Кысь

Довольно странное сюрреалистическое произведение о том, что было после Взрыва. Какие последствия и как с ними справляются. Сперва мне нравилось и чем-то напоминало Веркина "Через сто лет", но это было только в начале. Потом я долго не могла определиться - нравится мне ли то, что я читаю или нет, и так толком для себя не решив, под конец запуталась в повествовании - у Бенедикта в это время книжки кончились и он начал страдать. А потом я стала читать урывками, впопыхах и по-моим ощущениям повествование было такое же - слегка рваным и не очень понятным. Надо будет как-нибудь попробовать перечитать, как побольше свободного времени будет, может я переломные моменты прохлопала и не совсем поняла, почему все так странно закончилось. А еще мне интересно, почему прежние не стали эдаким…

книга, которую я сама, наверное, не прочитала бы никогда, если бы её не задали по учёбе, но, к счастью, наше знакомство состоялось и у нас случился мэтч.

это тот редкий случай, когда я ничего не ожидала от книги (потому что не знала, чего можно ожидать) и она приятно удивила. в плане жанрово-стилистического своеобразия не могу вспомнить ничего, что было бы похоже на это, а это — уже большой плюс.

если кратко, то описывается жизнь после “взрыва”, которая сильно напоминает Русь средневековую, т.е. случился большой откат — культурный, научный и в целом цивилизационный. о былом напоминают только оставшиеся в живых люди того времени, которые теперь не стареют, но, например, от бытовых опасных вещей умирать могут. такие люди в романе называются “прежними” и их осталось совсем мало. они в ужасе…

Вот представьте. Был Взрыв. И на месте Москвы теперь - село Фёдор-Кузьмичск, а вместо москвичей - голубчики с последствиями от радиации - кто с хвостиком, кто в гребешках весь, а кто и о трёх головах, али ноги прямо из подмышек растут. А некоторых бывших людей - перерожденцев, вообще как скот используют: запрягают и едут себе куды надоть. Ну и Прежние ещё - те, что до Взрыва, 200 лет назад жили, а теперь тоже живут и не старются, и, почитай, ещё лет 200 проживут, ежели огнецами али грибышами не отравятся. И помнят Прежние эти, что до Взрыва было, но никто их чушь не слушает, потому как они то про Сахарова, то про Пушкина какого, то про чудо-зверь мясорубку разговоры разговаривают. А из еды в основном у них у всех - мышь. И суп из её, и жареная, и печёная, и ватрушки тож. И ржавь ещё - и…

После этой книги захотелось, чтобы мне кто-то показал ее глубже, чем я смогла увидеть. Послушала отзывы, в которых мне умные люди объяснили про постмодернизм и интертекст. И как-то мне грустно стало. Почувствовала себя немного Бенедиктом (главным героем книги). Хорошо, я действительно думаю, что читатель определяет прочитанное. Что он понимает книгу как может, исходя из уровня образования, интеллекта, кругозора, способности к сопереживанию. Но на примере Бенедикта видно, что это не только от нас зависит. И ты такой тянешься к книгам, хочешь проживать другие жизни, которые были в книгах описаны. Но все равно числишься среди основных персонажей недалеким. Меня тут наверно больше даже зацепила его одержимость чтением, которую он ни с кем разделить не смог.
"Ты и есть Кысь", ты есть то, что…

Это настолько отвратительная книга, что мне даже стыдно об этом говорить. Книга развила у меня фобию: боязнь прочтения новых книг. Мне теперь страшно, а не окажется ли следующая книга таким же «шедевром». Категорически не рекомендую !

Постмодернистская антиутопия о жизни Москвы после Взрыва ХХ века. 200 лет спустя это уже Фёдор-Кузьмичск, от имени Наибольшего Мурзы (главного начальника). Здесь все благодаря ему, он  изобрел буквы, коромысло и колесо, установил порядки. Чего только стоит его указ: «8 Марта всех баб поздравлять и не колошматить».

Взрыв стал причиной разрушения цивилизации, вернул людей в средневековье и спровоцировал мутации. Гребешки петушиные, да шерсть по всему телу, хвосты, жабры, когти. Куры улетают на юг, зайцы живут на деревьях, а Голубчики (люди) питаются только мышами, пьют ржа и боятся из города нос высунуть, кругом дремучий лес, где живет Кысь: «…сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно…,а видеть ее никто не может. Пойдет человек в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! И хребтину…

Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека и выйдет

Постапокалипсис-антиутопию "Кысь" я читала очень давно, лет 15 назад. И в первый раз я не особо ее оценила. А недавно что-то захотелось слегка освежить свои впечатления. И могу сказать, что роман прекрасный. После некого Взрыва мутируют растения, животные, люди, мир скатывается в невежество, мышление и речь становятся очень примитивным. Новые люди рождаются с различными уродствами, а небольшая часть выживших перестают стареть, сохраняют разум и с ужасом за всем наблюдают. Говорят здесь все на наречии, которое может с…

Безусловно я рада, что такая культовая книга теперь живёт в моей библиотеке. Славянский постапокалипсис. Но.. Честно говоря не могу понять после прочтения , понравилось или нет? Чудные люди мутанты и их речь. Божечки, это же никто не сможет повторить такой удивительный, колоритный язык. За это ставлю твёрдую пятёрку. Москва, спустя 200 лет после ядерного взрыва(предполагается). Большинство людей и животных мутировало. Валютой в этом странном мире является мышь. Несмотря на юмор, книга дышит какой то обречённостью. Я думаю Россия обречена на вечную боль и страдания простого народа. И эта книга как никогда показывает это. Оценка 5/5.

⠀

⠀
Страшный взрыв стёр с лица Земли большую часть мира. Бенедикт родился уже после взрыва, однако его мать жила ещё до него. Катастрофа сильно повлияла на людей: на свет стали появляться дети с разными мутациями. Тех, кто помнит мир прежним, почти не осталось, А новое поколение лишь посмеивается над воспоминаниями стариков, живущих не первое столетие...

Итак, этот роман я тоже перечитала. В первый раз я оценила его совсем низко, однако в этот раз он мне понравился значительно больше, однако читать его всё равно было не слишком просто, в особенности из-за слога... Этот роман о чуткости, доброте, самопожертвовании, уважении, о том, как утратив духовные ценности, люди, по сути, теряют себя. Легко отказаться от прошлых идеалов, но сложно найти новые...
⠀

Яркое художественное и языковое явление. Антиутопия с колоритным сельским бытом и говором, причудливыми аномалиями. Город после Взрыва - какой он? А слово, письменное слово: что будет, если его забыть, и что будет, если его обрести? Роман о толстовской версии России, конечно. Бесконечно далёкой от сути слова, и бесконечно преданной формальностям вокруг него. Иррациональные страхи там, где их быть не должно, и смелость тогда, где нужно потрудиться воспользоваться умом.