Набережная неисцелимых / Watermark

Это эссе product placement в чистом виде мечта любого туроператора. Можете бросать в меня гнилыми помидорами, но это ужасная проза, написанная гениальным поэтом.

Признаться, это было мое первое знакомство с прозой Бродского. Литературу я уважаю не столько за насыщенную сюжетную линию, сколько за высокую литературность языка и возможность "живого" общения с автором. Поэтому "Набережная неисцелимых" точно попала в раздел "Любимых". Это даже и прозой толком назвать не могу, это, скорее, "белая" нерифмованная поэзия. И какое же удовольствие от общения с гениальным человеком, нет, даже не так. После этого эссе я поняла, что Бродский - это Человечище, Атлант разума своей эпохи. Ощущение разговора с автором было так сильно, что, читая, я старалась держать спину прямо, и, хотя одевать замшу сейчас не по сезону, но французcкий парфюм - обязателен. Описана Венеция. Великолепно, изысканно и трогательно. Но... Венеция ли? Между строк чувствуется такая…

... предстоящее может оказаться не рассказом, а разливом мутной воды "не в то время года". Иногда она синяя, иногда серая или коричневая; неизменно холодная и непитьевая. Я взялся её процеживать потому, что она содержит отражения, в том числе и моё.

Венеция может быть холодной и неприступной, в этом городе бьют волны, напоминая тем самым о силе стихии. Но даже в непогоду она прекрасна, и поэт видит всю её красоту, ведь он возвращался в этот город не один десяток раз. Сходство с родным Ленинградом и эмигрантская тоска по родному краю? Или нечто, что влечёт само по себе, что даёт творческий подъём и силы жить дальше?

Венеция Бродского немного упадническая, как его эссе и стихи, есть в них надрыв и то самое чувство, от которого начинает щемить сердце. Спокойствие и буря, величие и низость,…

Пока не "допила" до конца, но уже утонула :) Первая и главная мысль об этой книге - как много все-таки можно выжать из русского языка. Мыслеформ, построить свою собственную реальность из фраз, исторических событий, перепада температур и одиночества. Обкатать ее на языке, учуять в ветре и привкусе речной воды.

Замечательно.

Ибо мы уходим, а красота остается

Пишет Бродский о Венеции. Тоже самое можно сказать и о его поэзии.

Все эссе пропитано красотой и грустью. Зимняя Венеция, хотя я была там только летом, мне всегда казалась ранним утром после праздничной ночи- все сумрачно, пустынно, но везде разбросано конфетти. Бродский нашел в этом нечто более прекрасное, чем сам праздник.

«А почему же вы туда ездите именно зимой?» – спросил меня однажды мой издатель, сидя в китайском ресторане в Нью-Йорке в окружении своих голубых английских подопечных. «Да, почему? – подхватили они за своим возможным благодетелем. – Как там зимой?» Я подумал было рассказать им об acqua alta; об оттенках серого цвета в окне во время завтрака в отеле, когда вокруг тишина и лица молодоженов, подернутые томной утренней пеленой; о…

В японской литературе есть великолепный жанр - "Дзуйхицу", что можно перевести как "вслед за кистью". Он включает в себя многое: и описание природы, и разные события, но самое главное - рассуждения автора. Они, его мысли, идут свободным потоком, плавно перетекая из одного в другое, часто делая неожиданные заключения. Именно к этому жанру я бы, наверное, отнесла это произведение Бродского вместо безликих "эссе". Или в крайнем случае "стихи в прозе", потому что почти каждый пассаж, каждый абзац хочется выучить наизусть и проговаривать вслух.

Честно скажу, к Бродскому я относилась очень настороженно, в частности из-за поголовного увлечения им девочками и девушками переходного возраста и чуть старше. Но, возможно, мне стоит пересмотреть взгляд на это. В конце концов Венецию, один из своих…

Нет для меня ничего прекраснее,чем путешествие в Венецию с таким человеком,как Иосиф Бродский. Потому что он видит этот город совсем иначе,чем я,знающая Венецию только по ярким открыткам из коробки конфет под названием "Венецианская ночь". Он видит его иначе,чем надоевшая мне в свое время до скрежета зубовного Жорж Санд,пространно описывающая любовные переживания героев,напрочь забывающая о том,что оные переживания не должны затмевать один из самых своеобразных городов мира. Для Бродского,северянина,петербуржца,Венеция - это зеркало,в котором всегда можно увидеть родной,наверное, навсегда утраченный город,"город,горькой любовью любимый" по слову Анны Ахматовой. Для Бродского Венеция - это царство мрамора и воды,царство Времени,чьим синонимом является вода. Мне очень понравилось то место…

Есть такой анекдот. В зоопарке, переселяя из клетки в клетку, проводили медведя мимо вольера с бегемотами. Медведь замер, как вкопанный, в сильнейшем волнении: Эх, таким бы хлебалом да медка покушать! Так и я – читая венецианское эссе Бродского, мечтал не просто побывать в Венеции, но увидеть ее теми же глазами, тем же сердцем, тем же одиночеством, как видел ее Иосиф Бродский. Гениальный поэт, Бродский написал эссе так, что его хочется заучить наизусть. И, когда-нибудь потом, когда подарит мне, наконец-то, судьба эту жемчужину из короны морской царицы, прочесть его, этот город, так, как прочел его Бродский. Читая, наслаждался богатством языка автора, его образностью и точностью. Радовался, как ребенок, находя неожиданные повторы в различных частях текста. И, уникальный случай! Эти…

«Италия, – говорила Анна Ахматова, – это сон, который возвращается до конца ваших дней».

Книга посвящена Роберту Моргану, американскому художнику и по совместительству другу Бродского, который жил неподалёку от воспетой набережной. В целом, данное эссе – этакая ода городу. Городу, который автору был мил и куда последний стремился, раз за разом пересекая Атлантику. Городу, где на кладбище Сан-Микеле в 1996 году и был погребён поэт.

По-моему, Хэзлитт сказал, что единственной вещью, способной превзойти этот водный город, был бы город, построенный в воздухе.

Заприметив название, я ожидала от этого произведения кое-чего другого, но я и не разочаровалась. После книги остаётся ощущение, будто ты провёл одинокий и приятный зимний уик-энд в этом городе гондол и рыб. Кроме того, Иосиф…

Венеция. Светлейшая Республика, пахнущая тиной и сыростью. Каналетто, Тьеполо, Джорджоне. Величие мастеров. Музыка Вивальди. Все же между Питером и Венецией много общего. И соединил воедино то что различает и объединяет два морских города поэт-изгнанник Иосиф Бродский. Поэт из Северной Венеции.

Его проза - как спокойные волны каналов. По которым вы проплываете на vaporetto. А может это будет наш питерский теплоходик. Вы видите Венецию образца 1989 года и погружаетесь в осознание красоты, той самой которая спасет мир, хоть и искали в этой небольшой книжке немного другое - а именно Бродского-прозаика. Неизвестного человека, которому как бы никто и не нужен, кроме его стихов. Человека всегда находящегося в поиске.

И все же Венеция притягивает. Особенно разных поэтов - Байрона, де Ренье,…