Доктор едет, едет сквозь снежную равнину.
Порошок целебный людям он везет.
Человек и кошка порошок тот примут,
И печаль отступит, и тоска пройдет.

Где же мой доктор, который привезет мне порошка от тоски и печали, вызванной данной «Тетралогией»?!Чтение не задалось с самого начала. Вот, например,«Медленное возвращение домой» - роман-пейзаж, роман-вид. Чувство, что автор не книгу писал, а картину: описания природы подробны, чуть ли не дотошны, занимают большую часть романа, в то время как люди и кошки в нем играют роль разве что стаффажа. Роман весьма зануден и тосклив: так мог бы написать Паустовский, в состоянии депрессии принявший мескалин. Занудны и герои Хандке, коих четверо: геолог Зоргер, его коллега и друг Лауффер, его женщина индианка и кошка. С Лауффером Зоргера связывает что-то типа дружбы, с индианкой – секс, но он, по сути, остается одиноким человеком. В его жизни и коллега и индианка имеет примерно такое же значение, как в нашей – тетя Варвара, зашедшая за солью. Закрываешь за ней дверь, и через пять минут забываешь, что вы полчаса проговорили о Трампе, ценах и ее муже-алкоголике - дяде Толе. Единственное, с кем у Зоргера сложились отношения, к кому он испытывал эмоции – это его черно-белая кошка – самое яркое пятно в романе.
«Учение горы Сен-Виктуар».
Слово «Учение» в названии книги никогда не сулит ничего хорошего лично для меня (да, даже «Учение Дона Хуана»), есть в нем что-то назидательно-высокомерное, понимаете, да? Ну типа «Зри в страницы, познаешь смысл жизни/бытия/самого себя». Хорошая новость для тех, у кого возникают подобные ассоциации – поучений будет по минимуму. Плохая новость – от этого книга не станет менее скучной и… ну пафосной, что ли. Главный герой опять не Зоргер – с переднего плана его подвинули ракурсы, с которых была рисована гора, и Сезанн. Хандке пытается описать гору, но это тот самый случай, когда лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать.

«Детская история» - наиболее понравившаяся часть тетралогии. Впрочем, неудивительно, ибо написана она по-человечески и о понятных простому обывателю вещах. Замечу, весьма много книг, воспевающих материнскую любовь, книг о матерях о их взаимоотношениях с детьми и так далее. Отцы же всегда стоят несколько в сторонке (даже в «Золушке» всем рулила «неродная мать», а отца будто бы и не было вовсе). В «Детской истории» же автор, как говорится, «порвал шаблоны», написав книгу о взаимоотношении отца и дочери. Впрочем, на протяжении всей книги Хандке называет их не иначе как «взрослый» и «ребенок». Что же хотел сказать автор? Возможно, это книга о внутреннем конфликте человека, когда его болтает между «детскостью» и «взрослостью», возможно, намеренное отрицание половой принадлежности указывает на то, что героями подобной детской истории могут быть отец, так и мать; как дочь, так и сын. Не думаю, что есть какой-то правильный ответ «от Хандке». Каждый может интерпретировать это обезличивание по-разному, находить десятки объяснений – дело вкуса и желания. Впрочем, кто-то не обратит на это внимание, так как увидит, к примеру, противостояние «овуль vs чайлдфри» (потому что «взрослый» тот еще овуль, к примеру, быстро охладевает к своей жене после рождения ребенка – она (жена) ему больше не нужна, она выполнила свое предназначение. А кто его соседи, если не канонические «злобные чифри», выбравшие путь наслаждения жизни и саморазвития?!). Кому-то будет ближе видение в книге родительства, которое «конец всему» и «как с этим жить?». Книга, как собранный Кубик Рубика, каждая сторона имеет свой цвет - вертишь и рассматриваешь.
«По деревням»
Это, типа, пьеса. Не представляю ее на театральных постановках – какой актер выучит эти все монотонные убаюкивающие тексты? Какой зритель досмотрит это до конца, не заснув под мерные звуки актерского голоса? Я бы точно заснула. Предварительно надев деревянную маску, украшенную узором из резных листьев, чтобы не смущать ценителей искусства.

Не буду подытоживать, не буду давать оценку книге в целом. Я не воспринимаю ее как цельную тетралогию, все, что объединяет 4 совершенно разных по настроению и стилю произведения – это главный герой. Но увы, не моего романа.