Огненный ангел

Год издания: 1909

Язык: Русский

Твердый переплет, 374 стр.
Формат: 230x160

Возрастные ограничения: 12+

Жанры:  Русская классика

Теги:  Русская литература, Мистика, Серебряный век, Готический роман, Классическая литература, Любовь, Игра в классики, Магия, Русская классика, ГотикаВсе теги

Прототипы

Рената - Нина Петровская,Нина Ивановна Петровская (1879-1928) - второстепенная писательница из круга московских символистов, жена С. А. Соколова "Кречетова", поэта и главы издательства "Гриф" - была одной из участниц кружка "аргонавтов".
Рупрехт - В.Брюсов
граф Генрих фон Оттергейм - А.Белый

Биографические источники романа

История написания
(по книге Лавров А. В., Гречишкин С. С. Символисты вблизи. Очерки и публикации.)

Основные этапы авторской работы над книгой
1.1897 г. - поездка в Германию, посещение Кельна,зарождение идеи романа. Начало 1900-х гг. изучение источников и подготовкаматериалов к роману.
2.Июль 1905 г. - 24 сентября 1906 г. - подготовительные планы, наброски сюжетных вариантов и работа над первойредакцией "Огненного Ангела".
3.Конец 1905 г. - попытка изменения замысла в сторону развернутого изображения исторических событий Германии XVI века.
4 Конец 1906 г. - 6 июня 1908 г. - работа над второй редакцией романа, создание окончательного варианта текста "третьей редакции", параллельно печатавшегося в журнале "Весы".
5. 1909 г.- подготовка второго отдельного издания "Огненного Ангела" "работа над примечаниями к роману и подбор иллюстративного материала Таким образом, Брюсов приступил к написанию "Огненного Ангела" в июле 1905 года. Дату окончания романа Брюсов сам зафиксировал в рукописи: "Конец повести. 1908. 6 июня. Теремец" .
Работа над "Огненным Ангелом" продолжалась в общей сложности почти три года одно время параллельно с печатанием законченных глав в журнале "Весы". В "Предисловии переводчика" , датированное в рукописи 1905 годом, Брюсов в концентрированном виде выразил свое понимание истории Германии ХVI века, дав афористические определения сущности гуманизма и Реформации: "Гуманизм, если понимать его широко, если считать его созданием все возрождение наук и искусств, всего вернее определяется одним признаком - неутомимой пытливостью человеческого ума, почувствовавшего свою силу. ... Гуманизм провозгласил самодержавие мысли, и она с жадностью наголодавшегося набросилась на весь мир: на изучение природы, на изучениевсех писателей древности, на собственные смелые метафизические построения. ... Реформация была таким освобождением человеческой совести, как гуманизм - освобождением мысли. ... Были открыты пути к свободному исканию Бога и даже к свободному отрицанию его".
Брюсов отметил также сильные и слабые стороны протестантской религиозной реформы, целиком принимая сторону гуманистов в борьбе с фанатизмом позднего Средневековья. В первых абзацах, давая описание якобы средневековой рукописи, Брюсов, скрывающийся под маской переводчика, предлагает в качестве заглавия своего произведения одновременно два варианта, приписывая один - "Повесть о ведьме" - автору повествования, а другой - "Правдивая повесть" - переписчику рукописи. Предыстория героя произведения, изложенная в "Предисловии переводчика", существенно отличается от окончательного текста. Она содержит инуюмотивацию отъезда в Америку автора повествования (в книге Рупрехт отправляется за океан после итальянского похода 1527 года, завершившегося разграблением Рима, в котором он участвовал как ландскнехт).
По первоначальной версии, главный герой романа "учился медицине в Кельнском университете, но потом избрал военную карьеру и участвовал в подавлении Крестьянского восстания 1525 года. Страшные сцены этой черной годины произвели на автора "Повести" такое тяжелое впечатление, что он вскоре удалился в Америку, где одно время служил в войсках Кортеса"
В окончательной редакции нет даже намека на участие Рупрехта в подавлении Крестьянской войны. И по возвращении из-за океана героя ждала совсем другая участь, нежели в книге: "Вернувшись в Германию, он принял предложение быт врачом при рыцаре Вилькене Штединге, одном из военачальников войска, отправленного епископом Майнцским под стены мятежного Мюнстера , где власть была в руках анабаптистов" . Судя по "Предисловию переводчика", Брюсов предполагал воссоздать в своем романе широкое полотно исторической жизни Германии ХVI века, дать развернутую характеристику гуманизма и реформации, анабаптистского движения и контрреформации. В ряду действующих лиц повествования "Предисловие переводчика" называет, помимо Агриппы Неттесгеймского и Иоганна Вейера, Лютера и Эразма Роттердамского. Большое место в романе должна была занять также проблема ведовства, затронутая опять же в историческом аспекте: "Эта странная, малопонятная нам сторона тогдашней жизни особенно полно представлена в "Повести". В ней проходят перед нами все те явления, которые современники относили к области ведовства, ... рисуется отношение к ведовству различных слоев общества и, наконец, описан судебный процесс против обвиняемой в ведовстве со всеми постыдными обязанностями того времени, не исключая пытки". Характеризуя "тайные знания"- "ведовство, магию, каббалистику", - Брюсов называет их "самыми темными суевериями человечества".
Перестановка акцентов в авторской концепции произведения связана прежде всего с выдвижением на передний план в сознании Брюсова реальных обстоятельств жизни самого поэта, Н. И. Петровской и Андрея Белого, что привело к усилению автобиографической темы в романе. По первоначальному замыслу роман должен был начинаться с описания осады Мюнстера католическим войском, где в стане контрреформации находится главный герой романа - врач Кристиан (Рупрехт). Сохранились черновики двух вполне отделанных глав, развивающих этот вариант начала повествования. После казни анабаптиста Дитрих фон дер Реке вызывает к себе в шатер Кристиана и предлагает ему, приняв ложное крещение, проникнуть со шпионскими целями в осажденный Мюнстер. Характерно, что именно Кристиан, как гуманист, равнодушный к религиозным догматам и таинствам, представляется грубому рыцарю наиболее подходящей кандидатурой, могущей без колебаний принять страшный грех ложного крещения: "Наше войско все из добрых католиков, и никто на это не пойдет, а ты, я знаю, ни в Бога, ни в черта не веруешь". В ответ горожанин Кристиан, оскорбленный высокомерием военачальника, противопоставляет неотесанности и невежеству владетельных феодалов образованность нового сословия: "Ваша милость по обыкновению шутит над тем, что я человек образованный. Но ведь это благородным рыцарям к лицу не знать грамоты, а нам, горожанам, приходится пользоваться умом, если не досталось от предков замков".
По намекам Брюсова, герой, принявший предложение фон дер Реке, именно в Мюнстере должен был встретить "ведьму". Семь других вариантов встречи главных героев достаточно разнообразны. Один из них можно трактовать как продолжение рассмотренной главы. Герой романа, пробираясь в Мюнстер окольным путем, сталкивается на большой дороге с группой крестьян, которые во главе с монахом накинулись с угрозами на молодую женщину, обвиненную ими в колдовстве. Путник, обнажив шпагу, спасает ее от "мужичья", однако между ним и монахом завязывается перебранка, из которой можно понять, что герой романа выполняет задание католического войска: "Смелее других оказался монах. ... "А ты кто такой? Из проклятого войска Иоанна Лейденского? Перекрещенец проклят, из Мюнстера выбежал? Мало вас, лютеранцев, перевешано". "Молчи, негодяй, - сказал я. - Я на службе его величества Императора, и ты поплатишься, если тронешь меня. А как все вы смеете нападать на женщину без позволен властей и без суда?" . Спасенная женщина, лицо которой "напоминало лики ангелов флорентийских картин фра Беато", поражает затем путника способностью вызывать медиумические стуки, - так начинается их роман. Из разговора с хозяином придорожной гостиницы герой узнает, что "ведьму" зовут Елеонора и что она была возлюбленной местного дворянина - "алхимика и магика" - и помогала ему в "его бесовских опытах" "
В четырех вариантах начала романа встреча главных персонажей происходит в гостинице, как и в окончательной редакции "Огненного Ангела". Однако Брюсов в поисках наиболее яркого решения темы то изменяет фон этой встречи - после пира ландскнехтов или, в другом варианте, корпорантов , , то национальность и сословное положение своих героев: знатный итальянский юноша Паоло и герцогиня Маргарета, которую вместе с маленькой дочкой мучают духи. Судя по сохранившимся наброскам, Брюсов придавал большое значение выбору имен персонажей, связывая, должно быть, с их иностранным звучанием особые стилистические задачи. Главный герой романа в черновиках носит следующие имена: Кристиан, Паоло, Леонард, Рупрехт; героиня - Велли, Елеонора, Маргарета, Марта, Магда, Рената.
В нескольких фрагментах третий герой романа - граф Генрих фон Оттергейм - назван Рудольфом фон Эбенбергом "а также Л.", в других вариантах он носит имя Луциан фон Штейн, которое в окончательном тексте отдано его другу и секунданту. Испробовав несколько вариантов начала, Брюсов остановился на таком, который и вошел позднее в опубликованную редакцию произведения: герой, направляющийся из-за океана на родину, в придорожной гостинице встречается с женщиной, терзаемой призраками, и связывает с ней свою судьбу. Этот вариант, в отличие от незавершенных набросков, рассмотренных выше, можно назвать началом первой редакции романа, главные герои которой носят имена: Леонард, Рената и Луциан.
Сюжетная канва первой редакции "Огненного Ангела" в общих чертах совпадает с фабулой в основном тексте, однако некоторые различия очень существенны. Кроме варианта начала от первой редакции сохранились лишь четыре небольших фрагмента.
1. "Третья ночь с Ренатой" - глава, не вошедшая во вторую редакцию. В ней Рената рассказывает Леонарду о своих любовных отношениях с земным воплощением огненного Ангела - Мадиэля "в других вариантах - Агиила или Иефраима" - Луцианом фон Штейном. На листе рукописи этой главы Брюсов сделал карандашную приписку: "Преимущественно" о Белом"
2. Вариант "исповеди" Ренаты. В первой редакции романа он полярно противоположен соответствующему месту в книге. В этом фрагменте огненный Ангел оказывается злым демоном; в нем не Рената побуждает Ангела к земной любви, а наоборот, Агиил "Мадиэль" добивается ее взаимности . Рената отказывает демону. "Тогда Агиил пришел в великий гнев и, став перед ней в образе пылающего столпа, проклял ее малодушие и сказал ей, что она
больше не узрит его никогда". Впоследствии через своего "собрата" Анаила он сообщает Ренате, что "ей явится под видом человека и чтоб она его ждала". Вскоре происходит встреча Ренаты с графом Луцианом, и тот, как и в окончательном тексте, увозит ее в свой замок. Однако "Ренате стал являться демон Бальбан Барбуель и соблазнять ее на грех с ним". Граф узнает об этом и внезапно покидает замок "в окончательном тексте поступок графа мотивирован более туманно". Рената, мучимая раскаяньем, отправляется на поиски Луциана, но демон преследует ее и жестоко истязает; только Леонард избавляет ее от козней дьявола. Этот вариант сюжетной линии вполне логически завершен, но Брюсов не воспользовался им, приблизив фабулу к реальной коллизии в судьбе Андрея Белого и Петровской и придав образу Мадиэля черты "светлого" духа.
3. Черновик дуэли, в котором раненому Леонарду лицо графа Луциана представляется "изваянием Феба-Ангела".
"Любопытно соединение античной символики с христианской, столь свойственное духу Ренессанса".
4. Черновик последней встречи Леонарда с Луцианом после смерти Ренаты, содержащий характерную деталь: "На прощание я подарил Луциану молитвенник Ренаты, написав на нем от своего имени: "память вражды
и любви" "первоначально в рукописи: "память любви и вражды" . Эта надпись дословно повторяет посвящение, предпосланное Брюсовым сборнику своих рассказов "Земная ось": "Андрею Белому память вражды и любви". Прощальная встреча Леонарда с графом "гл. XIX" - конец первой редакции "Огненного Ангела".
Над второй редакцией романа Брюсов работал в промежутке от 24 сентября 1906 г. до 6 июня 1908 г. Она представляет собой связный текст объемом более чем 200 листов . Параллельно со второй редакцией
создавался наборный экземпляр - беловая рукопись "Огненного Ангела" , - который можно считать окончательной "третьей" редакцией романа. Главы во второй редакции переделывались и перебелялись Брюсовым по мере их опубликования в "Весах" в 1907 "№ 1 - 3, 5 - 8 - I - X главы" и в 1908 гг. "№ 2, 3, 5 - 8 - XI - XVI главы". Наборный экземпляр, имеющий пометы Брюсова для типографии, почти идентичен основному тексту "правка гранок была несущественной". Однако и некоторые варианты второй редакции имеют самостоятельное значение. В частности, оригинален набросок рассказа Рупрехта о своем детстве, не имеющий аналогий в книге: "С раннего детства обнаружился у меня характер строптивы и непокорный. Начать с того, что я решительно не выносил подчинения. Я готов был восставать против всего, на что мне указывали как на обязательное. "Мне было всего лет 6." Помню, я был еще совсем ребенком, когда мать учила меня, что надо служить Богу и бороться против козней Дьявола. Я возмутился. Дьявол, который в конце концов должен быть побежден, показался мне более слабой стороной, и, к отчаянию матери, я решительно становился на его
сторону". Рупрехт признается далее, что никогда не испытывал чувства любви и сострадания ни к родителям, ни к товарищам и лгал в юности для утверждения ощущения собственного превосходства. Брюсов, видимо, думал
придать характеру своего героя черты романтического авантюриста, с детства ощущавшего разлад между своей душой и обывательским миром, в соответствии с типом классического "романа приключений".
Среди законченных сцен, не вошедших в книгу, можно назвать также явление привидения Ренате и Рупрехту , эпизод сбора волшебных трав перед полетом Рупрехта на шабаш, содержащий ряд натуралистических
подробностей магического обряда , а также картину исполнения Ренатой вместе с группой монахинь экстатической пляски в дионисийском духе под сводами монастыря, от которой Брюсов отказался, сочтя ее, по всей видимости, не соответствующей последовательно соблюденному правдоподобию исторических аксессуаров эпохи . Самого большого количества вариантов -9 потребовала сцена разговора Рупрехта с доктором Фаустом , В сохранившихся черновиках второй редакции Брюсов отводит Фаусту и Мефистофелю большее место, нежели в окончательном тексте. Кропотливая работа над образом Фауста еще раз свидетельствует об усилении оккультных мотивов в романе "сцена вызывания духа Елены Греческой".
Частично сохранившиеся подготовительные материалы к роману свидетельствуют лишний раз о необыкновенной авторской добросовестности Брюсова, о его аккуратности и скрупулезнейшей работе над источниками. По крупицам воссоздавая исторический фон "Огненного Ангела", Брюсов, в процессе подготовки материалов к роману, составил, например, таблицу европейской монетной системы XVI века , рецепт мази для полета на шабаш и даже специально выписал породы рыб, водящихся в Рейне . Все исследователи обращали внимание на стилизованный титул "Огненного Ангела", призванный свидетельствовать о якобы старинном
происхождении книги. Вот один из вариантов полного титула романа: "Повесть о ведьме, объявившейся в Монастыре св. Катерины, что близ города Бонна, судившейся имперским судом под председательством его преподобия архиепископа Кельнского, сознавшейся под пытками в своих горестных деяниях и казненной 15 мая, года 1535 от воплощения Слова, рассказанная очевидцем" Судя по этому варианту заглавия, Брюсов на какой-то стадии работы допускал возможность смерти своей героини не в темнице инквизиции, а на костре или на виселице. В подготовительных материалах сохранился набросок русского посвящения к "Огненному Ангелу", обращенного к реальной земной женщине "вне всякого сомнения - к Н. И. Петровской": "Женщине достойнейшей и в высшей степени умной, бывшей мне верной подругой эти месяцы, автор благоговейно посвящает сию правдивую повесть" ; в другом варианте Брюсов посвящает книгу "Божественной Маргарите, властительнице Австрии и Бургундии, государыне всемилостивейшей".
Заслуживают упоминания еще некоторые особенности черновиков "Огненного Ангела". Отдельным главам предпослано конспективное изложение их содержания. Например: "Я ее люблю меньше. Она разыгрывает из себя жертву. Мучит всех. Снова бред религиозный" ; или: "Рената натерла меня мазью, дала предписание. Я видел все. Опишу. Но его не видел. Утром. Полагаю, что сон. Но у меня знак на плече. Это единственное чудо". Противоречивость характера Ренаты позволяла Брюсову органично фиксировать в черновиках двоякое решение одной темы. В частности, в набросках последнего разговора Ренаты и Рупрехта в монастырской тюрьме фраза героини:"Милый Рупрехт, как хорошо, что ты пришел, а я умираю" - зачеркнута и изменена на противоположную по смыслу: "Зачем ты здесь? Ты погубил меня и хочешь видеть, как я умираю"

1. Ognisty aniol - фильм, 1986, Польша, реж.Мацей Войтышко
2. Огненный ангел - фильм, 1993, Россия-Великобритания, реж.Брайан Лардж