расчета массы сосульки, с другой как-то небрежно неточно комкает понятие полярного червя и дракункулеза. Ну и ладно.

Нечасто при чтении книги вспоминаешь о переводчике, его личность обычно просто пропадает. По-хорошему так и должно быть. Но тут один момент заставил меня посмотреть кто же такая Елена Краснова. Явно неслучайный в языках человек, завкафедрой скандинавских языков в Санкт-Петербургском университете. В одном интервью она говорит, что не только знание датского языка, но и опыт жизни в этой стране, понимание культурного кода дают ей право браться за перевод с этого языка на русской. Подход достойный уважения. Не понятно только, почему Елена Всеволодовна более небрежна к родному языку и упускает такие нюансы как местная применимость таких слов как «поребрик»?

Говорить о том что 2020 год странный,

удивительный и неповторимый а по счету 20:20 - ничья:) “Ничей” год взял в мир иной многих мировых легенд и идолов своего ремесла: футболиста Д.  Марадона, композитора Э. Мариконне, актёр Ш. Коннери, наших любимых звёзд : Гафта, Джигарханяна, Лимонова, Виктюка,  Жванецкого...

Ну а недавно ушёл из жизни главный мастер маскировки и тайн, великий писатель и «основатель» жанра шпионский детектив и триллер в литературе Джон Лет Карре. Благодаря ему этот жанр стал популярный не только в литературе но и и в кинематографий, где было им же создано более двадцати экранизации.

Книга «Особые обстоятельства» одно из последних творении Ле Карре и как в старой доброй поговорке вино с годами становится все лучше и лучше так и тут это бальзам на душу когда читаешь и понимаешь что это и есть искусство автора «привязать» читателя к роману од первой до последней странице. Увлекает то что действия происходит в 2000-х годах что придаёт реалистичность и знакомые декораций. Как всегда романы Ле Карре читаются за два три дня, всегда очень интересно и нет времени заскучать.

Советовать читать Ле Карре это как-то стыдно, потому что Ле Карре всегда придёт к своему читателю буди с Холода, или с Зазеркалья или сам выйдет Вон из Ночьной Панамы ;)

Прощай,один из последних джентльменов на этой земле и спасибо тебе за все...

Жизнь Джеймса Эллроя, если можно так выразиться, прошла под знаком «Черной орхидеи».

Мать будущего писателя Женевьева Хилликер имела бурную молодость, в которой в избытке присутствовали такие элементы гламурной жизни как победа на конкурсе красоты, поездки на кастинг в Голливуд, алкоголь и романы с женщинам. Как-то раз, возвращаясь домой восьмилетний Эллрой увидел у подъезда полицейские машины, а потом узнал, что тело матери нашли на пустыре и что накануне ее видели в компании незнакомого мужчины и женщины. Убийц так и не нашли. Это случилось в 1958 году. А через несколько месяцев отец подарил Джеймсу сборник рассказов о Шерлоке Холмсе и документальную книгу Джека Уэбба «Знак», в которой было описано резонансное убийство Бетти Шорт.

Эта девушка выросла в городке Хайд-парке, но, как и многие красивые провинциалки мечтала покорить Голливуд. В 1946 году она поехала в Лос-Анджелес, где вместо приглашений на роли, получала приглашения в номера мотелей: от женатых мужчин, военных и политиков. Вскоре ее тело нашли на обочине, аккуратно разрезанное на две части по линии поясницы, без следов крови и внутренних органов; лицо было располосовано в виде клоунской улыбки Глазго. Журналисты, узнавшие о том, что жертва имела обыкновение носить черные платья и чулки, окрестили ее «Черный георгин» (вероятная отсылка к фильму-нуару тех лет «Синий георгин»), а Департамент полиции предпринял широкомасштабное расследование. Были допрошены сотни подозреваемых и свидетелей, но итог оказался нулевым.

Прочитав об этом деле Эллрой, сложил в воображении два близких образа – матери, которую любил как сын и Бетти, которую позже стал желать как мужчина – и получил идеальную женщину, существовать которая могла только в воображении. Преследуемый соблазнительным демоном, юноша пил и сбегал из школ, чтобы погружаться в детективы Росса Макдональда (это порядка 40 текстов, он прочитал их на 10 кругов). После совершеннолетия, его призвали в армию, но там он долго не задержался – чтобы получить увольнительную Эллрой имитировал психоз (прямо на плацу разделся догола и стал выкрикивать непристойности). Вернувшись в Лос-Анджелес, незаконно проникал в дома, где как фетишист похищал нижнее белье и как алкоголик опустошал винные запасы. Наконец одумался, устроился на подработку ассистентом в гольф-клубе и взялся за сочинительство.

Дело продвигалось медленно. Для того чтобы перенести образ роковой женщины из сфер воображения на плоский лист бумаги, начинающему литератору потребовались годы тренировок. С 1981 по 1985 год он опубликовал шесть среднего достоинства криминальных детективов, прежде чем принялся собирать материал для своего главного произведения, штудируя в публичной библиотеке старые подшивки по делу Бетти Шорт и исторические трактаты о том, как работала Лос-Анджелесская полиция в послевоенные годы.

Написанный в результате роман «Черный георгин» (в русском переводе – «Черная орхидея»), повествовал о герое-полицейском. Одержимый Шорт и желанием найти ее убийц, alter-ego Эллроя движет нарратив, заряжая его мужской энергией (большая часть переживаний даны через физиологические реакции: дрожащие ноги, побелевшие лица, тошнота, пот, кровь). В кульминационный момент детектив узнает, что девушку убили в заброшенном доме на голливудских задворках. В преступлении, оказалось, повинны анатом-любитель связанный запутанными отношениями с богатым застройщиком и жена этого застройщика, связанная запутанными отношениями с ними обоими. Здесь не место распутывать туго закрученную писателем интригу, но стоит отметить, что участие анатома объясняло, почему расчленение девушки было сделано по практиковавшемуся в 40-е годы методу гемикорпорэктомии, а присутствие леди, увлеченной субкультурой компрачикос и романом Виктора Гюго «Человек, который смеялся», привело к тому, что на лице Шорт появилась улыбка ал-я Гуинплен. Отдает низкобюджетным хоррором? Однако как выяснилось, этот макабрический эпизод содержал зерно жизнеспособной гипотезы. В документальном расследовании, опубликованном через двадцать лет после романа, вероятным убийцей Шорт был назван врач-венеролог, близко знакомый с богемным фотографом Маном Рэем, в портфолио которого есть работа «Les Amoureux» – крупный план растянутых женских губ.

Выход романа «Черная орхидея» в 1987 году ознаменовал переход Эллроя из ранга нишевого писателя-детективиста в топ современных авторов США. Престижное издательство «Кнопф», сотрудничавшее с мэтрами криминального жанра (Дэшилл Хеммет, Рэймонд Чандлер и, что немаловажно, Росс Макдональд) тут же сделало бывшему работнику гольф-клуба предложение от которого он не смог отказаться. Если за первый роман «Реквием Брауна» писатель получил гонорар, позволивший ему купить себе новый кашемировый свитер, подержанное авто и проститутку, то теперь за три новых, еще ненаписанных произведения, ему заплатили один миллион долларов. Если раньше ему приходилось часами просиживать в публичной библиотеке, делая выписки и изучая принципы работы полиции 40-х годов, то теперь выуживанием из архива пикантных подробностей, занимался нанятый историк. Несмотря на выгодный контракт, не забывал Эллрой и о Бетти Шорт, любовь к которой привнесла в его жизнь страсть, страдание и осуществила самые экстравагантные мечты. В 2006 году накануне презентации провальной экранизации Брайана Де Пальмы, писатель опубликовал эссе с показательным названием «Моя мать и Орхидея». В нем он снова вернулся в прошлое и отметил, что в отличие от Бетти Шорт смог пережить свою бурную молодость. Это так, но Эллрой сделал кое-что еще – создал книгу, которая сохранила неувядающую красоту и трагический образ «Черной орхидеи» .

Когда речь заходит о маньяках и серийных убийцах, бабушки, что сидят на лавочке у подъезда чикатилы, обычно рассказывают, что был он совершенно нормальным человеком, тихим, каждое утро ходил на работу, здоровался и пару раз даже помог затащить на пятый этаж сумку на колесах. И еще, еще собирал марки с космонавтами. А тут вот, кто бы мог подумать, такое чудовище жило рядом, а мы и не знали.

Вот и автор, поначалу вполне себе приличный человек, да что там, ботан какой-то, рассказывает о птичках, рыбках и прочих насекомых и глистах. И глаза такие добрые, есть же на свете добрые люди, пригреют на груди какую-нибудь змеюку и носятся с ней, рассказывая всем, какая она на самом деле хорошая и добрая внутри. И мне просто очень нравилось. Иногда складывалось ощущение, что читаю что-то из советских фантастов-мечтателей, вроде Беляева или Ефремова. Кайф. И это я всего-то прочитал 500 страниц из полутора тысяч. Столько еще удовольствия впереди.

Но нет, то ли в башке у автора переключился какой-то выключатель, то ли змеюка, пригретая на груди, укусила носителя, впрыснув яд, но Франка понесло. Прямо как того маньяка, что вдруг подошел к бабкам на лавке, достал из-за пазухи топор и давай гонять бедных старушек вокруг дома, еще и обзываясь по-всякому. Не прямо так сразу включил третью космическую, разгонялся постепенно, мысль «Вы все уроды и недостойны жить на этой планете» обретала форму постепенно. Словно автор оглядел беглым взглядом своих героев, прикидывая кто же самый недостойный, выбрал парочку и завалил. Понравилось. Потом подумал, что валить самого недостойного не лучший литературный прием, нужно того, кого читателю будет жальче всего. И грохнул еще парочку персонажей. А потом писатель вошел во вкус. А не замахнуться ли карающей дубиной экологии на какой-нибудь мегаполис. А лучше на два. Точно, дайте два. Да и вообще, парочка континентов явно лишние, только воздух портят. А если мыслить глобально, то человечество это всего лишь гнойный прыщ на прекрасном теле земли, инфекция, рассадник заразы. Как говорил Электроник Сыроежкин своему Богу «Я Ваша ошибка, профессор».

Вообще, идея книги не нова, конечно, и исполнение поначалу очень нравилось. Много отрывочной и вроде бы ненужной просветительской информации в духе википедии об океане и его жителях частенько заставляло воскликнуть «Ну надо же, как интересно, а я и не знал». Некоторые мысли, вроде того, что холодная вода тяжелее горячей, правда, вводили в ступор и будили исследовательский зуд. А вот взвешу сейчас чайник, а потом согрею его и еще раз взвешу. А он раз такой и стал легче. И получится, Ломоносов лох со своим законом сохранения.

А во второй части все больше терзала мысль, что вот писал-писал автор и думал про себя «Ух, здорово получается, ух я молодец, ай да Шетцинг, ай да сукин сын, а если все это экранизировать на Голливудщине, вот бабла то срублю не по-детски». И все больше сваливался к штампам и стереотипам фильма-катастрофы. Так что ощущение такое, словно танец, начинавшийся как вальс, в концовке превратился в гопак.

Погода была ужасная, принцесса была прекрасная.
Это получилась неожиданно личная история. Когда-то я знала одну Смиллу, она любила снег, лёд и числа. Она так же тщательно одевалась, но была гораздо более легка на подъём в делах сердечных. Эй, Смилла, надеюсь у тебя всё хорошо.

Скандинавия это удивительное место, полное прекрасных пейзажей, удивительных названий и кровавой мрачнины. Этому конечно же есть обоснования и предпосылки в виде того, что там всегда были довольно закрытые сообщества, где все всех знают, поэтому им не оставалось ничего кроме как придумывать очередную историю, где у кого-нибудь медленно вытягивают кишки через нос. Это оставляет свой отпечаток и на литературе в целом, поэтому-то мы так и ценим их детективы и триллеры. "Смилла" это как бы и не то, и не другое. Или всего по чуть-чуть.

Суровые и прекрасные пейзажи Копенгагена и Гренландии сопровождают нас повсюду и задают ту самую напряжённую атмосферу. Маленький мальчик с боязнью высоты залез на крышу и упал с неё. Но полиция считает, что это просто несчастный случай. У них нет того фантастического чувства снега, которое могло бы подсказать им, как Смилле, что не всё так просто. Смилла - гренландка, которую перевёз в Данию отец. Она презирает чужую продажность, но живёт в квартире, которую оплачивает отец, носит шубки и пальто от Барберри и просит своего портного пришить ей шёлковую подкладку к брюкам, просто потому что ей так нравится. А ещё любит лёд и математику, и она очень одинока. Настолько, что единственный по-настоящему близкий ей человек это тот самый мальчик. Неудивительно, что она отправляется на поиски истины. Смилла ведёт себя очень по-скандинаски холодно и отстранённо, что может помешать сильно ею проникнуться. Но при этом она настоящий боец и всегда будет искать способ выкрутиться и выжить. В этом плане она явно проложила дорогу Лисбет Саландер.

"Смилла" похожа на калейдоскоп снежинок, который будет изменять форму в зависимости от того, как вы на неё посмотрите. Тут можно найти детектив и триллер, и просто роман о том, как сложно вживаться в чужую культуру, и роман о снеге. Я запомню "Смиллу" как книгу, которая смогла вызвать снег в конце апреля. И даже не смотря на то, что она не попала в моё сердце, она явно застряла осколочком льда во многих других и сделала много замечательных вещей для скандинавов, так что она определённо стоит внимания.

Посмотрела на преимущественно негативные отзывы на сайте и заранее напряглась, плюс и неспешное начало книги не давало особых поводов для оптимизма. В книге, сменяя друг друга, раскрываются две сюжетные линии: расследование убийства 16-летней девушки в последнем десятилетии ХХ века и организация поставки вольфрама для нужд нацистской Германии в 1940-х – казалось бы, истории ничем друг с другом не связанные. Но к концу первой части повествование уже летело! Вторая часть читалась за один вечер: не оторваться. С каждой главой находились какие-то новые точки пересечения, строились новые догадки.
Отличный детектив с лихо закрученным сюжетом, исторической рефлексией и психологизмом. Единственное, несмотря на название книги, именно Лиссабона-то мне и не хватило. Берлина в тексте было в разы меньше, но выписан он куда живее.

История, которая начинается в канун Рождества. Одинокая женщина тридцати с хвостиком лет, снег, влюбленность - эти традиции романтических историй соблюдены. Но в книге и близко нет той атмосферы. Скорее холод и нуар, только растянутый из стоминутного фильма на трёх-, а то и четырёхчасовую картину.

Смилла и её чувство снега - два главных героя. Хотя персонажей в романе много, но они какие-то условные, как в том же нуаре: жертва, злодей, честный детектив, таинственный медик и т.д. А для большего счастья читателя есть фамилии Ясперсен и Яккельсен, имена Морис и Мориц. Наслаждайтесь!

Чего в тексте много - подробностей. Представьте фильм, где кадр показывает комнату. Вот только сперва "рассматривает" первую стену, каждую дырку в ней, муху под потолком, таракана у плинтуса, прислонившубся косо тумбочку, бумаги на ней... не, скорее каждую бумагу, потом дверцу тумбочки, потом ручку на дверце, потом ножку тумбочки, когда надоела тумбочка - к следующей стене, когда стены кончились - к потолку, после - к полу и ковру на нём. И порой оттенок потолка/бумаги/плесени на ободке кружки сравнивает со снегом. Каким-то особенным снегом, конечно. Или (а может в дополнение) что в детстве в Гренландии суровые челябинские иннуитские дети из плесени делали себе узоры на одежде (это полностью выдуманный мной бредовый пример). Ах да, и всё это от первого лица настоящего времени - от Смиллы. Последнее меня не смущало, но знаю, что многих коробит.

В принципе, какое-то время я даже получала настоящий кайф от такого повествования. Не такой, как от подробностей Фейбера в "Багровом лепестке и белом", но всё же. А потом переела этих подробностей. Что странно, ведь у Фейбера эти подробности длятся страниц в полтора больше, но там атмосфера другая и суровое детство тоже немного не такое. Но конец в книги впихивала в себя, как нелюбимое блюдо под суровым взглядом мамы.

Сюжет в самом начале похож на детектив: маленький мальчик умирает, упав с крыши. Всем всё ясно, только Смилла и снег кричат про убийство. Но в какой-то момент история перестает быть про поиск правды или месть, а превращается в личный крестовый поход героини, у которой без того просто нет смысла жизни. Что заставляет ещё раз вспомнить нуарные фильмы. Собственно, конец тоже максимально выдержан в таких же нотах. А герой (в данном случае Смилла) уходит в даль всё также один и без какой-либо цели. Ну а снегу цель и не нужна: он как был самодостаточным без людишек, так и остался. Если бы ещё они перестали лезть к нему, но то не в его или автора силах.

До чего долгое и муторное начало! Первый 20% меня выкручивало наизнанку: ужасный язык, глупые неправдоподобные диалоги, события, которые друг к другу не прилипают.. Кошмар, говорила я себе, ужасный ужас! А если учесть, что это - последняя, 12я книга странного литквеста, в который я сдуру ввязалась, предчувствия и ощущения совпадали на 100%.
После того, как злодейство свершилось, дело пошло лучше. Такое впечатление, что сменился переводчик и книга немного ожила. Но все равно, много лишнего, не относящегося к сути. Речная вода.
Детская травма, вокруг которой выстроено повествование, по итогу замылена- то ли было, то ли не было. Отношения героев какие-то искусственные, барышни все как на подбор, офигительные; мужики - брутальные, хотя в детстве были обычными засранцами.
Финал удивил, потому что я все никак не могла понять, почему автор преподнес все на блюдечке, а оказалось, что у блюдечка есть второе дно. Но в целом -средне. Выводы: даже если вам кажется, что вы все знаете о своих детях, вам это только кажется. Ну, и не садитесь за руль под алко, до добра это обычно не доводит.
П.С. умилил "поребрик", явно указывающий на происхождение переводчика)

Ну кому как не мне, матёрому морскому барсуку почуять неладное. Где были мои маленькие, но внимательные чёрные глазки, почему был глух мой остронюхий нос, почему не ныла задняя левая лапа, прокушенная в бурном прошлом акулой-молотом при самых приключенческих обстоятельствах? На суше я засиделся, вот что. Рассиропился как килька в томате, размяк. Утратил связь с праокеаном, скурвился.

Иээх, чего уж теперь.

Грести только успевай и высматривай на горизонте - где ты, друг мой Лучезарный, где душка-Митяй, где драгоценная баба с ведром? Живы ли вы, как тыквы пережили апокалипсис, уцелел ли погреб с запасами самогона?
Надеюсь, друзья, вы дождётесь меня, Гришу, который оседлал волну и идёт на помощь!

Сие письмецо я засуну в бутылку из-под “Appleton Estate, Jamaica Independence Reserve”, 50 лет выдержки, 6 630 долларов, выброшу за борт и буду надеяться, да.

А было вот что: сперва ушло море. Азовское море, тишайшее из морей, скорее лужица, а не море. На несколько километров ушла вода, словно в преддверии цунами (читай Шетцинга, там про механизм цунами подробно и правдиво, морского конька на отсечение даю) Но, позвольте, какое там цунами, если максимальная глубина 13,5 метров? А надо было испугаться, между прочим, потому что чем мельче, тем хуже в итоге. Но лапа молчала и нос молчал, говорю ж.

Поэтому я сижу в спасательной шлюпке посреди стальных бурунов и гребу - а что делать?

Тоска такая, что хоть вой. Я бы и завалящей горгулье был бы рад, минога раздери.

..Чу? Это свет? Там, вдалеке? Это свет! Это сияние! Это Лучезарный! Эгегегей! Я слышу задорное пение Митяя, негромкие, но звучные матюки своего капитана и поминутное исусканье Бабы.
Эгегей, ко мне, креветки мочёные, здесь я!

Следователь с размаху припечатал обеими ладонями отполированную поверхность стола.

-- Ты меня тут за дурачка не держи! Еще раз: где ты был четырнадцатого ноября с шести до девяти вечера?

-- На дежурстве. Больница №115, мое официальное место работы. Дежурил уже вторые сутки подряд, между прочим. Так что если спросите, в какие кабинеты я за это время заходил, и кто это может подтвердить, сразу говорю: не помню.

-- И какого тогда ты на вторые сутки остался, раз даже номер кабинета запомнить не в состоянии?

-- Прибавку к зарплате отрабатывал. Ведь у нас, врачей...

-- Так, довольно. Я эту песню уже слышал.

Следователь раздраженно потер бровь. Сказать по правде, эту песню он слышал уже в четвертый раз, и сам был готов начать подпевать от безысходности. Потому что им, следователям, прибавка бы тоже не помешала. Разнообразие в затянувшийся допрос внес стук в дверь. Следователь в последний раз смерил подозреваемого (или обвиняемого?) и вышел.

-- Ну что там? -- с нетерпением спросил он помощника.

***

-- И так, ты говоришь, что все это время был в больнице. А как ты тогда оказался возле дома убитого?

-- Не знаю.

-- В смысле не знаешь? Ты и это не помнишь? Может, сейчас будешь меня уверять, что у тебя провалы в памяти? Вздумал вместо тюрьмы в психушку лечь? Так со мной это не пройдет!

-- Я не знаю, где жил убитый. Поэтому не могу сказать, что я там делал.

-- Тьфу ты... Улица С., дом двадцать четыре.

-- Ага, а наша больница на той же улице, но под номером сорок три. Дайте подумать. У нас тем вечером больной сбежал, я его вылавливал. Вы, кстати, его видели: щуплый старик, я с нам как раз работал, когда вы меня арестовывать пришли.

-- Не арестовывать, а задерживать. Но и за арестом дело не станет, ясли ты и дальше мне тут цирк будешь устраивать. Я помню того деда. И помню, что он был почти парализован. Ходить не мог, не то что бегать.

-- Вот именно. Ходить он не может, на процедуры его возят на инвалидной коляске. Вот на ней он и удрал, стоило отвернуться.

-- И ты пошел его искать, даже не предупредив никого?

-- А зачем? Тогда у больницы были бы проблемы. А так никто и не заметил. В конце концов, ну словил дед осеннее обострение, так что из этого историю раздувать? Да и мы, медики...

-- Да, да, я помню. А как ты объяснишь...

Новый вопрос прервал очередной стук в дверь. На этот раз гулкий, будто тараном долбили. так стучать мог только один человек. Следователь подавил обреченный вздох и вышел.
***
-- И ты собираешься убеждать меня, что придурок, не сумевший уследить за парализованным стариком, смог положить всю охрану нашего покойничка так, что ни одна мышь не пикнула? Вот что: это дело пахнет политикой, так что на тормозах его спустить нам никто не позволит. Идите и ищите настоящего убийцу. А ЭТО положите, где взяли.

***

На занесенном снегом крыльце стояли два мужчины. Один пытался закурить, прикрывая зажигалку от холодного ветра. Другой, засунув руки в карманы, неотрывно наблюдал за снующими по улице голубями. Наконец молчание было нарушено.

-- Как ваше здоровье?

-- Твоими стараниями! Вырезал ты мне тогда все как надо. Шестой год пошел, и никаких жалоб. А ведь помнишь, тогда все хором твердили -- метастазы!.. Тфу! -- Мужчина презрительно сплюнул на снег. -- Ну да это дело прошлое. Ты давай, иди отсюда. Мои сейчас злые будут, как осы. Нечего их лишний раз нервировать. Ну да ничего, им полезно будет побегать. Иди.

-- Спасибо. До свидания.

-- Ага. Ты тоже не болей. И больше не попадайся.

-Уважаемые товарищи! Сейчас быстренько проведем очередное заседание нашего библиотечного клуба. Давайте сфотографируемся для отчета. Вот и хорошо. Петька, сиди тихо там у печки. Не мешай бабушке.
Итак: мы прочли современную книгу Джоша Бэйзила "Бей в точку"

- Хорошая книга - про доктора, про больницу. Больницы у них тоже плохие. Доктора, похоже, как у нас «миллионеры», лишь бы отработать пару лет, получить деньги и умотать в город… Про больницу интересно.
- вот не люблю такие книги: сплошные убийства… и герой, такой благородный убийца, только злодеев убивает… Тьфу! Все-равно бандит.
- У! Как он всех замочил! Они там с пулеметами, а он с ноги – хрясь! А они кувырк, в разные стороны! Всю мафию!..
- Петька! Рано тебе такие книги читать!
-че рано, че рано, там даже про секс нету… По телику не такие боевики и ничо не рано.
- Мария Петровна! Зачем вы внуку такие книжки даете?
- Светочка! Где я ему другие найду? Что читаю, то и он читает. Ну и не «Крестного отца» же ему даю. Здесь, автор этих мафиози позорит: и «чмом» их называет, и «невежественные» они, и «омерзительные»…
- Да ладно, герой поляк - не поляк, еврей – не еврей тоже хорош: сам признался, что пару десяток людей поубивал, и доволен.
- это да! Но про Освенцим вспомнил, а то историю забывают. В наше время историю хорошо преподавали, а теперь… И учителя – то с пирсингом, то с бровями, то когтищи наростят… Тьфу! А в городе и того хлеще…
- это про химичку?
- Петька! Щас выгоню! Будешь за дверью ждать…
- Марь Петровна! Так последних читателей разгоните… Петечка – он читать любит…
- Лучше б огород полоть любил…
- Девочки! Давайте книгу обсуждать!
- А что там обсуждать! Боевик. Про Мафию. Автор - американец, половина героев итальянцы, пишет про мвфию. Все неправда – как в кино. Сам врач, герой тоже сам себе операцию делает. Надо было еще и под наркозом.. Ха-ха! Нет, я такие книги не люблю. Давайте попросим что-нибудь новенькое пожизненнее прислать, Харрис что ли.
- Тогда лучше Донцову! Там даже убитых не жалко… И котики-собачки… Всегда смеюсь с них… И Даша-Лампа там богатая и не задается, хоть про хорошую жизнь почитаем.
-Ну уж! Донцову читать – дурной тон.
- Тон у нее... У самой тон дурной...
- Девочки! Девочки, давайте заканчивать, а то Петька уже носом клюет.
- Не женская это книга. Мужикам читать.
-Так Петька и читает!... Другие мужики только в телике и в телефоне зависают…
-Давайте о книге: написана бойко, а перевод еще бойчее. И без откровенных матов. Новенькое. Говорят, что автор уже и продолжение написал. Так что запишем: книга не то чтобы очень, но понравилась.
Пусть коллектор еще новинки присылает, а то классику всю на десять раз перечитали. А телевизор дед оккупировал и телефоны у нас кнопочные, так что все прочтем. Правда, девочки?
- Эх, жаль, что сейчас ни Бронте, ни Остин новых книг не напишут… Петенька, пойдем домой, а то на мультики опоздаем. Пока, девочки…

Запоминающееся знакомство с автором получилось. Реально чувствовала себя на месте комиссара, распутывающего непонятную историю с подозрительными смертями. В полной растерянности кидалась от одной версии к другой, причём одна из них - связанная с Робеспьером и странным обществом вообще вводила в состояние полного ступора. К своему стыду, про Робеспьера, его деятельность и соответствующий период истории не знала ровным счётом ничего, поэтому пришлось поначалу отвлечься и сходить в Википедию, чтобы хоть примерно понимать, о чем вообще идёт речь. Кстати, можно было и не ходить - автор и сама обо всем этом в рамках детектива рассказала вполне прилично и даже увлекательно.
Если автор ставила целью поставить читателя на место сыщика, то ей это удалось. А если не ставила, то все равно мои лично ощущения были просто неописуемы, поскольку этот детектив возымел на меня именно такое действие. Очень неплох язык повествования, а вот герои показались мне какими-то блеклыми и друг на друга похожими. Единственный персонаж, вызвавший непередаваемый восторг - это кабан Марк).
Но вот в итоге в результате чтения и одновременного метания то туда, то сюда немного подустала и ближе к концу уже хотелось дочитать, чтобы просто узнать разгадку - как будто перенасытилась этой историей. Если посмотреть объективно, то детектив вполне себе неплох, и даже не могу сказать, что совсем не зашёл - зашёл, но со скрипом и многими "но". Возможно, при случае прочитаю у автора что-нибудь ещё - чтобы составить окончательное мнение.

Комиссар Адамберг #11
Новое дело Адамберга на каком-то этапе завело его в полнейший тупик. 14 подозреваемых за 9 дней! С самого начала полицейских кидало из стороны в сторону, пока они окончательно не заблудились.
С одной стороны - дело десятилетней давности о гибели двух туристов на исландском острове. В свое время это признали несчастным случаем и благополучно забыли.
С другой - странные самоубийства абсолютно не связанных между собой людей, которые объединяет только странный знак, присутствующий во всех случаях. Которые привели к странному "Обществу по изучению письменного наследия Максимилиана Робеспьера".
Сначала полицейские "поскользнулись на льду Исландии". После чего с головой "погрузились в Революцию, столкнувшись с гипотетическим потомком Неподкупного и прочими мстителями". И окончательно свихнулись.

В Обществе все существуют в костюмах, масках и гриме, не имея ни лица, ни имени, это персонажи, а не люди, и все делают вид, что незнакомы друг с другом. Имитация, обман, притворство, иллюзии, фантазии – из всего этого не выудить ни грана правды. Они нам плетут, что хотят. Какие-то “кроты”, “непостоянные члены”, “потомки казненных”.

Дело дошло до того, что команда Адамберга разделилась на 2 лагеря. Некоторые поддерживали его нездоровый интерес к исландскому делу, другие считали это неоправданной тратой времени.
А самого Адамберга, как всегда, занесло в сферы, почти чуждые здравому смыслу. И ему дело представлялось в виде "инфернального клубка водорослей", который обрушился на него "со всеми своими ловушками и запутанными ходами, царапая сухими шипами." А еще "чесались" мелкие нестыковки и противоречия или, напротив, слишком правдивые свидетельства.
Распутать этот клубок ему в конце концов удалось. И даже поймать убийцу с помощью случайных дорожных полицейских и... исландского демона афтуранга

Афтурганга никого попусту не вызывает. И его дары всегда указуют путь.

"Смилла" - очень мужской по стилю роман, скрывающийся за женским, романтическим названием. Это сразу создаёт некоторый диссонанс между ожиданием и реальным текстом.
Второе внезапное открытие - детективная линия, которая является основной в повествовании. Исходя из аннотации, я думала, что книга - о трудностях иммигрантки из Гренландии, переехавшей в Даниию. А как в развитых странах относятся к эскимосам, понятно. Тема колонизации Гренландии упоминается, но вскользь.

О чем книга. Главная героиня Смилла, подозревает, что смерть её соседа, маленького мальчика, отнюдь не несчастный случай и начинает выяснять, как дела обстоят в действительности. Дальше повествование уходит в такие дебри, о которых вы узнаете, если будете читать историю, рассказанную Смиллой (мне нравится её имя, значит Улыбка). Мне не понравилось, куда в итоге нас завёл Хёг, слишком много всего намешано, а конечный посыл в этом круговороте потерялся.

У автора оказался очень сложный, "мужской" язык, насыщенный техническими терминами, математическими, медицинскими фактами, который местами очень трудно понять. Когда дело дошло до плавания на корабле, я совершенно потерялась в повествовании, потому что совершенно не разбираюсь в устройстве ледокола. Ну и бонус к мужскому типу рассказа - описание многочисленных драк.

Что мне определённо понравилось - необычное мировоззрение Смиллы, её размышления и наблюдения о жизни, флешбеки о разных этапах жизни, меланхоличность на грани депрессивности, очень скандинавская атмосфера.
В общем, теперь вы немного в курсе, с чем будете иметь дело, если возьметесь за чтение.
В ноябре я читала шведский роман "Лёд и вода, вода и лёд", похожий на Смиллу, который понравился мне куда больше. А мнение об этой книге будет скорее нейтральным.