Странник по звездам

Все точно так же... Пламенное сердце. И голова, что перестала мыслить Я тот кто бегает, но не за поездами, а впереди любых несется. Ногам в который раз покоя нет. Меняют угол не привыкнув. Я не успев открыться - нагибался в пол, чтобы собрать осколки Которые я раньше сердцем называл. В груди таская бесполезно Ведь кроме монотонной перекачки крови в нем не видел пользы И чтобы нервы щекотать я выбирал среди всех неугодных лезвий То самое, чтобы смогло порезать до крови и показать, то что живой я... Обманут снова я? Отнюдь. Негоже за других в делах сердечных Указывать и ждать того, чтоб руки в стороны ушли встречаясь Словно любить - услышав…

Итак, 2016-2017 год. Москва. Киевский вокзал. Ожидание отправления аэроэкспресса в аэропорт, скрашивает лёгкое зудение мысли: "А не зайти ли в Читай-город" Мысль обдумана, эскалатор, мелькают красивые витрины магазинов. Вот он книжный, ни с чем не перепутаешь его аромат. Яркие полки "классика", "фентези", "искусство". Нужно, что-то купить для чтения в самолёте, но что выбрать. Моё внимание привлекает книга в мягком переплёте Дж. Лондона "Странник по звездам, или смирительная рубашка". Пробегают мысли: "Она маленькая, удобно в сумке носить. Почему бы и нет!?" Беру в руки, интуитивно понимаю, да, возьму. Ставлю на место ухожу от стеллажа.…

ДЖЕК ЛОНДОН "СМИРИТЕЛЬНАЯ РУБАШКА" В восемнадцать меня накрыло кризисом. Никаких внешних предпосылок: юная, хорошенькая, общительная. Есть друзья и мальчикам нравилась, хотя звездой отродясь не была. С учебой все в порядке. А жить - никаких человеческих сил. Внутри густая чернота, не привычная с детства серость даже. Хожу по улицам, смотрю на людей и не вижу лиц, образины. как у Гоголя. И всех ненавижу. А больше всех ту, что вижу в зеркале. Капкан, ловушка, безвыходность. Помню, в качестве слабого болеутоляющего использовала "Швейка", такая толстая большого формата была книга, которую читала без конца снова и снова. Это не к тому сейчас,…

Не замечали, что и в нас, и в мире, есть странные идеи, крадущиеся в ночи мира, слепыми касаниями крыльев дотрагиваясь до затихшего лика раскрытых книг, словно бы прижавшихся, расправив руки, к нашим коленям, бледной стене воздуха... касаясь дерева, нас под этим деревом, с перепуганной книгой в руках. В детстве мне снился странный странный сон о том, что я нахожусь в средневековой тюрьме, в ночь перед казнью. Странен был не сам сон, а то, что он снился мне несколько ночей подряд, словно бы продавливая фатальную и жуткую колею некой идеи в душе, колею чёрной инерции обречённости, с которой я боялся засыпать : приоткрою дверь сна, а там - всё…

Этот безумный, безумный, безумный ... роман Джека Лондона подходит к концу. Осталось страниц 50 , но я уже довольно-таки устал от его реикарнаций, слегка одурманен его видением жизни после смерти, а главное теперь я точно уверен, что он покончил с собой и учитывая текст его последней книги это неудивительно. А про Понтия Пилата он оказывается написал несколько раньше, чем это сделал Булгаков... Тем не менее мне думается, что завтра вечером я дочитаю роман и напишу рецензию. Книга такая ( не побоюсь этого слова наркоманская), что мне точно будет что сказать про нее и что написать об этом произведении. Так что подробная рецензия обязательно…