На горах. Том I

Писемский ответил спустя год, не только контратакуя довольно неприкрытые нападки Венгерова, но разобрав заодно и второй роман Печерского. На тот момент Писемский был уже в летах, сильно пил, но обладал всё ещё острым умом и не менее острой язвительностью. Очерк был напечатан в журнале "Северная пчела" за 1876 год. Цитируется по перепечатке в "Новом мире", №6, 1979 г. Статья в НМ преддварялась эпиграфом, который я тут повторю.

Что до Писемского, то нынешние его исследователи, может быть, и неспроста, пряча неловкость, озираются на «горы» и «пики». В отличие, скажем, от Мельникова–Печерского, который всю жизнь так и провел во «втором ряду», среди «беллетристов–этнографов», или от Лескова, который был сходу вколочен во «второразрядные беллетристы», загнан туда в ходе жесточайшей драки сразу…

За лесами, за горами горы да леса. А за теми за лесами лес да гора, А за тою за горою горы да леса, А за теми за лесами лес да гора.

На самом деле эта песенка вовсе не бессмысленна. Она отражает важные состояния бытия, высоко ценимые многими людьми – неизменность и предсказуемость. Стабильность, уверенность в завтрашнем дне, все это не всем придется по нутру, но многие оценят. Еще она рассказывает про большую страну, не важно, как ее называют (Российская империя, как вариант). Про страну, в которой, куда бы ни поехал, будут горы сменяться лесами, а леса горами; «широка страна моя родная» – вот-вот про нее. И потому эпиграф не очень-то подходит к рецензии на книгу «На горах». Постараюсь объяснить, почему подходит, а почему нет.

Подходит Даже не конкретно к этой книге, а к дилогии «В лесах…

Вот оно что означает коммерция-то. Сундуки-то к киргизам идут и дальше за ихние степи, к тем народам, что китайцу подвластны. Как пошла у них там завороха, сундуков-то им и не надо. От войны, известно дело, одно разоренье, в сундуки-то чего тогда станешь класть?.. В Китае дерутся, а у Старого Макарья «караул» кричат. Вот оно что такое коммерция означает!

"На горах" - это вторжение высокой геополитики в повседневность медвежьих углов. Наша сегодняшняя реальность, в которой обвал на Уолл-Стрит неминуемо ведет к кризису российской финансовой системы - прямое продолжение и развитие процессов, впервые в отечественной словесности описанных в этом романе. Мир. в котором все связано, не спросясь входит в твою жизнь и вот уже целые заволжские деревни, промышлявшие изготовлением сундуков, остаются…

Некоторые в своих отзывах упоминают, что, мол, эта книга хуже предыдущей, и что автору надо было остановиться на одной. А я так скажу, автору не надо было останавливаться, он мог бы писать и дальше. Ведь всегда вопрос стоит только в том, что хочет получить от книги читатель? В ней (как видно и из предыдущего тома дилогии) не будет экшена, динамики и значимых событий в жизни наших героев станет еще меньше. Но зато мы сможем своими глазами посмотреть на жизнь тех лет по обеим берегам Волги. Да перед нами просто оживший словарь Даля! Вот сцена на ярманке (по стародавнему написанию), показывают нам рыбаков на баржах Смолокурова. Другой автор шел бы прямиком к намеченной цели: надо показать, что купец только и думает о том, как чужую копейку зажилить, как неправедным судом грозит, да…

Если ко всему прочему, что перечислено в рецензии к книге В лесах, к вашим заботам добавилось еще и восстановление поместья новой жены, то Вам уже жизненно необходимо продлить Вашу невнятную книгу на новый том. И вы начинаете придумывать и продолжать те нити сюжета, которые Вы бросили в начале первой книги. Я так и не нашла ответа, задумано ли было сразу две части или это пришло автору на ум под влиянием счетов за ремонт поместья. Но, на деле, для меня вторая книга оказалась гораздо интереснее первой. Нет, на горах не стало больше действий, время не побежало быстрее, диалоги не стали более глубокими, но изменились герои. Уже нет внешне буйного, но в душе доброго Чапурина, здесь подлый и алчный, но не лишенный любви к дочери купец Смолокуров, личность более интересная за счет своих…

Продолжение «В лесах» переезжает с левого берега Волги на правый, гористый, и вместе с этим, сложные и суровые характеры левобережных героев сменяются на… сложные и суровые характеры правобережных. Миллионщика и правильного семьянина Марко Данилыча Смолокурова сгубил практически квартирный вопрос – знакомый диагноз про то, что чем больше денег, тем хуже характер. Пока купец проворачивает очередные сделки за тюлений жир, его единственная дочь Дуня познаёт таинства очередной секты – приверженцев странных плясок в одних рубахах, читателей и почитателей таинственных книг о боге, который везде и всюду, который, разумеется, самый настоящий, а не тот, про которого в дурных книгах-библиях написано.

«На горах» - безусловно, более осмысленное высказывание Печерского: роман во всех смыслах более…

Мне кажется, что я жила в этой книге и этой книгой. Даже делая свои повседневные дела, нет-нет у меня возникала мысль, а что сейчас в это время делают у Патапа Максимыча, а с чем сейчас пьют чай у Марко Данилыча, а что подают гостям в Манефиной обители... Просто невероятная книга, какая-то родная, своя. Сейчас я читаю все книги в электронном виде, и мы покупаем книги в бумажном варианте только после прочтения в электронке. Но это редкий случай, когда, ещё не дочитав, мы сразу приобрели обе части. Потому что практически с первых страниц поняли, что она должна быть в нашей семейной библиотеке. И расставаться с героями книги мне не жаль, потому что я точно знаю, что ещё встречусь с ними и, быть может, не раз. Это та история, которую хочется перечитывать.

Тут интереснее всего "хлыстовская" история с Дуней. А вот реклама официальной церкви становится несколько навязчивой. Интересно, живи Мельников в наши дни, он бы альтернативщиков обличал, или современное официальное православие даже и ему стало бы невмочь поддерживать? Чего-чего только на Руси не было в религиозном плане, но что ни возьми, что старое, что новое, всё на поверку какое-то такое, что впору атеистом заделаться. Вот что бывает, когда принимаешь из-за моря одну религию без светской образованности и учености. Страшно аж жуть.

Вообще же, по прочтении двух романов Мельникова, нельзя назвать его большим писателем. Скорее, он хороший бытописатель. Но едва ли я буду у него еще что-нибудь читать.

Удивительная книга, удивительная история, удивительный язык. Вот так просыпаешься однажды, а у тебя в мыслях слова "опричь", "допрежь" да "посередь". Будто оказываешься внутри волшебного фонаря, где оживают лесные избушки, расстилаются поля и луга, вырастают дома. И в них люди, каждый живёт по-своему непросто, у каждого своё разумение и свой порядок. А картинки то сменяют одна другую как в калейдоскопе, а то вдруг останавливаются, разыгрывая неспешный спектакль. То показывая смятение чувств, то безбашенную удаль, то простую радость и печаль. И за всем этим народ. Так сложилось, что родом я как раз их тех мест, что на горах. И когда слышишь знакомые названия, щемит сердце, насколько они родные, все эти речки и деревеньки, исхоженные в походах или знакомые по бабушкиным рассказам. И…

Оказывается, деструктивные культы и всяческие секты вовсе не вчера придумали! Подробное описание секты хлыстов: также доводили себя до исступления; самоистязания, пророки, "сошествие духа", манипуляции, заманивание в секту и выкачивание денег — всё это придумано до нас. Радует то, что и должно радовать в старом романе: все ружья выстреливают, все злодеи получают по заслугам, хорошие люди оказываются вознаграждены. Но и печального много, и переживать заставляет. Первому появлению Патапа Михайловича радовалась, как встрече со старым другом, ну такой он замечательный! Книга — кирпич здоровенный, такая же как и первая часть "В лесах". Фактического материала очень много и запоминается в итоге на ура — уже после читала описание деревенского быта XIX века: так я ж всё это знаю) Стоит…