Каждую весну его тянуло к ней. И тогда он сбрасывал личину затворника, словно старую кожу, и отправлялся в путь – без коня, без экипажа, просто пешим, потому что хотел прочувствовать каждый шаг. За ним, как обычно, тянулась вереница молчаливых стражей, но они давно не играли роли. Люди вокруг будто становились…
Развернуть