Конец света, моя любовь

Проблема с этим текстом в том, что ему не хватает целостности, единства замысла. Создается впечатление, что сборник состоит из разрозненных рассказов, заметок, черновиков. Связь между некоторыми прослеживается, между другими — нет. Возникает подозрение, что автор просто писал от случая к случаю какие-то заметки, а потом внезапно решил опубликовать их все вместе, не заботясь о какой-то согласованности. Отдельные вещи там очень неплохи, другие — довольно слабые. Но всё равно остается чувство, что бродишь по стройке, которая далека от завершения

Это книга - каток, и тот что асфальтоукладчик, и тот, что ледовый. И раскатала и закрутила. Первая часть вся про живое, животное даже, местами до мурашек понятно и больно. Во второй части самый кайф это "Вечеринка сгоревшей юности", вроде бы всё на поверхности, всё ясно и понятно, и, в то же время, нифига не понятно. Третья часть самая мутная, есть отдельные сверкающие рассказики, как "Страшная сказка" (действительно жуткая, и действительно сказка, но не для детей, кнчн, ибо мат, но его вообще в книжке дофигища); "Три убийцы"; "Писатели" (оч смешной, правда =)); "Мой первый схизис"(и смешно и страшно); "На правах рекламы" (чуть ли не смеялась в голос в метро). Отдельной строкой в этой части для меня идёт "Домашняя порностудия Тришки Стрюцкого" -- это вот жестяная жесть, больно было…

Без оценки, но не потому, что не понравилось, а потому, что осталось много мыслей, которые не удаётся перевести в звёздочки. Слишком неоднозначное впечатление. Потому что была первая часть, которая не понравилась и не хотела ложиться на душу (хотя одновременно с тем всколыхнула некоторые воспоминания о людях из прошлого, и это было странно, когда текст не нравится, но всё равно умудряется откликаться). А потом была вторая часть, которая местами совершенная наркомания, но местами транслирует очень сильные и очень правильные вещи (отдельные рассказы действительно запали в душу). Но на самом деле самая крутая часть для меня всё-таки третья. В ней как будто складывается пазл из разрозненных фрагментов, разбросанных тут и там в первых двух частях, всё приходит к общему знаменателю и встаёт на…

Алла Горбунова "Конец света, моя любовь"
Не ровное по наполнению произведение,но она автор, она так видит. Но есть главы прям гвоздАтые, отвал башки. Лихие 90-е,молодость моя. И я благодарна за воспоминания уже свои, не только молодых лет , но и детства... Я счастлива, что моё прошло именно так, как прошло. И домой нас было не загнать, тусили с утра до ночи всё лето. Компании огромные, всем всегда всего хватало. А сейчас уткнёмся в девайсы и всё счастье. Видать, каждому поколению суждено брюзжать и сетовать ,и говорить, вспоминать "а вот в наше время..."
Спасибо ещё раз автору, что такие эмоции "Ностальжи" испытала.

как о праисконной боли рыбки снулые поют как о боли неизбывной как о радости о дивной мышки в мусоре поют

Нет, Алла Горбунова не из числа поэтов, стихи которых сами врезаются в память. И не из тех, услышав или прочитав кого, задохнешься на мгновение: как хорошо! Нет в них ни многозначности, ни рифмы, ни ритма. Ни пушкинской гениальной легкости, ни бродской упоительной непростоты, ни живости и забавности панчлайна, которому случается наполнить неожиданным смыслом текст Быкова, уже, кажется, взвешенный, измеренный и почти положенный на приготовленную для него полку. Ее стихи больше всего похожи на шизофреническое бормотание. Однако поэт. Критики превозносят уникальность субъектно-объектных игрищ, полиметрические конструкции и сновидческие топосы; а стихи переводятся на немыслимое…

"Люцидный сон. - Ты кто? Я только сниться" Автобиография Аллы Горбуновой, рассказанная несколько раз подряд, каждый из которых, - по-новому, через многоступенчатый фильтр времени, который истирает грубый рельеф собственных воспоминаний, каждый раз шлифуя грубые шероховатости. Время трудной юности в самый трагический период дикого капитализма в России, когда все общественно-политические и экономическло-административные взаимодействия было накалены и обнажены до максимума. Если в детстве многие познавали мир посредством элементарных практик, как например топтание и прыжки в свежих лужах, то во времена юности, автор прибегает к более радикальным практикам, буквально погружаясь вместе со своими героями, то ли реальными, то ли выдуманными, на дно самой глубокой выгребной ямы. Грязь, секс,…

В одной из рецензий, что я успела прочесть, эту книжку назвали русским литературным метамодерном. Не согласиться сложно, слишком уж глубокий водоворот из жизни и смерти, искренности и иронии, реального и безумного, конъюнктурного и вневременного. Все эти многочисленные слои повествования не просто накладываются друг на друга, но удивительно органичным образом сплетаются, чтобы в конце закольцеваться в самом светлом и настоящем из того, что можно представить на фоне постсоветского упадка.

Первая часть книжки представляется мне рассказом о детстве и юности в 90-х — начале 00-х, звучащим из уст разных девочек. Эта часть очень бытовая и очень женская, одновременно по-балабановски жуткая и по-девичьи трогательная. Жуткая в своих пропитанных духом времени декорациях и судьбах, трогательная — в…

Нда. Таки не всегда я понимаю современную литературу, каюсь) Особенно, гм, нестандартного свойства. Иногда - вот прямо прекрасно сходимся, а порой, как в этом случае - ходим кругами да так и расходимся. И вроде написано все бойко (хотя обилие мата меня все же временами напрягало, каюсь), и вроде времена вполне нынешние, знакомые, и вроде даже было, чему отзываться (в последней части, про рай детства, особенно) - но в целом получилось все равно как-то мимо. Структура необычная - начинается все с безумного, на грани, подросткового бунта, с хождения по краю, черпания всякого неприглядного, но еще не до "в омут с головой", и даже с налетом юношеской романтики. Дальше - глубже, то в омут, то наружу, и реальность все больше перетекает в какую-то изнанку, с какими-то полузверскими…