Художник зыбкого мира

Самая обычная книга, написанная в жанре воспоминаний. Рассказ ведется от лица художника-пенсионера Мацуи Оно. В процессе повествования господин Оно рассказывает о своей сегодняшней жизни на пенсии, но, как и многие пожилые люди, начиная говорить о настоящем неожиданно переключается на рассказы о своем прошлом. Необходимо отметить, что не смотря на то, что в книге практически нет никакого сюжета, а это просто рассказ, рассказ довольно интересный, легко и быстро читаемый. Это несомненный плюс данной книги, так как такая легкость повествования, на мой взгляд, не часто встречается в японской литературе. События, описываемые в книги, разворачиваются в послевоенной Японии. Об этих событиях в книги ничего не написано, они являются фоном, но в то же время оказывают непосредственное влияние на…

Ах, Исигуро, он такой…. гипертрофированно японистый, что ли. Непонятный нам менталитет со своими неписанными правилами. Сэнсэи, которым подражают, перед которыми преклоняются и раболепствуют ученики, не имеющие права на собственное мнение. Так странно, ведь художники уже по сути своей творческие личности, для них априори не должно существовать стандартов, только свободный полет мысли-кисти. Ан нет, изволь рисовать фонарики на каждой картине, иначе тебя заклеймят презренным словом «предатель» и изгонят из общества. Рассуждать об искусстве можно, но только в пределах клише той группы, к которой относишься, выйти за его пределы– ни-ни. Даже обсуждать отход от системы ценностей своей группы не смей, иначе ты – изгой. Кстати, об обсуждениях. Такое же положение, т.е. не дискутировать, а…

Всю историю меня преследовало ощущение, что Джулиан Барнс и Исигуро обсуждали одну тему, а потом написали два романа. У Барнса вышло Предчувствие конца , у Исигуро - Художник бренного мира. Герой Барнса производит впечатление закомплексованного неудачника. Герой Исигуро - скорее разочаровавшийся философ-идеалист. Кадзуо Исигуро товарищ тонкий, элегантный и задумчивый. Там где Барнс зубоскалит и язвит, он оперирует глубокомысленными размышлениями. Да и временной промежуток у Исигуро, вместе с темой, вплотную приблизил его к классике мировой литературы, дав читателям еще одного героя потерянного времени, лишнего человека в новом послевоенном обществе. Вместе с тем это история о вечном недопонимании отцов и дочерей, дедушек и внуков и прочих внутрисемейных сложностей. И все это в Японии…

Зыбкий мир — мир иллюзий, надежд и желаний изменить все

Нас встречает послевоенная Япония… Страна встает с колен, гордо и уверенно идет на путь исправления ошибок. Мы помним из учебников и видим сейчас, как молниеносно развивается сверхдержава. О японцах говорят много. Они не похожи на нас, на европейцев не похожи, даже на китайцев (скажу по своему опыту) – больше внешне, чем внутренне. Но больше всего в японцах меня потрясает их стыдливость. Она применительна к ним и сейчас, и полвека назад. Расстаться с жизнью во имя искупления своих грехов… Грешники убивали себя, чтобы не идти в будущее детей со своим грязным прошлым. Вот так у японцев и начиналась жизнь нации с чистого листа, и эти убеждения помогли им достичь небывалых вершин.

Но вернемся к книге. Перед нами – Мацуи Оно.…

Исигуро оказался первым японцем в литературе, которого я смогла прочесть с полным осознанием происходящего. Скорее всего, потому что он и не совсем японец, но именно в нем это сочетание западной ментальности и японских корней легло так удачно, что сделало его идеальным открывателем Востока для Запада. Исигуро - это такой ментальный мостик, сохранивший в себе детскую любовь к родной стране и делающий ее более понятной и близкой для тех, кто о Японии имеет смутное представление. Или для тех, кому Япония открылась не полностью, такое тоже бывает.

Роман о художнике извилист, текуч, ностальгичен и весь пронизан грустью по ушедшей молодости, миновавшей эпохе, изменившемуся городу. Вроде бы здесь обо всем упоминается вскользь, мимолетом, всего мало. Но вот начинаешь вспоминать - и тут же…

Вторая моя книга у Исигуро - невероятно приятная находка. Сразу захотелось отложить какие-либо дела и другие книги, лишь бы спокойненько провести время с этой книгой. Совершенно поверхностно напомнило Барнса "Предчувствие конца" , когда главный герой, пожилой художник Мацуи Оно, составляет повествовательную линию из множества своих воспоминаний, подчеркивая их ненадежную субъективность, так как именно в таком свете сохранила их его память.

Действие происходит в середине 40-х, когда в Японии едва-едва стихли последние раскаты Второй Мировой войны. Мацуи Оно, художник на пенсии, возможно, мог бы приняться за восстановление своей, немного пострадавшей от бомбардировки, виллы и беспечно жить в своем гармоничном маленьком мире, полного гордости за свое высокое положение в обществе, если бы…

Небольшое, практически безфабульное, вялотекущее повествование об ошибках прошлого, которые отражаются на потомках. Ведь патриархальная система семейного уклада ещё во второй половине 20 века заставляла японцев проводить целые детективные расследования, дабы избрать достойную невесту, предки которой занимали хорошее положение в обществе и не были уличены в неблаговидных поступках. Потому проводился тщательный досмотр в поисках скелетов шкафов. Проблемы же художника Оно, известного в своём поле деятельности, но имеющего шаткое положение из- за политических взглядов, проявляют себя в момент смотрит, которые стали болезненными и оскорбили его дочь Нотаро. Тут отображается переориентация политического курса в связи с капитуляцией Японии и последующим комплексом вины, которая искупалась…

Несмотря на то, что влюбилась я в Исигуро после его в некоторой мере фантастического романа "Не отпускай меня", в настоящую и выверенную любовь это чувство превратилось после прочтения его реалистических произведений, первым из которых был "Остаток дня". А вот теперь еще и "Художник зыбкого мира".

Мне невероятно сложно понять, как человек, которому едва исполнилось 30 (или еще не исполнилось - кто знает, сколько крутилась издательская машина), может понять, прочувствовать и написать такое. И дело не в том, что Исигуро умудрился передать всю тонкость чувств старого человека. Нет. Да он и не пытался. Ему удалось передать сложный комплекс из взаимоисключающих чувств - вины и гордости за свои поступки. Ведь, какими бы сложными, обвиняющими или оправдывающими, не были исторические моменты, в…

Благодаря «Художнику зыбкого мира», я сегодня сделала еще один шаг навстречу знакомству с японской культурой. Да, я оценила эту книгу не столь высоко, но это только от того, что одна из ее сюжетных линий мне показалась не вполне раскрытой. А сам автор не прямо, а косвенно и с некоторой деликатной осторожностью все время увиливал от прямых ответов и разъяснений на предмет того, что на самом деле происходило в послевоенной Японии такого, что могло так сильно повлиять на жизнь и характер людей, старого и нового поколения. И это, несколько усложняло возможность осмыслить и прочувствовать ту эпоху, в которой жил главный герой романа Мацуи Оно. По этому, прежде чем приступить к написанию отзыва, я немного «погуглила» и вот что мне удалось воссоздать.

Конец сороковых годов. Япония находится в…

Отказываюсь понять, как человек, написавший "Не отпускай меня", мог выпустить из под пера вот это? Да, согласна, книга была написана на 19 лет раньше, но автору уже было вполне себе 32 года, произведение нельзя назвать ранним. Вы спросите о чем книга? Что там происходит? Да ничего не происходит! Престарелый художник предается воспоминаниям о своей молодости и периодически мучается совестью, что из-за его политических взглядов тех лет была разорвана помолвка его дочери. Вы спросите, что еще происходит в книге? Да ничего. Нет ни завязки сюжета, ни развития, ни кульминации, никакого уважения к канонам. Казалось бы, чем плохо, можно представить, что читаешь Набокова, и сразу все становится на свои места. Но не становится, потому что Исигуро до Набокова далеко. В "Приглашении на казнь" хотя…