Мэйдзин

очень легко написанная, но сложная для понимания книга, в которой вроде бы ничего не происходит. Огромное количество символов, множество смыслов. как старое повседневное кимоно - повествование совершенное в своей простоте.

Каким ясным сознанием нужно обладать, чтобы создать предельно строгую, холодную и выверенную летопись-медитацию, которой стала эта хроника партии в го? Одна-единственная партия, которая длится полгода – это кажется безумным расточительством, блажью эстетствующих лентяев; в самом деле, кому придет в голову тратить шесть месяцев на игру? И это в корне неверный ход мыслей, потому что игра может быть чем-то гораздо большим – столкновением эпох, мастер-классом по психологии, экскурсом в историю двух стран, работой, образом жизни, войной.

За безжалостным для тех, кто не готов с полной отдачей изучать новое, описанием сделанных ходов и бесчисленных тонкостей игры скрывается намного больше. Изящная ширма слов только на первый взгляд кажется простой, монолитной и скучной. За ней – тонкий…

Сосредоточен, не слышит шумных детей мастер игры в го

А Ясунари Кавабата сосредоточен, не слышит за плечом дыхание западного читателя, ждущего сюжета, экшена, этнографических пояснений. Кавабата, как всегда, хоккуистичен. Прозаический его текст - сплошная поэзия хокку. Максимум заложенных смыслов при минимуме слов. Игра бликов и философии. Простота стиля и глубина содержания. - Отражение белого веера мастера беззвучно двигалось по черному лакированному подносу, на котором стояла охлажденная вода. - Шелковица распустила свои листья. На черной накидке-хаори Отакэ пояс казался ослепительно белым. - Когда Отакэ делал 73-й ход, на лужайке резвились четыре черных щенка. Потом небо снова затянулось легкими облаками.

Книга - подробное, пошаговое описание партии игры в го. Одной партии.…

Игра как символ. Игра как искусство. Игра как образ жизни.

Все, чем занимается человек, все, чем он себя окружает, носит отпечаток его характера. Стоптанные ботинки, порывистый почерк, привычка теребить челку могут открыть гораздо больше, нежели аккуратно подбираемые слова. И уж тем более проявляется характер в такой сложной игре как го, количество ходов в которой легко переваливает за сотню, а серьезные партии длятся месяцами. И как черные и белые камни сталкиваются на доске, над доской сталкиваются характеры. Полные противоположности - степенный, неразговорчивый мастер (мэйдзин), одержимый игрой, стойко переносящий свою болезнь, четко следующий заведенным правилам и претендент с достаточно противоречивым и, как по мне, недостаточно прописанным характером. Кавабата однозначно…

Книга очень японская - неторопливая, спокойная, ни тебе экшена, ни тебе интриги. Но тем не менее читается легко и интересно.

Спойлеры

В центре сюжета последняя игра великого мастера Го. И все связанное с этим. В чем прикол? В том, что это его последняя игра, и не только мастера, но и целой эпохи, когда игра в Го была искусством, а не спортом. И это первая игра мастера по новым, спортивным правилам. А с другой стороны его противник, его ученик, который безмерно уважает мастера, но.. он уже спортсмен. Ему нужна победа.

И все это на фоне неспешного описания японской культуры, истории, традиций.

Вообщем, в книге можно найдит много зачатков идей. Но вот что не особо понравилось, из всего этого множества идей, не было ни одной центральной. И вообще книга эмоционально не зацепила. Просто…

Очень лаконичный, но в то же время очень глубокий роман, в котором не просто

Ощущается нервная дрожь, и это ощущение усугубляется жестокостью схваток на доске. Игроки часто и шумно дышат, словно в самом деле сражаются на самурайских мечах.

Иногда кажется, будто видишь сверкание вспышек духовного огня.

но и под гримом игры явственно проступает конфликт двух Японий - Японии патриархальной, уже тяжелобольной, с её традиционным укладом и религиозными традициями, и Японии новой, обладающей и чувством долга, и почтительно склоняющей голову перед стариной, но при этом подобной рычащему чудовищу, не стесняющемуся воткнуть кинжал в спину многовековому укладу. Склоненная голова, красивое поражение, камни, которые готова разгрызать при этом новая Япония...

Знаете, в этом свете довольно интересны…

Сильная книга. Ее сложно читать, но интересно. Особенно мне, так как я играю в го. Но думаю, для того, кто ценит японскую литературу, она тоже будет интересна. Я не очень люблю (а точнее, не понимаю) произведения писателей, получившие Нобелевскую премию. Этот роман пока единственный, который, как я считаю, действительно заслужил эту премию.

Сенсей До того, как я в первый раз взял в руки «Мастера игры в го» (или «Мэйдзин», что, мне кажется, все-таки правильнее), я не мог сказать и трех предложений про эту игру. Теперь же, по прочтении, я знаю не намного больше. И хотя книга изобилует терминами вроде «тоби» или «косуми», я практически ничего не узнал ни о правилах игры, ни о тактике или стратегии.

Удивительно все же, хоть я и читал не так уж и много японской литературы, но по другим точкам соприкосновения с их культурой, до сих пор иногда считаю их инопланетянами. Нередко восхваляются ориентальные способности видеть глобальное в мелочах, радоваться деталям, подмечать тонкие изменения в окружающем мире. Это можно увидеть в поэзии, садах камней или, например, в оригами. Такова и эта книга. Она описывает всего одну партию игры в…

В современном переводе этот роман называется "Мастер игры в го". Но всё-таки "Мэйдзин" - правильнее, это высший титул игрока, и именно этим словом называется роман в оригинале. Кавабата всегда был главным конкурентом Мисимы, потому что его романы практиковали ненасилие, спокойствие, умиротворение, и именно он в 1968 году стал первым японским обладателем Нобелевской премии по литературе. "Мэйдзин" - это история одной-единственной партии в го, всех её двухсот с лишним ходов. Старый мэйдзин Хонинбо играет свою прощальную партию против молодого и амбициозного седьмого дана. У обоих - свои проблемы, свои вопросы, свои болезни, свои принципы. Сложно сказать, понравилось ли мне. Классическая японская проза странна - в ней нет сюжета, нет развития, это просто текущая река, не более того. Но могу…

Когда раздумывала над этой книгой, пришла в голову такая аналогия относительно литературы вообще: Как мне кажется, существует два подхода к написанию книг - японский и западный. Западная литература, говоря термиинами ИТ, process oriented - т.е. ориентированна на процесс, сюжет, экшн. В то время как японская - object oriented, т.е. ориентирована на объект. Или точнее на субъект. Если в произведении западного автора стержнем служит сюжет и читатель наблюдает за тем, как герои из пункта А движутся в пункт Б и что при этом происходит, то в японской литературе сюжета как такового может вообще не быть, а основной фокус нацелен на героя как личность, на то, как эта личность переходит из одного состояния в другое под действием внешних и внутренних обстоятельств (методов, если снова вспомнить…