Колымские рассказы

Книга - боль, чужая боль... Книга-воспоминания, чужие-воспоминания... Рассказы, живые рассказы, из которых выливаются воспоминания, фонтанирует боль...Читать трудно, потому что трудно верить, тяжело проживать страницу за страницей... У меня при прочтении сложилось впечатление, что автор писал не для нас, а для себя. В своем роде психотерапия, избавлялся от пережитых событий жизни, выписывая строчку за строчку...

ТТТ Эту книгу стоит прочитать тем, кто утверждает, что в СССР не было концлагерей. Да, возможно название было иное- ГУЛАГ, но суть одна и та же. Возможно у нас даже было страшнее. Читаешь и поражает то, что во время описанных событий страна сражалась против фашистов. Шла Великая Отечественная, а в это время в лагере истязались над несчастными людьми, избивали их, истязали, убивали. Говорили, что в первые годы войны люди отказывались воевать. Ничего удивительного, если за спиной у тебя оставались лагеря и смерть. Разные там были люди. Были и предатели, и враги народа, но были и те, кто сидел за одну украденную курицу, потому что нечего было есть. Хотел поесть, а получил 10 лет лагерей. Жутко читать, потому что все это описано так буднично, так просто, как-будто о прогулке в лес. И чем-то…

Ярославский вокзал. Шум, городской прибой Москвы – города, который был мне роднее всех городов мира Остановившийся вагон. Родное лицо жены, встречающей меня – так же, как и раньше, когда я возвращался из многочисленных своих поездок. На этот раз командировка была длительной – почти семнадцать лет. А самое главное – я возвращался не из командировки. Я возвращался из ада. ("Поезд")

И, холодея от догадки, я понял, что этот ночной обед дал силы сектанту для самоубийства. Это была та порция каши, которой недоставало моему напарнику, чтобы решиться умереть, – иногда человеку надо спешить, чтобы не потерять воли на смерть. ("Тишина")

Принцип моего века, моего личного существования, всей жизни моей, вывод из моего личного опыта, правило, усвоенное этим опытом, может быть выражено в немногих…

- У меня проблема. Я еле-еле дотащилась до середины книжки, и вдруг начался другой цикл, не «Колымские рассказы». - И что? - И мне захотелось купить всё остальное у Шаламова, кроме «Колымских», и читать, читать.

Привычное ощущение «зачем писать, если всё равно ничего не передать словами» нынче бьёт все шкалы, и паническое «не знаю, что тут говорить» занимает всю площадь головного мозга. Я читала её с месяц, перестрадала её вдоль и поперёк, а в итоге ничего не осталось.

И ничего такого, что бы можно было предъявить: смотрите, что со мной сделали. «Не о чем говорить» это вообще про шаламовские рассказы. Когда читаешь, тебя выгибает в дугу и скручивает, как тряпку в бараний рог — а к нутру прислушиваешься и тупо констатируешь: ничего-то нет. Ужаса нет. Отвращения нет и нет стыда. Никаких…

Больно. Больно. Больно. Больно. Вскрыл мне грудную клетку заржавленным тупым консервным ножом. Как же больно, чёрт.

И как же трудно читать Шаламова. Это большой труд души. И как же легко. Читая его, понимаешь на собственной шкуре, что значит лапидарный - высеченный в камне. Страстная. Какая же страстная книга! Какой непреходящей, безысходной болью души написана. Обжигает, как удар, как плеть, как пощечина. Очень люблю Шаламова. Мой язык беден, мои мысли путаны, вероятно, я вообще недостойна писать о таком - о человеке, прошедшем ад, вернувшемся и рассказавшем об этом. О смертях, к которым автор весьма равнодушен, потому что сам на грани, на ниточке, на волосок от смерти. О несправедливости. Об унижении. О голоде. Об адском, выматывающем душу и тело труде. О побоях. И о страсти. В…

Еще раз удивляюсь, как много может вынести человек, загнанный в такие узкие рамки существования. Да, именно существования. Потому как назвать это другим словом язык не поворачивается. Когда каждый знает, что дни его сочтены и не остается ничего другого, как просто терпеть издевательства и унижения. Там нет никакой дружбы, никакого доверия к своему ближнему, никакой доброжелательности. Есть только ненависть и обида от такой глобальной несправедливости. Но нельзя тех людей корить в этом. Просто так устроена эта система, так устроен весь быт лагерников. Не будешь как все - умрешь. Там быстро ломаются самые стойкие, а с плачущих не смеются. Страшно даже представить, что остается от человека, который прошел через все эти круги ада. И остается от него, в лучшем случае, лишь его телесная…

Это моё первое знакомство с Варламом Шаламовым. Очень понравились замечания о людях, описания северной природы. Несколько жёсткий и нарочито простой стиль повествования. Описание реальности давно утерянной для современного человека. Такую книгу хочется порекомендовать людям, страдающим социошизой (социализмом) и сталинизмом. Из книги можно сделать некий вывод о том, что «блатной мир» был продуктом сталинизма, чья функция сводилась к подавлению политических и честных заключённых, чтобы не дать им шансов на свободу, отдых, бунт. Читая книгу, приходишь к мысли, что эпический «русский гопник» не что иное как крестьянин, попавший на Колыму и видящий в блатном мире «правду жизни»™, стремящийся всеми силами подражать блатным. Тот же Товарищ Смертин, описанный в книге это почти что каноничный…

Лагерь – отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключённый, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели […], ни начальники, ни подчинённые. Каждая минута лагерной жизни – отравленная минута. Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел – лучше ему умереть.

В принципе, на этой цитате из «Колымских рассказов» можно было бы и закончить. Жалким пересказом этих слов можно выразить всё впечатление о книге. Оно тяжёлое, очень тяжёлое.

Постоянный голод, холод, издевательства со стороны лагерного начальства и «блатных», тяжёлый труд навсегда меняют человека. Мало, кому удаётся сохранить своё лицо, мало, кого интересуют внутренние изменения. Если даже человек и вернётся когда-нибудь «на…

Сложно писать...поскольку сразу в голове проносится то, что видел, слышал, пережил на себе автор в лагерях. К сожалению, не в пионерских. Страшно читать, страшно окунаться в реалии той жизни, страшно, что такое было, и мозг при чтении абстрагируется, отказывается местами принимать и осознавать ту реальность, те события, которые рассказывает Шаламов. Рассказывает простым, красивым языком, если слово "красиво" может быть применено к Сибири и её пятидесяти-шестидесяти градусными морозами. "Если плевок замерзал на лету - значит на улице минус пятьдесят"...и люди работали, адски работали при такой температуре, голодные, злые, живущие по настоящему одним днем, поскольку "завтра" могло и не наступить. Шокирующая правда, которую по настоящему больно читать, и не хочется верить, что так может…

Это очень страшная книга, невозможно страшная. Но от неё и невозможно оторваться - так больно она написана.