Арабский кошмар

Еще одна книга, прочитанная благодаря дурацкой привычке дочитывать начатое. Надо бы от нее избавляться уже, в мире столько хороших книг, а я трачу время на... вот такие.

Вообще, наверное, эта книга тоже хорошая - не зря же она переиздается нон-стоп во всех странах вот уже тридцать с гаком лет, сто тысяч леммингов не могут ошибаться. Но я сквозь нее продиралась, как сквозь душную ночь, когда воздух набряк от неразразившейся грозы, тело липкое от пота, в недвижном мареве пеленой висят одуревшие мошки.

Книга про сны, и природу снов, и... не поняла, про что еще. Миллион аллюзий и отсылок, но я поняла только аналогию с "тысячью и одной ночью". Наверное, потому, что я не сильно знакома с арабской культурой и литературой.

У книги нет ни начала, ни конца, ни сюжета. Только бесконечный мучительный…

Если бы сны желали, чтобы их помнили, их бы помнили. Если бы сны желали, чтобы их понимали, их бы понимали.

Три с половиной чёртовых вордовских страниц с заметками и цитатами, а в голове - ни одного шевеления. Как после того липкого кошмара, от которого ты уже совершенно отделался, но не спешишь думать о чём-то другом, просто опустошённо замираешь. На самом деле в теме страшных сновидений я полный профан - мне никогда не снятся кошмары. В юности к романтике ещё примешивались иногда лёгкие бытовые ужастики, вроде опоздания на экзамен или на поезд. А теперь в основном всё отлично: здорова, не нуждаюсь, нет проблем и всё кругом в шоколаде. Мечты, прокравшиеся в сон. Может быть, отчасти поэтому, несмотря на некоторые жуткие сцены и вопреки той грязи, что частенько встречалась в этом…

Сразу предупреждаю: книга читается достаточно тяжело, как, в общем-то, и другие восточные сказания и сказки. Не случайно в книге упоминается "Тысяча и одна ночь". В книге много снов и эротики. Настолько, словно арабский мир - по крайней мере тот пестрый, словно ковер, мир, знакомый нам по арабским сказкам, пахнущим шафраном и мускатом - состоит целиком из этого. Собственно, именно так и есть. Книгу читаешь - словно спишь. Впрочем, там прямо так и написано: "На неторопливом, объятом сном Востоке..." Но почему-то стойкое ощущение, что на ночь читать роман не хочется, хоть и заманчиво: уснуть, держа книгу в руках и, проснувшись, не понять - ты читал или спал. Кстати. В книге - ОЧЕНЬ завуалированно - показывается, как управлять снами. Надо опробовать.

Во время чтения не раз ловила себя на…

Тема сновидений привлекала много народов и стран. Эти грани нашей жизни до сих пор остаются неизученными, притягательными и, порой, мистичными. Арабский кошмар именно и этим интриговал:

Сновидения подобны морю. Они накатываются на мозг легкими волнами, а потом отступают, но отступают туда, где плещутся вечно, - в Мир Образов, Алям аль-Миталь. Дабы не ждать, когда волны захлеснут вас, повинуясь неизменному ежедневному ритму, можно, если желаете, уплыть в море и исследовать его глубины.

Местами поэтично, с интересными мыслями и выражениями. Но этого крайне мало и приходится всю книгу продираться сквозь вот такое вот:

Всю ночь напролет человек, который страдает Арабским Кошмаром, беспокойно ерзает под одеялом. Он видит, что происхлдит, но ничего не может поделать, ибо он забывает. Ему…

Существовала незримая сеть учителей, которая передавала его из рук в руки.

Речь Йолла потекла стремительным потоком. Как понял Бельян, он сочинял произведение, точнее – сборник историй, почти не связанных общим сюжетом.

Во-первых, потому что на Либе висит баннер с рекламой книги Роберта Ирвина «Чудеса никогда не кончаются». Во-вторых, потому что «Арабский кошмар», на упоминание которого наткнулась, когда отправилась гуглить об авторе, собиралась почитать уже лет восемь (роман горячо рекомендовал Макс Фрай в «Книге для таких как я»). В третьих – откровенно потрафил небольшой объем. Ну, что вам сказать, господа: последнее по порядку достоинство оказалось главным по значению. То есть, я понимаю, почему написанная в 1983 году книга стала бомбой и взорвала литературный мир вкупе с…

Очень странное это ощущение: читать роман, написанный в форме путеводителя по средневековому Каиру, или путеводитель по снам, написанный в форме романа про средневековый Каир, который похож на фильм "Начало", только с восточным колоритом и туповатым английским шпионом вместо ди Каприо, где реальность дробится на множество уровней, некоторые районы города проваливаются в сны, герои рассказывают сказки, в которых герои рассказывают сказки, а по улицам бродит веселый сказитель Роберт Ирвин, тьфу, Грязный Йолл, который пишет "Тысячу и одну ночь" и еще "Рукопись, найденную в Сарагосе" - а нет, не ее, а "Арабский кошмар".

Несмотря на опыт автора в тонких делах восточных, "Арабский кошмар" - не восточная литература, разве что восточная литература, которая снится европейскому читателю. Провести…

«Ты выучишь другие языки, ты вспомнишь их, как вспоминают предков, твой древний дар, пронзительный и редкий, их оживит движением строки. Ты выучишь другие имена, ты вспомнишь их по строгости созвучий, их долгий слог, протяжный и певучий, как эль густой, испробуешь до дна. Ты выучишь другие голоса, ты вспомнишь их, как шепот колыбельной, ты станешь сильным, искренним и цельным, когда Она поверит в чудеса. Честней всего – очнуться на краю, узнать себя, оставленного всеми, и по следам легко пойти на Север, где о тебе, неведомом, поют. И с каждым шагом выпускать из рук свои пути, повадки и приметы… Ты понял все, но помолчим об этом, пока строка заканчивает круг». (Кот Басё Светлана Лаврентьева)

Эх, как же жаль, что я не специалист по Средним векам! И не по Востоку. Думаю, это не позволило…

Йолл (или, может быть, не он) говорит:

Когда я обучался ремеслу сказителя, меня учили никогда не заигрывать со слушателями.

Не верьте этому шарлатану. Если вы всё-таки решитесь провалиться в Каир – да, да, именно провалиться, потому что просто войти в него, посетить, пересечь, заглянуть, осмотреться не получится – глядите в оба. Каждый встречный будет стараться водить вас за нос.

В принципе, моё путешествие начиналось не так страшно. Я с трудом привыкала к бесконечным улицам и площадям города, но тогда лабиринт Каира казался мне чем-то загадочным и неизведанным; оборачивалась на указывающие направление тут и там руки Фатимы; дивилась новым странным знакомствам, засматривалась на диковинную архитектуру.

Уже не вспомню, когда что-то пошло не так. То вокруг стали мерцать странные алхимические…

Живописно , интригующе , похоже на правду и страшнее любого надуманного триллера. Где явь , где сон? Где ты более могуществен? Хотя и так понятно , что во сне мы более легко на всё влияем , принимаем решения и манипулируем собой и другими. Но мы ли это? Арабский кошмар - это то , что мучает людей во сне и его можно подцепить в Каире? Или это всё , с чем сталкивается в Египте европеец? Кто жертва , кто палач? Очень-очень интересный клубок , который мучительно приятно разматывать.

Английский Роберта Ирвина прекрасен - чёток и ясен, незанудно сух; наверное, именно таков английский язык историка по образованию. Сама книга выходит за пределы книги - это уже не просто текст, а самостоятельная реальность. В ней ведётся игра, единственное правило которой - "правил нет". Читатель проверяется на прочность, а вот критерии прохождения это испытания назвать затруднительно. Единственное, относительно присутствия чего в этой книге сомнений у меня не возникло, это атмосфера Каира, плотная и зыбкая одновременно, но в любом случае - несравненная и манящая. Она сама по себе - загадка; загадкой же пропитана и вся эта непостижимая книга.