Рассказы (сборник)

С тех пор, как Антон Чехов написал этот шедевр, много чего изменилось. Зубы, редко кто запускает до такой боли, ведь почти на каждом углу стоматологические клиники с новейшим оборудованием и квалифицированными врачами. Но кое-что осталось неизменным и маэстро это хорошо уловил - иной раз слово вертится на кончике языка, а припомнить его никак не удается. Мучаешься, вспоминаешь неуловимое слово, да как раз и вспомнишь... не слово, нет, а "Лошадиную фамилию" Антона Чехова с улыбкой. Времена меняются, а люди нет!

Когда я писал рецензию на "Даму с собачкой", в голове было много мыслей, которые не вместились в рецензию. Большинство из них - нежно разбежались. Некоторые из моих друзей, быть может, вздохнут с облегчением, узнав, что в этой истории не будет привычных для меня экзистенциальных метаний и, самое главное, эта история не будет "простынёй" в смысле большого текста. Предлагаю расслабиться и просто глянуть на совершенно разные, забавные и грустные, лиричные и странные обложки к гениальному рассказу Чехова с моими комментариями к ним. 1) На самом деле, при кажущейся простоте обложки, это настоящий шедевр и гурманство для эстета. На обложке…

Как-то раз в середине прошлогоднего весеннего карантина я перечитала чеховскую «Даму с собачкой»... Причем вспомнила я об этом произведении, размышляя о природе романтических связей, навеянных рассказом Джеймса Джойса «Печальное происшествие» из его "раннего" цикла "Дублинцы" (к слову сказать, на мой взгляд, не слишком удачного ни по своей форме, ни по потоку теснившихся в голове автора мыслей, не получивших к сожалению, адекватного воплощения на бумаге). И размышляя о том, насколько человеку комфортно его одиночество и не раскается ли он потом, если уступит минутной потребности делить с кем-то минуты своей жизни. Я тогда вспомнила вот эту…

Санитары на крыше, Разыгрались в снежки, А чуть выше, чуть выше, Ангел пьёт порошки. Ангел бредит и бьётся, В синеве расхристав, Крыльев белые солнца, Как рубашки рукав. Санитары как дети, Прямо в ангелов бьют, И прозрачные сети, С криком в небо суют. Прямо в воздухе синем, Расцветают цветы, Звёзды падают ливнем, На сердца и бинты. Что же это случилось? Просто снег и зима. А ещё... мне приснилось, Что сошёл мир с ума.

Душонок – надушенный мужчина, т.е. приятно пахнущий. А также- изящный способ автора обратить внимание читателя на масштаб души толстого героя рассказа. Чинопочитание- самоуничижительная манера общения «маленьких» людей с «большими». Тонкий является специалистом в этой области. Почтительная кислота- попытка сохранить хорошую мину при плохой игре. Традиционное выражение лица у специалистов в области чинопочитания. Приятно ошеломлен – вроде и рад, а вроде и жутко. Нафаня (он же Нафанаил )- сын тонкого главного героя. Луиза (она же урожденная Ванценбах)- жена тонкого и лютеранка (по совместительству), что является предметом особой гордости ее…

Каштанка? Кем она была, куда ушла, откуда пришла? Тайна... Однажды я увидела маленькую собачку. Она мне напомнила бультерьера Квудла из книги Честертона. Оказалось, песика звали Седрик, и у него был хозяин. Томный юноша по имени Саша каждый вечер выгуливал Каштанку в сквере. Он слушал в наушниках музыку в стиле транс и совершал под нее странные колебательные движения. Я принесла в сквер мольберт и принялась рисовать его силуэт с собакой - на черном фоне, конечно. Он получился как пламя свечи. Я подумала: как выглядит пламя свечи, когда она потухнет? Но даже эта мысль была неоригинальной, так как до меня подобным вопросом уже задавалась…

В азарте шоппинга туристы Снуют, как пчелы - деловито. У немцев все дороги чисты, Узорной плиткою покрыты. Что зацепило? Одной строчкой: Тоскливый сохраняя вид, К столбу прикована цепочкой, Любовь и Преданность сидит

В подростковом возрасте, я прочитала Чехова почти всего, он был очень созвучен меланхолическому настроению, нередко посещавшему меня в то время. Я воспринимала его произведения как омут – созвучие моего настроения и музыки, льющейся со страниц великого писателя, затягивало, словно черный водоворот увлекал мою душу. Облегчение после прочтения, то, что называют катарсисом не наступало. Чтение Чехова не облегчало груз души. Напротив, оно окрашивало тревожность в безысходные тона, усиливало, усугубляло мрачное восприятие мира. Предложив племяннице почитать Каштанку, я совсем забыла о том, какое впечатление производил на меня Чехов раньше. Но…

«Жизнь есть досадная ловушка». (Андрей Ефимыч Рагин) Палата № 6 -одно из самых мрачных, депрессивных и реалистичных произведений Чехова. Должна признаться, что в моем восприятии Антон Павлович очень схож с Кафкой. Многим, наверное, это покажется странным (хотя я, безусловно, не одинока в этом мнении), но попробую объяснить. Кафка умел улавливать и передавать в своих работах тончайшие и трагичнейшие оттенки обычной жизни, вполне реальной, бытовой, без какого-то там абсурда, сюрреализма и тому подобного (что ему часто приписывают). Тем же, на мой взгляд, занимался и Чехов. С той лишь разницей, что его творения, скорее, трагикомичны, а у Кафки…

Понимаете, каждый год 31 декабря я перечитываю избранные сочинения Набокова. Ну это давно повелось… Молодой человек по имени Александр не смог сдержать волнения и лихорадочно вскочил с кресла. Очень давно я знал одну женщину. Впрочем, разве можно ее так банально называть? Это была настоящая дама. Утонченная аристократка, любительница тончайших переплетений изящных паутинок (качающихся на легком ветру под голубым, как крыло голубки мира в исполнении антагонистов Пикассо, создавших мир не угловатый и острый, а легкий и изящный как солнечные зайчики в глазах красивой девушки) прозы Пруста. У нее, конечно же, была собачка – очень изящный пёсик…