Исчезание

Антей выбивался из сил. Блуждал без вех, на бесчисленных развилках и перепутьях, плыл без маяка и без руля, чувствуя, тем не менее, как приближается и чуть ли не приступает к решению задачи; временами цель была так близка, так желанна, так трепетна: Антей уже предвкушал, как узнает (зная и так, причем зная издавна и всегда, - ведь все предметы имели банальный, заурядный и привычный вид), и тут ясная картина распадалась. видения исчезали. На их месте расплывалась бессмысленная ахинея, бездумная галиматья, безумная чушь. Тусклая муть. Вязкая каша.

- Какая прелесть, - заметил Эймери. - Если бы сюда ещё и капельку смысла.

Не цитаты, а квинтэссенция моих отношений с Переком устами самого автора. Помедитировав и посчитав до 100, чтобы не излить лишних эмоций, скажу лишь, что живём мы с ним в…

подобно человеку, который, читая роман, верит во всякое мгновение, что вот сейчас ему будет представлено решение, подтверждения которого он ждал, начиная с того проклятого момента, когда он набросился на эту книгу, в то время как на самом деле, по мере того как он продолжает читать, он встречает лишь двусмысленные оговорки, погружающие в волнующее честолюбие, которое вело руку автора.

Подумала что когда в данную минуту я отброшу писанины своих чувств, то и явка их в этой жизни появится в никогда).

А теперь если серьезно. Постоянно жалела, что не прочла перед Исчезновением сначала Локус Солюс (который почивает на полке) и Избранника Манна(который есть у кого одолжить). Еще одолевала мысль, что пора бы наконец изучить этот французский, очень уж много французских писателей я так горячо…

У нас нет выбора: нам нужно во что бы то ни стало знать, что в любой момент на нас может напасть Сфинкс; нам нужно знать - а мы этого никогда не знали, - что в любой момент нам будет достаточно одного слово, одного звука, одного "да", одного "нет", чтобы незамедлительно его победить.

Это что-то с чем-то, причем в смысле практически буквальном. Стремительное повествование, эмоции, зависание неизвестно где, внезапно Моби Дик и много чего другого.

Любите белый цвет? Подумайте еще раз.

Повествование начинается с раскидистой картины славного всеобщего безумия, абсурдных зарисовок и галлюцинаций и терзаний неспящего Антона Вуаля. Человек нездоров, решает его окружение, он сам, наконец, мы, но очень скоро выясняется, что это в общем-то неважно, потому что сей почтенный господин вдруг взял и исчез,…

Как вы относитесь к смыслу? Вариант ответа 1: Положительно. Всегда его ищу и ему следую. Вариант ответа 2: Отрицательно. Смысл есть тлен, ибо никакого смысла нет. Вариант ответа 3: С мыслью мирюсь. Мир оканчивается мысом. Льется с мыса текучая лента.

Если вы выбрали ранее вариант 1, то ответьте на следующий (второй) вопрос: Сколько времени вы готовы потратить на поиски смысла там, где его нет на первый, второй и даже четырнадцатый взгляд? Вариант ответа 1: Ересь какая. Нет, значит нет, искать в этом месте не стану, пойду в другое. Вариант ответа 2: Буду копать до изнеможения, до исчезновения, до полного растворения. Вариант ответа 3: Время... ВРЕМЯ... Вр...ем... Если в самом первом вопросе вы выбрали вариант 2, то не читайте ни этот отзыв, ни прочие, читайте сразу книгу. Прямо СРАЗУ! Ес…

исчезание смысла и автора

на эту книгу я заглядывался долго и очень долго – года полтора наверное ходил вокруг, дожидаясь момента, когда возьму ее с полки и начну читать. ну а раз «нет ничего приятнее предвкушения счастья», то я и не торопился. у жоржа перека я уже успел прочитать «кунсткамеру», она была такой замечательной, такой замечательной – что я резонно решил, что «хорошего – помаленьку». и книга спокойно стояла себе на полке, в ожидании того счастливого момента, когда я ее открою.

книгу я открыл, но вот счастливого момента – не дождался а как хорошо все начиналось:( просто есть такая категория произведений, протяжных и неторопливых, когда вроде бы что-то должно произойти, и мы вот-вот узнаем истинную историю антея гласа, а по пути перед нами – разворачивается разная…

ВСЕ УМРУТ (Смерть придет с бухты-барахты) ВСЕ умрут, исчезнут, улетучатся, испарятся, иссякнут, сгниют, разрушатся, так как Смерть ищет, преследует, вынюхивает и заявится, нагрянет, настигнет, шандарахнет ВСЕХ: умных и глупых, старых и юных, бедных и имущих, злых и гуманных. ВСЕХ навестит смерть, как – не имеет значения: закидают камнями или забьют дубинками, зарежут, юзая наваху, кинжал, надфиль для раскалывания льда, убьют на дуэли или в драке, застрелят, превратят в пылающий факел, в смердящий истлевший труп, в пепел, жахнет электрический разряд, задавит прицеп (цемент-гипс-арматура), съест акула, питбуль иль иные псы, удушит застрявший в трахее бараний крестец, выхлебает изнутри гигантская аскарида, шарахнет инфаркт, изведет бесхлебье, загубит хлад, стужа,…

Рецензия, где разум не видит, а интуиция улавливает.

Шестнадцать разных лиц, и нельзя верить в числа, умеющие врать. Небыстрым будет путь, а цель уже видна. Интерпретации нелегки, выйдет лишь некачественный (или качественный, судить запрещается заранее) рассказ.

Исчезли, скрылись, растаяли, сгинули, их четырнадцать и карп (а не шестнадцать или неизвестные сбились, считая). И еще, важнее, буква, не всем удастся увидеть. Есть желание уяснить, чем заканчивается сие чтение, петлять страницами придется. Угадать заранее нельзя, разгадка близится с страницами, умеет удивлять. Глядеть следует глубже, читать между линий, ведь сам детектив практически бессмысленен.

Смерть, смерть, смерть. Дед, считающий месть важнее. Братья, сестры, дети, запутаться легче, чем кажется. Разные имена, путающиеся в…

Оборот слов только с «о», монопольно, что способно? Порой, что-то можно спокойно побороть монотонность, односложность, но осторожно, особо дотошно, «бочком», вплоть до сносно. Слог – только осколок слов построчно, оно свободно подобно кондор, словно колокол громко. С гордой походкой, вольготно, комфортно, роскошно, проворно. Головоломно, новомодно, спорно? Возможно. Коль скоро мой монолог – только повод, способ помочь, он коротко, охотно подробно потом. Вот о том, что Оно: горсть слов, двойной сон, просто кроссворд многословно? Ловко обошлось, но довольно.

Попробуем сказать иначе: А что, если отказаться от «Е» - Может быть, подумал Перек. Ясно, что при этом условии Творческое вдохновение - Не главное, важна техника. Именно так написан роман, Книга-игра, фарс, лабиринт.

А что делает её…

Признаться, после первых нескольких страниц я даже глянула ещё раз на обложку, дабы убедиться, что держу в руках Перека, а не Виана. Ассоциации с Вианом возникли уже после прочтения биографии Перека, настолько "виановская" она у него была. Навязчивое это ощущение не покидало меня до самого финала La disparition. И дело даже не в сюрреализме происходящего, при всей фантастичности и притянутости сюжета "Исчезания", трава у Виана забористее. Дело в атмосфере. Ощущения после финальных строк "Пены дней" и тридцать третей главы "Исчезания" были одинаковые. Только от Перека осталась ещё абсолютная уверенность, что я не ухватила и четверти смыслов, аллюзий, лингвистических загадок и ребусов, вложенных в текст.

Несколько раз порывалась даже бросить это непонятное, вязнущее на языке чтение, потому…

Перека собирался почитать давно, т.к. в своё время наткнулся на какие-то его рассказы в "Иностранной литературе", и был сильно впечатлён...

"Исчезание" - несомненно, сильнейший текст, который снёс мозг даже мне - человеку, который в сносе самых разных мозгов более чем искушён :))))

Сам роман - в лучших традициях французского сюрреализма и постмодернизма, эдакое текстовое Зазеркалье. Автор играет с текстом, извращая, кувыркая и коверкая его на всех возможных и невозможных уровнях - фонематическом, лексическом, грамматическом, семантическом, семиотическом (и т.д. и т.п. до бесконечности).

Читать это всё было архи-интересно и адски тяжело. Т.к. это не текст - это лаборатория тяжёлого текстолитейного машиностроения. И от грубой робы лингвиста, тяжёлых инструментов деконструктора, и…