Рецензии — стр. 13

"Я значит ястреб" так расхвалили ещё до выхода, что читать было немного боязно из-за возможности завышенных ожиданий. Однако реальность так часто не совпадает с театром нашего воображения, что можно не бояться: почти всё, что можно вообразить себе о книге из рецензий и отзывов на поверку оказывается совершенно другим текстом. Не хуже, не лучше, просто другим.

Книга Хелен Макдональд уникальна, прежде всего, жанром, в котором она выступает и швецом, и жнецом, и на дуде игрецом. В первую очередь, она автор книги. Во-вторых, она её главный персонаж, ведь хоть книга и автобиографична, всё равно повествование приходится поглаживать и приглаживать, чтобы уложить в литературные рамки. В-третьих, она психоаналитик и психолог, потому что анализирует причины своего поведения, рефлексирует, рассуждает о возможности фрейдистского переноса и символов — и наравне с нами пытается вывести формулу того, как справиться с горем. Впрочем, тут я несколько отклоняюсь от истины, активного поиска формулы нет, она приходит сама собой, потому что в последнюю очередь "Я значит ястреб" можно назвать пособием по тому, как кому-то справиться с горем (кроме самой Хелены, а проецировать её опыт — та ещё затея, это сугубо индивидуальное погружение). В-четвёртых, она выступает биографом, анализируя биографию натуралиста из пошлого, у которого был одновременно схожий и несхожий с ней жизненный опыт. В-пятых, Хелен Макдональд расширяет наш кругозор и эрудицию, потому что, как я уверена, не так много человек хорошо разбирается в хищных птицах, их дрессировке, соколино-ястребиной охоте и прочем. Наконец, эта книга мотивирует на то, как справляться с собственными трудностями, не произнося при этом ни одной мотивирующей речи, не показывая возможный для большинства из нас пример и даже не призывая ни к чему. В общем, многоходовочка.

Главную героиню, которая не очень хорошо умеет социализироваться, настигает горе — смерть самого близкого человека, который всегда помогал справляться с тем, с чем она сама как следует совладать не могла. не надо думать, что она какой-то там хиккан или социофоб, скорее, очень глубокий интроверт, с детства воспитанный в этом полузамкнутом ключе. Поэтому пережить горе по статьям из интернетика, где рекомендуют найти новое хобби, съездить в круиз и отдохнуть с друзяшками, ей не получится. Не тот тип личности. Она переносит свои чувства в различные формы, а в конце концов, как финальная точка в аутотерапии, пишет этот предельно честный текст. Впрочем, так уж глубоко в подвалы сознания она не заползает и многих вопросов просто не касается, зато другие моменты обнажает для читателя вплоть до самой изнанки. Поэтому мы с самого начала под увеличительным стеклом видим, как пришпиливает её диагноз "горе обыкновенное". Обыкновенное-то оно обыкновенное, да только это слово ничего не делает легче, когда падает на твою собственную голову. Не помогут ни слова про "время лечит", ни уже упомянутые грошовые статьи с суперценными советами доморощенных психологов. Горе надо переварить и выплюнуть. Собственно, об этом и книга — об одном из путей, который могут выбрать непростые личности. И если у Хелен Макдональд предметом зацикленности стал ястреб-тетеревятник и натуралист, живший в начале прошлого века, то у кого-то другого тоже может стать что-то узкое и малоизвестное.

Дальше...

Удар по самой важной персоне в мире Хелен Макдональд словно отбрасывает её назад по эволюции. Она начинает ассоциировать себя с хищной птицей, но не так примитивно и пафосно, как это могут делать играющие в "тёмных личностей" подростки. Дело тут куда более глубокое и подсознательное, и Макдональд не стесняется сама препарировать причины такого переноса, так как она пишет об опыте уже постфактум. Иными словами, горе отбрасывает автора-персонажа вниз по ветке эволюционного развития, низводит на какое-то время до примитивного существования в полузверином обличье (не внешне, конечно), а затем она оставляет всё тёмное на той звериной стороне и возвращается обратно в мир людей. Без умилительных и символичных сцен, никакой голливудщины, кругом по-прежнему птичий помёт и непонятки с ястребиными тренировками, просто она может снова жить и дышать. Возможно, кому-то эта книга тоже сможет помочь в трудной ситуации.

В книге множество метафор и символических сцен, однако нет нужды их трактовать в отзывах, потому что, во-первых, Хелен Макдональд занимается этим сама, во-вторых, куда интереснее делать разбор прямо внутри текста, бок о бок с автором. Нам не подают готовую притчу на тарелочке, это всего лишь один вариант, который она объяснила сама для себя, на него можно опираться, а можно игнорировать. Почему Макдональд отправляется в мир животных в метафизическом смысле? Может быть, потому что в этом мире нет нужды в сложных эмоциях, горе и долгосрочной тяжести на сердце. Там всё проще. Поэтому ей так хочется ассоциировать себя не с мучающимся человеческим сознанием, а чем-то иным.

Огромную роль в произведении играет настоящий натуралист начала двадцатого века, который написал несколько удачных книг и одну сомнительную, как раз о ястребе-тетеревятнике, её и изучает под микроскопом Макдональд. Через такую, казалось бы, странную книгу — в ней натуралист рассказывает, как пытается приручить ястреба, но постоянно делает всё из рук вон плохо, словно специально хочет причинить боль и животному, и себе — она делает выводы о сложной личности автора, который имел весьма специфические сексуальные наклонности (нет, не к ястребам его тянуло), страдал от этого и заработал нехилый психоз. Так что книга не только о печали и борьбе с собой, поверьте, что это чтение на несколько уровней, хотя персонажей можно сосчитать по пальцам-коготкам на одной птичьей лапке.

Мне кажется, что для вправления собственных мозгов на место, если вы попали в жизненное болото, лучше один раз прочитать что-то подобное, чем изучить десяток книг с пошаговыми руководствами от психологов и коучей. Тем же, у кого всё в порядке, такая книга поможет обогатить свой опыт горячим жаром из чужих рук. Заодно научитесь отличать ястреба-перепелятника от ястреба-тетеревятника. Кстати, так и не понимаю, что за голубь на обложке — это ни одна из вышеупомянутых птиц и неизвестно, какое отношение она имеет к книжке.

Читала книжку больше полугода. Не потому что скучный сюжет, не потому что плохо написано и даже не потому что я медлительный дурачок, который больше пары слов за сутки не осиливает. Наверное, реализовывала по-своему главную фишку этой книги. В ней (и это не спойлер) главная героиня в принудительном порядке возвращается во времени, если умрёт, и имеет подсознательные воспоминания о переломном моменте, который привёл её к гибели. Соответственно, этот переломный момент она может переиграть по-другому, чем активно пользуется, поэтому за одну книгу успевает прожить десяток жизней и сюжетов, один из которых может разворачиваться в нацистской Германии, другой — в Великобритании под нацистскими бомбами. В одном сюжете есть семья и дети, в другом — разбитое сердце и любовники, в третьем — только воспоминания. Контролировать свою силу героиня не может. Вот и у меня такое ощущение, что какая-то сила постоянно переносила меня во времени, предотвращая взаимодействие с книгой, правда, я пока так и не выяснила, зачем именно, а подсознательная чуйка молчит.

Построено интересно, образ главной героини тоже неплох, хотя временами её, кажется, укачивает от всех этих вынужденных путешествий, поэтому она живёт в полутумане. Но это не вялая бабца, которая просто плывёт по течению, вполне активная и любопытная "медведица" Урсула в любой из веток реальности. Забавно, что медведица живёт в Лисьей поляне, а не где-нибудь в Медвежьем углу.

Главное смыслообразующее сюжета — тот факт, что героиня не властна над своими силами. Ей даётся второй шанс, третий четвёртый ,а всё равно не удаётся сделать мир чистым, светлым и приятным, не всрать что-то в своей жизни, не остановить родственников и близких от какой-то чудовищной ошибки. Даже знание большей части будущего не позволяет сделать так, чтобы всем было счастливо и шоколадно и никто не ушёл обиженный. Убеждена, что я бы точно так же поступила, дай мне машину времени. Что-то одно исправила, что-то не смогла бы, наплодила бы новых косяков и, вероятно, всё стало бы только хуже. Занятно, что чем более одиноко и нелюдимо героиня проживает очередную ветку реальности, тем менее болезненно существование людей вокруг хотя никаких гадостей она не делает, ну, подумаешь, один разок убила Гитлера, с кем такое не случается.

Гораздо больше поражает тот факт, что к концу романа все эти реальности наслаиваются друг на друга, и Урсула помнит довольно-таки много из прошлого-будущего-параллельно, но её это не удивляет и не колышет. Вроде как у всех свои странности.

Лису, кстати, в книге всё-таки убили на поляне, просто потому что она лиса. И хотя грозились, что всем за это будет ата-та, ничего не было. Зато "медведица" осталась жить, опять же в принудительном порядке. Это не дар оказался, а проклятье,бесконечный лимб, потому что смерть от старости — это тоже смерть, которая нажимает кнопку рестарт, и единственный возможный путь, чтобы вырваться из этого колеса перерождений, не рождаться вовсе. Вы не можете сожалеть о загубленной жизни, если её у вас нет. Смекалочка.

Предчувствие конца... Неочевидный выбор для пляжа, правда?! А вот ведь "жахает" по организму на отдыхе особенно сильно. Ты открыт всему, ты расслаблен, вбираешь в себя весь мир... Ты - самая удачная мишень. Не попасть в тебя просто невозможно.

А начиналось все крайне просто, совершенно незатейливо. Трое парней, Тони, Алекс и Колин, дружат в школе. В их компанию приходит новый человек, Адриан. Точнее, он приходит в их класс, но его нестандартная манера мыслить и очевидный ум, проявивишийся в его репликах на уроках, его благородная отрешенность и непохожесть на общую подростковую массу их одногодок привлекли к нему ребят. Адриан... Человек-загадка. Немудрено, что его личность привлекла молодых парней. Он не похож на них, хотя у него столько с ними общего. Рядом с ним они словно становятся старше, мудрее, значимее, даже для самих себя. Да, но главный-то герой всего один, Тони. Обычный парень, подающий надежды, но в итоге не слишком их оправдавший. История его жизни проста и узнаваема. Учился, встречался с девушкой Вероникой (Психичкой, как ее позже назовет его супруга, точнее, уже бывшая супруга к моменту всех основных событий книги), имел в этих отношениях немало проблем, расстался с ней, узнал, что она стала девушкой Адриана, с которым Тони сам же ее и познакомил, как и с Колином и Алексом, собственно. Ну и тут Тони переклинило буквально на пару дней, когда он сгоряча написал Адриану, что он обо всем об этом думает в самых жестких выражениях, доступных молодому парню, живущему в 70-х годах XX века в Великобритании. Вооот... Дальше?... Да вроде как и все. А, да, Адриан... Он что-то такое знал... предчувствовал. И конец себя ждать не заставил.

Вообще я изложила выше еще даже и не завязку, а так, затравку. Барнс действительно умелый писатель, подтверждаю. Была наслышана, и вот даже этой, первой его книгой в моем списке, он свою репутацию подтвердил. Небольшой роман проносится перед читателем как скорый поезд, без остановки. Нет, это не динамичный триллер или детектив, нет, просто целенаправленное повествование. А раз есть цель, причем наличие ее просто очевидно, то странички в руках читателя просто порхают. Зачем?! Для чего все это?! Чем жизнь этих ребят отличается от моей, да от жизни любого молодого человека?! Только вот еще одним проявлением писательского мастерства Барнса станет "приземление" читателя или его обескураживание. Вот так вдруг открывается новая, ранее неизвестная страница из жизненного альбома, и ты не знаешь, что с этим делать...

На последних страницах романа возникает своеобразная зона внутренних монологов читателя. Классическое "что мне хотел сказать автор?" сменяется на "автор хотел, чтобы я сам что-то сказал?" или застревает в виде "а не хотел ли автор что-то спросить у меня?". Короткое произведение, довольно простая житейская ситуация порождает столько толков, мыслей, версий. От наивно-плоского "ну а что, бывает и такое, ничего не поделаешь, судьба" до "не ответственны ли мы за любой информационный поток, что посылаем во вселенную; какую энергию он несет, отдавали ли мы себе отчет в том, что мы его послали, и что она может отразиться на нас самих или других людях?".

Колоссальная заслуга Барнса в том, что он грамотно дозирует посыл своей книги.

Чуть меньше, и пустота.

Чуть больше, и невыносимая тяжесть.

Он делает в самый раз... И ты не можешь отпустить мысли о книге, даже отпустив ее материальное воплощение.

Никак не могу отделаться от ощущения того, что мне попалась сестричка-близняшка "Нутро любого человека. Дневники Логана Маунтстюарта" Уильяма Бойда. Там был мужчина, здесь женщина. Там писатель, здесь ботаник. Там ХХ век, здесь XIX. Но в одном они сходятся - обе личности выдуманы, вымышлены, рождены воображением автора, но удивительным образом впаяны в "свою" эпоху, сотканы из её атмосферы и окружены её ярчайшими представителями. Вот и на страницах этой книги то и дело мелькают реальные личности - от легендарных Чарльза Дарвина и капитана Кука до менее известных широкой общественности Джозефа Бэнкса и Альфреда Уоллеса. И, да, благодаря этому (а также благодаря отсутствию откровенных ляпов) роман воспринимается в некоторой степени как исторический, хотя правильнее было бы добавить приставку псевдо-.

Повествование неспешно и многословно. Жизнеописание Альмы Уиттакер, главной героини, начинается задолго до её появления на свет, который она будет так жадно и внимательно познавать долгие годы. Оно начинается с детства её отца, прошедшего "огонь, воду и медные трубы", сколотившего баснословное состояние и передавшего дочери страсть к знаниям, хотя и несколько другого толка. Генри необразован, груб и хамоват, и на мир смотрит скорее с точки зрения практической пользы, хотя и испытывает определённый пиетет перед наукой. Альма, выросшая среди теплиц, учёных мужей и умных книг, имеет аналитический ум, горит желанием докопаться до сути и с удовольствием штудирует новейшие журналы, а то и сама пишет научные статьи. Она слишком умна и некрасива, чтобы надеяться на счастливое замужество, но достаточно богата, чтобы вести жизнь в своё удовольствие. И вся эта жизнь, длинною в более чем 70 лет, встаёт перед нашими глазами. Эта жизнь наполнена обычными женскими надеждами и разочарованиями, болью и радостью, обретениями и утратами. Но страсть Альмы к ботанике поднимает эту историю над уровнем "ещё одна женская книга" (хотя и на этом уровне она неплоха). Впрочем, признаюсь, что "научной темы" мне было как раз мало и хотелось ещё больше дискуссий, научного поиска, построения гипотез, но это уже из личных тараканов.

Вообще же я приятно удивлена. Та самая авторша "Есть, молиться, любить", знакомство с которым меня никогда не прельщало, сотворила действительно хороший, добротный роман. Хочется отметить удачный баланс между всеми составляющими - авантюрно-приключенческой (и в некотором роде детективной), научной, личной, бытовой. Особой стилизации языка под XIX век нет, но и ощущения чужеродности тоже не возникает. Наконец, поистине шедевральны отдельные эпизоды. Вроде того, где заезжий астроном на званном вечере создаёт из гостей живую модель Вселенной. Изумительная находка.

Очень трудно полюбить книгу, которую не можешь осилить с первого раза. Начинала читать "Щегла" около четырёх лет назад, дошла до половины (возвращение Тео в Нью-Йорк) и бросила, во второй раз решила перечитывать с самого начала, и это довольно приятное чувство - пройтись по знакомым страницам (пусть даже и нелюбимой книги), проверяя свою память на прочность. Интересно, что какие-то детали там осели, а что-то вылетело напрочь, например, весь отрывок про Лас-Вегас почти не сохранился в памяти.

Когда книга мне не нравится, то я великодушно ищу причины не только в книге, но и в себе. Почему эта история, размазанная на 800+ страниц никак не затронула меня, к большинству героев - отторжение, а в конце только вызвала досаду и облегчение, что всё это закончилось? В моей жизни, к счастью, не было таких потрясений, как у Тео Деккера, поэтому этот психологический и эмоциональный пласт мне недоступен, сложно объективно и не диванно судить о действиях подростка, который вдруг оказался один, когда ты сам никогда не был в такой ситуации.

Но что не так с книгой? Постараюсь разобраться, не говоря ни слова про картину и про главную трагедию-ось, вокруг которой развивается сюжет.

1. Герои

Возможно, я чего-то недопонимаю, и это такой специальный приём, но кроме матери Тео, Энди, Велти, Пиппы и Хоби (словно маяки в беспросветной тьме) вся остальная толпа героев - редкостные ублюдки (в той или иной степени). Каждое соприкосновение Тео с героем-ублюдком тащит его на дно, в котором он оказывается к финалу книги (вспоминается сцена из сериала "Чернобыль", когда шахтёры грязными угольными руками прикасались к чистенькому пиджаку чиновника, вот так и Тео постепенно заляпывает свою жизнь). Страшно, что ублюдками оказываются не только те герои, с которыми можно было избежать пересечений, но и близкий круг Тео - отец, его новая подружка, далёкий дедуля Деккер и его новая подружка (которые, слава богу, появляются в жизни Тео только в качестве воспоминания об одном ужасном приезде в гости и как одна позорная открытка, присланная для галочки). В некоторой степени и Барбуры - семья со своими скелетами в шкафу, такие же герои, которые не приносят почти ничего хорошего в жизнь Тео, но и потом возвращаются спустя несколько лет ему на плечи со своими тараканами и проблемами, словно расплата за беззаботное время, проведённое у них. Борис - самое чёрное пятно в жизни Тео (постоянно Тартт делает упор на его внешности - неряшливый, чёрный, даже в дорогих шмотках он остался как будто неумытым, с сальными волосами, носит длинное чёрное пальто), то, чего можно было избежать, но так вышло, что именно Борис ломает жизнь Тео в нескольких местах и заставляет свернуть не туда. Наркота, алкоголь, а потом кое-что и похуже. Удивительно, что он считает его своим лучшим другом, своим бро на века, и всё, что стряслось с ними в Голландии, это всё из-за него. Но Тео, малыш Тео, который не умеет разбираться в людях, прощает ему всё и позволяет этому странному типу продолжать ломать свою жизнь, предаваться самоуничтожению.

2. Искусственность и неправдоподобие

Хочу сказать огромное спасибо Анастасии Завозовой, которая перевела этот кирпич, прям бальзам на душу читать такой качественный и кропотливый перевод, с огромным вниманием к деталям и бережным отношением ко всем авторским завитушкам и языку.

Но тем не менее, при всём своём богатстве и красоте, он содержит много червоточин. Когда-то давно мне довелось прочесть текст, написанный недобросовестным исполнителем. С первого взгляда - текст как текст, но когда вчитываешься, понимаешь, что что-то не так. Он был написан не человеком, а скомпилирован на какой-то программе, поэтому при быстром чтении ему удавалось обмануть читателя, а когда вгрызался в текст, то детали выдавали его искусственную природу.

Читаешь себе книгу, а потом как в "Бойцовском клубе", появляется 25-й кадр, который портит картинку, взрезает реальность своей абсурдной нелепостью.

Пробежала собака, держа в пасти живого краба

Может быть это я недалёкая, может быть в Голландии собаки, бегающие с живыми крабами в зубах - это норма, однако одно это предложение просто вывело меня из себя. Зачем оно? На фоне всех событий, которые происходят под конец книги, когда Тео находится в полубреду, в затуманенном состоянии, конечно же надо обратить внимание читателя на такую нелепицу.

Отчего-то у зарубежных писателей есть тенденция писать о русских либо плохо, либо никак. Русские - это олицетворение какого-то вселенского зла, непонятного, но вместе с тем манящего ("умом Россию не понять"), обязательно мафия, убийцы, алкоголики. Здесь, конечно, надо отдать должное Тартт и тем, кто ей помогал, в целом русские и полурусские персонажи прописаны довольно правдоподобно, русские словечки часто к месту, однако и здесь не без ляпов.

Со славянскими языками со всеми так - русский, украинский, польский, чешский даже - знаешь один и типа как во всех ориентируешься.

Охренеть, вот это заявление! Конечно, Борис - уникальный персонаж, но я вот знаю русский, отчего-то, например, в чешском не ориентируюсь, что-то со мной не так.
Říká ti to něco? (чеш. "Звучит знакомо?") Нет, не звучит.

3. Финал

В лучших традициях мыльных опер, под конец всё мутно и в розоватых разводах.
Какие-то философские рассуждения о красоте и привязанности к вещи, странное положение (помолвка не была расторгнута, но о браке и не было речи), но вишенка на торте - Борис в роли deus ex machina, которому вдруг пришла в голову крутейшая идея, разом решившая все денежные, моральные и психологические проблемы. Кстати, о деньгах. На протяжении всего романа Тартт не даёт золотому мальчику Тео голодать и нищебродствовать (разве что однажды, в период загулов в Лас-Вегасе), всякий раз в сложной ситуации подкидывая руку помощи - после смерти матери Тео приютили не абы кто, а богатенькие Барбуры, вот тебе, Тео, пачка денег от швейцаров, вот тебе от любимого папули подарок на Рождество, вот тебе заначка Ксандры, вот тебе внезапные деньги от мамы (которая предусмотрительно откладывала их специально для него, хотя жили они не сильно богато), вот тебе деньги, которые ты заработал махинациями у Хоби, и после всего этого наш Тео выигрывает джекпот! Словно деньгами, материальными благами (пошёл купил себе ноутбук, костюмы ношу от "Тернбулла и Ассера", пальто от "Прада" у Китси, колье для Пиппы за немыслимую кучу денег), автор пытается скрасить невыносимое одиночество Тео, а может просто интереснее рассказывать о богатой жизни, нежели о среднем классе. Mazhor - так называет Тео "русский еврей" Гриша, а ещё "Попрыгунчик", что очень метко подмечено - Теодор мыкается, прыгает с одного места на другое, и нигде не находит себя.

Неправдоподобно и скучно.

P.S. В третий раз перечитала начало книги, заметила интересную деталь. Мать Тео в картинной галерее обращает его внимание на картину Рембрандта, где изображён труп ("Урок анатомии"), особо отмечая двух персонажей на заднем плане, которые смотрят не на труп, а на зрителя. Аллюзия? Интересно, если это так было задумано.

С опасением относилась к произведению Донны Тартт, так как часто популярные сейчас книги оказываются перехваленными, не оправдывая множество положительных отзывов о себе. Но так как имя Тартт слышится ото всюду, решила всё-таки дать автору шанс. Я была удивлена, осознав, что просто не могу оторваться от книги. Она забрала меня в свой мир очень быстро, буквально с первых страниц.

"Щегол" — это история Тео Деккера, которого в начале мы встречаем 13-летним мальчишкой. Стабильная жизнь Теодора рухнула в один миг, когда его мать погибла при взрыве. Мальчик ещё не до конца осознал эту ужасную мысль, ещё ждал, что мама вот-вот появится на пороге, прибрался, накрыл на стол, а её всё не было... И с этого момента в жизни Тео начинается новый этап, на котором его будет сопровождать картина — шедевр мирового искусства.

Не знаю, оправдан ли такой большой объём книги, но мне было интересно, ни один персонаж не показался лишним, каждая деталь исполнена смысла и важна для построения сюжета. Конечно, теперь захотелось прочесть остальные романы писательницы, да и её стиль очень мне импонирует. Но основное, что понравилось мне в данном романе, так это дух Америки, ведь она важный фон для всего повествования.

Ну... ирвинг - он, как всегда, ирвинг. Это как... кого бы вспомнить? Версаче или борщ, который не просто борщ, а с фасолью, и с салом, и с пампушками, лежащими где-то рядом с тарелкой и щедро натертыми чесноком. То есть всех и всего много, и не просто много, а неистово лезет через край. И в какой-то момент даже немного хочется прокричать: "стоп, горшочек, не вари". Но нет. То есть не дождетесь. С ирвингом подобные призывы ни разу не работают. Так вот.

Тут не просто о геях и прозе жизни. Тут как бы вообще о многих из тех, кто не вписывается в понятие традиционной сексуальной ориентации. Поэтому в большом количестве присутствуют транссексуалы (конкретно, женщины в мужском теле), ибо главгер, будучи бисексуалом, очень любит иметь отношения с этими девушками. Да что там, дедушка у него тоже любит рядиться в бабушкины платья под прикрытием театральных спектаклей. Папа тоже... гей, то есть трансвестит.
Первая любовь у парня совсем не простая, а скрывающая под одеждой тайну. Среди одноклассников хитро скрываются за маской мужественности девушки. Лучшая подруга оказывается лесбиянкой.

И... что самое удивительное все это происходит под носом у местных лесорубов в какой-то чертовой глубинке. И это реально просто фантастика какая-то, потому что, на самом деле, нравы в этих их глубинках, как на нашем урале или там в сибири. То есть не таким, как все, лучше уезжать подальше, куда-нибудь в большой город. Иначе есть неслабый риск быть искалеченным или убитым.

Что еще показательно. Все больше и больше имею подозрение, что у ирвинга кажется есть в материнском вопросе что-то очень травматичное. Ибо это уже не первая книга, в которой образ матери просто откровенно монструозный.
Мать главгера разрушает и топчет его первое любовное чувство, и вообще слишком уж строит его по жизни. А после выясняется, что сама она, будучи девятнадцатилетней зрелой девицей, завалила в постель пятнадцатилетнего мальчика, родила от него, а когда он сбежал, потому что банально не был натуралом и не хотел жить с ней, предала его имя анафеме и очернила в глазах сына. И, что показательно, ей сошло с рук растление подростка. Зато потом она неистово брызгала слюной в отношении других, даже не имея доказательств, просто руководствуясь ненавистью.
При этом очень много мужчин, окружающих главгера, совершенно терпимы к необычной библиотекарше, в которую он влюбился. И, знаете, вот не верю. На практике таковы как раз в большей степени женщины.

Это, конечно, совершенно лгбт-френдли книга. Но тем не менее, ирвинг говорит свое слово в защиту бисексуала обыкновенного, которого и ранее, и поныне в нетрадиционной среде не очень-то жалуют, считая перебежчиком между ориентациями. Как будто имеет какое-то значение пол человека, когда любишь.

И вот главгер проживает свой срок, как умеет и как желает, и в целом вполне себе доволен и свободен, кочуя между городами и странами, и неистово блудя. Секса, кстати, в книге много, и он весьма разнообразный. Как вдруг начинается эпидемия спида. Позже я читала бойна, который в "незримых фуриях сердца" тоже затронул эту тему, и поняла, что при всей избыточности ирвинга отдаю предпочтение именно ему.

Потому что он не стал педалировать тему, что спид затронул не только сексменьшинства, а еще и натуралов. Ну да, ну да, так и есть. Но ирвинг просто написал, как это страшно, как это больно, как это ужасно. Как близкие бросали больных, а совершенно посторонние люди ухаживали за ними до конца. Как женатые мужчины заражали своих жен, потому что встречались тайком с мужчинами и не предохранялись, а потом родители умирали на глазах у детей. И женщины прощали мужей. Как матери после смерти своих детей заражали себя кровью, отравленной вирусом, потому что не видели смысла жить дальше. Какой яркий контраст по сравнению с матерью главгера.

Ну, и в последний раз меня заставил плакать ремарк. И это было очень давно. А ирвингу удалось сделать это снова. Поэтому разве можно было не поставить высший балл "in one person"?

Друзья!

Во первых, простите заранее, если эта рецензия покажется вам не похожей на проф.мнение. Я говорила ранее, я не литератор и не проф.читатель. Я любительница, не более. И когда я пишу рецензию, я пишу ее так, как этого требует душа) Понимаю, многим мое мнение может не понравится, и за это я очень сильно извиняюсь и заранее прошу прощения. За опечатки тоже прошу прощения, писала в метро, сами понимаете. Села после смены и тупо решила до Выхино закончить рецензию. Описать сюжет прочитанного и сказать свое мнение, для меня ну как то слишком просто, поэтому я пытаюсь связать прочитанное со своими мыслями, воспоминаниями и так далее. Ведь все в этой жизни между собой чем-то взаимосвязано. Я простая девушка и мысли у меня простые, не замудренные, я не пытаюсь выделится из общества, я не пытаюсь показаться умной. И еще, ОГРОМНОЕ ВАМ ВСЕМ СПАСИБО, КТО ЧИТАЕТ ИХ! Я ВАС ВСЕХ ЛЮБЛЮ!

Итак! Поехали!

Сюжет Американхи, чем то похож на сюжет одной моей личной истории. Хотя конечно, там история совсем другая, но все же, есть где-то точки соприкосновения. Наверное, это расстояние между людьми, одиночество в душе и вечная мечта обрести друг друга.

Для того, чтобы вы поняли о чем речь, я сделаю небольшой "back up". У меня были времена, когда по глупости на втором курсе и послушав совершенно ненужного человека, дуреха полезла снимать фестивальную короткометражку. Инициатором этого всего, конечно была я. Нас было трое, я и две мои однокурсницы. Собрали еле-еле сумму нужную нам и пригласили оператора, также по рекомендации. Он прочитал сценарий, и предложил: локейшн, кастинг директора, хлопушку, павильон, художника по гриму, костюмера и операторское оборудование предоставить с его стороны, то есть использовать его фирму. Не хватало еще немного денег. Посоветовавшись мы попросили их у родителей. Вообщем скребя последнее мы заплатили ему. Съемки начались. В первый же день, пользуясь случаем нашего "впопыхах" он поднес нам контракт, я бегло посмотрела - сумма та же. Подписала. Через три дня съемки завершились. И когда пришло время просить готовый материал он выставил нам дополнительный счет и акт с удвоенной суммой, сказал что пока мы не расплатимся с ним, "пленку" нам он не отдаст. Это было подло с его стороны. До сих пор помню морду этого наглого козла. Он выставил нам по тем временам огромную сумму, причем документально. Естественно я отказалась и начала доказывать обратное. Но он был упрям и грозился обратиться в суд. Моя вина была в том, что в контракте было всего лишь одно предложение, которое сыграло против меня и было спрятано аккуратно меж другими пунктами, которое гласило следующее, типа: "Счет фактура и акт приема передачи работы, могут меняться в зависимости от расходов фирмы и никак не могут держать фиксированную оплату". Все! Тогда я поняла что и влипла по самое ...! Мы были в отчаянии. Более того, у наших родителей просить денег больше не было смысла. Они, итак, отдали все свои сбережения, в надежде что их дочери снимут "прекрасное" свое первое кино!  И вот тогда, я поняла, что такое быть девушкой из периферии. Никто не помог. Более того, те две подруги как то отошли в сторону. Меня выставили за дверь из съёмной квартиры. Начались скитания от одной подруги к другой. Даже бывало что и в кафе на столе ночевала. Да, было и такое, что уж скрывать. Да и вообще, где бы не спалось, лишь бы не опускаться до уровня плинтуса. Это я так думала в те дни и эти слова спасали меня от всяких плохих мыслей. Набегали долги и долги по предметам. Параллельно не отставал тот оператор. В один из таких дней, я сломалась окончательно. Я села на скамейку у института, помню еще шел дождь и разрыдалась. Проходили люди, однокурсники, я даже слышала шепот о том, что я влипла и что меня развели и тому подобное, даже слышала хихиканье со словами "То же мне режиссерша". Но мне было уже все равно. В какой-то момент я собралась духом и почему-то глянула в сторону ступенек у входа в институт. И где там, увидела преподавателя, которого любила с первого курса и люблю по сей день. В этот момент что-то подтолкнуло меня почему-то обратится к нему. Хотя он не был в курсе моих чувств. Тем более я дура, на тот момент не подумала о том, что у него у самого были нелегкие дни, по слухам у него в семье было что-то неладное. Но вот что-то дернуло все таки. Я встала и побежала за ним. Догнала его уже в аудитории. Он был удивлен. Вид мой был мягко говоря не презентабельный. Он посадил меня за свой стол, стал напротив и спросил в чем дело? Я рассказала ему все. Было море слез... Он выслушал меня, промолчал, и сказал что ему нужно работать. Я сказала "ага" и вылетела пулей из аудитории, проклиная себя за то, что открыла душу этому человеку, и ругая себя что не нужно было этого делать. Я не знаю, как я провела остаток дня, но на следующий день, после лекции он попросил меня задержатся. А после, когда все вышли из аудитории, он молча дал пачку денег и сказал безо всякой иронии и улыбки: (до сих пор помню его слова)
"Можешь не возвращать, когда нибудь, если станешь "крутотой", то потратишь их на благотворительность, это необходимо... " И больше ничего не сказал.  Вот просто так, ни прочитал морали, ни заставил писать расписку, а вот просто взял и помог... Я поблагодарила и молча с дрожащими руками вылетела из его аудитории. Добежав до туалета и закрывшись в кабинке я разревелась на весь голос, словно девчонка. На следующий день, я при трех свидетелях расплатилась с этой сволочью. Получив короткометражку, я понесла ее в ученую редколлегию, но там сказали мне, что работа не айс и не достойна фестиваля. Они указали на прямые косяки оператора и показали их мне. Я была расстроена, но что поделать, было уже поздно. Материал я кинула в дальнюю полку, как и весь этот печальный опыт из памяти.
Прошли года. За это время, по стечению кое-каких обстоятельств, я стала очевидцем некоторых неважных событий (измена его супруги с его коллегой) моего спасителя. Он ушел из семьи, перестал преподавать, впал в отчаяние, а после и вовсе уехал в Штаты. Я знаю, что сегодня ему очень тяжело, работает там поваром, снимает однокомнатную квартирку в Бронксе. Одним словом самый настоящий среднестатистический эмигрант. Мы общаемся по скайп раз в неделю, а по мессенджеру чуть ли не каждый день. Между нами разница почти в 20 лет. И возможно поэтому, он старательно избегает темы моих чувств, хотя я так и не сказала о них ему до конца, но, он чувствует. И я это знаю. Но, его всегда волновало мнение общества, его окружение, которое по сути бесполезное... Иногда хочется сказать ему: Да  к черту ваше окружение! Я ЛЮБЛЮ ВАС! ПОЙМИТЕ ЖЕ! Но меня тоже словно что-то останавливает... Мама говорит, это проходящее... Хотя, что там говорить дифирамбы, я люблю этого человека, а там жизнь покажет, может сорвусь и уеду к нему...
А теперь про Американху и почему я написала сверху столько всего. Дело в том, что мы с ним, чем то похожи на этих героев. Нас также разделяют континенты, страны, города. Каждый из нас живет в своем мире, но наши души и сердца принадлежат только друг другу. Мы это понимаем, где-то там в глубине души мы стремимся к единому целому. Возможно мы тоже когда-нибудь как Обинза и Эфимела будем вместе... Но пока это лишь иллюзии... А возможно мы и не будем вместе никогда...

Из плюсов.
1. Очень колоритно и масштабно описаны характеры главных и второстепенных героев.
2. Очень атмосферно проведена грань между культурами.
3. Очень четко сформулирована идея и ее подача читателю.
4. Очень сильно делается акцент на масштабную потребность любви в людях.
Из минусов.
1. Снова делается акцент на не существующий расизм, тем более в мегаполисе. Ну нет его там уже давно! За это так накажут, что мама не горюй! Тем более при Обаме, и даже сегодня. Одной только истории, про Стар Бакс хватает.
2. Слишком холодна Эфимела. (Даже в конце бедный Обинза изливается словами аж на две страницы, а она ему лишь - Потолок! Проходи! Ну и вообще на протяжении всей книги мне не хватало ее любви по отношению к нему. Хотя конечно, есть некая шаблонность в ее действиях, возможно я ошибаюсь.)
3. Слишком сильно Эфимела подрожает тому, чего нет, элементарно момент с батончиком из мюслей.
4. Местами Адичи, делает из Эфи врушку (моменты про 15 лет и так далее), на мой взгляд это немного попортило мое мнение о Эфе. Впрочем, так задумано наверное.
Не буду спойлерить, кто читал тот поймет.

В итоге ставлю пять звезд! За прекрасное изложение и перевод. За правду, которая заключается в том, что приезжие с Африканского континента люди, будут вести себя именно так, как описана Эфимела. Ни граммом больше, ни меньше. Ну и за хэппи энд и за то, что где бы мы не были, мы должны стремится к своей любви, к своей мечте...

Книга для тех кто все еще верит в любовь...

В принципе от книги я ничего особенного не ждала, была только надежда, что это все же окажется больше семейная сага, чем мелодрама. И эта надежда оправдалась. А так в принципе чего ждать от обычной истории обычной американской семьи? Ни особых тайн и загадок, ни каких-то ярких (пускай и трагических) событий, все очень ровно. Вроде и интересно, и отложить не хочется, но и в принципе не прочти я ее, ничего бы не потеряла.

Герои тоже сильных эмоций не вызывали. Обычные люди со своими обидками, амцийками и прочим среднестатистическим людским грузом на плечах. В начале правда они меня подбешивали, причем коллективно, но вскоре я к ним как-то подпривыкла. Симпатией не прониклась, да и легкое раздражение все еще порой всплывало, но опять же каких-то ярких эмоций ни в плюс, ни в минус не было.

Живет себе и живет с виду ничем не примечательная обычная американская семья Уитшенков: мама-в-каждой-бочке-затычка, папа-мастер-на-все-руки и четверо их разномастных и разнополых детей. Вроде как Дэнни, третий ребенок выделяется на общем фоне, пропадает после совершеннолетия незнакомо куда, не звонит месяцами, женится, разводится, мотается по стране, меняет работы, друзей, женщин, но… Но снова ничего особенного, бывают такие люди, которые без особых на то причин (детская ревность после определенного возраста уже, имхо, причина так себе) болтаются по жизни как, пардон, фекалии в прорубе. И восклицать, трагически воздев руки к небу «почему», достаточно бесполезное занятие. Потому что гладиолус. Просто некоторые люди безответственные, им так удобнее, точка.

Будет нам и экскурс в прошлое. Узнаем мы историю «патриархов» семьи, для этого не придется уходить далеко назад. Всего лишь на одно поколение. Узнаем мы и историю мамы и папы, когда они были еще совсем-совсем молоды. Но опять же не ждите вываливающихся из шкафа скелетов, неожиданных поворотов и ярких характеров. Все буднично, обыденно, спокойно. Думаю, ткни в каждую вторую семью и найдутся там подобные истории. А вполне возможно что и поинтересней.

Но вообще при всем при этом, до последнего думала, что оценка моя будет повыше, все же читалось легко и с интересом, но почему-то меня очень выбесила последняя сцена и я задумалась вообще о посыле. А что хотел сказать автор? Не надо никому помогать и лезть в чужую душу? Пусть каждый справляется со своей жизнью или своим горем сам? Пусть все хранят свои тайны, все равно чужая душа - потемки? Не надо даже пытаться понять, почему плачет человек, сидящий рядом? Нужно просто сделать вид, что этого нет? Я с этим крайне не согласна, а потому впечатление от книги испортилось буквально на последних страницах, да еще и заставило пересмотреть прежние сцены из жизни простой американской семьи…

P.S.: А еще, я честно не поняла, за что тут номинировать на премию, даже если убрать мою последнюю претензию, ну книжка уж никак не «вау!», добротный середнячок «о жизни», читала я семейные саги гораздо интереснее и не раз и не два.

Дальше...

Какую же скользкую книгу написал в этот раз Макьюэн. При чтении реально может разорвать на тысячи кусочков. Потому что сложно, где-то провокационно и неоднозначно. И мнения здесь могут полярно разделиться. Что для одного все ровно и гладко, для другого это путь по колдобинам. А правда у каждого своя, всегда так было.
Что же автор здесь такого затронул? Религия, моральный выбор и профессиональная тема. Основа романа - это история судьи Фионы Мей и ее очередного дела. Адаму Генри необходимо переливание крови, однако такое противоречит его религии. Он и родители свидетели Иеговы, по их мнению, лучше умереть, чем ослушаться Его воли. Это не первый сложный случай, в книге до основной сюжетной линии еще приводятся несколько примеров, от которых коробит. Не люблю все эти религиозные вопросы и стараюсь избегать подобное в литературе и дискуссий в жизни. Вера дело очень личное, это только мое мнение, понимаю, что оно может не совпасть с мнением многих других людей. Так как выясняется в итоге, что совсем не личное. А я ох, как не люблю крайности. Вера должна помогать на жизненном пути, а не препятствовать из-за абсурдных убеждений. Или, например вот это вот «прикрывание» религией. Легко все спихнуть на Того, с кого не спросить. Вера верой, но каждый за свои поступки несет ответственность сам. Вот вам и тема для размышления номер один. А каково судье Фионе подобное разруливать? Ведь она уже не абстрактный сторонний наблюдатель, она буквально становится Судьбой для людей.

Дальше профессиональный вопрос. Профессии разные нужны и важны. Но есть психотерапевты, врачи и вот такие как Фиона. Тут нужно уметь отгородиться, стать черствым и просто выполнять свою работу. А как, если здесь волей-неволей будут замешаны человеческие чувства? Люди не роботы, иногда хочется позволить себе слабость, хочется помочь душой, понять чего-то. И что делать если влезешь? Тут уже третья тема выплывает - моральный выбор. Или нет, не так. Человеческий выбор. Мне жаль Фиону, жаль Адама. Но жалостью ничего не изменишь, это просто слабое людское чувство. За него мы иногда платим жестокой ценой. Не буду разводить спойлеры. Скажу только, что всего на свете не просчитаешь, не предугадаешь. И хочется всегда жить, прежде всего, своей жизнью, а не взваливать на себя лишнее. Говорят, надо быть добрым, надо помогать, надо учиться понимать. Надо, конечно. Только вот благими намерениями ведет дорога в ад. Протянул руку, а тебя в чужое болото утащили всю целиком. Десять раз подумаешь, а делать ли в следующий раз шаг навстречу. Иначе окажется, что придется тащить на себе неподъемные горы всю жизнь, раз позволил себе свою мимолетную доброту и человеческие чувства. Вроде как один раз добровольно, а потом уже по умолчанию обязан. Не забываем, некоторые еще любят манипулировать своими спасителями и путеводными звездами, а те, вроде как тоже уже не прохожие. Сложно и противоречиво все. Причем это касается не только профессиональной сферы, как получилось у Фионы, у нее легче определить, где она просчиталась. А в обычной жизненной ситуации?

"Ни один ребенок не остров."
У многих сразу возникает вопрос, а что главная героиня и Адам одни в этом мире, где все остальные? Думаю, автор не ставил задачу развернуть здесь глобальную историю. Он взял спорную ситуацию и создал условия для ее детального рассмотрения. Что-то похожее могло произойти и не в профессиональной сфере. Книга просто пища для размышлений. Она о поступках и ответственности. О том, как легко чем-то прикрываться, как легко убежать и как трудно бывает признать, что за свою душу мы сами в ответе, только мы сами. Религия, вера, наши решения - это тоже выбор. Наш. Самое страшное, что в моментах "икс", мы всегда одни, сколько не проси совета, а последнее слово все равно за нами. А потом начинается: "что было бы, если бы... "Но уже есть, только то, что есть.

Самый известный факт о Хилари Мантел – что она единственная женщина, дважды получившая Букеровскую премию, в литературном мире событие неслыханное, их всего-то было десять женщин среди лауреатов за всю 45-летнюю историю «Букера». Второй занимательный факт – обе награды Мантел получила не за романы разной тематики, а за две книги из трилогии, это как та история, когда экранизация трилогии Толкина «Властелин колец» год за годом собирала горы «Оскаров» и других наград.

В чём причина успеха английской писательницы? Мантел тщательно выбирает слова и сверяет факты. И она всю жизнь оттачивает мастерство в единственном жанре: биография исторического деятеля в беллетризованной форме. У неё есть романы о трёх деятелях Великой французской революции (Ж. Ж. Дантоне, М. Робеспьере и К. Демулене), о заметном англичанине из XVIII века Чарльзе Бирне, чей рост из-за гормональных нарушений был 2,5 метра, издана и собственная автобиография; за все эти книги Мантел получила различные литературные награды (Хилари Мантел стала лауреатом тех же премий, которые в своё время получали Ивлин Во, Дорис Лессинг, Джулиан Барнс). А в ближайшее время, в начале октября, на британском литературном фестивале в Челтнеме писательница презентует сборник рассказов «Убийство Маргарет Тэтчер».

Русскоязычному читателю Хилари Мантел известна только по своей незавершённой трилогии: сначала был «Волчий зал», сейчас – «Внесите тела», а через неопределённое время будет дописана третья часть, «Зеркало и свет»; перевода и издания на русском после этого ждать ещё пару лет. Три книги объединены главным героем, Томасом Кромвелем, советником Генриха VIII, того самого, необузданно менявшего жён. Дед Томаса Кромвеля был кузнецом, отец – трактирщиком и владельцем пивоварни, а сам Томас дослужился до титула графа, стал главным идеологом Английской Реформации, одним из основоположников англиканства, одного из направлений христианства с большим количеством последователей. Высочайшую должность при дворе смог получить благодаря тому, что нашёл способ аннулировать опостылевший королю первый брак, да так и остался главным советчиком по вопросам брака. Впрочем, это его и сгубило: уладив спорные моменты, связанные с первыми тремя жёнами короля, с четвёртой просчитался, за что и был казнён. Впрочем, улаживая процесс развода Генриха VIII с первой женой, Томас Кромвель отправил на казнь Томаса Мора; получается, затем повторил его судьбу.

На вопрос о том, зачем ещё одна книга на условную тему «Ещё одна из рода Болейн», если и так существуют десятки текстов, фильмов, спектаклей и радиопостановок, можно ответить просто: для британцев трилогия Хилари Мантел о Томасе Кромвеле как для нас – роман «Пётр I» Алексея Толстого: национальное достояние. В цепочку ассоциаций можно добавить и цикл «Проклятые короли» Мориса Дрюона. По первым же страницам романа «Внесите тела» понятно, что литературный язык Хилари Мантел богатый и красивый, как королевский наряд, сияет колючими алмазами острот и жемчугами сравнений. Хоть бы третья часть оказалась под стать.

А пока можно с нетерпением ждать экранизацию: в 2015 году выйдет в эфир телеканала «BBC Two» мини-сериал «Волчий зал», шесть полновесных серий, основанных на двух книгах Мантел. Экранизацией занимаются шикарные британцы: сценарист - Питер Строхан («Фрэнк», «Шпион, выйди вон!»), режиссер – Питер Козмински («Белый Олеандр», «Грозовой перевал»). Среди актёров Дэвид Брэдли (организатор «Красной свадьбы», смотритель Филч из фильмов о Гарри Поттере), Марк Гэтисс («Шерлок», «Доктор Кто»), Дэмиэн Льюис («Родина», «Сага о Форсайтах»), Томас Сэнгстер (Ньют из «Бегущего по лабиринту», «сын» Лиама Нисона в «Реальной любви»). Хороший каст по достойной книге. Стоит прочитать и посмотреть.

«Однажды, говорит он, когда ты устанешь торговаться и договариваться и решишь идти до конца, действуй быстро и безукоризненно. Враг не успеет и глазом моргнуть, а ты уже занес его имя в список арестантов, блокировал порты, подкупил жену и детей. Его наследники – под твоей опекой, его деньги – в твоих сундуках, его собака отзывается на твой свист. Прежде чем враг проснется, ты должен стоять у его изголовья с топором наготове». 

Еще одна книга из категории "не собиралась читать, но любопытство такое любопытство...". Все началось с переписки-обсуждения романа Коха в твиттере между Аней Aniska и Женей Gaviota . Одной "Ужин" понравился, другой - нет. Их доводы очень уж заинтересовали меня своей противоречивостью, и я решилась составить собственное мнение об этой книге. В конечном счете, оно включило в себя отголоски мнений, как Ани, так и Жени. С одной стороны, и правда чернушно, но с другой - отлично. Это правда жизни, когда за красивым забором приличной семьи скрываются не самые милые секреты, рано или поздно, выползающие наружу. Когда родители ради своих детей идут на любые ухищрения, даже самые дикие. Когда кто-то решает, что лучше других и именно на его долю выпало спасти этот мир, сделав его лучше.

Ужин на четверых в фешенебельном ресторане, где излишне услужливый метрдотель буквально висит над душой, а изысканные блюда не утоляют голод в виду своих мизерных порций и обилия нюансов, подразумевающих некое поклонение их ингредиентам. Все чинно и благородно, вот только беседа за столом никак не клеится, медленно и верно скатываясь в фарс, а то и вовсе в настоящую драму.

Мальчики из порядочной семьи, славные и послушные, вдруг оказываются именно теми тихими омутами, в которых водятся черти. Их демоны вышли наружу и теперь родителям придется разгребать последствия. Им решать - поступить по совести или по зову сердца, объяснить своим чадам, что такое хорошо, а что такое плохо или забыть обо всем, сделать вид, что ничего плохого не случилось и дети остались детьми.

Герман Кох вывернул мир наизнанку через призму одной отдельно взятой семьи. Закинул удочку в омут морали, подцепив на крючок извечную проблему отцов и детей, загоны подростничества и социума в целом. Он намешал всего понемногу и получил уже известное блюдо, но с немного непривычным привкусом, сдобрил его социопатией, но не сильно, так, чтобы она добавила оттенок общей массе, но не забрала внимание полностью на себя. Он многообещающий кулинар, которому есть к чему стремиться и над чем еще поработать.

Кох поставил перед своими героями одни и те же вопросы, но получил на них совершенно разные ответы. Четыре точки зрения и в каждой из них своя правда, кому какая больше приглянется или больше шокирует.
Непростая история, но, на удивление, читается она легко и просто. Один ужин вместил в себя несколько лет жизни и самые разнообразные события. Те, кто в начале показался довольно безобидными, хоть и странными, к концу стали неприятны, но, в принципе, понятны, если копнуть вглубь, а тот, кто изначально вызывал отторжение, пробудили не то, чтобы симпатию, но уважение. Кох выстроил хорошо продуманный ужин, с четкой переменой блюд и паузами между ними, перевернув многое и многих с ног на голову, тем самым еще раз доказав, насколько размыты грани у самых очевидных вещей и правил.

Не могу сказать, что этот роман мне безоговорочно понравился, в нем есть к чему и к кому придраться, но не буду вдаваться в подробности. В целом, все вышло интересно и неоднозначно. Последнее сыграло решающую роль в общей оценке. Из "Ужина" может получиться отличный фильм, особенно, если бы сценаристы несколько отточили и развили идею Коха. Кто знает, возможно, когда-нибудь это случится.

Автора к дальнейшему прочтению.

Исторический роман-реконструкция, в котором Лорен Грофф попыталась написать художественную биографию Мари де Франс, о жизни которой история не сохранила ничего, кроме её произведений. Поэтому было очень интересно, какой её нарисует американская писательница, какими чертами наделит, что за деяния ей припишет. Получилось очень по-американски, что, наверно, неплохо, но вызывает некоторые вопросы. В целом произведение оказалось очень любопытным в плане описания жизни первой поэтессы Франции, как её называют французы, «средневековой Джейн Остин», как о ней отзываются англичане. Любопытен и стиль романа. Вот с него и начну обзор этой книги.

Написано под хроники, поэтому здесь нет красивых описаний, внутренних монологов, диалогов, но своя поэтика у языка романа имеется: это ода в прозе - в лице Марии Французской автор воспевает сам образ сильной женщины. Ещё одна отличительная особенность - в этом произведении вы не встретите ни одного действующего мужского персонажа, только в виде массовки или размытых фигур, на фоне которых Мари сияет ещё ярче. Это роман о мире женщин, о женской общине, о силе и воле женщины. В соответствии с выбранной стилизацией, история разложена по периодам, но не годами течения времени измеряются эти отрезки, а годами жизни Мари: «Она в одиночестве выезжает из леса. Семнадцати лет, под ледяной мартовской моросью, Мари, родом из Франции». Мари двадцать один год… Мари тридцать пять… Мари тридцать восемь... И дальше, к тому моменту, когда Бог призовёт ту, что в начале своего пути не верила в него, ту, которая была отмечена Девой Марией даром провидицы, ту, чьё место займёт истово верующая, но более слабая, но итогов труда Марии Французской и той репутации, которую при ней обрела обитель, хватит надолго.

Мари внесла много преобразований в жизнь монастыря. Лорен Грофф сделала её реформатором своего времени. Пусть Мари удалили от двора, но королевская кровь своё дело делает – её амбиции проявляют себя, а ум и воля быстро помогают девушке занять высокое положение в монастыре, уважение у монахинь, знати и простых людей. Будучи сводной сестрой короля Генриха II Плантагенета и дочерью воительниц из Мэна, приоресса, поплакав о своей незавидной доле да вечной отныне неволе, берёт себя в руки, придя к выводу, что пусть изменить свою судьбу, по воле королевы обреченную на монашество, она не может, зато в её руках другое – сделать жизнь монастыря иной. А значит и свою жизнь. Она будет править здесь и распространит своё влияние на все соседние земли.

Приехав в полуразрушенную обитель, в которой вели убогую жизнь в нищете и голоде несколько монахинь, Мари за время своего пребывания на постах приорессы и настоятельницы сумела сделать из неё один из самых богатых и влиятельных монастырей Англии. Она изменила привычный уклад и внесла значительные изменения буквально во все сферы жизни монахинь. Для начала запретила прясть и ткать шелк, вместо этого открыв скрипторий и посадив умеющих писать и читать новициаток за переписывание текстов, а также привлекла к работе монахиню, которая рисовала изумительные иллюстрации и раскрашивала их яркими красками:

Мари освобождает келью с окнами, велит изготовить столики, за которыми можно работать стоя, и тайком распускает слух, что монахини за переписывание берут вчетверо меньше монахов, поскольку это не женское дело, считается, будто у женщин для этого ни способностей, ни ума. За один-единственный год переписывание приносит больше денег, чем десять лет прядения и ткачества шелка; на Рождество с милостыней раздают двенадцать хороших шерстяных рубах для замерзающих бедняков.

В дальнейшем преобразования коснулись и ремесел, для развития которых аббатиса забрала в монастырь младших дочерей кузнецов, сапожников, строителей из ближайших поселений, а когда девочки выросли, то применили увиденное у отцов в обители, постепенно совершенствуя своё искусство. В итоге монастырь стал напоминать суверенный город с крепкими стенами и своим «замком» - высоким домом, построенным для аббатисы. Вершиной достижений в науке и технике стало строительство лабиринта, которым Мари отгородила своё «королевство» от жадных рук тех, кто положил глаз на богатства обители. Если честно, то картины этой общинной жизни вызывали восхищение женщиной, что смогла создать это чудо. Но как же всё это далеко от реальности! Исторический роман получил черты утопии, только не о будущем, а о прошлом.

Что касается отношений с внешним миром, то Мари быстро поняла, что «вышестоящих необходимо дрессировать, как соколов или собак, не спеша, с поощрениями, чтобы они не догадались, что их дрессируют». Мастерство ее в этом постепенно вырастет и к тому времени, как она станет аббатисой, достигнет совершенства. Мари станет править. Как и хотела.

На фоне истории аббатисы редкими, но яркими вкраплениями параллельно ткётся крепкая нить другой жизни – Алиеноры Аквитанской, величайшей королевы, и, по версии Грофф, любви всей жизни Мари. И если линия Алиеноры основана на фактах, которые из хроник исторических автор перенесла в свои художественные хроники, то практически всё, что написано о Мари Французской – выдумка писательницы. И тут нужно отметить один важный момент.

Дело в том, что о биографии Мари в истории не сохранилось никаких сведений, поэтому Грофф здесь был предоставлен полный карт-бланш. Всё, что достоверно известно о прототипе героини романа, заключено в её имени – Marie de France, Мария из Франции. Ученые пришли к выводу, что зрелые годы жизни она провела в Англии, об этом говорит лингвистический анализ её текстов. Также нет сомнений в том, что Мари была высокообразованной женщиной и владела несколькими языками, в том числе латинским, знанием которого в Средневековье обладали духовные лица. Отсюда родилась гипотеза, что Мари являлась внебрачной дочерью короля Жоффруа V Плантагенета, а впоследствии стала настоятельницей Шефтсберийского аббатства. Это и заложила в фундамент своего произведения Грофф, но в основном этот роман – фантазия автора, её желание видеть поэтессу XII века такой, какой она её изобразила. Образ получился яркий и вызывающий уважение, но что непонятно, так это приписанная этому образу тяга к своему полу. Согласно источникам, одно из лэ поэтессы было посвящено самому "благородному королю" — её сводному брату Генриху II, а сборник стихотворных басен — некоему "графу Уильяму", но у Грофф Мари обращает свои послания, в том числе и любовные, Алиеноре. Присутствует в книге и сцена «телесного облегчения», где лекарка Нест заявляет аббатисе, что это «высвобождение гуморов», а также иные намеки на женскую любовь в женской общине. Что это дало образу аббатисы или роману? Ничего. Тем более, что куртуазные сочинения Мари де Франс были об ином – о несчастных в браке женщинах, о невозможности выйти за любимого и т. п..

Но в целом роман получился любопытным. Как минимум он вызывает неудержимое желание покопаться в истории, чем я и занималась после прочтения книги, прежде, чем написать о ней.

Не совсем понимаю, как эта книга оказалась в моем више. Я догадываюсь, что: букер - все дела, да и австралийцы меня, как англофила,всегда интересовали как нация...
Когда я в чьей-то рецензии прочитала про дорогу Сиам-Бирма - я порядком озадачилась! Простите, конечно: а где Тасмания, о которой идет речь в начале, и где Сиам a.k.a. Таиланд? ... В общем - читать нужно.
Это - книга, которая производит... не сказала бы, чтобы радостное и радужное впечатление. Начало было - очень даже воодушевляющее и даже - красивое. Автор нас знакомит со своим героем Дорриго Эвансом - простым австралийским парнем. У него есть жена - но он ходит по бабам и не смыслит своей жизни без этого, потому что брак его... Можно сказать, что он - не самый удачный, и в браке Дорриго испытывает - одиночество и пустоту... И есть в книге два просто восхитительных и по-книжному вкусных описания, которые привели меня в настоящий трепет. Это - описание девушки с цветком (камелией) в волосах и описание книги в солнечном свете. Это - вот такое описание, за которое - я умереть готова! Ради нее можно книгу почитать. Дальше - можно не читать. Серьезно...
А дальше - была война. Я вообще не поняла - с кем воюют, за что воюют, зачем воюют... Вроде подразумевалась Вторая мировая - но как австралийские солдаты оказались в Сиаме, строя железную дорогу по приказу японского императора - для меня осталось большой загадкой. Как книга сама говорит

Ява была раем, Бирма - адом

Нет - это было невыносимо. Невыносимо именно в человеческом плане. Я считаю себя довольно черствым, носорожьим человеком в плане книжных мерзостей - но и меня немного зацепило. При этом я могу поверить - что так в жизни и было. Что джунгли Таиланда и Бирмы - это совсем не курорт. А уж тем более для военнопленных, которых вынуждают строить железную дорогу во славу императора - без материалов, инженеров и рабочей силы, да еще и с эпидемией холеры вдогонку. Начиналось-то все еще как-то... по-человечески - с песнями и разыгрыванием сценок, когда солдаты еще ощущали себя людьми. Ну а потом - началось "веселье": избиение, гниение, личинки, дерьмо... Что-то я бы без этого обошлась. Больше всего это мне напомнило эпизод "Форреста Гампа" во Вьетнаме, с небольшим вкраплением Абрахам Вергезе - Рассечение Стоуна в виде операции. А уж история Смугляка Гарднера - была ну совсем чересчур.
Конец был призван хоть как-то исправить это безобразие. (Те немногие) Кто смогли выжить и вернуться - теперь вынуждены выживать в мирной жизни.Наш герой Дорриго очень уж чувствует себя лишним в отрыве от войны. Но когда прочухиваешь, с кем он себя ассоциирует - начитавшись в юности стихотворения Теннисона - все становится предельно понятно. Это - Одиссей a.k.a. Улисс, и я как-то многое о нем поняла еще из Генри Лайон Олди - Одиссей, сын Лаэрта . Это человек, который -вроде бы для войны и подвигов не предназначен, но - идет на войну, вывозит ее, пыхтит. И тут - его выдергивают обратно в людской мир - и он просто не знает, что с этим делать и как в нем быть... Очень яркая и жирная метафора. А вот вставки метаний японца Накамуры и корейца - "начальников" над стройкой - меня порядком утомили и разозлили. Несчастный кореец и не понимает - и чего ему тычут в нос этой Женевской конвенцией - он же без материалов и машин строил Дорогу по велению императора. Ну да - ценой сотен загубленных и измученных жизней... А Накамура - бесюн еще тот... Прилично времени он ноет, бусидошнуться ему или нет, и из комментариев у меня - только нецензурные. Басе и Фудзи - красиво, признаю - но порядочный ты скот - во славу императору...
Такое получилось чтение. Я прекрасно представляю, за что книге дали Букера. Как это - за подвиг австралийских солдат... Хотя за что они воевали и главное - зачем? - для меня так и осталось загадкой. (Озадачил тот факт, что оззи тогда считали себя частью британской империи и питались ее духом - думаю, так и было) Очень честная, объемная и хлесткая книга - но это не совсем тот книжный опыт, который хочется переживать. Такая книга-нарыв: вскрой его - полезет всякая гадость, но потом - станет легче. И-можно будет жить.

Древние греки верили, что, когда ты читаешь вслух, на самом деле это говорят мертвецы твоими губами, чтобы вновь обрести голос.

Для меня в этой книге идеально было практически все. Это была сказка о временном существе, а еще о рыбе, которая смогла найти в себе силы жить.

Обложка гласила, что это Мураками и Сэлинджер в одном флаконе. В своё время я зачитывалась и тем и другим, поэтому я знала, что примерно должна представлять собой книга и не ошиблась.

Повествование пойдёт о писательнице, которая живет на "острове мёртвых" со своим мужем и его котом. Однажды она находит на берегу дневник японской школьницы Наоко, где та рассказывает о старой Дзико, которая была буддисткой и феминисткой; которая потеряла на войне любимого сына - лётчика камикадзе, Харуки № 1. А еще Наоко решила покончить с собой и это ее прощальный дневник.
Так начинается сказка о временном существе; сказка, где счастливая концовка - это отсутствие концовки. Потому что Наоко выбрала жизнь и выбрала смерть. Да, это не одно и то же, но и не разное.

А ещё в книги много информации о таких интересных личностях как Хью Эверетт, с которого моментами писательница списала личность отца Наоки. И много действительно занимательной информации про буддизм и дзен.

Очень интересно автор связала мифологию и необъяснимые события с квантовой механикой, субатомными частицами и их суперпозицией.

Кто-то сказал, что лучше прочитать одну хорошую книгу, чем несколько плохих. И эта книга определённо хорошая. Время потраченное на неё было для меня абсолютно оправданным.

Скажу сразу, на истину в последней инстанции не претендую. И на звание "Мисс Объективность" - тоже. Также предупреждаю, что при раздаче какой-либо толерантности не присутствовала ни разу, поэтому плохо себе представляю, что это такое. Лицемерить и делать вид, что все люди одинаковые не хочу и не буду. Теперь о книге.
Это второе произведение автора, прочитанное мною. Первым было Половина желтого солнца , которое привело меня в восторг. Тем не менее, эмоции от прочитанного были вызваны больше новизной, экзотикой и огромным пластом информации, ранее мне неизвестной. К сожалению, с точки зрения литературной ценности книга выглядела печально. Именно по этой причине я не планировала продолжать знакомство с другими авторскими продуктами. В общем-то, не зря.
То, что выглядело свежо и ново в "Половине желтого солнца", здесь оказалось бесконечным и жалким рефреном одних и тех же мыслей, а тема черных (желтых, несчастных и прочих) эмигрантов и их ассимиляции в американском или европейском мире уже затерта до такой степени, что давно перестала быть интересной.
Какая разница, какого цвета твоя кожа или размер глаз, если ты приезжаешь в страну, где люди, с подобной твоей, внешностью в меньшинстве? Почему ты думаешь, что это отличие не должны замечать? Почему ты думаешь, что простые обыватели в городах Европы, Америки или России должны отличать издалека кенийцев от эфиопов, а китайцев от корейцев, если сам, собираясь ехать в страну своего гипотетического светлого будущего, позволяешь себе что-то вроде:

— Ты имей в виду: я сосредоточиваюсь на районе Филадельфии, поскольку сама там училась. — Будто Ифемелу знала, где вообще эта Филадельфия. Для нее Америка — это Америка.

То есть, ехать в чужую страну, не утруждая себя собрать о ней необходимый минимум информации, это нормально, а оказаться в ней среднестатистическим "черным" - обидно? Почему вообще называть черное черным - это расизм? Никогда не понимала подобного отношения. Есть люди высокие, есть низкие, есть толстые, есть худые. У кого-то глаза узкие, у кого-то круглые. Почему явное отличие, бросающееся в глаза при беглом взгляде, вдруг стало обидным? Обычная характеристика - не больше и не меньше.
Безусловно, в США очень своеобразное отношение к потомкам рабов, переживших десятки лет сегрегации и почти тотальной ненависти. Как это часто бывает, быстрое переобувание в воздухе дает диаметрально противоположный результат, и вот мы уже имеем "Меня выгнали с работы, потому что я черный", "Мне отказали, потому что я черный", "На меня косо посмотрели, потому что я черный". Да ла-а-адно? А что делать бедолагам с белым цветом кожи? Вроде как он тоже не гарантирует попадания в рай при жизни, только винить при этом нечего и некого.
"Американха" - это далеко не первая книга, поднимающая все эти проблемы. Все мы, наверное, начинали с Хижины дяди Тома и с Убить пересмешника . Потом уже были романы Халеда Хоссейни , Рассечение Стоуна с Девушкой в переводе . Это первые книги, пришедшие на ум, но их количество внушительно даже в моем скромном багаже прочитанного. И я могу их разделить условно на две группы - те, в которых авторы описывают несправедливость и те, в которых жалуются на то, что несправедливым только кажется. Первая группа вызывает сочувствие, а вторая - глухое раздражение.
Не люблю, когда гости, приходя в дом, требуют изменить правила, выстроенные годами, и подстроиться под новые требования вновь прибывших. Еще больше не понимаю, когда человеку мимоходом говоришь: "Будешь в наших краях, заходи", а он вдруг заявляется к тебе с чемоданами в руках и начинает основательно так обживаться в твоем доме, не забывая при этом покритиковать твой образ жизни и считая, что ты ему что-то должен.
Едешь в чужую страну? Так будь добр, блин, уважать ее законы и традиции. И, в конце концов, хотя бы выучи достойно язык - а то живут годами, а толком фразу построить не умеют, но при этом виноват в их бедах лишь не тот цвет кожи/разрез глаз/вероисповедание - нужное подчеркнуть.

К чему все это многословие? Да к тому, что именно обо всем этом книга. Главная героиня постоянно чем-то недовольна, она осуждает всех и вся, почти презирая. Она вся такая "не такая, как все", что аж тошно. На самом деле, книга - банальный любовный роман, щедро сдобренный таким количеством специфических приправ, что у меня случилось несварение. И волосы. Волосы! ВО-ЛО-СЫ!!! Какой-то фетиш, чесслово! Можно подумать, если черная, как смоль, дама вдруг выпрямит свои африканские кудряшки, все вокруг сразу подумают, что она белая - загорела сильно или не мылась давным-давно - не суть важно. Этой особенности внешности автор уделила столько внимания, что мне теперь кажется, что я эти африканские кудряшки еще неделю буду вылавливать у себя из супа и чая. ИМХО, все намного проще - женщинам свойственно быть недовольными своей внешностью - блондинки становятся брюнетками, прямоволосые завивают кудри, а кучерявые - распрямляют их, бледнокожие загорают, а смуглые мечтают о белизне, но только у нашей героини это вызывает столько размышлений на эту тему.
Она загнала себя в ситуацию, когда не смогла стать "своей" в Америке, но при этом перестала быть и "своей" у себя на родине, в Нигерии.
Мне было неприятно читать эту книгу, и виной тому даже не скудный и кривой язык написанного, а отсутствие понимания, для чего все это писалось? Очередной литературный вариант психотерапии - выплесни все на бумагу и живи спокойно? Очень поверхностное произведение обо всем и ни о чем, которое не оставит после прочтения ни малейшего следа.
Наличие ненормативной лексики тоже не добавило шарма и без того унылому повествованию.

Признаюсь, что испытывала предвзятость к еще не прочитанной книге. Не могу назвать жанр "книги про тяжелое детство" своим любимым, но несколько книг я таких прочитала, и знала - что здесь ожидать. Стандартное - "не такие" родители, правительство плохое, отсутствие внимания со стороны социальных работников, возможный голод, сексуальное или физическое, но чаще просто моральное насилие. Смешать и не взбалтывать, подавать под соусом роста главной героини/героя над собой.
Но однозначно могу сказать - пока что по жестокости эта книга оказалась на первом месте среди подобных. Бывало да, что в другие родители так же отказывались использовать медицинское лечение, считая таблетки ядом, но чтобы ГГ приходилось видеть через дыру в голове брата мозг и слышать от родителей "вези его домой" - такое было впервые.

«Дорогая Тара, – писал он. – Если Ш. ударит тебя ножом, ты окажешься не в больнице. Тебя положат в том же подвале и будут лечить лавандой».

После прочтения множества книг по психологии, после всех статей и прочего ты вроде и знаешь, что нельзя винить в происходящем насилии саму жертву, как и нельзя обвинять жену, что не уходит от мужа, если он называет дочь сатаной, строит бункер и собирает оружие, чтобы отстреливаться от правительства. Не смотря на это "нельзя", при прочтении таких книг я все равно частенько воплю "ну боже мой, ну ты посмотри что он делает, беги просто!", а здесь этого не было. Возможно так повлияла привязка сюда религии, а возможно само построение книги. Как и в жизни - никто не был однозначно плохим. У всех всегда свои тараканы в голове, просто иногда они слишком громкие.
Тара мне очень симпатична, может быть и тем, что не стала единственным ребенком в семье, сумевшим все изменить (как частенько бывает). Из этой ситуации выбрались трое, но они все так же остались, в какой-то степени, преданны семье. Как болезненная любовь, когда ты знаешь, что ожидать тебе только плохого, но все равно хочешь это испытать вновь. Тара, не смотря на ее отрицание проблем с братом и желание поддаться отцу, стать маленькой и послушной девочкой, получить за это любовь, внимание, а значит смириться (значит ли?) - все равно приходит к пониманию неправильности происходящего. Периодически даже кажется, что приходит.... стоит на границе и уходит назад. Потому что если признает - как она признала для самой себя осуществленное насилие (для самой себя! и это было трудно!)- обратной дороги уже не будет. Рост может быть не только в написании докторской человеком, который никогда не ходил в школу, но и в том чтобы понять зачем надо мыть руки после туалета и делать прививки. Это был бы очень смешной момент (если бы не был таким страшным) когда мать прислала дочери гомеопатическое лечение от таблеток и пенициллина, но совершенно ничего - от ангины.
В отличии от многих книг подобного рода, где человек стремился бы вырваться и забыть что было, Тара до последнего стремится соединить оба мира, совместить их неподходящие шестеренки, как делал один из ее братьев - он был одновременно сыном своего отца (хаос), и мужем своей жены. (нормальность?)
Я пока в восхищении и еще о многом буду думать, даже может пару раз перечитаю книгу.

Намерения самые благие, но ад все ближе…

Маргарет Этвуд:

Этот роман – прекрасное развлечение не самого простого сорта.

Роман-предупреждение – именно так. Именно в этом я вижу его суть. Тревожное предупреждение: уж слишком близко в реале мы подошли ко многому с его придуманных страниц, слишком настойчиво хотим заглянуть за разумный предел того мира, который предоставляется нам интернетом и социальными сетями. Подействует ли это предупреждение или останется втуне?..

Вообще-то нашлепанных на обложке и под обложкой мнений и отзывов из маститых СМИ или от маститых авторов здесь столько, что писать собственный дилетантский отзыв даже как-то неловко:) Что ж, тогда – исключительно личные впечатления без литературного разбора и философского анализа.

Итак, мне обещан испуг. Испуг перед всепроникающими технологиями, перед господством гаджетов, социальных сетей и тех кукловодов, что стоят за ними. Правда, с самого начала я споткнулась… бочче, Колдер, тетербол, карне асада, форварднуть, ретинальный интерфейс, палеосуп, ивент (никаких сносок, никаких пояснений) – с первых страниц я поняла, как далека от этого мира, проникнусь ли «хипстерским» «1984», тем более что, к стыду своему, Оруэлла я до сих пор не удосужилась прочитать. И знаете, что удивительно? Эггерсу удалось испугать меня практически с самого начала книги. А ведь, казалось бы, трудно, например, напугать видеослежкой человека, ежедневно видящего вокруг десяток камер и осознающего, что есть и десятки других, просто не бросающихся в глаза. Но ведь не было страшно до этого, не было страшно от откровений Сноудена или Викиликс, так что же такого нового сказал Эггерс?

Абсолютная прозрачность. Без фильтров. Видно все. И всегда.

Дальше...

Рассказ о том, как милая девушка Мэй попадает в хипстерский рай компании-сети «Сфера», вот только к ее появлению там этот рай уже регламентирован до малейших деталей: работа, отдых, дружба, гиперучастие в соцсети – все прописано, все обязательно, только соблюдай и расти, расти вверх по карьерной лестнице. Принимай эту культуру, распространяй ее, отринь отсталых, и твоя жизнь станет безопасной, комфортной, идеальной. Незаметно для Мэй, в ком не сразу сдается живой человечек, ищущий живого общения, живой природы и естественной жизни, она становится не только винтиком, но и самым активным распространителем …чего? Уже даже не культуры – образа жизни под колпаком.

Можно писать много… Один только образ прозрачной и прожорливой акулы, весь процесс пищеварения которой на виду у зрителей аквариума, чего стоит! Но бесполезно описывать отдельные вспышки-образы или линии сюжета, или подробно описывать отдельные воплощенные или планируемые к воплощению идеи по контролю, выглядящие привлекательно, но убивающие свободу, - это надо читать целиком! Хотя бы потому, что это просто отлично написано. Фантастика! Нет, не в смысле констатации жанра, а в смысле эмоционального отклика: так мирно, так плавно, так красиво и спокойно о жизни вне «Сферы» и так рвано, напряженно, буквально с физическим ощущением постоянного цейтнота и искусственной эйфории - о существовании внутри нее.

Несмотря на уверенность в собственном разуме и трезвое осознание, что это всего лишь книга, логика «Сферы» затягивает. Неважно понимание, что идеальность этой логики лишь внешняя, неважно, что ты убежден в наличии в ней какого-то глобального изъяна, она все равно проникает в тебя: разве не хотим мы знать все о своих детях ради их безопасности и благополучия, разве не мечтаем о полной победе над коррупцией, разве не естественны противопоставления скрытности и секретности с честностью и открытостью?

Короче говоря, книга замечательна тем, что ты не просто скользишь по страницам за героями и сюжетом, у тебя задействована масса чувств и мыслительный орган – это ли не отличная характеристика написанного?

P.S. Мне показалось или Эггерс откровенно стебется над современным искусством?:)

Незаконнорожденная родственница Алиеноры Аквитанской семнадцатилетняя Мари вынужденно покидает милую ее сердцу Францию, чтобы отправиться в неприютную и холодную оказывается Англию, где она должна стать приорессой почти нищего монастыря, находящегося на окраине страны.

В её задачи входит не только собственное смирение и принятие своей судьбы, так как если ты бастардка, имеющая отношение к королевской семье, то ты не можешь руководствоваться только собственными предпочтениями, но и возрождение обители, выживающей на грани нищеты.

Удастся ли ей возродить обитель и сделать её процветающей, отринуть собственные мечты о счастье и будущем, которое представлялось совсем другим, обыкновенным в своей земной притягательности ?

Жизнь Мари на всём её протяжении в средневековой Англии и Франции, женский монастырь в то время, перипетии внутренней жизни королевских особ, а также внешняя политика и обстановка - вот те основные точки, на которые опирается сюжет, постепенно становясь полноценным интересным романом на животрепещущие темы, но без давления и фальши, без искусственного и оттого лживого упора на религию, противостояние мирского и вечного.

Роман оказывается полон еожиданных поворотов и непростых испытаний, интересных рассуждений и хороших вопросов, текст льётся как полноводная река, а вкупе с динамичным и ярким повествованием это становится отличным поводом для рекомендации к прочтению всем, кто любит качественную современную историческую прозу.

Когда бралась за эту книгу, была уверена, что она из категории "художественная литература". Оценивала я ее соответственно. Но в какой-то момент чтения внезапно обнаружила, что это мемуары. И, понятное дело, когда осознаёшь, что описываемые в книге события происходят не с выдуманным персонажем, а с реальным человеком, воспринимаешь всё совершенно иначе.

Тара Вестовер выросла в штате Айдахо, в семье мормонов. Ее отец был приверженцем теории заговора, страдал паранойей и биполярным расстройством. Правда, о его диагнозах она начала догадываться лишь повзрослев - семейство Вестовер к врачам не обращалось, и все болезни лечились травами и настойками (сломал руку - приложи подорожник).

В школу маленькая Тара тоже не ходила, ведь отец считал, что системой образования "рулят" иллюминаты. Именно поэтому девушка, столкнувшись с реальным миром, однажды поняла, что не знает многих элементарных вещей. Даже к банальной личной гигиене ее никто не приучал. Приходилось ей сталкиваться и с жестокостью - старший брат Шон учил ее "уму-разуму" своими садистскими методами.

В общем, сложная история, от которой, если честно, хочется психологически отгородиться. Как-то легче читать ее как художественную, думая "вот тут автор не дожала", чем осознавать, что подобное происходит в реальной жизни с реальными людьми. И вроде бы хэппи энд, но какой-то он "не хэппи" совсем. Мне кажется, с такими психологическими травмами не так-то просто ощущать себя полностью счастливой.

Давно я не читал чего-то такого, что по объёму превышало бы сотню страниц, к сожалению, и этому поспособствовала в большей степени моя всеобъемлющая и неугасаемая лень, а в меньшей - пара десятков аниме-сериалов, но, наверное, в какой-то мере такой продолжительный перерыв полезен, ведь всегда можно возобновить любое занятие с новой силой. Постоянство вскоре может обрыднуть, как-никак. Ладно: всё-таки лень является тем барьером, через который надо перепрыгнуть для движения вперёд, но ведь всем же иногда хочется полежать около этого барьера, спокойно переваливаясь с боку на бок. И я не исключение. На самом деле просто подустал, вот и решил на время отречься от книжек. Зачем я это рассказываю - понятия не имею. Впрочем, очевидно, чтобы выговориться, оправдав затишье длиной в несколько месяцев. Сорямба.

И решил я прочесть эту здоровенную книгу, которая могла бы сгодиться на стройке как заменитель кирпичей, но не будем о размере (800 с хвостиком страниц и при этом супермаленький шрифт - в принципе, объём вполне сопоставим с толстовским фолиантом "Война и мир") - главное ведь, разумеется, чтобы интересно было читать, поскольку тогда хоть тысяча страниц пролетит со скоростью сапсана.
Оформление у "Щегла" довольно-таки симпатичное (ещё бы! стоит с десяток хот-догов!). Сама картина, к счастью, изображена на обороте, где также красуется несколько отзывов: от Стивена Кинга, отзывы которого абсолютно везде одинаковые, на какую книгу они б ни были написаны, Алексея Цветкова и какого-то издательства. Ещё и Пулитцеровская премия, ой-ёй! Ещё и современное, свеженаписанное произведение (2013 год), оказывается, а писала Донна Тартт его около десяти лет, почти как Булгаков "Мастера и Маргариту". Всё это как бы уже намекает: книга уж точно не простецкая. И, действительно, книга оказалась многослойной и добротной.

Главный герой - молодой американец Теодор Декер, в тринадцать лет ставший жертвой террористического акта, в котором лишился матери - по сути, единственного оплота в своей жизни. Фамилия главного героя переводится как "палубное судно", и ведь впрямь: после всех этих событий он путешествует от Америки до Европы, его швыряет от Нью-Йорка до Антверпена. Теодору повезло, что его приютила семья Барбуров, где он мог хотя бы изливать душу Энди - такому же зашуганному ботанику в очках, которого все щемят в школе. Однако в музее Тео с матерью разминулись, и он оказался в одном зале со стариком, ходившим с внучкой, и после взрыва оглушённый и ошарашенный Тео нашёл среди кучи трупов живого, но контуженного старика, который впоследствии вручил ему кольцо и картину из музея "Щегол". Произошло всё это 10 апреля, и время на данном моменте остановилось для Теодора, ибо он не мог принять правду о смерти матери, писал ей письма, убеждал себя, что она жива, хоть и знал настоящее положение вещей. "Да, чистая правда, и я не верю ни одному их слову", - думает он об этом, о людях, говорящих про его мать.

Всю свою сознательную жизнь Тео задаёт себе вопросы в духе "а что, если?" и "почему я?", занимается самобичеванием, которому позавидовал бы сам рассказчик из "Бойцовского клуба". Недаром же Борис - друг, с которым он познакомился в Лас-Вегасе и общался очень хорошо - называл его Поттером. Тео очень похож на Гарри: тоже сирота, которого мучают воспоминания, который противопоставляет себя окружающему миру, являясь особенным. С Борисом он отлично общался, и занимались они преимущественно мелкими кражами, употреблением наркотиков, ликвидацией алкоголя путём выпивания, потому что, во-первых, жили в неблагополучном районе, во-вторых, оба были сами по себе: родители не следили, часто отсутствовали дома. Борис и Теодор - это ведь одного поля ягоды, вот и "спелись". Вообще, к Борису у меня в целом позитивное отношение: невзирая на уйму недостатков, без него Тео б не выкарабкался ниоткуда, в итоге либо проживая в ежедневных муках, либо просто самовыпилившись.

"Щегол" - всеохватывающее произведение, поднимающее целое множество любопытных и достойных обсуждения вопросов. Например, очень много рассуждений об искусстве как таковом, его восприятии и роли в жизни отдельного человека и человечества в целом. Связь поколений, проникновение в самую глубь души, "диалог" с умершим человеком через творение. Мне очень, кстати, понравилась фраза и мысль: "Значение значения не имеет. Историческое значение умерщвляет картину". Действительно: зачем мне знать, как повлияла на то-то и сё-то сия картина, если она мне не нравится и наоборот? Данную фразу сказала мать Теодора. Вообще, с помощью таких фраз можно уследить интересный дискурс: можно сказать, такие фразы - подколка в сторону современного искусства, состоящего в основном из картин, которые представляют из себя неупорядоченные и спонтанные мазочки, странным образом разбросанные по полотну. Борис как представитель простых людей, не разбирающихся в искусстве, говорит, что не видит ничего ценного в таких картинах, при этом удивляясь, "как столько денег может стоить то, что любой ребёнок из яслей может нарисовать", и мать Тео как человек, посвятивший часть своей жизни изучению всего этого и довольно подкованная в данном вопросе, высказывается об этом, пусть и в мягкой форме. Потому что все эти представители абстракционизма и прочих причудливых направлений во всю глотку орут, что люди просто не понимают смысла их картин, вот и плюются, а настоящая элита выкупает и наслаждается. Ха-ха. Как сцена в "1+1", где Дрисс накалякал от балды что-то невнятное, и в итоге это чудо было продано какому-то коллекционеру за кучу денег. Если я гляжу на поистине шикарное изображение, то мне не первостепенно, при каких условиях оно создавалось и какую историческую эпоху отображает, какой глас поколения там сквозит.

Также мне понравилось следующее: точно не скажу, как было написано, но мысль сводится к тому, что даже на копиях и репликах истинные шедевры смотрятся хорошо и красиво, не теряют блеск.
Вообще, большинство размышлений про искусство в итоге перетекает в нечто более глобальное, менее приземлённое. Например, сначала объяснялось, как перехитрить смерть за счёт написания картины, увековечив себя, обрекая на существование вне тела. Шедевры - бессмертны, а значит, и авторы шедевров бессмертны, они живут в этих шедеврах, но не факт, что все их знают. И это постепенно переливается в похожее бессмертие , но связанное с обычными деяниями, преимущественно негативными. В пример приводится Парфенон и другое - уничтожение все помнят, но имена виновников истлели со временем. Любопытно то, что Тартт говорит: "Такой вид бессмертия самый страшный". Прославиться, как Герострат - ужасно, безусловно, и вряд ли такое бессмертие кому-то по нраву. Да и вообще про время рассуждений немало. Воннегутовское "время как единый момент" и так далее.

Ещё присутствуют размышления про неотвратимость рока, жизнь и смерть, "депрессивная фабула фатума", всё предначертано и неизбежно, все мы, как бы ни тщились жить, сдохнем, и прочее не шибко обнадёживающее, наводящее хандру нытьё, хоть и простительное человеку, претерпевшему за жизнь столько всего того, чего и врагу не пожелаешь. Правда, немножко печально, что большая часть всех мыслей вываливается на читателя вместе и сразу, как бельё с верхних полок шкафа. Чем дальше, тем больше Теодор грузит, грузит, грузит... Причём проблема даже в том, что Тео - душнила: практически одно и то же рассусоливать по куче раз, но разными словами, ещё и с нотками надменности, просветлённости.
Судя по всему, Донна Тартт увлекается российской культурой; это хорошо заметно. Как минимум достоевщина: размышления, как в "Идиоте" (а об этом прямым текстом и говорится) о добре, зле, эффекте "копеечной свечки, спалившей Москву", мотивы "Преступления и наказания" во второй половине книги: Тео Декер после кое-каких событий становится очень похожим на Родиона Раскольникова, так же параноит и скипидарит себя, подумывая о суициде. Мысль "не каждое добро будет возмещено добром", трансформировавшаяся в "через чёрный вход можно выйти к свету" и непредсказуемости, невозможности разделения добра и зла в целом.

Любовь косвенно затрагивалась, неосязаемая и незримая связь сердец людей, попавших в одну беду. Не шибко интересно, правда, но это тоже было. Свадьбы по расчёту и другое.

Вообще, честно говоря, Теодор меня немного раздражал: параноидальный, обозлённый на всё и вся и предельно недоверчиый парень, ведущий себя, как истеричка. Особенно под конец. Напрмиер, яро презирал своего отца, говорил, что ему претит его философия, но, сам того не замечая, стал мыслить точно так же, причём даже не отдавая себе отчёт в этом. Про судьбу и скрытые смыслы-то. Сначала Тео можно понять, пожалеть его - ребёнок, жертва жутких обстоятельств, который просто шокирован и пытается приноровиться к действительности, но чем дальше в лес, тем больше дров, как говорится. Самый адекватный персонаж, на мой взгляд - Хоби, в какой-то мере напоминающий Хагрида, что, опять же, отсылает к Гарри Поттеру.

Алексей Цветков и сказал, что это сплав воспитательного и авантюрного романов. Понятно, что точно такой же "сплав" - история Гарри Поттера.

Кстати, интересное наблюдение: наконец-то я наткнулся на иноязычное произведение, в котором русские слова на латинице написаны нормально, адекватно. В "заводном апельсине" был упоротый сленг надсатых, где было что-то наподобие "toltschoknutt" и других "сунь-выней", у Кинга в "11/22/63" было фирменное "pohoda, suka!", которое ничего, кроме смешения испанского стыда и смешка, не вызывало. А здесь - по делу! Как я и говорил, видно, что Донна Тартт увлекается этим. Даже фразу интересную кто-то из мальчишек (то ли Борис, то ли Тео - точно не помню) выдал: "На русском языке лучше всего ругаться и материться". В точку! Огромнейшее разнообразие матерщины - выбирай, что хошь. Правда, Борис говорил, что, зная один язык из этих: украинский, польский, русский, белорусский, ориентируешься во всех. Нет, ничего подобного. Особенно польский непонятный. Короче, сомнительное заявление.

Также "Щегол" раскрывает весь кошмар подобных терактов - после них умирает столько людей, столько лишается близких, столько не может после найти пристанище, становится инвалидами, лежит в больницах, становится как Тео. И это, бесспорно, страшно; подобное обнажение всего данного ужаса, думаю, имеет место в романе и показывается на примере Пиппы и Теодора.

Хочется сказать, что такой ход, как вставленные ближе к финалу фразочки по типу "всё равно никто это не прочитает, вот и пишу то-то" (всё от лица Тео же), по-моему, выглядит довольно неубедительно и неуклюже. То есть, ты уверен, что никто не прочтёт это, поэтому и написал восьмисотстраничный талмуд и при этом художественно оформил, со всеми диалогами и прочим? Ну, ладно.

Удивительно то, что, когда я внимательно посмотрел на картину "Щегол", меня внезапно пробрали какие-то труднообъяснимые эмоции, чуть ли не мурашки пробежали. Я как будто видел в моське этого пернатого узника лицо Теодора Декера, уставленное на меня. Что-то их объединяет, что-то весомое и серьёзное. Я серьёзно: пробирает до мурашек, когда смотришь на картину Фабрициуса и одновременно прокручиваешь в голове сюжет произведения, особенно после прочтения. Попробуйте. Даже жутковато, ей-богу. Нечто мистическое и в то же время земное исходит от симбиоза романа и картины в голове...

В общем, в романе есть проблема и искусства, и взаимоотношений взрослых и детей, и взросления, и плохих связей, и мошенников, и "бессмертия", и добра со злом - да много всего. Это не просто графоманские вирши, где идейного почти нет, только очень много букв - отнюдь. Всеобъемлющее полотно, освещающее сразу уйму вопросов. Сие замечательно, вестимо.

А по поводу загадочности картины и её связи с творением Донны Тартт мне пришла в голову следующая мысль, причём спонтанно:

Теодор Декер - это и есть "Щегол".

Моя первая встреча с Макьюэном была на троечку. Но на эту книгу я возлагала некоторые надежды, потому что же ну очень цепляющая тема, даже если по аннотации смотреть. И даже если стиль автора будет таким же аморфным, как и в "Субботе", повесть вывезет поднятая автором проблематика.
И тут, по сути, "ожидание" и "реальность" оказались двумя одинаковыми картинками. Стиль Макьэна мне по-прежнему не заходит (хотя читать о внутреннем мире женщины в ореоле возрастного кризиса, оказалось для меня чуть интереснее, чем читать про мужчину). А проблема описанная в книге действительно зацепила.
Не ожидала романтической составляющей и... такого окончания. Было жаль и её, и мальчика, про мальчика вообще было невыносимо думать, что у него всю жизнь небыло особого выбора, с какими ценностями жить и во что верить, а когда вдруг забрезжил луч надежды, он (в представлении юноши, конечно - только ему от этого не легче) оказался обманкой.
Я сейчас не быстро пишу рецензии на книги, и спустя чуть больше двух недель эмоций от прочтения фактически не осталось. Но, пожалуй, осталось желание дать Макьюэну как минимум третий шанс зацепить меня сильно. Похоже, он умеет в неоднозначно закрученные сюжеты и провоцирующие внутреннюю полемику темы, а я такое люблю.