Словарь Ламприера

Когда коту нечего делать, он сами знаете чем занят, когда человеку нечем заняться, он пийшет Книгу - постоянно звучащая мысль в голове во время прочтения данной книги.

Возможно, все дело в том, что у нас с автором чувство юмора находится в противофазе и его остроумие гаситься моей тугодумностью, все же, литературная премия - не хухры-мухры, тут надо понравится критикам, да еще и если ты совершенно новый пийсатель, то критики должны не просто тебя отметить, но и запомнить среди тысяч таких же соискателей. Но, часто высокое искусство идет совсем не в ногу с обывательской точкой зрения, ИМХО, здесь именно тот самый случай.

По конкретики, не понравилось, отчаянное мельтешение героев и событий. Понятно, что особый эффект, когда в междурядье клубники сажают редис, но когда безпречинно…

Я, видите ли, Гений: Вот - крылья, вот - колчан. Гонец я сновидений, Жилец волшебных стран.

Летаю и качаюсь, Качаюсь день и ночь... Теперь сюда спускаюсь, Чтоб юноше помочь.

Михаил Кузмин, Летающий мальчик

После трагической гибели отца молодой Джон Ламприер приезжает в Лондон, чтобы вступить в права наследования. Он до нелепого юн, близорук, влюблен, досконально знает древних авторов и совсем не разбирается в людях. В Лондоне он столкнется с тайным обществом, кораблями-призраками, всесильной Ост-Индской компанией и ожившими мифами. Он напишет "Классический словарь античности" - пожалуй, единственное, что объединяет этого Джона Ламприера и реального.

Лондон восемнадцатого столетия - совсем не тот город века девятнадцатого, который описывался так часто, что на сочетание "викторианский Лондон"…

В 1600 году была основана Британская Ост-Индская компания. В 1627 году с подачи кардинала Решильё началась осада гугенотской Ла-Рошели. В 1786 году Джон Ламприер начал писать свой словарь "Lempriere's Classical Dictionary of Proper Names Mentioned in Ancient Authors" (первая публикация в 1788).

Используя эти лица, события и даты Норфолк выстраивает грандиозную историю, включающую гугенотский (почти мировой) заговор, детектив, странную любовную линию, фантастику, мифологию. Наслоение и смешение. С виду роман выглядит (да и какое-то время читается) как классический английский роман, упорядоченный, с хорошим языком, интересной завязкой, обещающий интересную историю. Увы, несмотря на то, что читалась книга легко, интересно вскоре быть перестало. Для меня книга в принципе закончилась тогда,…

Вы, когда начинаете читать книгу, останавливаетесь внимательно на эпиграфе? Или вам не терпится погрузиться в текст, и вы проглатываете строки банальных посвящений, или напыщенных стихов, или известных афоризмов, не вдумываясь в них? Так вот, учтите, вас предупреждали! Еще в самых первых строчках автор признался, что вас ждет впереди, так что жаловаться теперь не на кого.

Варваром здесь я слыву: Никому мой язык не понятен.

И вот мы бредем в сплошном тумане. Своему главному герою автор довольно рано (не по возрасту, а по началу повествования) вручил очки, мы же получим их только в конце, а пока уподобляемся кораблю "Тесрифати" и его несчастному капитану Халилу Хамиту, который видел пред собой лишь серо-белые стены до тех пор, пока чернота не разорвала пелену, но уже было слишком поздно,…

Из внутренностей камзола Септимус извлекает самый длинный, самый красный и самый жирный кусок бекона, который Ламприер когда-либо видел.

Это, пожалуй, самая неоднозначная для меня книга за последние года три. Чтобы разобраться, почему так, я попробую сформулировать найденное в ней хорошее и плохое.

Что пошло хорошо Я давно не получала такого удовольствия от процесса чтения. Не хочется торопиться, хочется медленно вчитываться в каждый абзац, возвращаться на страницу-две-десять назад и перечитывать оттуда... Медленному чтению способствуют гигантские по объему описания всего, которые очень здорово передают атмосферу, в которой развиваются события. Если говорить про притягательность, то самые абсурдные части – самые сильные. Цветистое описание оргии в поросячьем клубе – один из самых ярких…

Приятно вспомнить в час заката Любовь забытую когда-то Полезно вспомнить в час рассвета Слова забытого поэта: Щедра к нам, грешникам, земля А небеса полны угрозы. И что-то там еще, Тра-ля-ля-ля... Перед грозой так пахнут розы…

Ёжик предвкушал прекрасный читательский месяц, где-то на том конце августа его ожидала личная жизнь и чай с малиновым вареньем. Он шел по тропинке Долгой Прогулки, как вдруг увидел вдали "Словарь Ламприера", который манил его историческими мотивами, ост-индийской компанией, тайной организацией и античными мифами. "Нужно узнать,как оно на самом деле"- подумал Ёжик, и спустился с дорожки, где тут же оказался в непроглядном тумане постмодернизма. Вокруг него плотной стеной стояли многострочные предложения, пространные размышления и невнятный сюжет. Всё пространство вокруг заволокло скучным текстом, в котором не было видно ни начала,ни конца. Ёжик решительно пробирался через роман, но тут из тумана вдруг посыпались мифы и имена: Даная, Ифигения, Актеон, Парис, Орест,Делал, Вокансон,Ле…

Вот и закончилось мое увлекательнейшее путешествие по грязным лабиринтам Лондона, переменчивой глади и непроглядным глубинам морей, по набитым трюмам и пеньковым канатам, по древним великолепным городам… И это было незабываемо!

Куда только не забрасывает читателя Норфолк, мастерски сплетая узел из дорог и тропок в единый клубок. Он оплетает ваше внимание, воображение и тягу к приключениям, тайнам и загадкам, и вот вы уже связаны по рукам и ногам. Бег на звук вечно захлопывающихся дверей в конце улиц, шмыгнувших за угол теней, на скрип несущихся телег и шороха ткани. Десяток разрозненных загадок, сотни несвязанных обрывков информации, череда лиц и имен, полуфраз и намеков, и все это стягивается в один огромный замысел, который виден, только если посмотреть на всю картину целиком.

Предугадать…

Это тот случай, когда к книге в почти тысячу страниц хочется написать максимально короткую рецензию. Потому что автор наполнил содержание таким количеством информации, что трудно сосредоточиться на чем-то одном и описать своё впечатление. "Словарь Ламприера" более похож на библиотеку, в которой Вергилий соседствует с Руссо, а "Критику чистого разума" Канта можно обнаружить рядом со "Сказками матушки Гусыни" Перро.

Казалось, каждый уголок земли, о котором он только мог подумать, был представлен где-то среди томов этой библиотеки. И каждая эпоха, начиная от Отцов Церкви и заканчивая новейшими авторами. Энциклопедии, духовные наставления, творения поэтов и ученые трактаты, руководства и справочники были выстроены на полках, окружавших его со всех сторон... Но то и дело какая-нибудь резкая…

Одно достоинство книги хочется выделить сразу: ритм. Повествование идет ровно: вот тебе (для здорового аппетита) интрига, вот кусочек развития сюжета, а теперь будь добр залипни в пейзаж моря, суету георгианского Лондона или тени подземных ходов. Хорошо расположился? Погрызи на первый взгляд случайный эпизод двухсотлетней давности. Подустал? Разбавил диалогами.

В итоге, одна "трапеза" незаметно перетекает в другую. Возможно, где-то и застрянешь на затянутом перечне событий, но тогда выверенная плотность текста не даст увязнуть: твое внимание методично переведут с одного поворота сюжета на другой, в меру утяжеляя эпитетами и оборотами.

В литературе я склонна ценить психологичность, абсурдизм, экспериментальность, насыщенность. Но есть и другие формы изложения: неспешные и обладающие цельным…