Моё чувство снега обострилось наутро после того, как я начала читать «Смиллу». Это было 13 октября. Я спала до обеда и проснулась от sms «Посмотри за окно. Тебя ждет сюрприз».
Я вылезла босиком на ледяной балкон и, поеживаясь, уставилась в окно . Конечно, там лежал снег. Не то чтобы отдельные хлопья − такие глупости у нас в Гренландии Екатеринбурге падали на нос еще в конце сентября, поражая слабых духом или разумом, но таяли довольно быстро. На сей раз белым искрящимся покровом было покрыто все вокруг. Махнув рукой, я удалилась в комнаты. Тетка, в квартире которой я находилась, родилась 3 июня. В роддом бежали по сугробам.
Завернувшись в одеяло, я продолжила читать «Смиллу». Наверное, у природы проснулась совесть, потому что снег превратился в слякоть. Я читала книгу пять дней. Когда я ее дочитывала − сегодня, 17 октября − Екатеринбург занесло снова и уже окончательно. Наступил замечательный декабрь, заговорили вокруг, чудесное европейское Рождество. Дело несколько омрачалось тем, что была середина октября, но чудеса лучше людей знают свой срок. В конце концов, календарь − жалкая человеческая условность. Тем более для города, где снег может идти даже в летнюю сессию. Мама поставила на рабочий стол фотографию дачных ландышей в снегу и с гордостью показывала ее друзьям. А я имею обыкновение летом, когда в Екатеринбурге бывает жарко, забираться туда, где никогда не тает снег, и кататься по нему или просто погружать в него руки. Этим летом я впервые вскарабкалась на ледник. Вероятно, к горам я испытываю чувство схожее с чувством, которое Смилла испытывает к Гренландии: лишенные растительности могущественные ландшафты превосходят человека, не ждут его и не предназначены для жизни, но сама их близость расширяет сознание и очищает его до той степени, когда в него беспрепятственно может войти свет свыше. Наверное, для Смиллы таким светом был синий отблеск льда. Так или иначе, мне кажется, тяга к ощущению абсолютного пространства, которая всегда соседствует с ощущением абсолютного одиночества, − одна из подлинных страстей, присущих чистому сознанию человека.
Но это всего вторая зима, когда я люблю снег дома. Я люблю снег, потому что в это время замолкает всё снаружи и внутри. Я понимаю, насколько безумна идея двигаться ради того, чтобы что-то делать. Я экономлю энергию; то, что нужно сделать, делается само. В суровых условиях жизнь очищается от всего наносного. Городская зима − самое малое из таких условий, но все-таки одно из них. Я погружаюсь в спокойствие, которое, говорил Фрейд, является целью деятельности любого человека. Я вижу смерть не в ее обличье слепого движения сознания и колеса, а в традиционном обличье вечного покоя. Мне кажется, этот покой может продолжительно существовать только в развитом сознании человека и только в таком случае он втягивает в себя все времена года, а не только три месяца (пять для моей родины).
Глупыми, порой до невыразимости, казались в «Смилле» почти все движения героев. Они не были продиктованы жизненной необходимостью и казались излишними. Очаровывала атмосфера. Я не думаю, что взрослый человек, если он честен с собой, движется ради того, чтобы что-то приобрести, − скорее избавиться от чего-то. От прошлого, может быть, или от того, что мешает ему проявиться вполне. Поэтому я не верила в Тёрка Вида, слегка напоминающего Озимандию из фильма «Хранители», но верила в героев «Левой руки Тьмы» − книги более ледяной по всем параметрам, кроме гляциологических экскурсов. «Кто может мечтать о войне, заглянув в глаза льду?» Я не люблю много движений, потому что за обилием движений, если они не озарены страстью, часто скрываются запутанность и ложь. Но находиться между ландшафтом и небом, забыть о цивилизации и ее городах, чувствовать первое утро творения − это я хорошо понимаю. Холод отрезвляет рассудок и возвращает к себе. Так же, в принципе, действует и «Смилла»: она учит любить холод. Аскетизм ледяного ландшафта − один из основных пейзажей человеческой души.
Вообще я написала это, чтобы предупредить, наполовину в шутку − поосторожнее с книгами. Внутренний ландшафт соприкасается со внешним; иногда они смыкаются. Я не думаю, что это было простое совпадение. Мне кажется, что «Смилла» − скорее осенняя книга и великолепна для осмысления будущей зимы. (Также если вы терпеть ее не можете и не понимаете, зачем она нужна.)
А зимой и так со всем разберешься.
* * *
P.S. Понятия не имею, куда в историях ставят благодарности, но спасибо за «Смиллу», commeavant .
Как же я счастлива, что не читала этой книги до поездки во Вьетнам! Отсутствие линз ужаса позволило мне увидеть страну такой, о какой мечтали ее уроженцы, герои этой книги, но им не досталось такого зрелища.
Вьетнам начался для меня в Ханое. Долгий перелет, дорога из аэропорта в центр. Автобан, а вокруг рисовые водяные поля. Посреди полей белые надгробия напоминающие пагоды. Они что? Хоронят в воду? Пригороды с узкими фасадами домов. Велосипеды с коромыслами цветов и фруктов. Велосипедисты в шляпах-конусах. Чем ближе к центру тем больше велосипедов с цветами и их всадников с конусами. Дальше лавины несущихся мопедов, их водители в масках, фартуках и перчатках. Цветы сыплются, падают в грязную жижу и побеждают ее. Цветов больше чем жижи на улицах Ханоя. Дымка от курящихся благовоний, не продохнуть, весь город в дыму. Солнцу трудно пробиться. Мы жили возле центрального озера, с островком-храмом. Люди приносят мешки с зародышами или мальками улиток, черепашек и высыпают их в озеро. Они дарят жизнь существам, помогая памяти своих усопших. Палисадники утыканы дымящимися палочками и повсюду навязчиво пахнет спа-салоном. У фасадов домов алтари с фруктами, пачками сигарет, лекарствами, игрушечными пачками банкнот. Это подношения умершим, все индивидуализировано. Деревья раскинулись стволами-ветвями не обращая внимания на то, что откровенно преграждают пути тротуаров, но пешеходы их терпеливо обходят. Живые мопеды льются по дорогам, спящие свалены возле домов и учреждений, в палисадниках и дворах. В самодельных переносных лотках-витринах болтаются вареные туши ощипанных уток. Что бы пройти хоть сколько нибудь из пункта А в пункт Б надо обходить сидящих на корточках или низких табуретках людей едящих из мисочек, или тут же моющих посуду, творя жижу, увлажняя грязный цветочный ковер Ханоя.
Таким я его помню. Но он такой не каждый день. Мы прилетели в день памяти всех умерших. Отсюда горы цветов и дым благовоний. К слову, обоняние у меня болезненно обостренное, этого удушья мне не забыть. Даже книге с запахами всех человеческих выделений и секретов не перебить его.
В Ханое можно пить чай из пиал или кофе в стаканах. Местный кофе имеет шоколадный вкус. Говорят, что кофейные зерна пропускают через пищеварительный тракт слонов - отсюда этот вкус разложившегося шоколада. Кофе по-вьетнамски это заверенный во френч прессе напиток (французское влияние), в который добавили сгущенку (советское влияние из пайков военных) и хорошо перемешали. Багеты белого хлеба это теперь вьетнамское блюдо, другого хлеба они не признают, вместо хлеба у них рис. Каждое зернышко риса это результат, награда за тяжелый труд его выращивания. Легенда гласит, что раньше боги выдавали всем вьетнамцам колобки рисовых шариков, но одна хозяйка была ленива, ничего не делала в своем доме, но не только на шарик претендовала, еще и придиралась к идеальности его формы. Его величество рис был оскорблен, решил рассыпаться и доставаться только тяжелым трудом и уже не в круглых шариках, а по зернышку. Где бы ни был ты во Вьетнаме, на севере или юге, везде движение трудящихся - на рисовых полях, в садах, на рынках, павильонах уличной еды, садовых участках, окнах домов. Лозунги на красных флагах с текстами из золотых букв кричат о труде, призывают к нему. Они не конкурируют с заветами рисового шарика- трудиться, трудиться и еще раз трудиться.
На мое восприятие повлиял дым благовоний и смена часового пояса. Для меня странно и нетипично гулять в 2 часа ночи. Я помню художественный салон с полотнами вышитого в ручную шелка. Помню, что не могла оторвать от них глаз и мне хотелось очутиться в их сюжетах. Выручал парень рикша, он целый день(или ночь) возил по будистским храмам, мимо коммунистических мемориалов. Терпеливо ждал окончания наших подвисаний в разных местах. Огромные деревья, бесконечные храмы, статуи Будды. Помню компанию старшеклассников, где девушки были одеты в национальную одежду с брюками и платьями, очень стройнящих их, и молодых людей в европейских костюмах. Видимо, они что-то отмечали и фотографировались на фоне друг друга, всю эту экзотику вокруг они не считали достойной своих фотографий. Помню рвы с рыбами, каменных черепах, стоящих на свитках и книгах. Рикша бесстрашно катил в автомобильном потоке из районов с узкими улочками- торговыми рядами в районы с широкими проспектами и вилами, где располагаются посольства. В Ханое ничего не напоминает о прошедшей войне. В витринах много нефрита с золотом, бело-синего фарфора. Хочется все это купить и увезти с собой. Городская еда пережарена, ингредиенты навалены кучками и предполагается, что все это будет ссыпано в миску с бульоном. Порезаные фрукты неестественно яркие и кажутся ядовитыми. И запах, запах!
Но Ханой это только начало. Будет еще и Дананг с небоскребами и мраморными мастерскими, у ворот которых восседают толстые улыбающиеся Будды разных мраморных цветов соседствующие с девами Мариями, Христами, разводящими руки как на Титанике, львами, разевающими пасти, а где-то и притаившимися драконами. Кулинарный Хойян, чей рынок кишит морскими гадами, пахнет дурианом, кокосом, потому что его тут трут на терку и чье богатство не поддается инвентаризации. В Хойяне я буду учиться в кулинарной школе, а любая готовка начинается с похода на рынок и выбора всего самого свежего. Моя учительница - шеф-повар знает всех торговцев, она важничает. Когда мы все купим, она заведет своих учеников в кафе-забегаловку, отдаст официанте выбранный ею ананас и что то ей прокричит. Крик будет понят, нам принесут кофе со сгущенкой и разделанные дольки ананаса посыпанные крупной солью. Ананас сочный как арбуз. Соль по-другому раскрывает его вкус. Ананас это совсем не то, что мы думаем о нем. Я научусь разделывать креветки ножницами, превращать любой продут в мелкую крошку, класть везде имбирь и рыбный соус. Роллы из рисовой бумаги станут моим заданием на экзамене. Американская супружеская пара за соседней партой будет учиться запекать рыбу разными способами. Все шутят и никто не вспоминает войну, хотя на улицах встречаются люди с печатью напалма вместо лица.
У моей учительницы лучший ресторанчик в Хойяне. Обедать и ужинать у нее приятнее чем у других. Когда она находится в заведении, работа у персонала спорится. Но стоит ей отлучиться и оставить все на мужа, скорость всего происходящего замедляется. Муж, сидя в центре ресторана, поглощен своим большим смартфоном, официанты путают заказы. Теперь, я знаю, что означает каждое замысловатое название блюда в меню из чего это и как это готовят.
В Хойяне улицы это рынок кожгалантереи и шелка. Логотипы известных брендов толи на поддельных вещах, толи на настоящих. Не разберешь и не отличишь и где тут правда не поймешь, ведь все знают, что те самые брендовые вещи шьют «где-то в Азии». Некоторые дома работают как музеи. Дом - семейная шелковая фабрика. Дом - мастерская по изготовлению фонарей. Дом - чайная лавка с залом для чайной церемонии. Музей - жилой дом зажиточных торговцев. Захожу в деревянные ворота, попадаю во внутренний двор. Вдруг, одна из деревянных стен раздвигается и оттуда выползает старушка. У нее спальное место в том, что мы назвали бы боковым шкафом-купе. В комнате висит портрет Хо Ши Мина. Бабушка охотно позирует для фотографий посетителям. Улыбается беззубым ртом. Подводит в к трюмо и показывает фотографии. На черно-белых фотографиях девушка в национальном костюме из брюк и платья, на другой - она же в военной форме. Девушка на фото кажется высокой и стройной. Старушка выглядит согнутым древним существом. Эта девушка я, поясняет жестами она, а этот дом мой…
По вечерам в Хойяне пускают зажженные фонари по воде. Хойян очень уютный, кажется, что прожил бы тут всю жизнь.
Потом будет поездка на остров Чам. Когда к нему подплываешь, он выглядит огромным холмом, созданным из пальм. На острове есть морской музей с артефактами от разбитых кораблей разных времен. На рынке тазики с морскими тварями. Я не то что не знаю их названий, я не знала что такое существует. Невыразимо приятной кажется йодовая вонь сушенной рыбы, разделанная соломкой. Купаться в бухте неприятно, вода холодная, в разводах от бензина, везде щепки и осколки кокосов, помню, что прячась от солнца под пальмами я уснула, а проснувшись, испугалась того что сплю как бездомный Робинзон.
В другой день - Мисон. Это мини версия Анкора. Много воронок от бомб, джунгли их еще не поглотили. Говорят, тут были ожесточенные бои с партизанами. На музейных информационных стендах схемы с техническим описанием уже проведенных работ и предстоящих. Французские фамилии археологов, инженеров, искусствоведов. Недалеко резиденция с храмами, усыпальницами и музыкальными повильонами, стоящими а сваях в воде. Считается, что музыка отражается от воды и становится от этого особенно прекрасной. Часто встречаются скульптуры воинов, монахов, служителей. В натуральную величину они увековечили своих прототипов, служивших в этом месте. Вглядываюсь в их лица. Один высокомерен, другой умиротворен, третий озабочен. Такими им быть вечно, американские бомбы их пощадили. Много сопок, покрытых густыми джунглями, на каждой храм. Кхмерские отличаются от вьетнамских, они как небесные сталактиты, сложены из каменного узора, шире у основания, уже ближе к небу. Гибкость изображенных фигур с браслетами на запястьях и щиколотках доведет до комплекса неполноценности даже продвинутого и сертифитированного по всем правилам йога. Некоторым, к сожалению, конечности оторвало взрывами бомб, обожгло черным напалмом не только их тела, но и все плоскости, где они размещены, но есть уцелевшие, война не прошла мимо них.
Хюе - царская резиденция размером с хороший город или маленькую страну. Он окружен высокой и толстой каменной стеной. Но внутри это дворцовый комплекс в китайском стиле. Думаю, что бы постичь это место, люди изучают информацию о нем годами. Тоже много воронок. Многие павильоны восстановлены. Бассейны с кишащими золотыми рыбками. Только здесь я поняла, что золотые рыбки «созданы на базе» обычного карпа. То же лицо и силуэт, только пышный хвост, яркий окрас и выпученные глаза. Много черно-белых фото из прошлой жизни дворца и его обитателей и фото недавней жизни «как было». После взрыва как после взрыва, маленькая страна из пагод, мостиков, драконов и водяных заводей были разрушены. Помню подкативший к вискам приступ злости - как же можно было такое бомбить? Можно было.
Чем южнее по Вьетнаму, тем больше напоминаний о войне. Часто встречаются бетонные постройки - это бункеры, уходящие корнями глубоко под землю. Они измалеваны краской, я не знаю что означают иероглифы. Говорят, много военной техники поглощено джунглями. Во Вьетнаме много хороших дорог и магистралей. Через небольшие поселки и деревни. В каждом есть школа с просторным двором. Повсюду люди возделывающие землю, что-то везущие на своих велосипедах и мопедах. Сквозь горы, над желтыми реками. Это Меконг? Не всегда, тут много других рек.
В завершении был Хошимин. Сайгон. Именно название Сайгон пишут на сувенирах. На моей футболке, купленной в Хард рок кафе гордо написано - Сайгон. Если не знать, что это Вьетнам, то город можно спутать с Парижем, если бы в нем случайно выросли пальмы и тысячу лет Париж прогревало бы жаром солнца. Широкие проспекты с угрожающими потоками мотоциклов. Пересекать шоссе можно в любом месте, лучше закрыть глаза, можно даже кричать в ужасе, мотоциклисты будут объезжать. Какие горные лыжи и прыжки с парашютом? Пересеките проспект в Сайгоне и восславьте жизнь. В парках стоят самолеты-мемориалы с красными звездами. Напоминает парки отдыха в СССР. Особняки и гостиницы с фасадами в европейском стиле, но с отделкой в азиатском изнутри. Находясь под впечатлением от Тихого американца, я нахожу тот отель. Рядом опера и на ней афиши. Большой театр гостит в Хошимине! Борис Годунов сумел добраться до этого края света! Главпочтамт. Костелы. Широкая река, небоскребы. Американское посольство. Отсюда сбегали на вертолетах… Впервые во Вьетнаме я увидела толстых людей. Несмотря на то, что в стране культ еды, приготовить и съесть можно все растущее или живущее, в любой время дня и ночи - люди поджарые и легко подвижные. В Сайгоне много западного фастфуда и много толстых людей. Сложно определить, кто здесь местный. Тут в равном количестве можно увидеть все национальности и районы, принадлежащие разным диаспорам. До меня только тут дошло, что странные тугие шарики нежно-розового цвета на зеленом стебле - это бутон лотоса. Я была уверена, что это игрушечный резиновый шарик на резиновом стебле. Лотос! Это символ страны…
Как хорошо, что я не читала той книги тогда! Я впечатлена и хочу вернуться. Я подозревала что серьезность многочисленных местных чем-то объясняется. Они не шутят, серьезны. На земле много шрамов. Это место хранит много открытий для тех, кто захочет их обнаружить. И книга эта одно из этих открытий. Но если она откроется до того, как кто-то очаруется и удивится более масштабным явлением в виде интереснейшей страны, она рискует остаться перым и единственным открытием Вьетнама.
«Сочувствующий» вызывает массу вопросов и претензий и не поспособствует любви к предмету. К любви, а значит к пониманию. Сочувствию. Но при этом книга к нему взывает. Безуспешно. В моем случае получилась только жалость и ужас от осознания масштаба человеческой жестокости, связанного с этим азарта и непонятного чувства долга всех принимающих в этой жестокости участия. У меня много вопросов… Если повезет, буду искать на них ответы, находясь по месту.
Все началось под моим одеялом. Я ужасно не хотела из под него вылезать и собирала отменить все планы к чертям. Через двадцать минут кто-то мог увидеть как сонная девица истекающая водой села в такси и поехала навстречу субботним планам. А еще через два часа пошел мокрый снег. Мы с verooo_nika отбивались от него зонтами, ждали открытия книжного, но так и ничего особого там не нашли. Время текло, снег шел... Он летел в лицо и попадал в ботинки, он мочил рукава и ставил мою челку дыбом. А мы бродили, пока не добрались до сборища книжных магазинов. Они были пусты и унылы, и вдруг...! Смилла!!! Снег!!! А вдруг?! Я искала ее полтора года, так мечтала о ней, что стала срывать целлофан еще в магазине.
Мой ежевечерний ритуал исполнен: цветы сняты с подоконника, окна впускают морозный воздух, одежда где сложена, а где припрятана для приличия. Коса заплетена. Кот крадется к кровати на мягких лапах. А я под тем самым одеялом, где все начиналось держу в руках голубую книгу. Обложка изнутри - глухо-синяя. Бумага хрустящая, как наст около окон. За окном то ли снег, то ли дождь, но это ведь такая ерунда! Моя любовь с зимой крепкая, как глыбы льда во дворе (они еще до начала мая будут!), я влюблена мороз, блаженное тепло после, в сказки, в мечты о снеге, в печали о его отсутствии, в само слово З-И-М-А. Vinter по-датски, winter по-немецки, по-английски, и в этих словах такая нежность! Смилла. Я не знаю, какой будет книга, знаю только, что я влюблена в мелодию с-м-и-л-л-а, что в этом имени для меня вся зима и вся нежность и какая-то ностальгическая гадкая сентиментальность. Но в конце-концов зима кончается, и еще так долго ждать новой - чем не право побыть занудливым романтиком? Я завтра буду все отрицать!!! Я злющая бой-баба!!! Это все какие-то гормоны занудства, не иначе!
Воспоминание первое. Как-то училась с японцами в одной учебной группе и на внеклассном занятии провокатор-учитель предложил каждому из нас порассуждать или рассказать какую-нибудь историю на тему «Полицейский в моей стране - кто он? Хороший парень или плохой?»
В группе были не только японцы и я, россиянка. Помню, что в основном народ рассуждал на тему, что полицейский - он хороший парень. Парень из Бразилии рассказывал, что по разному бывает, приводил примеры из своего опыта. Все остальные думали, что он преувеличивает, но что с шутника возьмешь? Запомнилось, что японцы рассказывали о том, что полицейский это не просто хороший парень. Это человек, который выше каких-либо характеристик. Он безупречен всегда. К нему можно обратиться с любым затруднением и он никогда не оставит тебя в этом затруднении. Некоторые со стыдом рассказывали о каких-то мелких дорожных правонарушениях, о своем чувстве вины за них, в том числе и перед полицейскими, которые правонарушения фиксировали. Один парень рассказал, как он потерял свою копилку с деньгами, которую хранил с детства и привозил на встречу с родными каждый год. Какая-то детская традиция, согласно которой взрослые вносят в детские копилки деньги. Так вот, сокровище свое этот взрослый ребенок оставил в такси. Забыл. Обратился в полицию, ему назначили детектива, через неделю нашли, домой принесли, извинения от государства принесли. За что? Мы не поняли, но другие японцы сочувственно кивали.
После того, как бразилец рассказал, что, иногда, дает взятки полицейским, японцы театрально произнесли свое о-о-о на вдохе, округлив глаза, приоткрыв рот, а потом были с ним очень сдержаны. Еще бы. Он признался в уголовно наказуемом преступлении. С нарушителями закона следует быть настороже, мало ли что от них ждать?
Воспоминание второе. Имею привычку просматривать местную прессу, где бы не находилась. Даже если не знаю языка. В Дубай, как будто зная про это, каждый день, на дверную ручку входной двери номера вешали сумочку со свежей прессой на английском. Открываю. Первые полосы всех газет освещают резонансное дело. Смертная казнь местного полицейского. Приведена в исполнение судом шариата. Что случилось, что он сделал? Был на дежурстве, патрулировал улицы города на своем автомобиле. К нему подошла не местная растерявшаяся девушка, она заблудилась, потеряла телефон, языковой барьер мешал ей найти дорогу к гостинице, в которой остановилась, не могла связаться с товарищами, с которыми приехала в ОАЭ на шоппинг. Японка из Осаки. Полицейский злоупотребил доверием обратившейся к нему гражданки. Он дал понять ей жестами, что решит все ее проблемы, усадил в автомобиль со спецзнаками. И.. отвез в горы. Запер в своем доме, насиловал. Пытался добиться взаимности неделю, в течении которой удерживал несчастную. Девушке удалось сбежать, рискнуть и обратиться к другому полицейскому. Второй полицейский оказался ее спасителем, доставил ее в японское консульство, которое уже принимало меры совместно с местной полицией, по розыску своей подданной. В тот же вечер, по телевизору передавали выступление шейха, жалевшего что к человеку можно применить только одну смертную казнь. Потому что преступник совершил два преступления. Против человека и против государства, создав серьезный подрыв доверия к его представителю.
Отключите все то, что вы знали и думали о правоохранительных органах в целом. Почитайте как бывает в Японии! Не как детектив, хотя он тоже вполне на уровне. А удивления ради. Удивление - прекрасное чувство! О-о-о (я выкатила глаза и приоткрыла рот на вдохе)
уже можно смело сказать, эта книга лучшее, что я прочитала в апреле ,))
Привет.
Я решила поддаться всеобщему буму флешмобов и раз в месяц дарить понравившуюся мне книгу. Напишите мне, если хотите получить в подарок эту книгу.
Только, пожалуйста, одна просьба. Я бы хотела дарить книги тем, кто еще их не читал, а не для коллекций.
Если вы находитесь в другом городе, пересылка за ваш счет.
В СПб книгу можно забрать по договоренности, на невском проспекте после 18,00 по будням.
Книга апреля.
P.S. Книга подарена ,))
Название этой книги, а точнее имя главной героини Смиллы, вызвало у меня ассоциацию с ...
программой Андрея Малахова "Большая стирка". Как-то давно, лет уже 8-10 назад, в одной из передач было обсуждение всяких фриков и людей "со странностями". И одним из героев стала тетка по имени Сивилла Космическая. Наверняка не помню, как она выглядела (по-моему, пергидрольная блондинка), но запомнились почему-то на всю жизнь ее имя и стихи а-ля хокку:
Веревочная лестница
спущена с небес!
По ней взбираются художники и безумцы.
После патетического прочтения она загадочно и самодовольно улыбнулась, наверно считая строки верхом гениальности.
;)
По утрам, ко мне на балкон прилетает моя любимая.
Звучит странно, безумно даже…
Я сам себе кажусь сумасшедшим Ромео, к которому на балкончик — в рай, забирается его Джульетта… умерев на земле.
Из меня бы вышел талантливый сумасшедший. Быть может это единственное, что у меня получилось бы талантливо, трепетно, искренне: таланта в творчестве у меня нет — перебиты крылья. Любить тоже я не могу, да и жить толком не умею…
Если бы я был сумасшедшим, я был бы вечерним снегом у одинокого горящего фонаря.
Люблю, когда снег задумается о чём-то на лету, и превратится в дождик, и сам ещё даже не знает об этом, милый, падает себе на землю, с тихой улыбкой, как самоубийца.
Он так искренне и самозабвенно превращается в дождик.. словно куколка — в бабочку, но ещё более прекрасно, ибо — внезапно, и снег сам не знал, что он может во что-то превратится, да и не знал, во что именно он превратится: это сладостно и жутко одновременно.
А превратится он мог во что угодно: в папоротники и цветы рая, на моём окне, в улыбку ребёнка, поднявшего личико к небу, и даже — в птицу.
О чём замечтался снег на лету, что он превратился в дождь? Может, он влюбился?
Влюбился и умер на лету и сразу оказался в раю.
А рядом, не замечая рая, как обычно бывает, идут люди, говорят о милых пустяках, и не менее мило молчат, говоря о чём-то с душою своей: лица людей на зимних вечерних улочках, похожи на таинственные снежинки в раю, так и кажется, что они вот-вот превратятся во что-то грустное, или радостное — в душу или воспоминание о любимой, о детстве.
Мне иногда хочется дотронутся до лиц мужчин и женщин на вечерних улочках, робко поцеловать их…
Я люблю целоваться со снегом: остановлюсь посреди улицы, подниму лицо к вечернему небу и закрою глаза.
Снег словно бы тоже остановится, ласково целует мои глаза, губы и даже шею… милый.
А мимо идут люди, тихо, как снег, только горизонтально. Как в невесомости: снег идёт повсюду, небо — повсюду.
Идут и странно смотрят на меня. А я словно пришёл на свидание со снегом.
Люблю, когда сне тает на моих губах… шепчущих имя любимой.
Снег становится моими словами, сердцебиением моим, мыслью о любимой… снег уже во мне, идёт в моих воспоминаниях: я и любимая стоим у вечернего фонаря, тихо идёт снег — сердцебиение воздуха.
Я целую слёзы на лице любимой… меня нет, я — снег. Снег целует любимую, падает к её милым ногам…
Нам не быть вместе. Почему же мне не быть снегом? Это не менее безумно.
Я хотел бы стать снегом, и словно ангел, идти рядом с ней по вечерней улочке… когда она идёт со своим любимым.
Я бы робко касался её руки. не менее робко целовал бы её плечо…
На её плечах и ботиночка, словно белая память о крыльях, волочащихся по земле, я пришёл бы к ней домой.
Она бы смеялась о чём-то в спальне с любимым своим, пила горячий чай, потом смех затих бы… слышны поцелуи и лёгкие стоны, словно ангел заблудился в вечернем лесу и пробирается по мягкому снегу куда-то: шаг, другой, шаг… остановился. посмотрел на прекрасные звёзды… и снова пошёл.
А я медленно и преданно таю на тёмных ботиночках любимой, целуя их своей смертью, ставшей навек — душой, у ног любимой.
Когда идёт снег, ко мне утром и вечером прилетает моя любимая. Любимые.
Есть в этом что-то от «Ворона» Эдгара По… с той лишь разницей, что моя любимая — синичка.
Мой балкон и окна, словно заметает райской, лазурной листвой.
Прошлую зиму я делал кормушку для птиц, и вот, спустя год, они прилетают на прежнее место, а кормушки… нет.
Но они верны своей памяти сердца. Они похожи.. на грустные души, вернувшиеся на землю, а в ней, за время их отсутствия, что-то трагически изменилось. Нет чего-то важного.
Да они может и сами не помнят о том, зачем прилетают к моим окнам.
Просто синевой наполнены ладони окон, просто идёт снег, и синицы удивлённо заглядывают ко мне в тёмное окошко… словно на тот свет.
А мне так грустно от их взглядов, шелеста синевы за окном, что хочется плакать.
Чем-то всё это похоже на любовь…
Моя рука, словно птица, тоже, зябнет по вечерам у белого, словно бы заснеженного письма, как у окошка любимой.
Нам не быть с ней вместе и моё сердце озябло.
Она далеко от меня… Вот, ладошка замерла над письмом, задумалась, нахохлившись: ей снится рай. В раю идёт счастливый снег, на лету становясь тёплым дождём, мотыльками и птицами, и даже цветами: воздух цветёт… весна воздуха.
Может, любимая откроет окно и впустит меня к себе? Я сегодня ещё не писал ей письмо. Больно было писать.
По привычке хожу в парк, стою под тем самым фонарём, где я целовал её тёплые слёзы, и снег целует мои слёзы теперь…
Я по привычке пишу стихи. Сердце порхает где-то, пытается что-то вспомнить, заглядывает в тёмные окна стихов и рассказов моих.
Мимо проходят люди, с грустной улыбкой смотрят на мои стихи, толком их не читая, быть может даже пугаясь чего-то... словно проходят мимо место преступления: в сумерках улочки, под фонарём на снегу, лежит израненное сердце.
Может я умер, и потому я не могу быть вместе с любимой?
У неё удивительные глаза, цвета крыла ласточки… Когда я просыпаюсь, то сразу вспоминаю её глаза: словно по весне ласточки прилетают ко мне в спальню, в заснеженную и одинокую постель мою.
Я в аду?
Я сегодня за окном сделал кормушку для птиц. Хотел написать письмо любимой, но сделал кормушку для птиц…
Теперь, в ад моей любви, ко мне прилетают птицы, словно письма любимой, с земли.
За окном медленно идёт снег, под наклоном, вразнобой, как почерк уставшего и подвыпившего человека, что-то пишущего своей любимой. Таинственным образом, снег за окном превращается в слёзы на моих голубых глазах.
Кафке не снилось такое превращение...
Есть у меня научный руководитель, которую я глубоко уважаю и даже люблю. И так сложилось, что на праздники я дарю ей, как правило, книги. Ну а что еще? в шестьдесят с лишним лет земные блага отходят на второй план, и те, кто ее знают дольше меня, мучаются, какой подарок бы выбрать, чтобы она не уступила его со временем детям и внукам, а пользовалась бы сама. А книги она читает.
Да вот беда, наши с ней литературные вкусы совсем не совпадают. Я люблю что-нибудь веселое и незамысловатое, а она уважает журнал "Зарубежная литература", который я не способна переварить. Так и живем... я вежливо отзываюсь о рекомендованном, но так и не прочитанном Алессандро Барикко, а она так же - о Максе Фрае.
И вот, наступил новый день рождения. Но на этот раз я иду на риск и (кроме развеселившей меня саму "Свадьбы с препятствиями") дарю книгу, которую сама не читала - вот этого самого Хёга. И спустя несколько дней слышу по телефону нечто неожиданное - слова "это настоящая литература" и признания о том, какое удовольствие она получила от этой книги. Вот так не глядя попадаешь в яблочко. А все благодаря чему? Благодаря многочисленным хвалебным рецензиям, которые заставили запомнить эту книгу!
Но читать я ее не буду, нет. Не люблю снег и море, и серьезную литературу.
Лет пятнадцать назад ко мне зашла подруга повидаться, при ней был норвежец – он приехал к кому-то в гости, а подругу попросили с ним погулять. Мы говорили с норвежцем по-английски, а между собой быстренько обменялись новостями по-русски. Я, среди прочего, сказала, что прочла «Смиллу» Хёга, и мне очень понравилось.
Услышав слово «Смилла», норвежец оживился и сказал: «Вам понравилась «Смилла»? Тогда вам понравятся и вот эти книги», - и написал мне записку. Там значилось:
Son of a circus by John Irving
Fear and loathing in Las Vegas by Hunter S. Thompson or The Great Shark Hunt
К настоящему моменту прочла только «Сын цирка» Ирвинга. Но, действительно, книга понравилась.
О ЧУВСТВЕ СНЕГА.
Dec. 9th, 2013 at 12:35 PM
Так настойчиво приходят в последние дни из разных источников упоминания о книге "Смилла и ее чувство снега", что ничего, наверное, не остается, только взять и прочитать. Отодвинув все, ждущее своей очереди. Хотя возможно, такая одержимость снегом и льдом еще и потому, что продолжаю потихоньку пробираться сквозь северные рассказы Джека Лондона на английском. И теперь уже это совсем тот Лондон, которого любила в детстве. С героями, каждый из которых достоин стать кумиром. Со сквозящим, прежде не уловленным, сейчас очевидным через сугубо реалистическое повествование, мистицизмом. С комфортным на слух и голос языком.
А может быть оттого, что у нас лег снег. И теперь это везде. Холод, чистота и белизна внутри. Холод, чистота и белизна снаружи. В отличие от Смиллы, у которой семьдесят два слова для разных оттенков и состояний, мое чувство снега легко выразить тремя: его нужно убирать. Ну да, возле магазина санитарная зона, участие городских коммунальщиков в уборке которой состоит в подгребании трактором на нее снежных отвалов.
Разумеется, у меня есть дворник. Замечательная тетенька, чье детство прошло в татарской деревне, а с шестнадцати она живет в городе, но говорить по-русски к семидесяти так и не выучилась. Очень хорошая, правда. И добросовестная, в отличие от прежнего дядиГены, любимой присказкой которого в любую погоду было: "ПОгОда-тО какая, плачь, а рюмочку пей". Тот стремился сделать как можно меньше и любил всем подряд рассказывать, какая я сквалыга, называя сумму, вдвое меньше реально получаемой.
Убей - не понимаю, зачем это было ему нужно. Может быть в оправдание своей лени. Так или иначе, теперь мы не вместе. А тетя Соня молодчина и ей помогает муж. И плачу вдвое больше, чем предшественнику. Потому что работает человек. Иногда она становится грустной, обиженной на весь белый свет и тогда знаю, что нужно подарить бутылку вина или водки. Коробка конфет не так положительно действует, проверено. И никакая не алкашка, просто ценность продукта, примиряющего с действительностью, выше в глазах русского человека, чем просто продукта. Даже если этот человек татарин.
Но когда выпадает много снега, беру лопату и помогаю дедам. Потому что мне их жаль. И потому что это в радость - работать на свежем морозном воздухе среди чистоты и белизны. А люди, вопрошающие: Почему вы сами? - уже не вызывают раздражения. "Путин, Владимир Владимирович обычно приезжает, чтобы помочь, но сегодня задержался", - бросаю дежурно. И все довольны. Шутка юмора прозвучала, коммуникация удалась.
Но вчера вечером дочь силой подтащила к окну, за которым была рождественская сказка, а утром ветви деревьев, каждая из которых четко очерчена белизной инея, так филигранно выделялись на фоне ярко-синего неба. А сейчас, спустя пять часов, те же деревья в рыхлом снегу напоминают взъерошенных воробьев. Есть в душе русского человека место чувству снега. Даже если этот человек наполовину татарин.
Когда я был школьником или студентом (точно не скажу, давно это было), я купил в книжном магазине произведение Денниса Лихэйна "Таинственная река" (Амфора, 2004). Не помню, что мне больше понравилось - обложка или описание сюжета, но с того момента я открыл для себя данного автора, когда прочитал книгу и был просто в восторге от нее. Книга пылилась на полке, годы шли, переезды проходили и в какой-то из них книга исчезла (или я просто отдал ее кому-то). По крайней мере я считал, что это очень крутое произведение, но перечитывать желания не было. Потом через какое-то время я увидел экранизацию Клинта Иствуда. После книги фильм показался неплохим, но с пропуском очень важных моментов и деталей книги. Я пытался читать другие произведения Лихэйна, как например "Глоток перед битвой". Не понравилось, не дочитал. Смотрел фильм "Прощай, детка, прощай" по одноименному роману, который так и не прочитал до сих пор. Потом на экраны вышел фильм "Остров проклятых" и я с удивлением для себя обнаружил, что автор произведения, по которому он снят - опять же Деннис Лихэйн! Прочитал книгу, сильное произведение, хоть и не без недочетов. Недавно был в букинистке и набрел на издание "Таинственной реки" в виде "Мистик-ривер"(Иностранка, 2003). Я не смог пройти мимо и купил себе в домашнюю библиотеку. Когда начал перечитывать, помнил только завязку про трех мальчиков. Какое же было мое удивление, когда я читал и не мог остановиться - настолько захватил меня сюжет. Про такие говорят - не оторваться. Это точно. Пара дней и я снова, как тот подросток начала 2000х, дочитываю книгу с замиранием сердца. Концовка рвет в куски. Нереальный психологический триллер в лучших традициях. Если не читали - настоятельно рекомендую!
PS Напишите, пожалуйста, кто знаком с творчеством автора, какие книги Денниса Лихэйна вы советуете к прочтению. Хочется что-нибудь почитать у него, но не банальное.
Ну с книгой какого жанра у меня может быть связана романтическая история? Только с нуаром и никак иначе!
А дело было так: "1974..." мирно лежал у меня на рабочем столе в тот день, когда я ждала директора одной нашей дочерней компашки по рабочему вопросу. Надо сказать, что директора этого я жутко боялась: умный, серьезный, никогда не улыбается, бритый на лысо, да еще и рокерские туфли с цепями - короче, страх для нежной фиалки типа меня.
Но это не было поводом не обсуждать с ним работу. В тот день о необходимости явиться пред мои светлые очи я напоминала трижды. И вот наконец в кабинете показался долгожданный коллега, который первым делом обратил внимание на книгу (ну не о работе же сразу! ): О! Книга!
- Да, - радостно ответила я, - если хочешь, бери.
- Возьму! - обрадовался страшный чувак и действительно взял.
На другой день я получила сообщение по электронной почте, которое гласило что-то в духе "приятно встретить человека с литературными пристрастиями!" Я уже не помню, но кажется ответила в стиле "да, если они у встретившихся совпадают, то можно обсуждать прочитанное".
Как не сложно догадаться, вскоре мы именно этим и занимались. Да и вообще наслаждались всеми прелестями первых романтических встреч, например гуляли по зимнему ночному городу, несмотря на мороз и ветер. Мужчина угощал меня настоящим узбекским пловом, играл на рояле джаз и вообще делал все, чтобы я уверилась, что он совсем не страшный. О! Самый эпично-романтичный наш вечер был когда мы ходили в кино!
Это история в этой истории :)
Итак, мы решили, что сегодня вечером пойдем в кино, а раз решили, то сделали! Несмотря ни на что, даже на то, что в удобное время шел только один фильм, который хотели посмотреть оба и только в КЦ Рекорд". Не знаю как сейчас, но тогда - в 2012- его почти не отапливали и мы оба об этом знали, но влюбленность видимо отключает мозги, так что в итоге мы таки пошли смотреть фильм.
Было дико холодно, было все холоднее и холоднее. Заботливо поставленный рядом с нами обогреватель старался изо всех сил, но этого было совершенно недостаточно. И по уму, следовало линять оттуда. Но как можно было оторваться от "Жизни в розовом цвете"? Да никак! Особенно когда ее смотришь на большом экране в пустом кинотеатре - серьезно, кроме нас и кассирши никого не было. Поэтому мы (парой, без кассирши) сбились в кучу малу и героически два с лишним часа наслаждались фильмом.
У меня не попадал зуб на зуб уже в кинотеатре, а на улице нас к тому же встретил бодренький ветерок, от которого я бы взвыла, но могла только отстукивать зубами задорную дробь в рваном ритме. Очень хотелось в тепло. Очень. Так хотелось, что мы умудрились зайти не в тот кабачок, в который шли, а в соседний. Ну, мало ли, что двери разные, и тот, в который мы собирались не такой пафосный, чтобы у двери встречал ливрейный лакей лощеный администратор, ну и что, что интерьер совсем другой и куда-то пропал подвальный этаж! В общем, поняли мы, что не в том ресторанчике, только когда нам принесли меню, на котором название заведения было написано. Но не уходить же из-за этого, особенно в свете того, что в нашем распоряжении оказался целый зал для некурящих: никого кроме нас и по звонку появляющегося официанта. Так что, мы оторвались, отогрелись, и вообще учиняли всяческие безобразия в разумных пределах (да, вот такие мы скучные).
Оказалось, что влюбленность не только мозги отключает, но и повышает сопротивляемость болезням: моментально простывающая я после этого хорошего, хоть и холодного вечера была бодра, весела и готова к новым безумствам.
Безумства не заставили себя ждать. Например, мужчина потащил меня в пещеру. Да, да зимой. Нет, я и там не вымерзла. Нет, я уверена, что у него не было намерения меня заморозить в качестве НЗ на голодный год )) В зимней пещере было... любопытно. И красиво.
В общем, хороший роман был. Интересный. А мужчина потом меня таки бросил. Ради перуанских шаманов. Но это уже совсем другая история. ))
Ожидание бывает таким разным — оно может нести в себе трепет, нетерпение, волнение и множество других чувств. Одно дело, когда ты ждёшь поезд на вокзале, который доставит к тебе любимого человека и совсем другое — своей очереди на кассе в Ашане в субботу днём.
Зина и Гоша очень ждали дня, когда их жизнь изменится. Нет, они не сидели сложа руки, в ожидании, когда на них свалится миллион. Они уверенно шли к своей мечте и делали всё возможное для её осуществления. Супруги освободили от квартирантов комнату, сделали там капитальный ремонт с безопасным напольным покрытием и яркими стенами, заказали красивую крошечную мебель, изучили огромное количество литературы. Каждое утро они оба открывали глаза с верой в ближайшую встречу со счастьем. Каждый вечер они сидели обнявшись и надеялись, надеялись. И вот настал день, когда пара готовилась выходить из дома в своё самое долгое путешествие. Боясь сделать шаг за пределы своего комфорта, Гоша крепче сжал руку жены, поцеловал её поролоновый живот и первым перешагнул порог. Уже через пару дней их семья вернулась в тёплое уютное гнёздышко в увеличившимся составе. Не прошло и получаса, как Василий мирно сопел в своей новой кроватке, пока органы опеки ещё раз прилежно проверяли дом.
Инна находилась в подвешенном состоянии почти неделю. Ждала свою работу мечты она уже давно, но последняя неделя была похожа на американские горки. Её бросало из состояния уверенности в своих силах в состояние поглощающей жалости к себе. В один момент она расстраивалась, что не нужна никому и ничего не стоит, а уже через минуту мысленно заступалась за себя и перечисляла все сильные стороны. Каждый день она как мантру повторяла «Всё всегда так, как должно быть», но всё равно продолжала посылать просьбу в космос. Она чувствовала, что может стать счастливой. Она очень боялась объёма новой информации, но знала, что со всем справится! Инна проводила часы за восстановлением в памяти нужных инструментов и потихоньку знакомилась с будущим работодателем — она порой вела себя так, словно ей уже дали согласие. Когда раздался сигнал входящего вызова, она собрала всю себя в кулак, хотя внутри бушевала буря эмоций. По её лицу медленно расползалась довольная улыбка, а ноги сами танцевали танец уверенности.
Настолько взволнованным Егора не видели никогда! Он сбивался с шага на бег, постоянно смотрелся в витрины и то и дело ощупывал свой нагрудный карман, словно боясь, что выронил или забыл столь важный для него документ. Перетаптываясь у светофора, он с радостью хвалил себя за то, что всё-таки решился и купил несколько месяцев назад этот билет в vip-зону. Он думал, почему раньше всё время чего-то ждал, откладывал, зачем боялся чужого мнения, отказывал себе в удовольствии? А сейчас он уже видел перед собой Ледовый и чуть ли не пищал от нетерпения. Когда его запустили в зал, он продолжал нервно ходить от ограждения к ограждению, как тигр в клетке, но когда заиграли первые аккорды, он сначала замер от восхищения, а потом начал прыгать и размахивать руками в такт музыке. Он чувствовал, что на него, двухметрового прыгающего дядьку, смотрят десятки удивлённых глаз, но не замечал никакой агрессии и отпустил себя, присоединяясь к всеобщему пению. «Камбьо долор, фелисидад ке ла суэрте сеа суэрте и но альго....» Его голос потонул в оглушительных аплодисментах и, казалось, любимая певица смотрит со сцены только на него.
За долгое ожидание и терпение мои герои были вознаграждены самым лучшим подарком от Вселенной. Как говорится, всё приходит вовремя, если люди умеют ждать.
Роман Питера Хёга "Смилла и её чувство снега" - первое произведение, которое я прочла в электронном виде, произвело на меня неизгладимое впечатление. Сразу же купила бумажную книгу у букинистов для домашней библиотеки.
Нашла роман, кстати, благодаря горячим рекомендации одной дамы на книжном форуме, хотя фамилия автора мне абсолютно ни о чём не говорила.
Прочитав "Смиллу", я была потрясена до глубины души этим романом — захватывающим, жёстким, философским, с мощным социальным подтекстом.
Неординарна главная героиня - женщина 37-ми лет, ведущая замкнутый образ жизни в неуютной квартире;
необычный сюжет: гибель соседского мальчика-гренландца Смилла не только воспринимает как личную трагедию, но и готова идти вопреки всем препятствиям и опасности, утверждая, что он не мог сорваться с крыши, играя, а что его смерть была расчётливым убийством, причин которого она не знает, но узнает обязательно;
незабываемые герои второго плана;
переплетение психологизма, вопросов национализма, отношений в семье, одиночества и выбора с остросюжетностью.
Не буду даже пытаться пересказать эту глубоко трогающую за душу историю, чтобы не разрушать хрупкого очарования от её прочтения... Этот роман за долгие годы стабильности моего списка любимых книг внёс туда дополнительный пункт :) Перечитывать его буду неоднократно...
Разумеется, как только узнала о существовании фильма ("Снежное чувство Смиллы", 1997 г., реж. Билле Август), сразу же его разыскала и посмотрела. Итог — разочарование. Я даже не знаю, поняла ли я бы вообще что-нибудь в фильме, не читая книгу… Удивило, что сам Хёг так чудовищно поучаствовал в перетасовке фактов в угоду краткости сюжета фильма, или это всё-таки "заслуга" сценариста г-жи Бидермен?…
Возможно, это неправильно, оценивать фильм, сравнивая его с первоисточником, но всё же я поставила бы лишь "5 из 10", и то только благодаря игре и красоте Джулии Ормонд…
Если отвлечься от сравнения — актёрская игра, исключая Ормонд, невыразительна, характеры какие-то несформированные, незаконченные; при внимательном просмотре много неясностей в сюжете (например, если Вы смотрели фильм, можете понять, откуда в любовной сцене у механика такие ужасные шрамы на руках, или как он смог догадаться о местонахождении Смиллы после пожара в Арктическом музее??); вообще остаётся впечатление скомканности, кажется, что нам так много хотели сказать, но так и не нашли средств, чтобы донести свои мысли…
Удивительно, но чтение этого романа совпало с трагедией в Бостоне -- взрывами на финишной черте известного марафона. Лихэйн, понятное дело, сразу нарасхват: интервью, эссе, то-се. Мол, террористы выбрали не тот город -- Бостон не испугается, мы справимся, мы продолжаем эстафету и все такое прочее. Словом, самобытный американский пафос, такая искрящаяся патетика.
Чеченцы, естественно, fucking russians (не от автора, разумеется, -- в комментариях), все под одну гребенку. Естественно, что че уже никакие не rebels, не freedom fighters against russian enslavement -- теперь они зе terrorists. Просто и понятно.
Удивительно, как быстро все меняется в головах людей. Когда известно кто захватывал наши роддома, школы, взрывался в метро и отрезал головы нашим пацанам, то по мнению Запада это была борьба за свою свободу. Под нужды этих "повстанцев" там вполне себе легально собирались деньги, их показывали по BBC и CNN, их укрывали у себя и обучали. То есть, получается, что когда убивают русских -- это не терроризм. Неа, ну что вы. Это освободительное движение. А вот когда убивают американцев...
И вот бабахнуло в Бостоне. Овечьи шкурки как-то разом с волков слетели. Но до этого-то, до этого!
Чеченцы, джихадящие в Афгане, регулярно отправляют в Луизиану, Айдахо и прочий Мэн цинковые гробы с американскими парнями.
Чеченцы воюют в составе алькаидовской "нусры" против Асада в Сирии. Учат отрубать головы семилетних подростков. И тут же вешают его сверстников - публично, на городской площади. Вина ребенка лишь в том, что он бросался на убийц своих родителей-лоялистов.
Всем плевать! Асад -- тиран и ест на завтрак младенцев. Свободная сирийская армия -- добро с лазерными мечами.
И дело тут вовсе не в чеченцах. Они -- обычные люди. Есть хорошие, есть не очень, есть отвратительные. Дело в том, что кое-кто делит террористов на хороших и плохих, своих и чужих. Критерий такого деления -- враг моего врага мой друг.
"Мы будем продолжать помогать сирийской оппозиции". (с) Госдеп
Продолжайте, чо.
Кто сеет ветер, тот пожнет бурю, да?
Интересно, что в романе Prayers for Rain говорится, что Бубба Роговски в 84 году был в Чечне. Да, вот так. Ха-ха-ха, вот это остроты. Еще чеченцы есть в небольшом рассказе Лихэйна -- "Спасение животных". Целая мафия, настоящие головорезы. Удивительный дар провидения, хотя речь сейчас вовсе не о нем. При всей нежной любви к автору, я заметил, что зашоренность и какая-то косность у него все же присутствует. И если в рамках своего государства мысли и суждения Лихэйна вполне себе корректны, глубоки и интересны, то начиная рассказывать про коммунизм, Югославию, Чечню, Москву и пр. автор скатывается в такую ересь и клюкву, да что там -- просто в глупость, что складывается ощущение будто писал не он, а Инна Жиркова. Даже не знаю, наследие ли это "холодной войны", местной пропаганды, каких-то баек или банальная неосведомленность. Но неприятно. Нет, даже не неприятно, не тот случай. Скорее, это очень сильно разочаровывает. Прекрасные, замечательные книги, тонкий чувствующий автор, а вот выдаст какую-нибудь хурму вроде "туалетной бумаги" и приехали.
Причем, подобным страдает не только Лихэйн. Дэн Симмонс как только не испражнялся на нашу страну во время 08.08.08. Вот это действительно было отвратительно. Кто начал войну уже давно известно, но извинений от него до сих пор нет. Кинг, Брукс, много их таких...
Не знаю. Тяжело разочаровываться в интересных людях. Тяжело наблюдать за двойными стандартами. Тяжело наблюдать за этой дуростью и ведомостью.
А роман отличный, да. Рекомендую.
Услышав сегодня эту песню в исполнении Натальи Влади, я сразу подумала о "Смилле и её чувстве снега".
Очень много снега этой зимой. Местами насыпные сугробы превышают человеческий рост. Хорошо лепить снеговиков, когда температура стремится к нулю, и делать снежного ангела сейчас, в искристом морозном море снега, сверкающем на солнце. Одну выкопанную неподалёку медвежью берлогу, наверняка завалило, надо сходить, проверить и откопать при необходимости :)
А за окном зима, метёт февраль
И снег срывается с небес неторопливо.
В моей душе не зимняя печаль,
В моей душе по зимнему красиво!
Мне по Есенински не жаль ушедших лет.
Костёр рябины красной сердца не согреет.
В моё окно струится зимний свет
И на душе становится светлее.
А за окном зима, метёт февраль
И снег срывается с небес неторопливо.
В моей душе не зимняя печаль,
В моей душе по зимнему красиво!
Мне так хотелось знать зачем я на Земле,
Не зарываю ль в землю я свои таланты,
Но тишина не отвечает мне,
Снежинки в воздухе сверкают как бриллианты.
А а окном зима, метёт февраль
И снег срывается с небес неторопливо.
В моей душе не зимняя печаль,
В моей душе по зимнему красиво!
** ** *** *** *** ** **
С новым годом
Эта книга попадается мне на глаза уже на протяжении долгого времени: цитаты в сети, обложка в книжных, отзывы друзей. И все это было настолько заманчиво и впечатляюще, что я наконец-то нашла книгу и открыла ее в сладчайшем предвкушении: вот сейчас мне будет вкусно-вкусно!...
И когда я в теплой неге дошла до строчки "Ближе к стене я замечаю то, что огорожено, - маленькую тень на снегу", меня накрывает волна разочарования и недоразумения - опять? Опять тело на снегу, и опять это необходимо расследовать? Два дня назад я закончила расследование вместе с Коронаром Страйком - тело на снегу, родственники, запутанная история... Зов кукушки Роберт Гэлбрейт произвел на меня большое впечатление, но вот такого совпадения начала историй я никак не ожидала! Чудеса))
Видимо, эта книга должна дождаться своего часа!
Итак,"Пятая женщина"Манкелля-одна из лучших книг о Курте 
,но захотелось мне еще и рассказать о моём восторге на одном сайте.
Рассказала, как принято,получила отзывы,а рано утром появился модератор и сказал,что дело было не так...Вот что нравится,насколько я еще хотела понять,что же не так было в моем отзыве?А вот как .Я написала,оказывается,что преступление в книге было из серии жестокого обращения мужчин с женщинами(чистая правда).
Но модер сказал,что этого не может быть....Это с какой стороны посмотреть на мою сговорчивость,но я предала неповторимого и обожаемого Курта и сняла рецензию.
Теперь вспоминаю)
Смилла и ее чувство снега, Смилллааа и ее чувство снегааа - можно разложить название по нотам и услышать как поет метель. Книга - недоумение.... Платоновский фестиваль, года три назад, мы семьей праздношатающиеся, вокруг представители разных издательств на площади перед Воронежским концертным залом, мой супруг, небольшой любитель печатных изданий, увидел ее - голубую обложку и притягательное имя. Купили все книги автора (что с этим теперь делать, не знаю). Прочел первым он, стал петь дифирамбы "ты должна", "просто обязана". Три раза открывала, не могу и все, а тут клуб обязал!) Язык изложения не просто хорош, он просто скандинавский. Лаконичный. Емкий. Вязкий. Мой. Юмор с его полутонами тоже очень порадовал, очень хотелось несколько раз что то выписать на цитаты, но лень - матушка. Про героиню: Смилла - социопат, женщина "я сама", контркультура из под юбки. Не мой типаж, не та, с кем я бы хотела дружить. Но та, с кем бы хотелось поговорить о снеге. Я пол жизни прожила за полярным кругом, снег - это боль моя, это то, что я ищу в этой жизни. Как он тут описан (еще бы дали транскрипцию названиям, я в языке эскимосов не сильна), как живое существо. Только этим я продолжала свое путешествие по Гренландии дальше. Но концовка..батюшки, за что? Какие такие аскариды? Вы серьезно, товарищ Хег? Тогда вам прямой путь в Голливуд с их "изящным" подходом к оригинальности. В общем, автор целился мне прямо в сердце, но поцарапал лишь пупок(.
З.Ы. Но большое спасибо за Гренландию. Открывать маленький мир в большой вселенной всегда волнительно.
Серия о комиссаре Адамсберге
Тщетные попытки найти третью книгу!! Нашла тольео ссылку :
Четыре реки: комиксы (Les Quatre Fleuves: bande dessinée, 2000) (текст Фред Варгас, рисунки Эдмонда Бодуэна)
Течение Сены (Coule la Seine, 2002)
Спасение и свобода (Salut et liberté)
Торговые губки (Le marchand d’éponges)
=======================/=============
C'est le livre d'une rencontre entre deux univers : le roman et la bande dessinée. Entre deux auteurs, surtout. D'un côté, Fred Vargas, une femme qui écrit des polars. De l'autre, Edmond Baudoin, un créateur de bandes dessinées résolument à part. Fred Vargas lui a écrit un scénario. Baudoin l'a mis en images. Avec son trait si léger, qui sait capter comme personne l'âme de ses personnages et la faire passer à travers un regard. Parfois, il s'est contenté d'illustrer le texte. Sur d'autres pages, c'est le dessin qui emporte le regard, tandis que les mots, calligraphiés, se font oublier avec modestie... Et l'histoire ? Pour simplifier, c'est un polar. Avec tous ses ingrédients : meurtre, enquête, suspect inquiétant. Un commissaire, aussi : le fameux Adamsberg, tout droit sorti des bouquins de Vargas. Mais c'est surtout un récit d'humanité, peuplé de personnages accrochés à leur différence. Une différence qui peut prendre la forme d'une sculpture du Bernin, reconstruite avec des capsules et des canettes de bière... --Gilbert Jacques (less)
Ну, вот и закончился первый флешмоб. С трудом но успела уложиться в сроки. Год выдался очень тяжелым, читать успевала - единственная радость в жизни. Но с отзывами не заладилось - даже на сайт не могла заставить себя зайти. И блог в ЖЖ забросила больше чем на полгода.
А когда моя ситуация стала разруливаться (ну, не сама, понятное дело) - тогда и настроение изменилось в другую сторону.
Стала искать заметки для памяти, что делала по ходу чтения как на бумаге, так и на компе. НЕ всё удалось найти - там Винду переставляли, тут флешка обнулилась, и блокнотик закинула не помню куда. Но что-то нашлось, что-то вспомнилось, начала писать отзывы...
Сейчас думаю, что хорошо бы вспомнить, что именно и когда я читала и как это всё помогло справиться с событиями и в конце-концов вынырнуть.
Но это сейчас, а тогда только тщательно подбирала себе книги по спискам (снарки, от А до Я) . Сначала хотелось без повтора - не получилось
Благодаря флешмобу я наконец-то познакомилась со скандинавской литературой. На первый взгляд без восторгов, но знакомство намерена продолжать.
Открыла для себя Сафона ("Тень ветра").
И получила удовольствие от остальных авторов.
Спасибо всем, кто советовал мне книги для участия: away4thesummer, AriyaMoro, More-more, cbuhka, nataly_om, DelS , nevajnokto, Krysty-Krysty, las-olla, Atia, GingerFairy, Autumn_Tale, KsenyaFedosenko.
Отзывы напишу чуть позже, на рождественских каникулах.
