Александрийский квартет ( комплект из 4 книг) (сборник)

Эта книга не для тех, кто любит логически выстроенный сюжет. И может сложиться впечатление, что его и вовсе там нет. Но все не так. Ты растворяешься в этой многословности, автор как будто старается увести, отвлечь тебя. Попробуй-ка разобраться во всем, когда тебя сбивают с пути. Сюжет раскрывается постепенно, как цветочный бутон, неторопливо, ненавязчиво, но притягательно, как любая тайна прекрасного.

Изящные метафоры, неясный ритм. Особая чувственная любовь, свойственная Александрии. Жюстин – порождение Александрии. Это даже не женщина, а воплощение Женщины, воплощение города. Город – это один из героев. Все случившее неотделимо от него, ведь в характерах его жителей психология города. Это город истериков и экстремистов, это город непревзойденных любовников. Город довлеет…

Отличная книга, но, к сожалению, перевод - совершеннейшая халтура. Очевидно, что переводчик не силен в английском, а в словарь посмотреть лень. Чтоб не быть голословным, несколько примеров. Эпиграф из де Сада в самом начале: "either crime which renders us happy, or the noose, which prevents us from being unhappy" - "the noose" - петля, смерть через повешение - в переводе почему-то оказывается "привычкой". "Shabby" (потрепанный) оказывается то "роскошным", то "уродливым", то еще хрен знает чем без какой-либо на то художественной необходимости. "Мона Лиза, съевшая своего мужа" превращается в "отравившую своего мужа", "ostrich" (страус) по ошибке переводится как "устрица" (перепутано с "oyster") и т.д. И такое на каждой без исключения странице - я нисколько не преувеличиваю. Хотя стоит…

You know I never tell a story the same way twice. Does that mean that I am lying?

Ровно два месяца назад я закончила читать этот замечательный роман. Я конечно знала, что написать сразу что-то адекватное на такую эксклюзивную и уникальную громаду повествования не получится, но надеялась, что со временем впечатления как-то улягутся и из массы восхищения и восторга выкристаллизуется несколько адекватных формулировок. Увы, пока я все еще там - мое восхищение романом и автором пока еще очень плохо формулируется.

Этот роман великолепен на огромном количестве уровней, этот роман уникален.

Это четыре книги, четыре романа, четыре романа, но одна история, четыре романа, но один город - Александрия.

There are only as many realities as you care to imagine...

Первые три романа тетралогии - это три…

Эта книга невероятно чувственна. Она захлестывает тебя абсолютной чувственностью зноя, растекающегося по улицам египетской Александрии, тяжелым дыханием любовников, которые понимают, что "такие мгновения счету не подлежат, не поддаются материи слова; они живут в перенасыщенном растворе памяти, подобно удивительным существам, единственным в своем роде, поднятым сетью со дна неведомого нам океана". Нет никакой разницы, о чем говорит автор - то ли действительно о физической стороне любви, то ли о попытках понять ее философскую суть, то ли об утренней росе на деревьях - все это опутывает тебя невообразимым эротизмом слога.

Мы повернулись навстречу друг другу и сомкнулись как две половинки двери, за которой стояло прошлое, и закрыли его на ключ, и я ощутил, как быстрые счастливые поцелуи…

Мне нравится, когда события переплетаются внахлест, когда они карабкаются друг на друга, как мокрые крабы в корзине.

Никак не могу понять, почему целый год с момента прочтения первой части "Квартета" не могла приняться за вторую. Вспоминала отдельные моменты, перечитывала цитаты, упивалась мысленно звучанием слов - и не бралась за "Бальтазара"! Может, боялась хоть чем-нибудь испортить очарование первого впечатления? Но нет, ничего не смялось и не исказилось, наоборот - эта неуловимая и неописуемая проза затягивает меня всё глубже и сильнее... Читая вторую часть, понимаешь, что имел в виду Лоренс Даррелл в вышеприведённой цитате. События у него и впрямь напоминают этих самых крабов - переплетаются, мешая друг другу, исчезают, выползают другим боком, копошатся и щиплются,…

Да, я дочитала книгу. Нет, я не могу описать её словами. Должно быть, это новая любовь. Неспешный поток образов и чувств, едва слышные переливы настроений. Незначительные заметки, рисующие полную картину маленького мира.

Маленький мир нескольких людей, встретившихся вместе под небом Александрии. Они описаны как будто невзначай, несколькими крупными мазками обрисовано все: их любовь, ненависть, ревность, усталость, безумие… Эта книга не начинает никакой истории, она так ничего и не заканчивает. Также, как и жизнь никогда не отвечает на все вопросы. Это действительно лишь незаметные события для вековой Александрии, которая видела такие истории много раз, истории, уходившие в никуда. Истории, которые просто исчезают, не оставляют нам ни плохого, ни хорошего конца.

Пожалуй, для меня теперь это…

"Александрийский Квартет": 1. Жюстин 2. Бальтазар 3. Маунтолив 4. Клеа

Четыре года минуло с той поры, как я прочитал "Александрийский квартет", и вот, думаю, прошло время сказать немного о своей любви к этому уникальному, гениальному и невыразимо прекрасному произведению. Не судите строго, если отзыву моему недостанет холодной объективности и детального анализа, ибо мои отношения с "Квартетом" вообще и с Лоренсом Даррелом в частности и поныне остаются на уровне духовно-эмоциональном, нежели чем на интеллектуальном, и, наверное, останутся такими навсегда.

Это совершенно парадоксально и незаслуженно, но Лоренс Даррел, крупнейший английский писатель ХХ века, модернист и постмодернист в одном лице, создатель новых романных форм, талантливейший стилист и автор неподражаемых, вдохновенных…

Поразительно, что эта книга вышла всего через год после того, как Джеральд Даррелл, младший брат Лоренса, в книге " Моя семья и другие звери " с таким юмором создал образ Ларри - заносчивого и самоуверенного, вспыльчивого и саркатического, начинающего писателя, прославившегося пока что только своим несносным характером.

А на самом деле...

На самом деле Джерри писал о ком-то другом. Не может быть такого, чтобы этот Ларри написал такую тонкую и прочувствованную, такую насыщенную и плотную, такую волшебную книгу.

С первых же страниц мне захотелось растянуть чтение на подольше и я дозировала "Жюстин" по 50-100 страниц в неделю, занимая время её переваривания двумя другими книгами.

Но не сюжет меня так заворожил. Сюжет, в общем-то, банален. Рассказчик, англичанин, живущий в Александрии,…

Наконец после невероятных усилий грязь издала протяжный громкий вздох, Ларри выскочил на поверхность, и мы подтащили его к берегу. Весь покрытый черной вонючей слякостью, он был похож на шоколадного солдатика у доменной печи и таял прямо у нас на глазах. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Марго. Ларри яростно посмотрел на нее. — Великолепно, — ответил он саркастически. — Просто великолепно. Никогда еще не испытывал такого удовольствия. Не говоря уже о том, что я схватил небольшое воспаленьице легких, радикулит и оставил там, в глубинах, один свой башмак, я еще замечательно провел время.

Внимание! Вот облик и речь гения. Да-да. Когда youkka предложила мне на флэшмоб ещё 2010 года «Жюстин», мне было любопытно лишь одно. Что же умудрился написать этот маленький надутый паренёк,…

Эпиграф стоило бы из Кавафиса, но в Кавафисе я не разбираюсь. Я вот в Кузмине разбираюсь немножко. Когда мне говорят: "Александрия", я вижу звезды над стихающим городом, пьяных матросов в темных кварталах, танцовщицу, пляшущую "осу", и слышу звук тамбурина и крики ссоры. Итак, под звуки тамбурина и оглушающие крики ссоры в Александрию возвращается господин Маунтолив, британский посол, умница, дипломат, наконец, просто красавец. Возвращается в ту землю, которая сделала его мужчиной, одиночкой и осквернителем законов гостеприимства. Возвращается. Возвращаемся и мы. Оборачиваемся на родной Содом, чтобы увидеть и узнать третьим образом – так вернувшиеся после долгой отлучки узнают в рябой старухе, укутанной в чадру, прежнюю возлюбленную. Отдельное, кстати, спасибо за экскурсию в…