Остров Сахалин

Путевые заметки писателя по следам его путешествия на остров Сахалин. Бодренькое начало, а потом - поселения, цифры, повторы. Однообразие тянется от главы к главе с минимальными отвлечениями. Но описав все каторжные поселения, Чехов переходит к частностям, среди которых можно найти и занимательные наблюдения, исторические подробности, этнографические особенности. Помимо статистических данных и условий жизни каторжников, Чехов также делится знаниями о народе айнов, о временах принадлежности острова Сахалин японцам, о разнице названий рыбы кета и зубатка; за счёт чего заметки читать интереснее. Впечатление от книги - перегруз. Информация в общих чертах вложена (точные данные в виде цифр пробегал глазами, чтиво меня утомляло статистикой и повторами), но удовольствия не получено.

Я малознакома с творчеством Антона Павловича, читала только «Вишнёвый сад». Но думаю, что «Остров Сахалин» не типичное для него произведение. (Хотя, может, я и ошибаюсь.)

В январе 1890 года, будучи уже известным писателем, Чехов отправляется в путешествие на Сахалин. Читая его путевые заметки – сухие, без прикрас, – мы знакомимся с жизнью и бытом острова, куда, начиная с 1875 года, отправляли на каторгу.

Читать было тяжеловато, не хватало художественности. «В городе N проживало 100 человек: 70 мужчин и 30 женщин. Семейных 40, из которых в законном браке 20» – это вгоняло в сон. Однако, было крайне забавно видеть наш российский характер.

Все высшие чины не знакомы с «жизнью несчастных», видят её в радужном цвете: никто не лишён надежды сделаться полноправным; каторжные работы не тягостны.…

Немного другой Чехов для меня. Не только великий писатель, но и не менее великий ученый-исследователь. Вплел цифры в описание жизни Острова так, что ты их именно «читаешь». Поселенцы, их существование и сосуществование с природой Острова все настоящее, образное. Не скажу, что было открытием тяжелые, порой невыносимые условия жизни людей, все-таки это была каторга и даже не Россия (так воспринимали тогда эти края). А вот Сахалин для меня здесь чужой, неуютный, холодный, неприветливый, а я его знаю совсем другим. Роднее этой Земли для меня нет. Лучше читать после посещения Острова))

"По своему желанию сюда не приезжают", - сказал один из встреченных А. П. Чеховым по приезду на остров Сахалин в 1890 г., куда он поехал, чтобы лично увидеть своими глазами колонию каторжных. Остров Сахалин по размеру своему как две Греции, но десять месяцев в году имеет плохую сырую погоду. Система осуждённых на Сахалине весьма интересна: сначала они каторжные, потом они становятся поселенцами после отбывания своего срока, а через 6-10 лет - ссыльными крестьянинами, что даёт им право бросить хозяйство и уехать на материк в почти любую область Сибири, но не могут вернуться на свою родину. Почти все успевают отбыть на материк до наступления старости, поэтому стариков на Сахалине почти нет, двадцатилетнего возраста тоже. Чехов, что бы познакомиться поближе с местной жизнью, в одиночку…

Антону Павловичу большая благодарность за проделанную работу! Писатель хорошо потрудился, собирал материал, цифры, факты. Чехов изменил своей привычной манере и написал действительно важную книгу с геоисторической точки зрения, а не с художественно-литературной. Информация подана просто и доступно, что очень важно для правильного восприятия текста. Считаю, что, прочитав книгу, потратила время с большой пользой. На Сахалин ни ногой, хотя природа там красивая!

"Чтобы думать, что русские арестанты не убивают и не грабят встречного только из трусости и лени, надо быть очень плохого мнения о человеке вообще или не знать человека."

Читая книгу,я с каждой главой всё больше поражалась и восхищалась Чеховым. Все мы привыкли к нему,как к великолепному автору,тонко чувствующему русскую действительность. Но знаете ли вы,что Чехов по собственной воле отправился на Сахалин?Что он сам, без чьей-либо помощи решил провести перепись населения среди каторжников, и сам разработал бланк для этого? Антон Павлович настолько многогранная личность,что с лёгкостью рассуждает на совершенно разные темы: устройство туалетов(да,да, и такое там было), поражает своими знаниями в ботанике, законодательстве, анализирует церковные метрические книги.И он не просто даёт сухую…

Опачки! Нежданчик, да? То скандинавские триллеры, то американская классика, а тут бац — и Антон Павлович!

А теперь серьезно. Эта книга — та русская классика, о которой я недавно писала. Нет, в школе мы ее не проходили, она выступала в качестве дополнительного чтения для более глубокого ознакомления с творчеством писателя. И надо же было такому случиться, чтобы мне выпала участь писать доклад по этой книге, не читавши ее. Позорище! Поэтому, спустя четырнадцать лет, я приступила к чтению этого произведения.

Довольно-таки скрупулезное исследование. Я и подумать не могла тогда, что Антон Павлович так углубится в изучение условий жизни и быта каторжан и вольнопоселенцев. Например, автор очень подробно описал, как он проводил так называемую перепись населения: последовательность пунктов и их…

Даже не колебался в выборе оценки. Отлично, хоть книга не самая лёгкая и увлекательная. Но в этот труд Чеховым вложено столько труда, а возможно, и здоровья, что не оценить этот вклад нельзя. Обстоятельное исследование сахалинской каторги, предпринятое по собственной инициативе Чехова вроде бы не было нужным ни власти, ни обществу. Но в своём «Острове» писатель так ярко и чётко обозначил проблемы и болевые точки каторги, что после выхода книги в свет никто не мог уже притворяться или делать вид, что таковых не существует. Если бы все писатели (да и каждый из нас) понимали свой гражданский долг похожим образом и выполняли его, мы бы жили сегодня в другой стране… (03.11.14)

Из Сибири (очерк) Совсем коротенькое произведение, кажется, 44 с. в бумажном исчислении. Написано по личным впечатлениям, полученным в пути автора на остров Сахалин. Однако записки касаются лишь части многотысячного пути, только проезда по Западной Сибири и в большей части по Западно-Сибирской низменности. И основными содержательными и эмоциональными компонентами этого очерка являются особенности дорожные, нюансы всегдашней российской беды №2. От этих неустроенностей и от созерцания довольно унылого пейзажа и настроение автора соответствующее. Которым он щедро делится с читателем.

Остров Сахалин (очерк) Когда я был ещё довольно молодым и вовсю учился в некоей специфической Академии, то во время изучения курса лекций "История полиции и тюрем царской России" (да-да, был такой) в списке…

Даже в пекле надежда заводится, Если в адские вхожа края Матерь Божия, Богородица, Непорочная дева моя...

И глядя, как кричит и колотится Оголтелое это зверье, Я скажу: Ты права, Богородица, Да прославится имя Твое. Домбровский.

Не помню, где прочла, что за каждым литератором стоит призрачная отметка, которую опытный издательский глаз четко сканирует - цифра, означающая количество страниц его книг. Один идеально укладывается в триста, для другого предпочтительнее сто пятьдесят, третьему потребно не меньше семи сотен, а четвертому вовсе тысяча. Чеховский формат от двух до пяти, в коротких рассказах он гениален, я могу погонный километр панегириков раскатать, но незачем, их и без меня все знают. Пьесы его вовсе не так хороши; то есть, маленькие комедийные милы, не то с драмами: все эти…