Уроки горы Сен-Виктуар (сборник)

Зимой я вышел на восточный берег, который, к слову, вёл к моему дому, а до родного пристанища где-то там в Европе были тысячи миль, и, даже не сняв одежды и не скинув шерстяное пальто, раскинул руки и, взлетев белым вороном, плавно вошёл в воду, несказанно холодную, но тем не менее освежающую ум и помыслы, а потом, перевернувшись в свою любимую позицию — на спину, поплыл, взмахивая руками-лопастями мельницы, иногда выгибая спину как та кошка, которая делила с нами кров, плыл вдоль берега и одинокой поросли, скрывающей облезлую породу, покрытую зимним налётом, плыл, изо всех сил работая руками, чтобы скорее согреться в этой ледяной воде, а пальто моё пузырилось и вздымалось при каждом взмахе руки, вода затекла в его карманы, намочила мою старую льняную рубашку, намертво приклеив её к…

Убаюкивающая книга. Скрипучая корабельная ель, которая была бы восхитительна в своей естественной неповторимости, если бы не одна деталь - целый лес таких же. Вообще эта книга регулярно уводила мои мысли в сторону бескрайних лесов. То ассоциативным рядом, то количеством потраченной на ее изготовление древесины.

В целом ДП этого года уже не первый раз подкидываем мне такие вот "никакие" книги - самую мерзопакостную из всех видов книг. Можно у пеной у рта хаять откровенную гадость, можно петь дифирамбы литературному Олимпу, а Хандке... Хандке можно читать. Но оценить его как что-то стОящее или, наоборот, бессмысленное совершенно не получается. Есть человек, есть несколько сторон его жизни. И все эти стороны жизни показаны довольно неплохо. Быт, перетертый в мелкую пыль с рождением ребенка…

Никогда еще не доводилось мне читать настолько интровертную книгу. Все повествование прочувствовано и переработано отделами центральной нервной системы автора и только после этого закодировано, переведено в буквенные символы и отпущено на бумагу в свободное плавание. Возможно поэтому, центр мозга, получающий и обрабатывающий первичную входящую в него информацию, заставлял меня перечитывать абзацы снова и снова, не понимая и не принимая ее, в то время как на уровне эмоций я уже все получила. Так ли важна форма, в которой ты получаешь источник эмоций. От картины вполне может исходить словесная эмоция, или текст произведения преобразовываться в сознании в картинку. А ведь часто красота природы, визуальный образ у нас ассоциируется с запахом, а слова легко могут иметь цвет. Тетралогия…

Не хочу я писать рецензию на эту тетралогию. Вот совсем. Ибо устала искать в ней сюжет, надоело указывать в рецензиях, что сюжета нет, роль героев установить невозможно, да и свежие идеи для оформления главной мысли в голову почему-то также не приходят. А однотипные рецензии штамповать не хочется.

Можно было бы, конечно, попробовать описать эти четыре книги как квадриптих – набор из четырёх картин, вроде бы самостоятельных, но объединённых одной темой/идеей/замыслом et cetera… Это, пожалуй, могло бы сработать, так как это – о них. Все четыре книги – не эмоции, а именно ощущения человека в чистом виде. Ощущения, не так часто встречающиеся и потому запоминающиеся, особенные.

Первая книга-картина могла бы выйти из-под пера Ярослава Гержедовича. Из более известного – «Демон» Врубеля либо…

Обдумывая отзыв и "сканируя" свои впечатления от книги , я вдруг осознала, что благодаря интернету и общению на разных форумах, у меня выработалась привычка "аргументировать-отстаивать-защищать" свое мнение. И я уже забыла, что это совсем необязательно. Вечно сомнения и вопросы. А вдруг я что то не так поняла? Или не нашла достаточной информации по теме. Вдруг тут тааааакие глубины, а у меня не получилось их рассмотреть и постигнуть? И, наконец, самое главное - как, ну как показать другим то, что вижу я? Меня всё время клонит куда-то не туда когда я пишу рецензии. Как у Черномырдина "какую партию не создавай, всё равно получается КПСС", так и у меня с рецензиями - впечатления разные, столько всего внутри бушует, а на экране вывожу сотую долю, да и то совсем не то, что по сути…

Мое знакомство с Петером Хандке, австрийским писателем и драматургом, состоялось в сентябре 2015 года благодаря небольшой повести "Нет желаний - нет счастья". Повесть произвела на меня благоприятнейшее впечатление, поэтому, когда судьба вновь свела меня с этим автором, я несказанно обрадовалась. Второе попадание, и у меня есть еще один любимый автор!.. Увы.

По идее, произведения, входящие в цикл с названием "Тетралогия", должны быть как-то между собой связаны, либо сквозными персонажами, либо общим замыслом. Но книги "Медленное возвращение домой", "Учение горы Сен-Виктуар", "Детская история" и "По деревням" имеют настолько мало общего, насколько это возможно. Объединяет их лишь создатель и, да простят мне банальность, язык. Я свято верю, что язык определяет мышление, а национальное…

М-да... Видимо, тёмный депрессивный месяц ноябрь и близкий финиш сказываются. Нынешний бонус стал для меня самым маленьким, если не считать "Выхухоль", и одновременно самым трудно читаемым бонусом "Долгой прогулки" за два сезона игры. Даже начальные размышления у колодца в первой части тетралогии Томаса Манна об "Иосифе и его братьях" читались с наименьшим скрипом. В тетралогии Хандке сошлось сразу несколько существенных для меня минусов. Громоздкие сложные предложения немецкоязычного автора, что чувствовалось и при переводе. Не зря же я сразу вспомнила Манна и давящую атмосферу романа Фейхтвангера. Эх, прочитать бы мне что-то лёгкое у немцев, чтобы развеять сложившийся стереотип. Может, в другой игре случай подвернётся... Тетралогия Манна полностью сюжетна, размышления есть лишь в…

О ком бы не писал автор, от какого бы лица не начинал свое произведение, мне все равно кажется, что оно автобиографичное. И дело не во внешнем антураже, на него автор вообще не сильно много обращает внимания, это вообще не роман, это философские заметки. Дневник, который обычно люди ведут для себя, но этот автор решил сделать его общественным достоянием. Дневники люди тоже ведут по-разному. Кто-то описывает события, кто-то - чувства, а он - мысли. Первая книга тетралогии больше всего похожа на роман, тут есть герой, ему дано имя. Он живет среди индейцев, проводит какое-то исследование. Но мы не слышим ни об индейцах, ни об исследовании, мы ловим его на моменте отрыва от этой среды, среды, в которую он уже начал врастать, на точке невозврата. Дальше нельзя тянуть с решением, либо он…

Доктор едет, едет сквозь снежную равнину. Порошок целебный людям он везет. Человек и кошка порошок тот примут, И печаль отступит, и тоска пройдет.

Где же мой доктор, который привезет мне порошка от тоски и печали, вызванной данной «Тетралогией»?!Чтение не задалось с самого начала. Вот, например,«Медленное возвращение домой» - роман-пейзаж, роман-вид. Чувство, что автор не книгу писал, а картину: описания природы подробны, чуть ли не дотошны, занимают большую часть романа, в то время как люди и кошки в нем играют роль разве что стаффажа. Роман весьма зануден и тосклив: так мог бы написать Паустовский, в состоянии депрессии принявший мескалин. Занудны и герои Хандке, коих четверо: геолог Зоргер, его коллега и друг Лауффер, его женщина индианка и кошка. С Лауффером Зоргера связывает что-то…

Достаточная упоротость текста еще при чтении первой части заставила меня заинтересоваться автором. И полезла Настенька в интернеты, почитала она биографию автора, а в Википедии так и написано "родился в Третьем рейхе". В биографии ничего особо примечательного не нашла, ну, разве что кроме написания сценария к Городу ангелов. Да и то сомнительное достижение... Но, таки, молодец человек! Мало того, что еще при жизни продал свои черновики и дневники архивам за немальнькие тыщи евров, так еще и немалую часть того архива впихнул в свою тетралогию! Эх, а как все хорошо начиналось!

Дальше...

Начну по порядку и сама для себя пойму какую все же оценку я поставлю тетралогии. "Медленное возвращение домой" встретило меня морем выразительных языковых средств, большей части которых я и названия-то не…