Рецензии — стр. 9

Ааааа всем тленам тлен, и я еще жаловалась на "Апрельскую ведьму"? В "Ведьме" все было, можно сказать оптимистично, был какой-то практически хэппи-энд. От истории Люси Голт хочется вообще-то пойти и застрелиться, настолько от нее веет безысходностью и синевой, как от раскисшего трупа.

Это было во времена война Ирландии с Англией, и в это несчастливое время ирландец-выходец из обширного аристократического семейства, женатый на англичанке, получает угрозы от националистов-англичан. Они поджигают его собак, сам он из страха подстреливает одного из поджигателей. Дальше так продолжаться не может, у капитана Голта семья, ребенок, жить в страхе не вариант, и капитан с женой решают покинуть семейное поместье. Ребенку - девочке - 10 лет, и это одинокий и впечатлительный ребенок, который невероятно привязан к дому. Люси решает "пропасть", чтобы родители не уехали без нее, и вообще не уехали. Но по несчастливому стечению обстоятельств Люси "в бегах" ломает ногу, а родители после долгих поисков решают, что она утонула. И уезжают. За границу, подальше от Ирландии, чтобы никто их никогда не нашел, чтобы не вспоминать, ни в коем случае не вспоминать, что у них когда-то была дочь.

Мать в горе по дочери. Отец в горе по дочери и по матери. Короче, вместо того, чтобы прожить свое горе, все четыре стадии, мать его протянула на всю свою жизнь. Да и не живет она. Это просто ходячий труп, который постоянно бежит от реальности, спасаясь в путешествиях, в новых местах, новых впечатлениях, вот только непрожитое горе даже не затаилось, оно лежит на поверхности, выпаяно на лбу ее, отражается в глазах.
Отец Вроде поживее, к дочери он был привязан не настолько, но он безумно любит свою жену, и из любви этой, соглашается на такую полумертвую жизнь. Мне кажется, он только хуже сделал. Вместо того, чтобы рявкнуть однажды "Все, собрались, поехали домой, так дальше нельзя!", он потакает всем капризам и потакает горю, и идет на поводу у жены, и по сути сам обрекает себя на эту полужизнь с "трупом". Любимый "труп", но, тем не менее, труп.

Сама же Люси, которую через неделю нашел садовник, тоже перестала жить. Сначала из чувства вины перед родными за свой нелепый "проступок", только я хоть убей не вижу ее вины, она же ребенок, в конце концов, а вся деревня спустила на нее собак. Ребенку не вынести столько вины, вот она и завернулась в кокон, не пробиться к ней. Казалось бы, с возрастом можно было изжить в себе вину, да что бы то ни было можно изжить, но Люси не смогла. Рядом нет никого, с кем бы она могла поговорить об этом, а как только появляется шанс, Люси не может вынести, что, оказывается, у нее есть шанс на жизнь, нет, она виновна на всю жизнь! Даже война, когда менялись все устои, не смогла ее "сломить", убедить ее, что у всех есть шанс. Короче, так тухлой рыбой и "прожила". Единственный, к кому она в итоге привязалась, это чокнутый с тем же самым чувством вины. Все здесь тухлые, не могут забыть и отпустить, каждый сходит с ума по-своему. И от этого мурашки и липкий страх по коже, и хочется бежать, бежать, бежать куда-то, даже пусть как господин Зоммер, это кажется лучшим выходом, чем вот это вот все.

Абсолютно тленная, безумно страшная для меня книга.

«Черный принц» самый известный роман британской писательницы с ирландскими корнями Айрис Мердок. Это многоуровневый роман, где темы любви и искусства сталкиваются в неравном бою. Вообще, противопоставление этих двух категорий весьма характерная черта творчества писательницы. Айрис Мердок с точностью ювелира описывает целую гамму чувств и состояний: муки творчества или творческое бесплодие, запретная любовь или угрызения совести, состояние ревности любовной и ревности творческой, зависть к успехам других на литературном поприще и просто ожидание музы. И вот муза пришла…

Писатель средних лет Брэдли Пирсон (Black Prince) за всю свою творческую жизнь написал всего три книги. Нет, он, конечно, мог стать своего рода пишущей машинкой, выпускать каждый год несколько романов, чтобы поддерживать интерес публики. Грубо говоря, стать хорошо продаваемым писателем (как его друг Арнольд Баффин), стать попсовым. Но, нет – это не его дорога. Ему удалось сберечь свой талант в чистоте и выпускать только «настоящие книги». Но, где черпать вдохновение? Книги рождаются от одиночества и от любви. Любви! Ведь, каждый творческий человек должен быть хоть немного влюблен.
Любовь пришла к Брэдли как наваждение, закрутила его в безудержном порыве приятных эмоций, смела рамки приличия и нивелировала общественное мнение. Бредли воспылал любовью к едва повзрослевшей дочери свого друга писателя Джулиан Баффин. Со стороны может показаться, что писательская зависть к популярности у читателей Арнольда Бафиина сподвигла Брэдли Пирсона отомстить ему, закрутив роман с его дочерью. Но это совсем не так. Любовь и увлечение главного героя подлинные и не вызывают сомнений. Юная Джулиан видит в Брэдли учителя-интеллектуала, наставника, гуру. Для нее он настоящий писатель, не то, что ее отец – потакатель публики и массовик. Не понятно, что задевает больше Арнольда Баффина – то, что его дочь выбрала эталоном в творчестве Брэдли Пирсона, или возрастная разница влюбленных. Вот тут и звучит во весь голос главная фанфара романа – любовь или искусство?

Этот роман относится к разряду высококачественной интеллектуальной прозы. Размышляя о Высоком, Айрис Мердок напрямую ведет диалог с читателем. Она бросает вызов, заставляет задуматься о сосуществовании высоких материй и обыденности. Не всегда в этой схватке есть победитель. Но пытаться, однозначно, стоит. Это чтение для читателей с хорошим литературным вкусом. Качественный актуальный в любое время роман!

При всём своём желании я не могу назвать себя неподготовленным читателем исторических романов. Тем более, когда речь идёт об Англии, история которой мне наиболее интересна и которую я знаю, пожалуй, лучше, чем отечественную. Да о чём говорить, только в этом году прочитан Акройд, и Капелла, и Стивенсон, и биографии Блэйка, Тэтчер, Елизаветы Йоркской. Большими романами меня тоже не испугаешь.
И вот что я скажу (да простят меня почитатели писательницы): Мантел написала удивительно нудную книгу.
Первый признак нудности для меня - избыточность. Чуть ли не впервые мне хочется прибегнуть к известной формуле "многобукф". Читаешь, читаешь, и ловишь себя на желании отжать текст от воды. Избыток воды, как известно, приводит к целлюлиту, вот и текст пучится, надувается, а толку от этого - ноль. Только выглядит не слишком красиво.
Мантел претендует на титул "интеллектуальной писательницы", между тем в романе удивительно мало мыслей или хотя бы тем для размышления.
Нет у меня никакого желания умиляться и тому, как Мантел "попала в эпоху". Огромное количество случайных деталей ещё не делают эпоху, а вот степень допущения в романе огромная. Конечно, это заманчиво: взять и перевернуть исторические представления с ног на голову. Объявить гуманиста и по совместительству святого Томаса Мора недалёким фанатиком. А из довольно сомнительной фигуры (Кромвеля первого, известного куда как меньше, чем Кромвель второй) сделать тонкого политика и по совместительству героя. Восхищаться подобным перевёртышем мне мешает только что прочитанный роман Сильвы. В нём император Диоклетиан оправдывает свои действия исторической необходимостью. Убедительно оправдывает, а в это время четверо молодых людей гибнут у него на глазах. Гибнут за христианскую веру, оследователей которой он преследует. Не из принципиальных соображений, а в силу той самой исторической необходимости. Вот и Кромвель из таких же властителей, из тех, кому судьбы отдельных людей не слишком интересны. И что хуже, об этом Кромвеле после прочтения романа можно очень мало что сказать. Он ускользает от читателя, как уж. Хотя весь роман крутится вокруг него. Парадокс, однако.

Его зовут Кристофер Джон Френсис Бун. Он знает все страны мира, и их столицы, и все простые числа до 7507. Он любит математику, расписания, красный цвет, космос, свою крысу Тоби и соседского пуделя Веллингтона. Кристофер болен аутизмом и вся его жизнь проходит по четким маршрутам, отклонения от которых для него крайне болезненны. Что может заставить такого человека уйти из дома и самостоятельно поехать на поезде в другой город? Для него это такой же стресс, как если нам оказаться в диких джунглях. Однажды ночью он находит Веллингтона пришпиленным садовыми вилами к газону. Кто мог сделать это? Зачем? В поисках ответов на эти вопросы Кристофер сделает много открытий, и это расследование изменит не одну жизнь.

Если бы я по итогам года вручала персональные награды книгам, то в какой номинации победил бы Хэддон? Искренность? Трогательность? Надежда? Пожалуй, все эти статуэтки уходят к нему. И еще я очень ценю книги, которые дают возможность взглянуть на мир другими глазами, увидеть его новые грани, о которых, возможно, раньше даже не задумывался.

Дэвид Митчелл для меня очень специфичный автор, и, не смотря на любовь к роману "Облачный атлас", с "Тысячей осеней Якоба де Зута" я мучалась 3 месяца. Безусловно, красивый легкий слог, чувствуется проделанная автором работа по изучению истории Японии, менталитета японцев, их замкнутости и закрытости от остального мира, отношения к иностранцам, положения женщин в 18 веке, прекрасно описаны будни, проводимые на торговом посту представителями Голландской Ост-Индийской компании на Дэдзиме - сделки, махинации, давление на своих и чужих, история с культом и храмом на горе, где содержались монахини - наложницы и что происходило с их "Дарами".
Тем не менее, не тронула меня история Якуба де Зута и его любви, которой выделена большая часть романа, как добро побеждает зло, как романтичный честный клерк преодолевает препятствия, жертвует и жертвует, вызывает гордость и уважение, но все равно остается "рыжим дьяволом".
Мне всегда больше импонировали персонажи вроде доктора Маринуса, капитана Ворстенбоса и Ари Грота, в которых "есть на что посмотреть и есть с чем работать", они далеко не идеальны, но умны и харизматичны. Думаю, эта книга подойдет тем, кто интересуется Японией, азиатской культурой и менталитетом, к которым я никогда не испытывала интереса.

Когда впервые услышала об этой книге, мне её представили, как историю запретной любви и несколько лет я считала, что именно это ожидает на страницах книги. Оправдалась ли эта характеристика? Не совсем, ведь под любовью подразумевались отношения пожилого мужчины и юной девушки, а этого тут не было. Конечно, с моей точки зрения. Сколько бы ни вглядывалась и не искала эти чувства, находила лишь зацикленность героя на самом себе. И это немного запретно, в том смысле, который «подавался» в книге. Чуть позже поясню, о чём собственно я.

Это красиво написано, некоторые фразы пробирали до самых костей и причиняли боль. В стиле «полёта мысли», к которому я благоволю, только ни персонажи, ни развитие сюжета не всколыхнули внутри ничего. Вышел такой средненький роман, где герой «размазывал» свою значимость на тысячу и одну страницу, потому что ему больше заняться не чем было. Иногда буквально видела, как он старается показать себя с лучшей стороны, пока остальные творили не пойми что и не понятно почему.

«Вот он я прекрасный писатель, который не граммофон и не гонюсь за популярностью, а теперь посмотрите на моего друга. Вот он я замечательный человек, сохранивший мир с собой, а теперь оглянитесь на никчёмного бывшего врача, который спился и, кажется, сошёл с ума». И так с каждым персонажем, которого встречал герой. Зацикленность на себе и выставление положительной стороны не есть плохо, но когда с этим не перебарщивают, превращая остальных в театр абсурда.

Брэдли Пирсон может и не был плохим человеком в прямом смысле этого слова, но он ни разу не старался посмотреть на кого-то, помимо себя. В дружбе, в семье, в любви, которую назвали запрещённой.

Арнольд для него был наглядным примером того, каким не стал он сам. И когда герой «топил» себя в комплексах и печали, его друг представлялся этаким злодеем, причём не самым умным. Стоило вернуться к хорошему настроению, и он превращался в человека, в котором герой до конца не разобрался. Приобретал новые качества, исключительно положительные и словно менялся целиком.

Присцилла живое напоминание о прошлом, а ещё о никчёмности, от которой он так старался сбежать. Не в духе «отрину её и никогда не вернусь», а в духе «продолжу притворяться, что её не существует». Герой видел её старой и бесполезной, брошенной и никому не нужной — а к нему-то постоянно обращались, по его собственному разумению. И меня не возмутил его поступок ближе к финалу, потому что я с ним согласна — когда ничего нельзя изменить, нет причин бросаться назад и лить слёзы, но мне отвратительно, что он не вынес другой урок из этого. Я о доверии, но если честно в этом ничего удивительного, ведь это возвращает нас к зацикленности.

Джулиан — та самая юная и невинная девушка, к которой герой внезапно воспылал чувствами. Поверила ли я хоть на миг в них? Естественно, нет, ведь в сцене признания прекрасно видно, чем является для героя любовь к юной особе. Ему неинтересно то, что ощущают к нему другие, ведь ему хватает собственных чувств. Он упивается ими, в какие-то моменты страдает из-за этого, в другие чувствует неописуемую радость, да такую, что ни есть, ни пить не может.

А теперь к запретному в истории. Можно ли считать, что такое отношение к себе неправильно и не имеет места быть? У этого вопроса никогда не будет единого ответа, но как говорится — от любви к себе до эгоизма один шаг. Впрочем, есть ли зацикленность проявление любви?.. Так вот, для меня запретно то, что это вообще называют любовью, ведь, несмотря на поступки героя, любить он не умеет. Ни себя, ни других. Он создан для многочасовых рассуждений о творчестве Шекспира и критики всех окружающих, которую ни разу так не назовёт, ведь он хороший.

И ещё одно, не уверена, что послесловия испортили впечатления от книги — в каком-то смысле они привнесли в историю оживление, но мне хотелось бы видеть иной финал. Какой именно, ответить не могу, но точно не тот, что создала автор.

Знакомство с автором продолжу, у неё прекрасный стиль и слог, но что-то подсказывает мне, что нам так никогда и не отыскать друг в друге нужного. Но попытаться стоит.

Не первое моё знакомство с автором, но, вне всяких сомнений, весьма приятное его продолжение. Достойный роман, открывший мне некоторые ранее незнакомые страницы истории. О существовании Дэдзимы, искусственного острова в гавани Нагасаки, в середине XVII века специально созданного для торговли японцев с представителями Европы (чтобы нога иноземцев не касалась священной японской земли) я до этого никогда не слышала, так что для меня эта история оказалась чрезвычайно занимательной с исторической точки зрения и поучительной с точки зрения наблюдения за столкновением менталитетов людей разных культур. И, разумеется, не в последнюю очередь она так хороша благодаря скромному и честному Якобу де Зуту, одному из её главных героев.

Да, хотя роман и носит название «Тысяча осеней Якоба де Зута» (поскольку сами японцы называют свою родину не только поэтичным термином «страна восходящего солнца», но и «страной тысячи осеней», становится ясно, что имеется в виду «Япония Якоба де Зута»), всё же она не посвящена только жизни одного героя, пусть и проведшего вдали от родной Зеландии почти два десятка лет. Она и о специфике японской политики, о своеобразии её обычаев, о продуманной закрытости японцев, а ещё о настоящей любви, о настоящем подвиге и настоящих людях, готовых ради искоренения несправедливости пожертвовать абсолютно всем, включая свою собственную жизнь.

Герой, без сомнений, хорош – предельно честный, умный и порядочный голландский юноша, переживающий все многочисленные сыплющиеся на его голову неприятности с истинно христианским терпением, и всё-таки дождавшийся момента, когда его лучшие качества будут оценены по достоинству как его соотечественниками, далеко не всегда хорошо к нему относившимися, так и недоверчивыми японцами. Жаль, что его любовь к не менее достойной дочери Японии так и осталась несбыточной мечтой, но жизнь Якоба в итоге сложилась не так уж и плохо. В отличие от многих других, не менее честных и справедливых героев – Огавы Узаемона, магистрата Широямы и умницы Ориты Аибагава. Но каждый из них точно знал, для чего жертвует собой – для спасения любимой, для спасения множества невинных, для спасения жизни роженицы и её детей. Достойные жертвы, на мой скромный взгляд.

За время чтения я успела полюбить многих из них, и погрустить о перипетиях их судеб. И, хотя все персонажи – не более чем плод воображения Дэвида Митчелла, поместив их в реально существовавшие декорации, автор создал их живыми, настоящими, реальными. И даже в магические способности главного антагониста этой книги, владыки Эномото, якобы живущего уже шесть сотен лет, верится безоговорочно.

Хорошая книга, в меру поэтичная, в меру приземлённая, поначалу неспешная и малособытийная, а ближе к финалу взрывающаяся сразу несколькими крышесносящими экшн-сценами. Душевная и печальная, но печаль эта светла, как тающий перед рассветом туман. Рада, что у меня есть бумажный вариант романа – книга из числа тех, что непременно захочется со временем перечитать. Значит, с де Зутом и Японией начала XIX века его глазами мы ещё непременно встретимся…

С самого начала понимаешь, что книга о людях, об обычных людях, но чисто интуитивно все-таки ощущаешь дискомфорт рядом с ними. Полагаю, что это не секрет, что книга о донорах органов? Даже мысль о донорах-клонах органов в наши дни антиэтична и негуманна. Но Кадзуо рискнул. И, на мой взгляд, не справился с высоко поднятой планкой данной тематики. Книга интригующая, захватывающая, действительно заснуть с ней сложно. Но неглубокая, без серьёзного анализа такой важной темы. Тех трех страниц, которыми автор попытался закрыть ответы на все возникшие вопросы в процессе чтения, было катастрофически мало. После прочтения так и хотелось крикнуть: "Ну, и! Где ответы! Где хотя бы попытка анализа? Где хотя бы начало диалога со своим читателем?"

И правда, как можно относиться к клонам-донорам, когда благодаря им твоего ребёнка могут излечить от рака? Как скоро в нашем обществе сотрётся эта грань между этикой и жаждой жизни? А ведь ещё совсем недавно и внутрь человека было заглядывать запрещено. Добро пожаловать в мир антиутопии Исигуро.

До чего же великолепная книга! Из тех, которые хочется читать, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждым словом, и при этом оторваться просто невозможно. Превосходно. Основательный, сложный и глубокий роман. И вместе с тем увлекательнейший и приковывающий к себе цепями. Роман с отменным чувством юмора и острой перчинкой. Яркие, остроумные и искрометные фразы то вызывают улыбку, то обжигают, но умиляют, то искренне восхищают. Стильно. Выверено. Превосходно. Поистине яркий дебют.

Сюжет романа соткан из множества тем, умело переплетенных между собой. Поднят огромный пласт различных проблем. Мы погружаемся в пучину отношений и взаимосвязей трех чумовых семеек. Каждая по-своему убийственно прекрасна, спору нет. Арчи и Клара как собака и кошка. Абсолютно разные по всем параметрам, быстро и бесповоротно связывают себя узами брака. Арчи – малоприспособленный к жизни мужчина, не умеющий принимать решения. Хорошо, что приходит на помощь монетка. Орел/решка и все решено. Клара – эффектная красотка, с белоснежной улыбкой. Айри – дочь- подросток с кучей развитых и взлелеянных комплексов. Чужая в чужой стране. Самад и Алсана – еще одна парочка, непонятно как оказавшаяся вместе. Самад – ярый мусульманин, носящийся со своим прошлым как с писаной торбой и всем рассказывающий про своего «великого» прадеда. Аллах превыше всего. Алсана – живая, остроумная и мудрая. Их дети близнецы. Такие похожие внешне и такие различные в мировоззрениях. Небо и земля. Вот она генетика во всей своей красе. Один – грамотный молодой парень, считающий, что миром должен править разум, а не случайность. Второй обладает сексуальной энергетикой и имеет все задатки террориста. Настоящий социальный хамелеон. Джойс и Маркус – идеальная и правильная семья, регулярно посещающая психолога. Само совершенство и никаких изъянов. До поры до времени. Джойс занимается садоводством, а Маркус – ученый-биолог, полностью отдающий себе науке, а именно генетике. Вот какая гремучая смесь личностей обитает на страницах этого романа. Страсти бурлят, жизнь проносится стремительно, а прошлое определяет будущее.

Это роман об иммигрантах. О том, как им сложно на новом месте, о том как они цепляются за новый мир и ищут себя и свой уголок. О том, что все в жизни имеет прошлое, свои корни. И все это накладывает свой отпечаток на будущее. О том, что кровь и поступки наших предков делает нас такими, а не другими. О том, что нельзя выбрать путь за другого человека, даже если он твой ребенок. Ведь у него своя жизнь. Это роман о Боге и религиозном фанатизме. О защите животных. О генетике. О том можно ли все запрограммировать. О том, куда катится современный мир. О том, что молодому поколению хочется жить настоящим и уверенно смотреть в будущее, сбросив пласт прошлого, тянущего его вниз.
Масштабная вещь. Читать, наслаждаться и много думать. Очень много думать.

10/10

Какая ни будь я прокрастинаторша, откладчица на завтра и адепт девиза странного «С понедельника возьмусь!», а «Престиж» - та самая тема, которую замять было бы нечестно. Моё недовольство не убавит этому фантастическому триллеру поклонников, а проанализировать это чувство, думаю, стоит. Литературные вкусы – они ведь не только и не столько литературные вкусы.
Сразу оговорюсь, что «Белый кролик» на июньское заседание выбрал книгу по-настоящему занимательную. Захватывающие приключения, мистериальная атмосфера кулис, два талантливых храбреца в заколдованном круге вражды... Возможно ль не увлечься? Оказывается, да. Так что сидела я на обсуждении, как дух Банко на пиру и вяло теоретизировала, почему мне всё не так.
А вправду, почему? Чего именно мне не хватало, какого слагаемого так отчаянно недоставало сюжету? Мотивации, мой терпеливый Ватсон, мотивации.
Возьмём завязку, самое начало: некто, мужчина средних лет, не фантазёр, не эзотерик и, что характерно, не шизофреник, с раннего детства слышит таинственные позывные от брата-близнеца. Вообще мистическая связь между близнецами затрёпана массовой культурой до банальности – вспомним хотя бы нашумевшую «Тринадцатую сказку». Но там прятки-догонялки, по крайней мере, оправдывались психической неадекватностью милых сестричек, а тут: взрослый дядя переживает крушение семьи, вот-вот лишится крыши над головой и не находит более вменяемого занятия, чем мусолить духовную связь с… а был ли мальчик-то? Психически здоровый с мотивацией душевнобольного.
Дальше – больше. О Кейт, которая теоретически-то должна быть опорой повествования, мы узнаём лишь то, что она не дура выпить и пококетничать. Остальные женские образы и вовсе как мебель: нужна Мата Хари - слепим из ассистентки, нужна верная и нелицемерная подруга - слепим из ассистентки, есть безумно влюблённая леди аристократических кровей - слепим из неё ассистентку... Что касается самих магов-поединщиков, были моменты, когда они напоминали двоих из ларца, одинаковых с лица, хотя различны во всём: тут и воспитание, и классовые различия, и темперамент. Но особенно обидно за Николу Теслу, чью благословенную память то и дело увековечивают донельзя экзотическими способами. Великий физик совсем недавно, чтобы с голоду не помереть, подряжался копать канавы, а на момент нашей с ним встречи снова преследуется гадами-кредиторами, и в истории-то оставшимися как те, кому был должен Никола Тесла... Какие социальные отношения пересекались. чтобы создать единственный в своём роде характер! Какую возможность Прист упускает, и упускает демонстративно! В течение всего эксперимента сочувствуешь разве что одной его участнице: у которой четыре белые лапки и чёрный хвост. Мокриц с тараканами им мало, естествоиспытатели...
Вот такая логическая цепочка у меня сложилась: есть мотив - есть поступок, есть поступок - есть личность, есть личность - есть вымысел, над которым не грех и слезами облиться. А сплошное действие, какое бы они ни было насыщенное и непрерывное, несмотря на это, а то и вследствие этого, утомляет.
Однако Кристофер Прист, сам того, верно, не заметив, подарил мне чудесный подарок. После "Престижа" я стала замечать за собой, что при разглагольствованиях о престижной покупке, машине, квартире, работе, о престиже государства, правительства, необходимости поддерживать национальный престиж, начинаю ржать. Не посмеиваюсь, не хихикаю в кулачок, а именно ржу, аки пьяный стройбатовец.

Престиж — авторитет, влияние кого-либо, чего-либо, основанное на высокой оценке и уважении в обществе. От латинского praestigium — иллюзия, обман чувств.
Толковый словарь.

Исторический роман, необычный тем, что рассказ ведется от лица главного героя, от "Я, Клавдий". Я обычно такое в книгах не очень люблю, вообще не люблю, если честно, потому что, как мне кажется, авторы немного впадают в шизофрению и слышат несуществующие голоса персонажей и видят в голове своей некие картины, совсем необязательно происходившие в реальности. И если авторам фэнтези, нф и маг реализма такое прощается и наоборот приветствуется, то в случае с реализмом принять домыслы реальности куда труднее.

Но вот у Грейвза получилось. Историк, который смог. Вообще недавно ходил по интернету мем про мужчин (всех), которые, оказывается, думают о Римской Империи как минимум раз в неделю. Штааааа? Уже тогда у меня брови полезли к затылку. Долго не могла поверить, ну, потому что я о Римской империи, как правило, не думаю вообще. Но опрос близсидящих мужчин эту информацию подтвердил. Хотя могли и наврать, выпендриваясь, но зачем? Что в этой Римской Империи такого, чтобы о ней думать?

Роберт Грейвз мне рассказал. Он рассказал, наверное, о не самом драматичном периоде, но об одном из. Чуть-чуть не дойдя до Нерона, но застав Юлия Цезаря, Октавиана Августа, и более жестоких товарищей: Тиберия и Калигулу, мы будем следить за перипетиями римской жизни глазами будущего императора Клавдия. На самом деле его зовут не так, а вот так: Тибе́рий Кла́вдий Це́зарь А́вгуст Герма́ник, но мазафак их всех так звали в тех или иных вариациях. Тут от перемены мест имени меняется император.

Так вот первую половину книги мы будем наблюдать за Гай Ю́лий Це́зарь, который Октавиан Август, и его супругой Ливией Друзиллой. Вот это женщина! Борджиа отдыхает! Вообще планировалось, что она будет одной из главных антагонисток книги, и так и было, но как же я ею восхищаюсь. Жить в бесконечно мужском мире, происходить из далеко не самого знатного рода и взлететь на самую вершину, да как! Прожить до 86 лет, продолжать фактически править целой империей до самой старости, расправляться с врагами, даже не будучи уже женой императора (только матерью императора!) Какая же крутая тетка! Может, она и не самая приятная женщина, но ею хочется в каком-то смысле восхищаться. Настоящая подколодная змея-отравительница.

Как она сначала выбрала не того мужа, но быстро переметнулась к Октавиану Августу. Как она науськивала второго мужа против его соправителя Марка Антония, как она фактически установила саму Империю (это после Республики то). Правда, потом все эти имперские шашни вылились в диктатуру Тиберия, который был далеко не Октавиан по жестокости и порочности, а потом и в безумие Калигулы, который с самого детства рос несколько неуправляемым и нездоровым психически.

Остается только догадываться, как во всех этих интригах к власти в итоге сумел прийти самый хилый, хромой заика и далеко не самый отважный воин Клавдий. Кажется, как раз его хромота, заикание и слабое здоровье тут сослужили сильно в плюс. Никто и предположить не мог, что он вообще однажды будет на этот "трон" претендовать. Во времена геркулесов и прочих героев хиляк и слабак Клавдий вообще считался чуть ли не умственно отсталым, ведь он не мог ни упражняться в беге, ни в борьбе, не мог особо выступать на публике, у него сразу начинался нервный тик и истерический смех. Бабка Ливия Друзилла так и вовсе запретила приходить ему на семейные ужины, аппетит у нее портился. Мать тоже была несколько недовольна такой обузой, и Клавдия, скорее, терпела, чем была ему собственно матрью.

Клавдий же однако нашел себе интерес в истории, много читал (а что ему оставалось), проводил исследования отцовского правления, вел беседы с учеными мужами, так что совсем дураком он не был, я бы сказала, что он вообще проявил себя искусным дипломатом, пройдя сквозь все интриги бабки, Тиберия, а потом пережил и психопата-племянника, хотя далось ему это нелегко, был он одним из самых приближенных к тому людей.

Между прочим, семья сама себя переубивала, и в первую очередь, сильных, храбрых, но благородных, ее членов: Друз, Германик, Постум и т.д. Можно сказать, что Ливия отравила всех, расчищая дорогу ко власти своему сыну, а потом и внуку. Выжили самые отпетые. Правда, сейчас, как это принято, некоторые историки пытаются Калигулу оправдать, мол, изначально он был хорошим правителем, а с катушек съехал после менингита. Ну да, ну да, это и про Ивана Грозного так начали говорить, мол, хороший был царь, скоро и других тиранов тоже начнем воспевать, время такое, располагающее.

И так мы проследим весь жизненный путь Клавдия, как будто бы читая его собственный дневник, вплоть до избрания его императором после убийства в результате заговора Калигулы, причем "избрали" его довольно интересно. Клавдий прятался от заговорщиков несколько часов, и в результате они заметили его голые ноги за одной из портьер. Военные его узнали, вспомнили, что он из "Семьи", ну и "избрали". Хилого, хромого и заику. Ну тут уж любой был бы лучше, чем безумец, сделавший своего коня сенатором.

Автор сумел меня заинтересовать темой, которой я особо не интересовалась никогда до этого, даже сериалы особо не смотрела, и фильмы тоже. А сейчас я ужасно хочу продолжения, как же там Клавдий без меня справляется с империей.

Книга не о том, о чём можно подумать по обложке, аннотации и названию.
Я была просто уверена, что это что-то из философии, биологии, психологии и из интеллектуальной области, чтобы заставить немного поработать серые клеточки...Вообщем сложноватое для понимания и чтения. Ах, до какой степени я была удивлена!!!
Язык произведения воспринимается легко, прямо с самого начала произведения тебя буквально обволакивает и ты забываешь обо всём...ты воочию видишь то, о чём автор тебе рассказывает. ..А писатель, тебе расскажет о многом...

В этой истории задевают за живое такие темы, как:
резня в Смирне в 1922 году - об этом трагическом событии к моему стыду я впервые узнала именно здесь, и описание этого события ужасает и потрясает;
эмиграция (не совсем легальная) и адаптация в чужой стране со своими успехами и провалами;
запретная любовь между родственниками и "расплата";
тема взросления в современном мире;
и конечно,"вишенкой на торте" стала тема "среднего пола".

Книга просто наполнена любовью,
настолько сильной, что ты сбит с толку: а правда ли брат с двоюродной сестрой совершили грех?
любовью взрослых к своем детям, они борются с запретной любовью своих детей, но принимают их (не проклиная, не обвиняя),
любовью матери к своему "новому ребенку" и самое главное:
Книга наполнена любовью к себе -принятием себя таким какой ты есть!

Кроме этого, мне кажется, писатель взял актуальную тему (в Европе, чуть ли не каждую неделю показывают в ток-шоу людей меняющий свой пол), но в то же время здесь герой, не сам пришёл к этому, а таким родился... И в какой-то степени, это новое для нас явление и данное произведение, в художественной форме, даёт нам представление о психологической стороне человека "среднего пола". Вместе с этим, возможно некоторые из нас после прочтения будут по другому смотреть на людей меняющий пол, будут толерантнее.

Предупреждаю, ярым поклонникам знакомиться с моей рецензией не стоит, так как наши мнения диаметрально противоположны и переубедить меня в обратном не получится…
Прочитать «Детей полуночи» все равно, что наперекор всем обстоятельствам выиграть генеральное сражение. Звучит вдохновляющее, не так ли, но "Дети..." - очень, очень трудное чтение, может именно этим и объясняется такой высокий рейтинг книги. Всех прочитавших накрывает волной эйфории и под влиянием переизбытка серотонина, они заносят это хммм, "произведение" в ранг великих? А может мне не хватает широты кругозора, мешает узость мышления вместить в себя этот поток сознания и уцепиться хоть за какую-то крупицу сюжета? Не знаю, может и так, а может, срабатывает психология толпы. Если меня окунают в бессмысленную белиберду с претензией на глубоко интеллектуальную литературу, значит книга шедевр?! Может страшно признаться себе, что книга дрянь, а потраченное на нее время ушло в пустую?
Салман Рушди очень прилежный ученик, все необходимые составляющие высокоинтеллектуального чтива соблюдены. Итак….
1. место действия должна быть обязательно какая-нибудь страна третьего мира в период непростых перемен, а автор, обязательно эмигрант, уютно расположившийся в своем дорогом мягком кожаном кресле, пишущий из собственного двухэтажного дома где-нибудь в США или Великобритании, заставленного антикварной мебелью, о горестях и прелестях своей бедной несчастной родины.
2. чем непонятнее сюжет, тем лучше. Накроем читателей лавиной метафор, аллегорий, эпитетов, подольем литр другой местного колорита, погребем его отсылками к истории, затрудним понимание многочисленными флэшбеками. Нет, для серьезной литературной премии этого недостаточно, добавим еще параллельное повествование, пусть каждый абзац будет перемежаться настоящим и прошлым! Вот, в самый раз!
3. Жанр – лучше магический реализм, если читатели не поймут книгу, спишут на не лады с ним. Да и современно, что ли, нужно быть на гребне волны!
4. Пускай история будет основана на жизни одной семьи, а все их важные события переплетаются с важными событиями страны, о которой идет речь в повествовании. И начнем издалека, очень издалека, лучше с 3 или 4 поколения. Пока подберемся к сути, книга и закончится!
И если этого не достаточно, то подсыпем в наше варево мерзких физиологических подробностей, тогда уж точно будет остро и современно! И в качестве последней ноты, затронем какую-нибудь очень острую тему, допустим религиозную нетерпимость и разбавим все крайне односторонним и очень предвзятым мнением о известной и важной исторической личности. Все, литературная премия в кармане!
Пы сы, заметила, что в рецензиях никто не может точно сказать о чем книга, наверное это признак мастерства. Дадим автору Букер букеров!!!

- Да что она себе позволяет, эта Конфетка, она что, считает, что она такой же человек как мы и право имеет?! - Подумает каждый из вас, вонючих козлов, дорогие мужчины, оказавшись на месте Уильяма Рэкхэма. Или на месте Винтика-Шпунтика (Бодли и Эшвела), куда как более типичных потребителей услуг проституток, чем Уильям, Великий Размазня Рэкхэм.

Да, черт возьми. Это вообще не рецензия. Мне сразу хочется рассказать обо всем и сразу. И услышать ваше мнение. И говорить, говорить до утра об этой книге и ее героях. Поэтому не будет ни одного нормального слова, только куча воплей, эмоций и вопросов. И спойлеры. И тем кто не читал – ничего не понятно. И плевать. Потому, что это же черт знает что такое!!!

Отсюда кат.

Вот вы. Да вы. Вы хоть на секундочку поверите, что то унылое чмо, которое предстает перед нами в самом начале романа, думающее только о своих неуемных патлах, что вот этот слизень-слезь-с-меня-фу-какая-мерзость – может превратиться в преуспевающего бизнесмена? А? Ради того, чтобы заработать достаточно денег для содержания шлюхи? Пффф. Еще раз пффффф. Это какая-то Золушка в мужском и викторианском обличьи. Такие овощетупни обречены ВЕЧНО прозябать где-то возле днища, ныть о том, какие они непризнанные, необычные, неоцененные выдающиеся натуры. Мой тапкоуловитель рядом, можете кидать сколько угодно, а я вот не верю в такие метаморфозы.

Еще чему я не верю? Я думала было написать, что не верю в сверхспособности Конфетки. А потом подумала, а что в общем-то такого она умеет? Темным пятном для меня осталось то, как она наблатыкалась хорошо читать и писать, как и где умудрялась доставать столько качественной литературы, чтобы развить свой литературный вкус. А дальше ничего сложного, в общем-то: ну, помогала составлять Мистеру Слизню письма. Ну, учила Софи по учебникам. Ну, книжку писала. Та, что первая – очень так себе вышла. Ничего такого, в общем-то. Выдающийся у нее талант - к эмпатии, к пониманию людей, к умению прощупать что им надо и дать это под нужным соусом. Так в это я очень даже верю. Это талант изумительный, хоть и не такой уж высокооплачиваемый, что, в общем-то и подтверждает судьба главной героини.

Во что я там еще не верю? Не верю, что Конфетка захотела пойти в дом к Ульяму гувернанткой. Нет, ну, честное слово! Думать, что из этого выйдет какой-то толк? Что если ты будешь у него всегда под боком, да еще и в прозаической, отнюдь не располагающей к накалу чувств форме гувернантки дочери, ты вдруг станешь ему ближе, желаннее и что-то всерьез изменишь в своей судьбе? Пффф. И где ж тут хваленый интеллект Конфетки? Какая-то несуразная глупость. Из полного достатка и процветания вдруг пойти в нищету, из положения обожаемой и лелеемой отрады пойти во второсортную домашнюю прислугу, с перспективой потерять малейший интерес со стороны спонсора? Конфетка слишком натерпалась от проституции и нищенства, чтобы решиться на это. И ради чего? Мне это осталось совершенно непонятным. Я снова и снова возвращаюсь к злополучному переселению Конфетки к Рэкхэмам. Господи, ну зачем?! Ведь можно же было просто высосать из этого слизня все его состояние и бросить валяться у ног опустошенным. И сделать это снова с другим. И снова. И снова. Надуться как жабе и лопнуть.

А вот во все остальное я верю полностью и почти безоговорочно. В несносный быт трущоб. (И где там из ряда вон выходящие #грязь#сперма#фекалии? Все было вполне в рамках, тема раздута нашей флудилкой.) В искалеченную отсутствием адекватности воспитания Агнес. В затюканную Софи. В безумных в своем фанатизме и чистоплотности Фокс и Генри Рэкхэма. В старшего Рэкхэма, невозможного в своей эгоистичной слепоте. В бесчеловечную, до дрожи пробирающую мадам Кастауэй. В совершенно типичную, и от того, особенно живую и жалкую Каролину. В тупую и наглую прислугу Рэкхэмов.

Ну ладно, пар выпустили, можно попробовать сказать два слова о книге. Перед нами добротно сляпанный, животрепещущий роман о нелегкой судьбе выдающейся по своим задаткам девушки, попавшей в нелегкую среду трущоб и публичных домов. Так уж сложилось, что родилась она у бессовестной мадам, что достались ей от бога живой ум, чувствительная душа и волевой характер. Ну просто Мэри Сю. Вся такая в зеленом, а вокруг все сплошь серость и тупизна. А ей на долю выпадает тьма приключений, в основном полового характера.
Опять эмоции. Выдыхаем, идем дальше.
Дальше по плану - роман проститутки с купечеством. Он раскручивается по уходящей в неведомые дали спирали. От робкого зачатка обожания, вызванного умелой и тактичной стиркой обоссаных штанов он постепенно уходит в неуемный прирост капитала с обеих сторон, замирает на пике и устремляется в баснословные дебри сюжетных перепихов. Проститутка становится гувернанткой, жена стремительно летит с катушек, член ослабевает, дитятко привязывается, брат сгорает, его возлюбленная воскресает, жена сбегает, прислуга несёт, клиент уезжает, гипс снимают, что делать, Шеф??? Правильно, бежать! Бежать сломя голову по страницам, наслаждаясь тем, как умело нас развлекает автор.
Я тут краем уха слышала просто тьму тьмущую восторгов. Мол, тонкость там какая-то, глубина, правда жизни и всё такое. Это вы о чем? О говне да сперме? Ну прям как дети малые, не в этом же реализм и тонкость.
Книжка охренительно увлекательна, но не более того.

Когда-то давным-давно я просто влюбилась в пьесы Дж.Б.Пристли, вполне возможно, после дивных постановок Л.Квинихидзе ''31 июня'' и В.Басова ''Опасный поворот'', а ещё была телевизионная постановка Прошкина ''Инспектор Гулл'' с любимейшим Юозасом Будрайтисом. И прелесть Англии была разбавлена советскими постановками, приобрела флерность прекрасных актеров и добротных постановок, перейдя в плоскость - ''Англия, глазами наших режиссеров'', но, тем не менее, удивительный мир Пристли был сохранен, его главная составляющая - какая-то невероятная доброта и английская прелесть. За эту внутреннюю, ненавязчивую доброту так мне и понравились пьесы Пристли. Теперь пришло время открывать для себя его романы.

''Добрые друзья'' - это изысканный и очаровательный рассказ о путешествиях театральной труппы по небольшим сельским и промышленным городкам Англии в первой половине XX века, это по-хорошему сентиментальный, добрый, традиционно английский роман с превосходно прорисованными персонажами, выписанными со всеми своими слабостями, провинциальными акцентами, простотой и искренностью, что каждый из них сразу же занимает свое место в сердце читателя, прочно и надежно, так, что порой смеешься над нелепыми ситуациями в которые они попадают, а порой, смахиваешь слезу в тот момент, когда в слаженный мир труппы врываются неудачи, горести и провалы. Они - добрые друзья. Их свела судьба, ненадолго, таких разных: от старой девы Элизабет Трант, зачитывающейся историческими романами и до сих пор влюбленной в шотландского доктора, повстречавшегося на её пути когда-то давным-давно, пожалуй, в другой жизни, до Мортона Митчема, фокусника, банджоиста, завзятого враля, объездившего весь мир ...или не объездившего? Их взлеты и падения, их искренность, нелепость, талантливость, любовные переживания юного Иниго Джоллифанта, скверный акцент Джерри Джернингема и его несомненный талант, острый язычок и целеустремленность Сюзи Дин, доброта Окройда - трогают до глубины души так сильно, что когда переворачиваешь последнюю страницу толстенного тома, то неожиданно задаешь вопрос: неужели это всё? конец истории...и нужно расставаться с добрыми друзьями и их путешествиями по Англии. Неужели это всё? Но любое представление всегда заканчивается, занавес опускается, огни гаснут...

Что удивительно, так это то, что не опускаясь в темноту, угрюмость, отчаяние, Пристли очень здорово показывает сельскую и промышленную Англию периода начала XX века, разорение и обветшание одних городков, но в тоже время расцвет тех городков, куда пришла промышленность. Легкими штрихами рисует разнообразные картины Англии, которую я так люблю.
Но ещё эта книга о человеческой выносливости, умении преодолевать лишения и держать голову высоко даже в самых безнадежных ситуациях, о способности искать надежду в худшие времена и, конечно же, об умении дружить. Пусть даже с временными попутчиками, встретившимися в этот небольшой отрезок своей жизни.

Рекомендую всем любителям классического английского романа и всем, кому нравятся добрые книги о людях.

Эта книга - настоящий шедевр. Макьюэн - гений. Снова при чтении творения этого автора мне просто не хотелось останавливаться, хотелось читать, читать и читать. Хотелось перескакивать через страницы, чтобы поскорее узнать, что же произойдёт дальше. Но в то же время, сделать этого я не мог, так как наслаждался каждым моментом, каждым фактом и каждой деталью, описанными как всегда неповторимо.
Это история любви, которой не страшны ни время, ни расстояние, ни какие-либо другие преграды. История о двух молодых людях, чьё счастье в один прекрасный день нашлось... и в тот же день исчезло. Насколько я симпатизировал простому, но искреннему, широкой души парню Робби и своеобразной, преданной девушке Сесилии, настолько я презирал и ненавидел Брайони. И эта драма, эта трагедия, эта история любови, любви, которая не смогла стать полноценной из-за жестокости и эгоцентричности маленькой, зацикленной на себе девчонки - всё это не давало мне покоя те дни, которые я провёл за книгой. Я не нашёл искупления, я не смог простить Брайони - да и вряд ли кто-то смог, вряд ли она сама себя простила. То, что она уничтожила, не вернуть никаким искуплением...
Искупление - книга с концовкой, но без окончания. Прожили Робби и Сесилия полноценную счастливую жизнь после войны? Или их счастье - лишь плод воображения Брайони? Ответ очевиден, но я не хочу его принимать. И останусь при своей точке зрения. Надо смотреть только в небо. И помнить - "Я буду ждать. Возвращайся."

Не зацепило. Написано невероятно легко, никаких заумных выражений, детальное описание местности, что особенно прекрасно для людей чья фантазия развита и способна в голове нарисовать картинку прочитанного. Конец тоже не подкачал, небанальный, свадьбой, как говорится, все не кончилось, но автор явно хотел добавить надежды (я бы больше впечатлилась если бы мальчика нашли людоеды). Не смотря на это я разочарована. Никаких чувств кроме раздражения к мальчику, жалости к загадочному Он и отвращения к этим бездушным диалогам (кроме одного из начальных) я не испытала. Предположение что человеческий детеныш ракетницей прострелит голову себе и отцу, а конец книги просто посвящен стихам и отзывам, пролетело со свистом.
Ждать того, что произведение перевернет мой мир с ног на голову, заставит задуматься о вещах что раньше не вызвали интереса — было моей ошибкой. Автор хотел показать нам что мы сами выбираем свою сущность и свой путь? Кто-то жертвует жизнью, а кто-то превращается в зверей, отрекается от голоса разума и насилует детей. Минуту назад поставила книгу на полку и забыла. Я разве что-то читала? Теперь на очереди просмотр фильма, надеюсь что сценаристы по классике жанра изменили все и вся, иначе здоровый двух-часовой сон мне гарантирован.
Не болейте, не читайте, не надейтесь и не ешьте младенчиков!

Книга основана на реальных событиях, что здорово и познавательно. На фоне гражданской войны в Нигерии, автор показывает жизнь простых и очень разных людей. Персонажи встречаются, любят, вынуждены делать непростой выбор в сложившихся обстоятельствах... В общем книга про жизнь. Интересно было узнать про местные суеверия и деревенский и городской быт. При том, что это первая книга в моем прочитанном про африканскую страну, было очень необычно и познавательно. Но читалось тяжело. Самое-самое начало про мальчика-слугу шло быстро, а дальше в основном чтение было для меня тяжёлым, вязким и затянутым. Мне постоянно хотелось почитать что-нибудь другое, не обязательно лёгкое по содержание, а просто другое. Ну и тема войны, конечно же, не добавляет лёгкости чтению. Порой ещё и эмоционально было сложно читать. Это был любопытный опыт чтения, но это скорее не мое.

За любой счастливой семейной фотографией скрываются судьбы людей, которые связаны кровными узами. Каждая улыбка может таить в себе: боль и обиды друг на друга, недосказанность и разочарования, несбыточные надежды и мысли о прожитой жизни… Всё это компенсируется необъяснимой любовью, долгом и уважением.
Франзен, в романе «Поправки» рассказывает читателям жизнь обычной семьи, которая не похожа на другие, но в тоже время она такая же как и все. Каждый сможет найти знакомые ситуации, с которыми мы сталкивается в быту.
На первый взгляд-это обычная семейная история, но автор приправил её острыми политическими, экономическими, и социальными темами, которые могут показаться не совсем близки русским людям, но всё же это было интересно, и я не могу назвать это чисто «американскими проблемами».
Роман большой, текст местами плотный, но это не тот случай, когда его хочется читать по диагонали. Все человеческие слабости автор описывает достаточно мерзко, но в тоже время честно, т.е. так как оно и есть. Старость и беспомощность, прописаны очень эмоционально, вместе с главным героем мы проходим все стадии происходящего, начиная с отрицания и заканчивая принятием.
Повествование построено таким образом, что мы постепенно знакомимся со всей семьей, и проживаем ключевые моменты жизни. Читатель наблюдает за событиями, которые разделяют семейство Ламбертов, но всё же они остаются едины. Они такие разные, но все похожи друг на друга. Куча противоречий в голове, но это так и есть. Никто из героев не вызывает особой симпатии, но если проанализировать их поступки, то в сухом остатке, ничего плохого в своей жизни они не сделали.
Я советую эту книгу к прочтению тем, кто любит наблюдать за жизнью других людей, чтобы сделать определенные выводы о своей. Возможно ещё не поздно внести некие поправки!

Эх, вот ведь такая сложная, нестандартная и интересная тема заявлена...но как же безобразно написано!

Начнем с того, что автор решил смешать все жанры, которые пришли ему в голову: тут вам и "псевдо-мемуары", и семейная сага, и исторический экскурс, и науч-поп, и социальная драма и роман о взрослении... Не вопрос, все это было бы даже интересно, если бы было хорошо написано... НО...все 500+ страниц книга безотказно нагоняла на меня сначала тоску, а затем благополучно усыпляла: язык скудный, масса клише, заезженные и многократно повторяемые на протяжении всей книги обороты, постоянный "шутливый" тон... При этом автор сравнивает себя с Гомером (попытки подражать стилистике "Иллиады" были совершенно бездарны и не к месту).

Теперь, собственно, о сюжете: в семье греческих иммигрантов рождается долгожданная девочка. Первые несколько лет все идет хорошо, но в период полового созревания начинаются странности и к 14 годам выясняется, что ребенок - гермафродит (или, используя более общественно-приемлемый термин - "интерсексуален"),то есть у нее/него присутствуют половые органы обоих полов. Вот здесь сразу у меня возникает проблема: на протяжении текста несколько раз звучат обвинения в адрес семейного доктора, который принимал роды ("как же он не заметил это сразу во время родов", "он был не достаточно внимателен во время ежегодных осмотров")...то есть, было достаточно очевидно, что что-то не так? Тогда почему мама, которая не работает и занимается исключительно детьми, ежедневно моет, меняет памперсы и т.д.; очень гордится тем, что у нее сохраняется внутренняя связь даже со взрослыми детьми, что она их чувствует и "пуповину так и не перерезали"...ничего не замечает не только в детстве, но и когда у дочери в переходом возрасте явно все идет не так...не логично ли обратиться за помощью?

Для того, чтобы "разобраться" в причинах появления в семье именно такого ребенка, нам рассказывают историю семьи с её постоянными кровосмесительными связями, начиная с 1922 года...со всем "историческим фоном". К этому самому историческому фону у меня тоже много вопросов...описан он очень однобоко и факты для автора имеют явно второстепенное значение (это касается и событий в Америке, и греко-турецких конфликтов).

Все герои тоже однобоки и внутренне совершенно никак не меняются, проходя через многочисленные жизненные передряги... Например, в 1922 Дездемона испытывает чувство вины из-за того, что спит с братом, но при этом выходит за него замуж, рожает сына - опять испытывает чувство вины по поводу инцеста; рожает дочь - опять чувство вины; сын уходит в армию - у нее снова чувство вины за инцест; но при этом она не возражает против того, сын по возвращении тоже женится на близкой родственнице; у нее рождаются внуки - опять чувство вины за инцест...и т.д.
С ГГ все еще печальнее...его характер вообще невозможно собрать в единое целое...Кэлл (робкий и склонный к депрессии) в конце книги не имеет ничего общего ни с Каллиопе, ни с тем, кто собственно рассказывает историю (открытый, вызывающий, ироничный и постоянно "подшучивающий")

Само повествование очень неровно и изобилует неувязками:
- автор постоянно и часто совершенно без перехода перескакивает из одного времени в другое
- сравнения и метафоры явно "притянуты за уши" (ну, серьезно - ГГ живет на улице Средний Пол???)
- меня очень раздражало, что автор не смог определиться вести ли повествование от 1го или 3го лица: ГГ, который изначально заявляет, что пишет историю своей жизни, почему-то все время называет своих родителей, бабушку, дедушку и даже себя в своей "женской" ипостаси по именам...звучит это неестественно и отстраненно
- инцест описан как нечто неизбежное (ну ладно, Дездемона и Лефти живут в глухой деревне, где практически нет других кандидатов, но у Тесси и Милта в довольно плотно населенной Америке не должно быть этой проблемы
- те части, в которых описывается история Дездемоны и Лефти, гораздо более эмоциональны, чем история Каллиопе/Кэлла. Собственно, самое интересное (с моей точки зрения) - было бы понять, что испытывает человек, рожденный с такими биологическими особенностями, что творится в его голове, увидеть, как постепенно происходит его самоидентификация. Всего этого в книге практически нет.

Единственное, что было интересно читать, это генетические обоснования.

В общем, я понимаю, что книга получила Пулицеровскую премию в основном за тематику.... Но Евгенидис совсем не мой автор и читать его больше я точно не буду.

Исигуро в своей книге заложил основы вездесущего реалити шоу, подробно объяснил правила и моральные принципы участников, рассказал примерный сценарий на несколько лет. Автор все-таки не удержался и добавил драмы в виде того, что в конце все должны умереть, но это, согласитесь, даже плюс в данной ситуации.

Предположу, что книга должна повествовать о сложном и непонятном детстве клона донора Кэти, о нравах и устоях существ/недолюдей, которые являются запасными частями для "настоящих" людей. Но воспоминания Кэти Ш. о своем детстве - это, скорее, не настоящие воспоминания, а история, которую должен купить читатель, чтобы ему стало интересно читать. Много ненужных моментов и несостыковок. Абсолютно бесполезные и не влияющие на сюжет интриги и дрязги между главными героями. Изначально отношения между Томми, Кэти и Рут не ясны, и совсем не проясняются в конце книги: друзья они или нет? кто кого вообще любит? Томми и Кэти ненавидят Рут? Почему всем навязывали секс? Зачем официально создавать пары? (ну согласитесь, попахивает домом 2?)

История "Не отпускай меня немного" похожа на "Рассказ служанки" своей сумбурностью и непродуманностью. Оба этих произведения поднимают важные проблемы морали, этики и антиутопического (или утопического? кто же скажет) будущего, но вот ни то ни другое не предлагают ни развития проблемы ни решения или даже какой нибудь точки зрения на проблему. Может, это и не совсем нужно, но просто после прочтения Не отпускай меня остается каша в голове и почти никаких эмоций.

Не поняла.

Не смотря на известное имя, это мое первое произведение, прочитанное у Мердок.
Лондон, 1970-е гг. Брэдли Пирсон - неудачливый писатель (всего 3 книги без особого читательского успеха) и неплохой критик, ему 58 лет и он уже много лет в разводе. Он наконец-то готов написать свой гениальный роман и вот-вот должен был уехать. Но тут, как снег на голову, к нему заявился его бывший шурин Фрэнсис Марло с известием, что его бывшая жена Кристиан овдовела, вернулась из Америки богатой женщиной и жаждет встречи. Если бы в тот момент Брэдли захлопнул бы дверь и поехал по своим делам, то ничего не было бы. Но, как известно, история не знает сослагательного наклонения. После такого в целом незначительного события покатился такой снежный ком других событий, что даже сложно представить, что ожидает наших героев в конце.
Начало мне показалось затянутым, слишком много диалогов и пустых фраз. Хотя героев и не много (основных всего 7), но их отношения затянуты в такой тугой узел, что без ста грамм и не разобраться кто, чего и кому сказал. В книге много явных и скрытых отсылок к Шекспиру, особенно "Гамлету". Это пьесу не только читают герои произведения, но именно с нее начинается та любовь, которая обернулась по-шекспировски кровавой трагедией. В книге много различных пластов: Шекспир, Фрейд, Платон и нео-платонизм. Так что совсем легким чтение не будет.
Интересна и форма подачи. Это рукопись Брэдли, которую он создает спустя какое-то время после описанных событий. Всё произошедшее мы видим его глазами и чувствуем через его разум (т.е. очень субъективно). Однако 4 других персонажей смогли "высказаться" в послесловиях. Если в основной части не возникает ощущения, что Брэдли не прав, то после прочтения всех 4 послесловий эту уверенность как ветром сдуло.