Голубка. Три истории и одно наблюдение (сборник)

Довольно любопытная книжка. В этом сборнике Зюскинд остается верен себе – то же исследование мира маленького человека, с небольшой капелькой абсурда, на грани ирреальности и здравого смысла.

«Голубка» - как нельзя лучше иллюстрирует творчество Зюскинда. Как-то раз, Джонатан Ноэль, уже немолодой служащий, как и обычно, собирался на работу. Но как только он открывает дверь своей квартиры, как замечает голубку, сидящую у его двери. А как он с этим справится, и справится ли – читайте. Удивительно подробное погружение в мир главного героя. Местами рассказ очень забавен, местами – довольно депрессивен. О человеке, который всю жизнь уберегал себя от всяческих потрясений. Он упорядочил свою жизнь настолько, что лишний разговор с консьержкой для Джонатана уже стресс. Рассказ описывает всего один…

В переводе на русский язык название книги "Голубь" ("Голубка") не передает двойного смысла оригинального названия "Die Taube", поскольку слово "Taube" переводится как "голубь", но оно содержит в себе другое слово "taub" - "онемевший, нечувствительный, затекший, онемелый, глухой". При том, что речь идёт о голубе, вторая трактовка имеет самое непосредственное отношение к "парализованному" страхом главному герою.

...er war überhaupt unfähig, sich tätlich oder wörtlich zu äussern. Er war kein Täter. Er war ein Dulder.

(Перевод: ...он вообще не способен был выразить себя делами или словами. Не мог ничего делать. Он мог только терпеть.)

"Семь шагов влево, семь шагов вправо..." и ни на йоту больше - философия жизни главного героя, четко выраженная спецификой его работы. Впрочем специфика еще…

У меня очень плохая память на книги. Имена героев я обычно забываю ещё во время прочтения. С запоминанием сюжета чуть лучше, но ненамного и совсем ненадолго. Просматривая выписанные мною цитаты на livelib, я часто в полном недоумении задаю себе вопросы: «Это на самом деле я выписала? И эти словабуквы я сейчас не в первый раз читаю? Даладна». ⠀

На днях, обсуждая со знакомой выкрутасы уже ее книжной амнезии («Память у меня так себе и частенько в финале я вспоминаю концовку. Такой облом»), меня осенило, что давным-давно я читала эссе на эту тему. Моя память-затейница даже услужливо предложила имя автора — Зюскинд (заметим в скобках, что имена авторов я обычно тоже благополучно забываю). ⠀

Простой гуглеж подтвердил, что это действительно Зюскинд, и эссе называется «Литературная амнезия».…

Я опускаюсь на стул у своего письменного стола. Это позор, это скандал. Вот уже тридцать лет как я умею читать, за это время я перечитал если не уйму книг, то хотя бы некоторое их количество, и все, что у меня от них осталось, это весьма туманное воспоминание о том, что во втором томе романа толщиною в тысячу страниц кто-то пускает в себя пулю из пистолета. Тридцать лет я читал впустую! Тысячи часов моего детства, моих юношеских и зрелых лет провел я за чтением и ничего не сохранил в своей памяти, кроме одного большого пустого места.

Этот короткий и очень прекрасный очерк (или это эссе?) нужно прочесть всем таким людям, как ваша покорная слуга. Я имею в виду тем, кто читает книги тоннами, а через год уже ничего из них не помнит кроме общих черт. Хоть прям заново перечитывай!

Автор с таким…

Рада не согласиться с Патриком Зюскиндом, хотя подача рассказа выдаёт в нём мастера. А в литературном произведении подача может стать определяющим критерием, даже если описывается устройство детского горшка (слово "описывается" по отношению к горшку как-то подозрительно зазвучало).

Несмотря на разочарование автора, что большое количество прочитанных им книг как-будто бы прочитаны впустую, автор преподносит это с юмором, иронизирует над собой, что вызывает улыбку и желание передразнить применительно к себе, потому что подобная забывчивость известна всем.

Нет... ну если бы Зюскинд писал рецензии на Лайвлибе, он бы точно ничего не забыл. :) Или, по крайней мере, не забыл бы того, что нужно именно ему.

Когда читаешь не просто для общего развития или развлечения, а ищешь что-то, то непременно…

Данная книга замечательно иллюстрирует многогранный талант писателя.

Приведённые в сборнике рассказы, все, за исключением, может быть, первого, совсем крошечные по объёму, демонстрируют такую внутреннюю силу, содержат столь яркую драматическую составляющую и до того богаты переживанием и смыслом, что оставляют после себя впечатление ничуть не меньшее, чем иные растянутые сверх меры романы.

Отдельного внимания заслуживает порядок, в котором произведения расположены в сборнике. Начинаясь самым большим рассказом с самым, быть может, причудливым из персонажей (помятуя, однако, о господине Зоммере, мы уже знаем, что автор питает некоторую слабость к личностям неординарным, замкнутым и легковозбудимым), эта книга, гранича с гротеском, демонстрирует вниманию зрителя внутренний мир ранимого,…

Франция. День одного немолодого мужчины давно подчинён строгому распорядку и выверен почти поминутно. Но одним утром на пороге квартиры его ждёт голубка. Этот день пойдет совсем не так, как раньше. А ещё его ждёт встреча с дамой с большими глазами удивительной глубины. Кажется, самое время приготовиться к особому флёру французской романтики, но шиш там. Одинокий, вытесненный в детстве из дома войной, потерявший родителей в концлагере, сестру - в Канаде, порыв и вдохновение - в пути к дяде, герой истории оказывается братом по духу Акакия Акакиевича. И тут два пути: толчок или недостаточный, чтобы потерять привычную орбиту окончательно, постепенное затухание и возврат к прошлому, или же толчок слишком резкий, что теперь только в магазин за мылом и верёвкой.

Но это я о "Голубке". "Три…

Вглубь, вширь, ввысь, вкось... Каждый примеряет на других свои "размеры", не задумываясь о возможных последствиях для другого человека. И профессиональные критики - не исключение.

Тут описан, конечно, крайний случай. И всё же, к сожалению, не прувеличение. Так тоже бывает.

На то, что Зюскинд бросает камень в огород профессиональных критиков, я посмотрю сквозь пальцы и скажу так:

Тем, кто критикует и даже просто из самых добрых побуждений даёт советы, конечно, стоит, сознавать, что, возможно, они пытаются "впихнуть квадратные колышки в круглые отверстия"*, но ещё больше стоит помнить тем, кого критикуют, об общечеловеческой ошибке мерить других собственным штангенциркулем. Всегда разумнее самому иметь это в виду, чем делать трагедию от собственного несоответствия чужим представлениям.

Эта…

— То, что вы делаете, талантливо и мило, однако вам еще не хватает глубины.

Сказанные однажды кем то слова в адрес человека могут навсегда уничтожить его. Ведь есть особо восприимчивые люди, для которых любого рода критика выливается в долгие самоистязания и попытки "найти глубину".

Отныне молодая женщина делалась все более странной. Она едва покидала стены своего ателье и все равно не могла работать. Она принимала таблетки, чтобы дольше бодрствовать, и не знала, для чего ей нужно было бодрствовать дольше. И когда она уставала, то засыпала на своем стуле, потому что боялась ложиться в кровать, от страха перед глубиной сна. Она также начала пить и всю ночь оставляла невыключенным свет. Она больше не рисовала. Когда ей позвонил один антиквар из Берлина и попросил ее сделать для него…

Одна повесть, три рассказа и одно наблюдение. Все они небольшие, психологически сильные и заставляющие задуматься. Особенный отклик во мне нашло "Наблюдение", ведь сейчас я как раз испытываю "литературную амнезию" (не в таком конечно масштабе как герой рассказа, но все же) и часто задаюсь вопросом зачем я вообще что-либо читаю, если большая часть выветривается из головы. Узнается неповторимый стиль автора, который зацепил меня еще в "Парфюмере". Как и главном романе автора, в каждом из рассказов происходит полное погружение читателя в атмосферу книги, раскрытие персонажей и исследование разных сторон человеческой психологии. Надо обладать большим талантом, чтобы написать роман в 1000 страниц, но еще больше таланта нужно, чтобы в рассказе на 10 страниц раскрыть психологию героев, поднять…