В моей жизни был (но хочется верить, что все ещё есть) один очень важный человек.
Раньше мне казалось, что без него не будет никакой жизни. Что всё из чего я состою, только его заслуга. Но долгие двенадцать лет познания друг друга закончились полнейшим провалом. Все скатилось к взаимным претензиям, оскорблениям, к принятию того, что пути наши никогда толком и не пересекались. Когда я наконец-то признала свои ошибки, отпустила, решилась продолжать свой путь самостоятельно. Когда я наконец-то выросла и повзрослела... Все стало проще, легче, реальнее. И в этот период моей жизни, мой близкий, далёкий человек вручил свой последний подарок. Эту книгу.
Не скажу, что это был большой для меня сюрприз. Я её хотела, страстно жаждала. А он страстно жаждал меня. Звезды сошлись. А мы нет...
Больше года она лежала на моей полке. Я по-прежнему страстно хотела её прочесть. Но все ждала какого-то особого настроения.
Двадцать девятого сентября Его мобилизовали. Пару дней назад и без того редкие звонки прекратились.
И я не могу ничего контролировать. Всё распадается, утекает сквозь пальцы. Я знают, что все будет хорошо. Я хочу думать, что это знаю.
И я делаю все, что от меня зависит. А так как ничего от меня не зависит, я выдумываю, что зависит.
Поэтому я в рекордное время прочитала "Землю". Хотя она совершенно не в настроение, хотя она усугубила все страхи, вытащила их на свет, растормошила.
Я прочитала её, потому что для себя решила, что если я это сделаю, то все будет хорошо. Стало ли мне от этого легче? Совсем нет. Но зато, когда он вернётся, то я смогу ненароком обратить его взгляд на книгу. Она вся в пометках, расклеена стикерами. Я скажу ему: "Смотри. Я её прочитала. Я ценю твои подарки. И ценю время, что мы провели вместе".
Это так здорово знать, что у тебя есть время. Что оно у тебя было, что оно ещё будет. И пусть книга Елизарова о смерти, пусть моя история будет о жизни.
Я читал «Соколиный рубеж» и чем ближе приближалось его окончание, тем больше понимал, что этому почти гениальному роману, увы, не суждено стать даже сколь-нибудь известным. Так бывает. И в этой коллизии нет ничего удивительного. Впрочем, это тема и место ей в последующей рецензии.
Роман полон самых удивительных и живо описанных приключений, глубоких, пронзительных наблюдений и размышлений.
Но первое и самое простое, что потрясло в романе С. Самсонова — это блестяще живые картины воздушных боев советских летчиков-истребителей и фашистских асов.
Картины глазами и чувствами советского аса Григория Зворыгина и фашистского летчика Германа Борха. Ощущения полетов и воздушного боя настолько живы, что каждый раз кажется будто это ты в кабине самолета. И ты Зворыгин и ты Борх… Почти останавливается сердце на «горке», бешено стучит в пике, темнеет в глазах от приливов крови на вращениях «бочки»…
От свежести полета, что исходит со страниц книги, от их эмоциональной насыщенности я вспомнил, как мы с семейством сходили в этом году на МАКС (Московский авиакосмический салон).
Полеты на МАКСЕ – это всегда открытое пиршество летного, пилотажного мастерства. Искусство высшего пилотажа и красота машин в воздухе потрясает здесь каждого, включая тех, для кого такие полеты знакомая, любимая работа.
Когда находишься среди многотысячной толпы зрителей авиашоу и сам заряжаешься ни с чем не сравнимыми энергией и восторгом от воздушных чудес.
Вот в воздухе наша великолепная Светлана Капанина, лучшая летчица в мире, семикратная абсолютная чемпионка мира по самолетному спорту, творящая феноменальные вещи в небе:
, вот изящные прибалты из латвийской пилотажной группы «Baltic Bees» (откровенно говоря, в этой группе почти все русские), а потом абсолютно сумасшедшие верткие арабы из группы «Al Fursan»…
И конечно НАШИ! «Русские витязи», «Стрижи», «Русь», «Соколы России», поражающие своей слаженностью, дисциплиной. Их боевые машины - настоящая сдержанная державная мощь!
Мощь, от которой замирает сердце и потом выбрасывает в вены каждого (словно это он там вверху летит!) восторг и восхищение и гордость за Россию, за то, что у нас такие летчики, такие машины, за то, что делаем их сами умом и руками наших конструкторов, инженеров и рабочих. От восторга мы кричали и прыгали, как безумные. Кто был, кто видел, тот подтвердит.
Мне кажется именно в этот раз моя семья, бывавшая и ранее на разных авиационных праздниках, впервые так эмоционально и радостно встретила ответила этой великолепной красоте полета и сдерживаемой мощи.
Катя видела, какими непригодными для жизни родители возвращались из гулливерского города
Сеня после работы плюхается на стул, голову подпирает левой рукой. Почесать можно и правой, какая разница, одной или двумя. За окном уже выключили свет. С очередным днём всё понятно. Можно попробовать выбить его из головы пальцем. А, покормить же надо...
Сеня живет в лилипутской коробке обычного муравейника. Как и многие выросшие, Сеня каждое черное утро уезжает в Гулливерию работать. Очень рано и очень долго. И ещё очень уставательно.
Сеня трудится-мозгоблудится, Сеня трудится-мозгоблудится...
В лилипутской коробке Сеня живет с Котом. Он тоже выросший, но всё равно маленький. Кот очень прыгучий и игручий. Может даже на холодильник запрыгнуть или бегать по квартире как настоящая савраска очень долго.
Раньше Кот жил с Собакой, но теперь он как и многие выросшие, остаётся дома совсем один. Он даже гордится, какой он самостоятельный!
Ещё Кот - настоящий хищник. Бывает, пока Сеня на работе, он охотится на подоконниковых чудищ и почти всегда выигрывает бой. Сеня любит Кота, но только не радуется почему-то. Обижается, ругается, убирает с пола землю, осколки керамических доспехов и жертву охоты.
Кот жмурится-ушиприжумится, Кот жмурится-ушиприжумится...
Сеня с Котом тоже играет, но по выходным. Поэтому Кот очень любит выходные. Всё они с Сеней делают вместе: читают, играют, спят и едят, иногда из одной тарелки даже. Кот очень не любит понедельничное утро. Как и любое другое будничное утро. Сеня уходит за дверь, а откроет её только через тринадцать часов и десять минут. Утром у Сени нет времени играть с Котом, а вечером уже нет сил. Кот старается, весь день ищет подарки для Сени: чудищ к ногам, когтистые рисунки на обоях, иногда даже алмазную россыпь из прозрачной кружки...Кот Сеню любит, но...
Кот жмурится-ушиприжумится, Кот жмурится-ушиприжумится...
Сеня трудится-мозгоблудится. Кот весь день мается-самозанимается, выдумывает подарочки и ждёт Сениного вечера...а лучше бы сразу субботничнее утро наступало, или восресеневский вечер не заканчивался.
Недавно Сеня и Кот прочитали "Калечину-Малечину"...
Живут по-старому.
Сеня трудится-мозгоблудится. Кот рысачит-дурачит
И книжку вместе читают. Только уже другую.
Хотя теперь...Сеня не ленится - ерепенится. Утром, перед выходом на работу, играет с Котом, и обязательно не меньше получаса вечером, сразу после работы. И гладушки двумя руками. Потому что есть разница!...даже если весь день м888ки своей пятернёй из головы всю душу выбивали.
Кот теперь в понедельничное утро не хнычет. Всего-то день переждёт и наступит настоящий кошачий вечер с подарками и почесушками. Сеня теперь всегда слушает, как Кот сражался бесстрашно в бою или как часами выдирал и раскладывал Сенины бумажки в форме кошачьего сердечка (кто бумажки не убрал, тот сам бросил вызов Коту!)
Ещё Сеня пишет друзьям "как дела?" даже если вдруг ничего плохого ни у кого и не случилось. И звонит родителям раз в неделю, даже если и говорить-то не о чем.
Живут как настоящие выросшие долго и вместе, по-настоящему вместе.
Муж работает В Российском Государственном архиве древних актов (я там тоже работала). Есть там у нас сотрудник, который увлекается польской культурой. И вот мой муж, чтобы рассказать ему о книге "Лавр", выбрал достаточно странный эпизод о том, как герой общается с поляком и поляк говорит:
- Почему Вы, русские, все время говорите о смерти?
- А что, в Польше люди уже не умирают?
- Умирают, конечно, но все РЕЖЕ и РЕЖЕ...
Наш сотрудник - "поляк" смеялся чрезвычайно...
А на следующий день он разбирал письменные запросы в архив...
Человек пишет:
"Я из (такой-то) деревни. Напиши те мне "откуда мы есть пошли", какая история села, кто были мои предки, как они мигрировали и т.д. и т.п.". При этом в письме ни слова о том, что оплата гарантируется, а задача - на год.
Наш поляк в сердцах говорит: сколько идиотов живет в России!
Муж отвечает: "А Вы считаете, А. Б., что в Польские архивы не поступают такие запросы?!"
- Думаю, что приходят такие запросы... но всё РЕЖЕ и РЕЖЕ...
Сначала была "Манюня" и "Понаехавшая" которых я с большим удовольствием прослушала в аудио формате, а вот эту книгу не смогла... Начала и поняла, что такие книги нужно читать только в живую. Я не могу вспомнить другого автора который с такой нежностью писал бы о своей малой родине и людях которые населяют или населяли родной край. Об их бедах, радостях, не легкой судьбе, поддержке и взаимопомощи. Читая эту книгу я и смеялась и плакала, неизменным оставалось лишь одно чувство - читаешь и наполняешься теплотой, которая греет тебя изнутри, которая остается с тобой еще какое-то время после прочтения. Читайте теплые книги))
«Мои планы на вечер!» торжественно объявляю я мужу, закрывая ноут и обводя рукой свои угодья – новая книжка, очень крепкий кофе и теплый плед. Муж уже слышал от меня о книжке Штапича, точнее как слышал – был вынужден. Пару дней назад он проходил мимо по направлению к кухне, а я только-только узнала о существовании книги и принялась взахлеб рассказывать ему сначала об авторе, потом быстро-быстро прочитала первые две страницы, потом «посмотри еще на секундочку» включила видео, но когда я сказала – ой, а сейчас я тебе еще аннотацию с ЛЛ прочитаю! Муж отрезал: «Так, хватит! Я вообще шел на кухню, я есть хочу!». В общем, о книге он слышал и поэтому в ответ на мою реплику молча устроился рядом, взял книгу и молча начал читать.
Я наблюдала за всем этим с интересом. Ммм. Значит смогла его увлечь))
– Чего молча читаешь, давай вслух!
И он начинает читать, а я думаю о том, что мы год точно не читали друг другу. Очень давно. Радуюсь, может и правда «зайдет» и прочтем вместе. Муж дочитывает вторую главу, я в предвкушении тяну руку – теперь же моя очередь. Но он коварно сообщает, что ему пора ехать на тройку, поэтому до меня очередь не доходит. Вот так меняются планы на вечер))) Зато мы решили – будем читать Штапича вместе. Супер!
Никогда. Ни одной книги мы не читали так запойно. За три дня. Вслух. Понятно, что читай в одного, получилось бы быстрее, но дело в том, что чтение всегда было процессом долгим и размеренным, исключительно – утро воскресенья, главное – соответствующее настроение и состояние. Каждый читает вслух ровно столько, сколько может (читай – пока не начнет запинаться или хрипнуть). Тут вообще не понятно, что такое – муж приехал с работы, не ужиная, берет книжку, садится рядом, в итоге – с 16.30 до 21.30)))) Дочитали. Да…. По новой схеме, главы по очереди (очень мудрый ход, оказывается, не успеваешь охрипнуть или устать, еще и чай можно спокойно пить в перерывах)).
***
Вот это да…. Вот это книга! Закладок было много, хотела было выбрать что-нибудь процитировать – не смогла. Странное дело, но как только выдергиваешь фразу из контекста, теряется вся соль. Теряется динамичный, ироничный и циничный тон / темп. Эта книга так написана, что чем дальше читаешь, тем скорость выше, и ирония отдельных фраз как раз органично выписывается в эту картину, они именно так классно выглядят, потому что требуют вот такого прыжка в текст. А какие-то вещи вообще без предыстории теряют свою важность. Так что цитат нет. Ни одной. Но боги. Вот это даааа….. Вот это книга!
***
«Я не люблю грязную литературу» - говорит муж в перерыве про книгу. Я задумываюсь. Ну, да, конечно, это грязная литература, отрицать бессмысленно. Но у меня есть очень полезный навык, я просто отбрасываю мерзкое в сторону, как шелуху, это же просто декорации, я вижу другое. Следующий слой. Муж говорит: «Ты смотришь на батальную сцену, где в центре сюжета разлагающиеся трупы, кровь, разлетевшиеся во все стороны мозги, пот и боль, а видишь только луну и звезды». Тут я вообще не согласна. В корне. Начинаю неистово спорить и доказывать обратное. Пфф…. Я вижу не луну, я «вижу» мысли и чувства, которые стоят за внешним. Разве это плохо? Лично мне эта способность помогала миллион раз. Только пару раз была осечка – с «Голубым салом» Сорокина и «Золотой перчаткой» Акина. До сих пор передергивает.
А вообще, да – надо честно признать. Это реально грязная литература. Вероятно, в какой-то момент вы почувствуете отвращение. Заранее поздравляю тех, кто способен, как я, отключить этот белый шум и зрить в корень.
***
«Сударь, у вас Штапич». Наш семейный лексикон пополнился как минимум дюжиной словечек))) И этим диагнозом в том числе. Классно! Но чтобы оценить по достоинству находки, вам надо прочесть хотя бы треть "Плейлиста". Ровно до той самой истории, где Ляля сформулировала едкую характеристику))) Кстати, о меткости и точности. Какие точные формулировки у Штапича! Он словно припечатывает людей своими меткими характеристиками, классно. Меня, как человека, хронически не разбирающегося в людях, такое качество восхищает. Это уметь надо….
***
Боже, как много мата. Реально много. Некоторые слова я, кстати, впервые слышала. Некоторые производные запомнились навечно. Такое количество мата на один квадратный сантиметр книги, сделал произведение злым, аки черт. Энергия так и прет. А потому лично я читала нецензурную лексику вслух громко и со вкусом. Эффект самый терапевтический))) Словно сама вышла в центр комнаты и трехэтажно покрыла весь белый свет. За всю херню. Мда… Надежный способ борьбы с собственным бессилием.
***
«Это сейчас что будет? – спросила я саму себя, открыв ноут. – Рецензия?»
Посмотрела на клавиатуру и мгновенно поняла – нет, не рецензия. По горячим следам мыслей столько, что пока будут лишь первые впечатления от процесса. А рецензия…. Ну нет. Эта книга достойна отдельной полноценной нормальной рецензии – а пока коротко - «Сударь, у вас Штапич». У меня сейчас определенно Штапич. Окончательно и бесповоротно.
У "Плейлиста волонтера" появилась еще одна поклонница)))
Чуть не забыл. Один из немногих положительных свойств текста книги – необычайное разнообразие ругательных слов из уст царя Иоанна Грозного. Наверное, половина из них адресована несчастным слугам Прошке и Ониське.
Царь Иван IV в книге изрядно карикатурен. Чем-то напоминает мультяшного царя с примесью… Жириновского. Он капризен, трусоват и постоянно подслушивает, о чем там судачат Прошка с Ониськой, а потом смачно, никогда не повторяясь, их же ругает.
Ругань царская с матом (в его современном звучании) не имеет ничего общего, для меня она настоящее лексикологическое удовольствие. Решаю сохранить в истории.
Для лиц тонкой душевной организации прикрываю:
Единственное число, естественно мужской род.
Прожига, шлында, захухря вонючий, вьюн кусательный, мордо заморис, харамзада (жулик, обманщик), глупендяй, оглоед, голытьба фуфлыжная, свинья злосмрадная, ирод иудомордый, ехидна асейская, змея злоподлая, маркотник негораздый, прохиндей, ухорез, лиходей, елдыга костлявый, ворожец, колоброд, ерпыль поганый, сукоедина, петый дурень, мерзавец прщелыжный, чурбанча, колупай брыкливый, выпь безродная, аспид гнусный, говорливый бренчалка, пустомеля, кисляй любодырный, переветник сучий, труперд (неповоротливый, ленивый), лотрыга (забулдыга, гуляка) поганый, хмыстень бесстыдный, обалдун краковякский, балдох, скаред, мухоблуд, скапыжник, лябзя безмозглая, баляба бесов, игла сатанинская, лататчик сатанаилов, долбозвон.
Так совпало,что я начала читать книгу Людмилы Улицкой "Даниэль Штайн переводчик" во время событий 7 октября, связанных с Израилем.
Естественно, т.к. мне многое непонятно и интересно, то я начала читать про мусульманский мир.
В книге главный герой- еврей. Добрый, мирный, бедный.
В общем, эта история посвящена
историческому экскурсу в
хронологию, связанную с евреями за последнюю тысячу лет:
1080 г. – Изгнание из Франции.
1098 г. – Изгнание из Чехии.
1113 – Изгнание из Киевской Руси (Владимир Мономах).
1113 г. – резня евреев в Киеве.
1147 – Изгнание из Франции.
1171 г. – Изгнание из Италии.
1188 г. – Изгнание из Англии.
1198 г. – Изгнание из Англии.
1290 – Изгнание из Англии.
1298 г. – Изгнание из Швейцарии (100 евреев казнены через повешение).
1306 г. – Изгнание из Франции (3000 сожжено заживо).
1360 г. – Изгнание из Венгрии.
1391 г. - Изгнание из Испании (30 000 казнено, 5 000 сожжено заживо).
1394 г. – Изгнание из Франции.
1407 г. – Изгнание из Польши.
1492 г. – Изгнание из Испании (закон о вечном запрете евреям въезда в страну).
1492 г. – Изгнание из Сицилии.
1495 г. – Изгнание из Литвы и Киева.
1496 г. – Изгнание из Португалии.
1510 г. – Изгнание из Англии.
1516 г. – Изгнание из Португалии.
1516 г. – Закон на Сицилии, разрешающий евреям жить только в гетто.
1541 г. – изгнание из Австрии.
1555 г. – Изгнание из Португалии.
1555 г. – Закон в Риме, разрешающий евреям жить только в гетто.
1567 г. – Изгнание из Италии.
1570 г. – Изгнание из Германии (Бранденбург).
1580 г. – изгнание из Новгорода (Иван Грозный).
1592 г. – Изгнание из Франции.
1616 г. – Изгнание из Швейцарии.
1629 г. – Изгнание из Испании и Португалии (Филипп IV).
1634 г. – Изгнание из Швейцарии.
1655 г. – Изгнание из Швейцарии.
1660 г. – изгнание из Киева.
1701 г. – Полное изгнание из Швейцарии (Указ Филиппа Пятого).
1806 г. – ультиматум Наполеона. Бадарга.
1828 г. – изгнание из Киева.
1933 – Изгнание из Германии и геноцид.
14 мая 1948 года на палестинских территориях было создано Государство Израиль.
Пусть это будет первая история. Так как хочу написать ещё и про Палестину.
Надеюсь, вам было интересно, так же как и мне.
На дорогах пробки. Как всегда, впрочем. Когда торопишься, особенно бесят. Да что случилось-то!!!
Ах, вот она причина: прямо перед остановкой - БТР. Сломался, судя по всему. Первая мысль: колесо? - Какие колеса, гусеницы же! Солдатик ныряет под брюхо бронемашины. Остальные курят. Открыты люки. Все настолько обыденно... Абсурд. Этого не может быть, чтобы вот так, в центре города, на остановке - БТР.
Над ним - неоновая вывеска: Ц В Е Т Ы.
Этого не может быть. Этого не может быть. Но вот есть же! Пробую открыть окно, сфотографировать. Не получилось.
Знаете, какой самый страшный фильм о войне? "Старое ружье". Там нет боевых действий. Фильм о том, как в мирную жизнь отдельной семьи вторгается война. Солдатским сапогом, огнеметом уничтожает людей. Просто так. Мимоходом. Ни за что.
Пролистываю страницы интернета. Страшные фотографии войны нынешней - необъявленной. Войны с мирными жителями. За что? Кому помешала их жизнь?
Почему бэтээры, снаряды, трупы на улицах должны быть привычной картиной? К этому невозможно привыкнуть. Это не укладывается в голове. Этого не должно быть. Но ведь есть.
БТР на остановке общественного транспорта. Мигает синими огнями вывеска ЦВЕТЫ. Люди, спешащие по своим делам. Новая реальность?
А черт его знает, что вообще делала эта железяка в городе. Может быть, в свою часть ехала (через город, где ж еще ехать-то?)
Быков в своей книге "ЖД пишет о войне 2015 года. О деревнях... Де... Дебальцево? Да нет, не может быть чтоб настолько совпало. Нет, конечно. У Быкова - Дегунино. И Жадруново. Но как же все узнаваемо.
Быков, ты знал?
Августовской ночью одного из нулевых годов мы возвращались из Кёльна в Берлин. Мы – это двое русских, мужчина и женщина, немка и бывший советский еврей, к тому времени 35 лет живший в Соединенных Штатах. Настроение - отличное, день удался, да и до «дома» оставалось километров 300, а это для автобана и хорошей машины и вовсе пустяк.
Все владели русским, естественно. Русско-немецко-хазарский микст просто «обязывал» обсудить все вопросы – и русский, и немецкий, и хазарский (в терминах Д. Быкова). И после достаточно долгого и откровенного обмена мнениями участвующих сторон, наш бывший соотечественник, на мой вопрос о главном национальном концепте, ответил так: chosen people. Именно так, по-английски. Избранный, богоизбранный народ – это и поддерживало, и поддерживает хазар от Авраама до наших дней.
Честно говоря, никакого протеста или что-то на вроде того, ни внутреннего, ни тем более – внешнего, эмоционального, его слова у меня не вызвали. Собственно говоря, хазары были первыми, но сегодня отнюдь не единственными, кто ощущает себя подобным образом. Ну и как иначе мог сохранить себя народ в известных исторических условиях? Как писал Достоевский, известный своим отношением к хазарам, что уважение вызывает уже тот факт, что 40 веков дети Авраама идут под солнцем. От иных народов уже и пыли не осталось, а хазары живы и здоровы. Чего и всем остальным, подозреваю, желают.
Ну и совсем последнее. Этот наш бывший соотечественник – фигура колоритнейшая. Уехал он в конце 70-х, когда начали выпускать хазар на историческую родину перед Олимпиадой-80. Он закончил Ленинградский институт культуры, что помогло ему в дальнейшем. Путь хазара в те времена был очень даже и известным: из Москвы они летели вроде бы в Израиль через Вену. Вена – крупнейший перевалочный пункт. Но как и любой нормальный хазар, ясный перец, что ни в какой Израиль наш хазар не полетел, а прямиком в Штаты. Но родная земля помогала по полной. Дело в том, что в те времена русскоязычная литература была на вес золота за пределами Отечества. В Израиле её было больше, чем в Штатах. И наш предприимчивый выпускник института культуры наладил бизнес. Книжно-журнальный. Из Израиля в Штаты он самолетом отправлял литературу на великом и могучем. Рассказывал: «Представляешь, было выгодно оправлять её даже самолетом, потому что платил за вес, а продавал поштучно». Дом и квартира в Нью-Йорке, машина и обучение детей, - все атрибуты американской мечты. Называется «Я русский бы выучил только за то…»
Не знаю, так ли это было на самом деле. Вроде бы врать ему не к чему. Он к моменту нашего знакомства пытался заниматься издательским бизнесом, но мне кажется, это ничем не кончилось. Кстати, немного знал Бродского. Говорил, что он очень нуждался в Америке. Нобелевская премия в общем-то спасла его материально.
О чем говорят мужчины? Да и женщины? Смотря где: если ночью и аккурат в середине Европы – почти наверняка о русских, немцах и хазара. В одном флаконе.
Позвонила вчера подруга и говорит, среди прочего - "Как мне понравилась книга "Эффект Ребиндера", которую ты советовала почитать! Я даже хотела тебе специально звонить, поделиться! Прекрасная книга, замечательная! Я в восторге!"
Я говорю: "А ведь по основному занятию автор - врач, хирург-кардиолог! И, кстати, Чехов тоже был врач по образованию..."
Подруга подхватывает: "И Булгаков...", а я: "И Конан Дойль..."
А сегодня я вспомнила этот разговор и подумала: "Врачи рулят!"
Война. Про войну. Какую бы ни было войну.
Ниже - выдержки из письма Даниэля Штайна своему брату.
Хочу тебе сказать, что война, как тюрьма и тяжелая болезнь, – большое несчастье. Люди страдают, теряют близких, лишаются рук-ног и всякое прочее, и, что самое главное, никто от войны не делается лучше. Не слушай того, кто тебе скажет, что война закаляет мужчин, что через войну люди меняются в хорошую сторону. Скорее так – очень хорошие люди и от войны не делаются хуже, но вообще-то – от войны и тюрьмы люди теряют человеческое лицо. Это чтобы ты понимал, почему никто из нас не пришел в восторг, что ты идешь в эту особую школу, где не просто военные, а какие-то самые особые из военных – разведчики или диверсанты, не знаю, как и назвать. Я в молодые годы много общался с военными – с немецкими, русскими, польскими, всякими, и все эти годы только одно меня радовало, что я был переводчиком, что ни говори, помогал людям договариваться между собой и ни в кого не стрелял.
Если в "Норме" высмеивался Совок, но в "Опричнике" уже насмешка над всем русским, над самой идеей русскости. Кричащий лубочный китч, демонстрация убогости доведенной до абсурда "самости" русской культуры звучит здесь очень злобно.
Но называть Сорокина русофобом было бы наивно. Я слышу обиду и горечь в его насмешке. Так костерит свою любимую футбольную команду после проигрыша преданный фанат - дико, злобно, искренне желая смерти каждому игроку, и со слезами огорчения на глазах.
Сорокин обожает Россию и все русское. Но за державу ему обидно. Отсюда и насмешки.
- Нам на обществознании сегодня рассказывали про такой налог К2.
- Не налог, - автоматически поправляю, - Коэффицент. Используется для повышения или понижения налогооблагаемой базы при исчислении единого налога на вмененный доход.
- Ну да, точно, коэффицент. И нам говорили, что в 96-м году из-за него в городе были даже митинги.
- О, это еще до всероссийской вмененки было. Наш, тольяттинский Налог на торговлю, но тоже использовался К2.
- И я сказала, что моя мама там тоже участвовала.
- Твоя мама это организовывала.
Добавляю громкости магнитоле, как же их звали? Вот не могу вспомнить. Оп-па, Алла Музыка, одно имя всплывает в памяти. И молоденький мальчик Миша. Фамилии не помню. Он произносил слово "член", как "чилен". Нет-нет, не то. что вы подумали. Это уже после победы, когда мы создавали организацию и он занимался разработкой Устава. И бородатый мужик на "четверке", Саша? Любой разговор сводил на рассказ о том, как у него отказали тормоза и как геройски удалось ему вырулить, не разбив ни одной машины в потоке. Угу. И армянин, о, Гамлет. Теперь все.
Нас пригласили в администрацию на собрание и объявили, что со следующего года в городе вводится новый экспериментальный налог. Вместо лицензии и общего режима налогообложения, на котором вся мелкорозничная торговля сидела до того, теперь будет Налог на торговлю. С фиксированной единицей базовой доходности и понижающими-повышающими коэффицентами в качестве регулирующего механизма. Пример расчета приводился, все скоренько достали калькуляторы, пощелкали и пришли в ужас. Сумма увеличивалась в разы.
Мы возмутились. Административные тетеньки посмотрели, как на пустое место. Как всегда смотрели. Собрание закончено, народ расходиться не спешит. Все говорят: "Надо что-то делать!" А что сделаешь, против администрации не попрешь. Чиновники цари и боги местные. И кто-то предлагает выйти на митинг. Хорошо, да только торговля - самый разобщенный сегмент общества. Мы потому и стали лавочниками, что стремились уйти из всяческих коллективов. Теперь это легко использовать против нас. Каждый сам по себе и всякому есть, что терять. И мы привязаны к местам торговли. У большинства присутствующих туда вложено все, чем обладают.
И как организовать? Много ума Бог не дал мне, но сколько есть - мой, сугубо практичный. И любая абсурдная идея имеет шанс найти в нем живой отклик. "А давайте, - говорю, - Разобьем город на сектора и объедем все комки и всех пригласим. Мы Комсомольский можем на себя взять (мужа не спрашиваю, знаю - он со мной. Любая абсурдная моя идея имеет шанс найти в нем живой отклик. А серьезно, он настоящий друг). Еще четверо вызываются поездить по городским районам, остальные благополучно сваливают.
Следующие несколько дней живу в аду. С раннего утра до позднего вечера: комки-комки-комки. Как их много, оказывается. И как тяжело говорить одно и то же раз за разом. Кажется, уже тысячи проехали, а всего-то сотни полторы. И главное - хозяев практически нигде не застаешь. Нужно убедить продавцов, что если мы вынуждены будем закрыться, и они останутся без работы. Это было чудовищно. И это получилось. И вот тут стало страшно.
Потому что никто не согласовывал проведение митинга. Потому что пришли и рынки, в разы увеличив количество митингующих, но контингент это особый - базарные бабы. Потому что мы впятером оказались над морем голов на площади у Мэрии. И если бы кто-нибудь бросил в какое-то из окон камень, о, Боже! Милиции море, но тут проходит слух, что арестована какая-то тетка. Фамилии не помню, после выяснилось, что никто ее и не арестовывал. Та еще аферистка, под шумок набрала кредитов, и собиралась за границу, а с загранпаспортом у нее были какие-то неувязки. В общем, вовсе она не была арестована.
Но толпа начинает скандировать: "Сво-бо-ду-Пуп-ки-ной". И это одновременно страшно, чуть обидно: при чем здесь она? Но хорошо, потому что немного отвлекает внимание правоохранительных органов от нас, зачинщиков. Потом перед собравшимися выступает начальник городской милиции, уверяя - не арестована тетенька вовсе, а напротив, именно в этот момент все проблемы с ее загранпаспортом урегулированы и расходитесь.
И тут все вспоминают, зачем они здесь. И лозунги меняются на "Долой налог на торговлю!" Но градус агрессии уже снижен. И это была тогда молодая российская демократия. И никто нас не арестовал. А меня даже пригласили в мэрию (страшно было, признаюсь) и включили в согласительную комиссию. И мы долго согласовывали, к обоюдному удовольствию сторон. В следующие полтора года администрация тихой сапой отжала у нас отвоеванное (как всегда). Но нашлись уже лазейки (тоже как всегда).
После мы создали организацию. Пытались, но ситуация, цементировавшая разрозненных индивидов, ушла. И все само собой рассосалось. Это ведь большая работа, а платить за нее никто не собирался. И свою нужно было продолжать делать. Да и муж мне сказал, что не хочет передачи в тюрьму носить, в случае, если что не так в очередной раз пойдет. Согласилась с ним, я туда тоже не рвалась. Потом мэр приглашал, предлагал поработать для города (похоже также безвозмездно) Но я уже тогда была беременна дочкой и успела узнать, какие деньги в бюджете заложены на подобный мониторинг, и отказалась.
Еду, улыбаюсь. - Вспоминаешь дни былой славы? (чуть ревниво). -Вспоминаю, какая была дура. И радуюсь, что никто тогда не кинул в окно мэрии камень.
Кто читал книгу, знают, что последняя глава почти целиком про балет, про балетных и про жизнь-борьбу в хореографическом училище. Если же не читали, то очень-очень советую. И все так было страстно написано, да и не только - столько всего непростого, трудного, именно борьба. И вспомнилась повесть, прочитанная давно-давно в юношеском еще журнале, еще чуть не в последние месяцы советской нашей жизни. Называлась она "Виллисы", и также была про кровавый пот, про труд через боль, через не могу и прочие радости учения. А еще про любовь и сложный выбор. И - про стоящую на кону роль в "Жизели" (так же, как и вот здесь). И так меня эта тема, помню, пробила, что притащилась я с этим журналом прям на занятия в техникум. Дело было еще на первом курсе, и химию нелюбимую, где мы сидели сзади, заедала я слезами из "Виллисы". Вот сколько лет уже и помню эту повесть практически детально. А про балетных - это вообще очень сильная тема.
Так повелось, что настороженно отношусь к современным писателям. Старые, маститые классики, своей временнОй отдаленностью от нас, поросшей быльем, как-то все-таки невольно ставятся в иное измерение, с ними проще и легче. С современными сложность состоит в том, что сквозь все дебри приходится пробираться самому - читать, решать, оценивать. Это большая читательская работа, причем работа как бы пустяшная, не приносящая как будто никакой очевидной выгоды себе и пользы обществу. И страшно ухватиться не за то, зря потерять время, еще страшнее ошибиться. Поэтому многие современные имена для меня до сих пор нетронутые. До недавнего времени нетронутым числился и Прилепин, не знала о нем вообще ничего, да и имя-то слышала пару раз, наверное, даже не пытаясь понять, кто, зачем и почему. Дверь приоткрыла Medulla , упомянув, что вроде интересный, задорный, возможно стОящий. Задорных я люблю. Как-то случайно посмотрела кусочек передачи с его участием, и заинтересовалась еще больше. Почти мой ровесник, обаятельный, хорошо говорит, четко и ясно размышляет - таких людей сейчас по телеку не так много, с таким непротивно и пообщаться. В общем, решила почитать. Решила начать с его "Саньки". Книги под рукой нет, раздобыть - долго, но есть целый сайт, там и почитать можно, и даже есть саундтреки к прочтению, да наверное, много еще чего.
Скажу сразу, зацепило на удивление сильно, оторваться невозможно. Причем, что случается со мной крайне редко, взялась читать в процессе чтения другой художественной книги - бессмертной "Анны Карениной". Ну, думаю, одно другому не помешает, - там же - ТОЛСТОЙ, - глыбище, романище, такие разные полюса, что не страшно. Однако, каюсь, читая вперемежку, на сайте "Саньки" оказываюсь чаще, чем в комнатах дома Карениных или на просторах Левинской мысли.
Сочувствовать лимоновцам, как мне кажется, в современной "просвященной" России чуть ли не такой же моветон, как и восхищение властью. Я Лимонова уважаю за то, что он умный и смелый человек, но почему-то мне кажется не совсем честным с его стороны втягивание молодых ребят в такие игры, за которые многие из них жестко поплатились и до сих пор расплачиваются. Хотя, глупо говорить, с другой стороны, и об этом тоже, потому что каждый человек делает свою судьбу сам, даже если и вливается в какое-то общее течение... такой сложный вопрос, что всегда проще отвернуться от него, сделать вид, что не видишь, не знаешь, не слышишь. Особенно для таких слабаков и отщепенцев, которые, не выдержав извечных битв с ветряными мельницами, отвалили с родины.
И вот, следую по пятам за Санькой и его нехитрыми мыслями, пытаюсь его понять. До жути реальные картины, настолько реальные, что кажется, это мои собственные воспоминания, а не книга. Я не ожидала такой силы, такого хорошего, образного языка (не удержусь от кощунства - язык не хуже Толстого). Грустно и больно, и мысль бьется почти в истерике: Ну что же делать? Что делать? Что делать-то? Что? Что? Что? Как? Почему? За что?
Если бы существовала премия за самую питерскую книгу, то "Орфография" точно оказалась бы среди призёров.
В Санкт-Петербург в первый раз я поехала зимой 2002 года. В гости к людям, которых знала только по общению в чате и нескольким телефонным разговорам. У меня-то сомнений не было, что это действительно хорошие люди, которые меня встретят и приветят. Но родители были в тихой панике. Последним моим аргументом стал денежный подарок прабабушки, которого как раз хватало на билет туда-обратно. Я сказала, что если никто меня на вокзале не встретит, так погуляю денек по Питеру и вернусь, а несбывшиеся надежды будут наукой на будущее.
Но меня встретили, хотя именно с Московского вокзала начались дорожные приключения, связанные с Петербургом.
Во-первых, это не меня отыскала троица встречающих, а я их, мирно беседующих за пару-тройку вагонов от моего. Им показалось, что нужный поезд ещё не пришел, вот и не торопились.
В самом городе я потеряла в маршрутке симпатичные перчатки (надеюсь, что их кто-то нашел и они вам приглянулись). Не расстроилась, решив, что это мой подарок городу.
И в этой же поездке я впервые опоздала на поезд, когда должна была уезжать обратно. До сих пор помню спокойную даму из справочной, которая мне сказала: "Девушка, если вы сейчас очень быстро побежите, то ещё успеете помахать ему вслед".
Но бежать я уж не стала, а с небольшой потерей обменяла билет на завтрашний поезд и порадовалась тому, что у меня есть ещё один день с друзьями.
После первой поездки питерские дорожные приключения не закончились. Десять лет назад через Ростов до Санкт-Петербурга ходил только один поезд и в наш город он прибывал в пять утра. Самое время для взвешенных решений и правильных выводов.
Когда папа провожал меня во вторую поездку уже в мае 2003 года, то едва зайдя в здание вокзала, мы услышали, что поезд Санкт-Петербург - Адлер отправляется с третьего пути через пять минут.
Добраться до третьего пути в ростовском вокзале можно только поднявшись по длинной лестнице, пробежав весь второй этаж, навесной переход и спустившись по ещё одной лестнице.
Кодовое название "Санкт-Петербург" заставило папино сознание, пребывающие в недосыпе от поездки в пять утра на вокзал, встряхнуться и подтолкнуть весь к организм к марш-броску на третий путь. Пять минут до отправления! Еле-еле успеваем! Вперед! Через две ступеньки! Быстрее, Катя, опоздаешь!
А Катя бежала вслед и пыталась сообразить, как же так вышло, что поезд, который должен прийти в Ростов только минут через двадцать, ещё столько же стоять, уже отправляется?! Сорок минут разницы - ничего себе!
И уже на втором этаже мое сознание тоже пробудилось и напомнило, что Санкт-Петербург - Адлер это не то же самое, что Адлер - Санкт-Петербург. И если я хочу попасть в прохладный Питер, а не на знойное черноморское побережье (с папиной энергией он бы меня посадил на этот поезд, а там бы уже разбирались), то стоит притормозить. Резко останавливаюсь и через половину зала кричу папе, который меня здорово опередил, что "это поезд в Адлер, в Адлеееееер....", а потом наблюдаю, как он медленно сбрасывает скорость и застывает. Эпическая картина.
А в Питер я в то утро все-таки уехала.
У вас нет никакой причины терпеть боль.
Я могла бы оценить на 10, могла бы на 6, никакой разницы нет... Это не художественная книга и не нонфикшн, это книга о боли.
Кричащей боли матери, подавленных мучениях супруга, непонимании ситуации старшим ребенком, участии родных и равнодушии врачей. Не всех, конечно... И да, это работа. Виноваты все и никто.
Я мама полуторагодовалой дочери. Я не умирала от восторга, когда узнала о беременности. Но я умирала от боли и страха, когда мне сказали, что беременность может быть замершей, и надо повторить узи через неделю. Это была долгая неделя...
Позже меня отправляли в центр патологий, потому что возникло подозрение на патологию плода. Оно оказалось ложным, но лежать на столе, пока меня смотрела врач было невыносимо. Хотя именно та врач была дружелюбной. Такими были отнюдь не все.
Пожалуйста, пусть ему будет хорошо. Пусть ему будет не больно.
У меня был свой профессор Демидов, светило Волгоградской акушерской гинекологии Жаркин, который пришел ко мне в дородовое с кучей студентов, а у меня там своя была песня, почему я была на нервах, так что команда молодежи не доставила мне спокойствия.
Для них беременные не новость, вон их сколько... Мне кажется, многие могут рассказать всяких неприятных историй, случившихся во время беременности, которые как раз отличают беременяшек от всех остальных. Я рада за эти воздушные создания, но у меня из попы совсем не бабочки вылетали на 9 месяце беременности.
Мне кажется, вы ничего не потеряете, если не будет читать эти бытовые ужасы. Но я уверена, что вы приобретете капельку сострадания и любви к людям.
Если вы легли в больницу, чтобы убить неродившееся дитя, то ваш долг – страдать. И физически, и морально. Сдвинутые кровати, посиделки в кафе, психологи, детективы на английском, любые способы хотя бы на короткое время облегчить душевную боль – это все от лукавого, так же как и эпидуральная анестезия. Так думают в России медсестры. Так думают врачи. Так думают чиновники.
Спасибо, Анна, что написала эту книгу. Я искренне надеюсь, что никогда это не переживу, но мир так велик, что кому-то достанется горе, как ты не желай... Пусть эта книга сделает капельку легче людское горе, просто потому что они, мы, не одни.
Кстати, Убежище 3/9 , в котором имеет место быть печальная история, предвосхитившая, очевидно, эту книгу, я читала именно беременная. Сказать, что проняло до слез - ничего не сказать.
В предпоследнем (№46 (324) /21 ноя 2013) номере "Русского репортера" опубликовано небольшое интервью автора романа "Цвингер" Елены Костюкович.
Елена Костюкович 26 лет назад покинула Россию и переехала жить в Италию.
Кроме вопросов о романе, интервьюер спросила и о том, какой увидела Костюкович современную Россию. Ее слова о современном русском языке меня поразили:
... в третьем тысячелетии-то, по идее, свобода вокруг. Почему же по-прежнему бытует презумпция тюремности? Мы употребляли слова «шмон», «шухер», «хипеш» с подчеркнутым отстранением, в шутку, чтобы играть с многоцветной палитрой оттенков, чтобы забавляться языковыми регистрами, несвойственными официальной культуре. Так мы противопоставляли свой идиолект языку газеты «Правда». А теперь какое же противопоставление? Теперь сама власть принимает лагерный язык как норму! Следовательно, способом обособления себя от них должна была бы, по идее, сделаться у интеллигенции в качестве оппозиционного идиолекта чистая, если угодно, аристократичная русская речь.
Этот и несколько других абзацев в том же духе заставили меня задуматься, присмотреться к себе, к своему языку, и понять - что да, и меня не минула зараза сия - загрязнение и оскудение языка. Начиналось все в юности, как некое противопоставление официозу с красных трибун и из чёрно-белых ящиков. Своеобразная игра, смех, кода, если угодно. А сейчас этого налета уголовщины в языке уже просто не замечаю. Точнее – не замечал. До этой статьи. После ее прочтения – принял решение говорить более аккуратно, и, по возможности, более правильно.
Почитайте статью - http://expert.ru/russian_reporter/2013/46/muzyikalnoe-chuvstvo-pamyati/ - она небольшая. И (сейчас я скажу ужасно идеалистическую вещь) – может, мы, с вами вместе, сумеем сделать ЛавЛиб пространством людей, говорящих по-русски правильно и красиво.
Слепой мальчишка полюбил читать.
Он жадно книги впитывал руками.
И долго мог у полок он стоять,
Всё пальцы что-то про войну искали.
Однажды не заметили его,
Закрыли на ночлег в библиотеке.
А для него то было торжество,
Прозренья дух светился через веки.
У меня на груди сопит месячная дочь, а я заливаюсь слезами, дочитывая книгу Анны Старобинец. Потому что у меня есть своя боль и эту книгу я читала, чтобы помнить, какой ценой мне достался ребенок.
С медицинской точки зрения у меня было три беременности, с психологической - четыре. О первой я узнала на Питерском экономическом форуме, во время выступления Путина - за работой в командировке не заметила задержку и вот одной рукой строчу новости в срочную ленту, а в другой тереблю тест с едва заметной второй полоской. Тогда все казалось просто и беззаботно - я много спала, ела фрукты и занималась йогой на природе. Не могло возникнуть даже мысли, что что-то пойдет не так. Но внезапное кровотечение и вот меня увозят на скорой с мигалками, через всю Москву, в центр репродукции и чего-то там при минздраве. Милая армянская тетенька делает узи и говорит - не реви, я услышала сердечко. дают послушать и мне. Тут мир совершенно меняется, ведь если сердечко бьется, плохо быть уже не может. В больнице шикарные условия - свежий ремонт, еду, вполне вкусную, приносят прямо в палату. Постоянных соседок нет, иногда подселяют девушек с пустым взглядом, которых уже через час отпускают домой. Я не могу проникнуться их горем, потому что у меня то все хорошо, я начинаю выбирать на сайтах детских магазинов бодики и читать обзоры про коляски. Вдруг в воскресенье живот начинает болеть сильнее, вызываю медсестру, но она не приходит. Плетусь к ней на пост - сегодня дежурит девушка сама беременная, месяце на пятом. Она треплется по телефону и знаками показывает подождать. Через час она обо мне вспоминает и обещает позвать врача, говорит - поставлю капельницу с глюкозой, станет легче. Приходит врач, щупает живот, назначает какой-то укол. Боль отступает. Я успокоенно глажу живот и улыбаюсь тому, что мы с ним договорились. А утром на УЗИ врач тихим голосом сообщает - выкидыш.
Теперь моя очередь быть девушкой с пустым взглядом, я только плачу и думаю "за что?". Приходит врач и начинает рассказывать, что меня ждет, говорит, что гистология будет готова через месяц, но в ней все равно ничего информативного не будет - срок слишком маленький. На следующий день меня выписывают. И тут я сталкиваюсь с этим - близкие либо молчат и делаю вид, что ничего не произошло, либо говорят "ну так бывает", "молодая, еще родишь". и я сама начинаю верить, что так бывает, что еще рожу, что просто так случилось. дальше мы начинаем просто ждать, когда пройдут необходимые полгода. В феврале на тесте снова две полоски, сдаю в динамике, и уже второй результат с отрицательной динамикой. Беременной я побыла меньше недели. Снова скорая, теперь меня увозят в обычную городскую больницу. С 5 до 8 вечера я просто сижу в приемном отделении и жду, когда со мной сделают хотя бы что-то, но вокруг более важные дела - внематочные, сохранения, а со мной уже все понятно - "неразвив". Мест в отделении нет, меня определяют на кушетку, в палате я седьмая. Утыкаюсь в стену и стараюсь отключить слух. В 11 вечера наконец меня отводят в операционную. В ней два стола, на соседнем еще лежит женщина. Я зажмуриваюсь и думаю, что это все не со мной. Утром соседки по палате все же выводят меня на разговор. Компания - девочка с лопнувшей кистой, двое на сохранении, одну сохраняли две недели, а перед выпиской на узи выяснилось, что беременность замерла примерно пять дней назад, еще у одной подозрение на замершую и одна абортница. Психоклимат в такой компании, мягко говоря, неблагоприятный. Здесь меня настигают все эти страшные слова "чистка", "кюретка". На этот раз я забираю результаты гистологии, которые, впрочем, говорят "следов хориона не обнаружено". Но именно с этой недобеременности в мою жизнь приходят врачи и анализы. Гемостазиолог, эндокринолог. Ферритин, гомоцистеин, уровень цинка и витамина Д. Обнаружены мутации в генах фолатного цикла, а значит, скорее всего, придется колоть уколы в живот. Впрочем, осенью я забеременела теперь уже по-настоящему, но эти уколы не помогли. К этому моменту осталось только тупое бессилие и чувство вины. Я плакала и просила прощения у своего мужчины - "я опять тебя подвела". Я научилась говорить с врачами а одном языке, перечисляя историю болезни - "самоаборт на малом сроке", "неразвивающаяся беременность". Вокруг, как назло, все беременели и рожали, а у меня обнаружилось наличие волчаночного антикоагулянта в крови. Мне, человеку, посмотревшему все сезоны "Доктора Хауса" было очень смешно сдавать анализы на волчанку. Но когда диагноз подтвердился, было совсем не смешно: "ваш организм считает клетки плода вражескими и всячески стремится от них избавиться" сообщила мне врач будничным тоном. Я читала ее назначения и не понимала, в чем отличие от того, что мы делали в прошлый, неудачный раз. "Ну не получится еще, попробуем что-нибудь другое". Я представила, что может снова не получиться и у меня отпадало всякое желание пробовать. Этот страх теперь со мной навсегда.
Все, что связано с проблемами деторождения - у нас запретная тема. Люди очень любят обсуждать свои болезни, но только не такие. Потому что тебя сразу считают дефектной. Боятся, что это может перекинуться на них. Дети - это всегда розовое и голубое, это всегда счастье. Со своими проблемами ты всегда персона нон-грата в этом воздушном мире розовощеких бутузов. Об этом говорят только на форумах, истеричные, отчаявшиеся. Там предлагают запивать таблетки для поддержания беременности святой водой, отпустить ситуацию и все само придет. На самом деле выход только один - бороться, искать своего врача и метод, который поможет именно вам.
В наших жилах кровь, а не водица.
Маяковский.
- Мам, можешь сказать, как твою бабушку и дедушку звали? У нас задание - построить родословное древо.
- Бабушку Мария Степановна, а деда Петр. Не знаю отчества, да теперь и спросить не у кого: все его дети умерли, а из внуков никто не застал - он пропал без вести в первые дни войны.
- Ага, ну спасибо, пока.
- Подожди, это с русской стороны, но я ж тебе еще не сказала о татарской.
- А и правда (чуть обескуражено таким обилием имен, которые надо запомнить и как-то разместить в пространстве этого ее задания)
- Бабушку Асмэ Закарьевна а дедушку Зариф Асхатович, (стыдно, но его отчество сочинила на ходу, при мне никогда не называли полным именем: бабуля звала Зорей, Зоренькой, а мы, внучки, дедулей). Вообще-то бабушка взяла имя Зоя Захаровна и фамилию Кайбышева поменяла на Куйбышева, был такой советский деятель, в его честь Самару на полвека переименовывали.
- Правда? А зачем?
- А вот не знаю толком. С русским именем проще было наверно - титульная нация; да еще с такой громокипящей фамилией.
- Ну спасибо. Пока
- Да подожди, я еще о твоих прапрабабушке и прапрадеде могу сказать.
- Ух ты, интрига закручивается.
- Ее звали Картынай, а его Картатай.
- Как? Картафай? (со сдавленным смешком)
- Кар-та-тай, - отчеканиваю. мгновенно обидевшись за этого, никогда мной не виденного, прадеда.
- Я просто не расслышала (извиняющимся тоном).
- Он не кровный предок нам, женился на молодой красивой вдове Картынайке, когда у нее уже была дочь Асмэ, но человек был замечательный, директор прииска на золотом Алдане и бабуля его любила, как родного отца.
- Ну все, мам, спасибо, пока-пока.
Это о том, что нам некогда и незачем расспросить старших членов семьи о предках, а потом они уходят и то, что могло бы крепко держать тебя - корни истончаются, обламываются. Читаю сейчас "Русскую канарейку" Дины Рубиной и все думаю, как важно быть не пылью на ветру. Когда знаешь, откуда идешь, больше шансов не заплутать.
Узнала я об этой книге из Instagram на странице одного из многочисленных книжных блогеров. И решила сразу же не откладывая в долгий ящик, прочитать ее. И осталась немного разочарованной. Книга показалась мне немного примитивной и простой. Было ощущение какого-то дешевого детективчика. Дочитывала только из любопытства, кто же все таки убил несчастную девушку.
Но единственное, что мне понравилось, так это музыка и группы, которые там упоминались. Года три назад я подсела почти на все группы, упоминавшиеся в книге. Только для меня это не рок-н-рол, а "инди" музыка. И я ее очень люблю. Было приятно читать о группах, и о самом фестивале, выступления с которого я много раз смотрела.
Если есть свободное время, не хочется забивать голову умными книгами, и любишь инди музыку, то можно смело прочитать эту книгу. А в остальном, лучше пройти мимо...
Когда-то давным-давно давно смотрела какое-то интервью с Ксенией Собчак. Речь зашла о литературе и она гордо сказала, что у неё две любимых книги, одна из которых "Даниэль Штайн переводчик" Людмилы Улицкой. Вот тогда я и взяла на заметку этого автора.
Когда в Париже собиралась на саммит нормандская четверка лидеров государств и на их дорогу к Елисейскому дворцу выбежала она, я только начал читал книгу П. Басинского «Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой».
Лиза Дьяконова была совершенно незаурядным человеком, по убежденьям феминистка, уникально образованная для своего времени девушка. У нее были твердые идеалы и вера в необходимость равноправия женщин. При этом она остро чувствовала главную проблему со-временного ей русского феминизма.
Он состоял в том, что феминисток использовали многие либеральные деятели того вре-мени. Они пользовались тем, что русская женщина, в отличии от западноевропейской, добра, жертвенна и сострадательна. Эти ее качества, будто бы, были следствием многовекового угнетенного положения, но это хорошие качества и все возможные социалисты употребляли феминизм в своих целях. И женщина-феминистка XIX века – начала XX века, особенно в России, оставалась объектом мужских интересов. В этом состоял парадокс: женщина-феминистка хотела быть субъектом, но каждый раз поневоле становилась в подчиненное по-ложение.
Лиза поняла это и, будучи феминисткой по духу, не вписалась в «женское движение».
Лизу нашли мертвой в австрийских горах. Нашли голой. Автор в предисловии говорит, что это был ее главный поступок в жизни.
Голой была и феминистка в Париже.
Подоспевший охранник, не раздумывая, уложил ее на землю. Был слышен шлепающий звук удара голого женского тела об асфальт. Он покрывал ее своим телом и прижимал к земле, пока не подоспела помощь. Она продолжала кричать.
Когда голых феминисток XXI века мужчины из службы охраны президентов бережно пеленают в огромные одеяла и потом несут в автобусы или укладывают на зимний париж-ский асфальт, уже не важно, о чем они кричат. Картинки затмевают смысл.
Я не знаю, чего хотят современные феминистки голые или полуголые, но я знаю в чем их парадокс. Допустим, я говорю «допустим», у них есть достойные идеалы и они хотят чего-то добиться своими поступками, донести что-то до людей. Но в том-то и парадокс, что это никому не интересно, потому что уже все сказано…
Не знаю я и о том, сможет ли Павел Басинский убедительно раскрыть свою мысль об обстоятельствах смерти Лизы, как о главном поступке в ее жизни. Я до сих пор не дочитал прекрасную книгу.
Самое интересное впереди.
