Детская книга

О больших книгах приходится говорить много.

При известной доле фантазии, эта книга похожа на книгу-панораму, где на каждом развороте вдруг вырастает фигура человека – сначала на панорамах, как водится, дети, потом они всё старше, а потом нет никого. Иногда эта книга кажется сундуком с искусно выточенными марионетками, где главный кукловод кажется сначала похожим на Ансельма Штерна, немца, артиста-марионеточника из книжки, но потом становится ясно, что это женщина со спокойным и неприступным лицом – автор Антония Сьюзен Байетт, урождённая Дрэббл (Антония пишет под фамилией своего первого супруга). Она – прозаик, критик, антрополог, публицист, она – всё сразу, она творец вселенной, в которую читатель проваливается очень медленно, но потом – почти окончательно, погрязая в жизни персонажей…

Я медленно всплываю, сражаясь с клубами горячего воздуха и тяжелыми воздушными подушками. Нет, я медленно пробираюсь через тёмное подземелье, ощущая опасный запах фиалок. Нет, не так, на самом деле я бегу при свете луны через запретный лес, где тут и там раздаются крики потерявших меня надзирателей. Хочется бежать от этой книги, хочется от неё уплыть, скрыться. Другое дело, что она не даст такой возможности.

Вот я и попалась. Перед нами сцена идиллической семейной жизни в «Жабьей просеке» - владеньях Матушки-гусыни, любящей своё потомство (но конечно мальчика-первенца больше) и сочиняющей удивительные сказки. Другое дело, что с каждым годом власть слов Матушки-гусыни ослабевает, и она уже не может держать всё под контролем паутиной своих сказок. И каким же болезненным было расставание:…

Пытливому читателю следует обязательно познакомиться с этой британской писательницей. Искусствовед, литературовед Антония Байетт любит обращаться к викторианской эпохе, вписывая героев своих книг в антураж этого времени. Объемный роман «Детская книга», попавший в шорт-лист Букеровской премии в 2009 году, стал замечательным образцом для знакомства с творчеством Антонии Байетт.

Замечательным в том плане, что по прочтении «Детской книги» можно многое сказать о стиле письма, задумываемом и реализованном, искусном и искусственном.

«Забавно, что от искусства можно образовать как слово «искусный», так и слово «искусственный».

Нам как бы нарисовали полотно жизни большого семейства, главными героями сделав детей. Их родители, Хамфри и Олив Уэлвуды, живут в тиши усадьбы, сознательно удалившись от…

Искусство живее жизни, но не всегда за это расплачивается художник.

Если не художник, то кто? В интервью Байетт заметила, что вдохновили ее на этот роман трагические судьбы детей известных писателей и ей было интересно порассуждать на эту тему. В ее книге за искусство тоже расплачиваются дети. Только каждый ребенок по-своему.

Самое тяжёлое в этом романе - начало. С одной стороны, читатель сразу погружается с головой в удивительное повествование. "Детская книга" начинается действительно как книга для детей. Двое юношей преследуют таинственного мальчика по закоулкам Музея. Согласитесь, выглядит как начало волшебной истории. Вот только с другой стороны, Байетт выдает такое количество деталей и персонажей, что ориентироваться в происходящем довольно трудно. Еще труднее не потерять нить…

Темный чулан, полный прекрасных, непристойных сосудов.

Жестокий сарказм - эта ваша "Детская книга", начиная с названия. Но, как часто бывает с сарказмом, ты понимаешь это не сразу.

Первые страницы книги умиляют и очаровывают... Музей, полный прекрасных, приглушенно блестящих вещей. Оборванец, живущий в запасниках, в саркофаге, вылезающий, чтобы зарисовывать вычурный канделябр. Ах, бедная сиротка! (Это начало сарказма.) Люблю читать про детей, люблю сказки. Ах, авторские романтические сказки рубежа 19 - 20 веков... Не люблю (однако признаю!) тяжелую серьезную литературу. Но больше всего не люблю, когда меня обманывают, заманивают и бросают. У "Детской книги", как у миленького художественного горшочка, очень тонкая позолоченная оболочка глазури, скрывающая грубую земную глину и содержащая…

В ловких и натруженных руках "Машина времени"

Почему роман называется "Детская книга"? Первое, что приходит в голову - это книги сказок, которые Олив пишет для своих детей. И, соответственно, данная книга представляет собой как бы такую же сказку, но написанную уже Байетт для символического ребенка (европейская цивилизация), который также проходит несколько возрастов (детство (19 век), юношество (начало 20-го века) и взросление (первая мировая война и послевоенные годы)).

Понравилась ли мне книга? Сложный вопрос... Я поставил 5, но это оценка огромного писательского труда, вложенного в эту книгу. Слишком много всего постаралась запихать Байетт в скромный объем кирпича. Тот случай, когда словам тесно, а мыслям просторно. Достаточно просто перечислить набор тем освещенных в книге:…

Уже второй год подряд я попадаюсь в ту же ловушку. В самый первый месяц ДП хватаю долгожданную и толстенную книгу про семью (в прошлом году были "Муми-тролли") на прочтение, совсем забывая, что музеи и театры сами себя в новогодние праздники не посетят. Но ее так советовали, так советовали....

Писатель произносил заклинание, вызывая читателя в магический круг – мир книги. Отточенными словами писатель завораживал читателя, заставляя мурашки бежать по коже, губы – приоткрываться, кровь – сильнее пульсировать. Но писатель делал это при условии, что читатель находится наедине с печатной бумагой и раскрашенной обложкой. Что должен был чувствовать читатель – что должна была чувствовать Олив, – когда оригиналы этих неосязаемых, бумажных личностей присутствовали осязаемо и зримо, во плоти и в…

Если кого-то из британских авторов и можно назвать "живым классиком", то именно Антонию Байетт. "Детская книга" – это что-то внушительно-классическое, как тяжелая статуэтка на дубовом столе. Бывают такие предметы старины, которые вроде и не выполняют никакой прямой функции, а при пристальном рассмотрении – и историю расскажут и мораль выдадут и как памятник эпохи сгодятся, да и непоседливым детям внушат уважение.

Так вот, о детях: дети растут, а, как известно, самые интересные истории – не о событиях и не о штурмах крепостей, а о внутренних изменениях внутри кого-то. Следить за изменениями внутри всех героев, в смерче которых роман закручивает ничего не подозревающего читателя – потрясающе интересно. Роман воспитания и взросления, как он есть, только еще и помноженный сам на себя много…

Наконец-то я продралась сквозь колючие дебри 800-страничного текста и решилась разродиться рецензией на интеллектуальный роман Байетт. Задача же это непростая, ибо книга оставила у меня послевкусие, схожее с сырой картошкой, проще говоря - ровно ничего. Однако, начнем по порядку. Уважаемые экскурсанты, осмотр масштабной панормаы рубежа 19-20 столетий начинается в идиллическом английском домике Матушки-гусыни Олив Уэлвуд - матери многодетного семейства и профессиональной сказочницы. Так уж сложилось в нашем реальном мире, что хоть детские писатели и осчастливливают кучу детишек по всему миру историями собственного сочинения, а вот их детям, как правило, не так везет. Детей у Олив много, так что доказательств тому при чтении романа хватит. Мы знакомимся с обширным семейством Уэллвудов,…

Семья - это общество в миниатюре, от целостности которого зависит безопасность всего большого человеческого общества. Феликс Адлер

Кто-то явно решил обмануть всех и прилепить такой привлекательный ярлык «семейная сага» к данному роману. И я повелась. Нет здесь семейной саги, не ищите. Наиболее яркими для меня стали члены семьи Уэллвуд. Но мне сложно представить их семьей, поскольку взаимодействия между ними и нет практически: Хамфри занят своими идеями, статьями, другими женщинами; Олив пишет сказки, обеспечивая семью; дети предоставлены сестре Олив Виолетте, которая стала просто няней, домоуправительницей в «Жабьей просеке», персонажем, мнения и суждения которого не слышно на страницах книги, да и явно не интересно жителям усадьбы.

Я не верю в Олив как мать: слишком заигралась она в…