Мартин не плачет

Мартин закрыл рот, медленно положил на край тарелки вилку со всей ее нетронутой роскошью и пронзительно посмотрел на Марка. Это был взгляд исполнителя русских романсов после третьей рюмки. Очень, очень тяжелый взгляд, способный вогнать в краску даже русского милиционера.

Дина обладала настоящей женской мудростью, а женская мудрость гласила, что умение выращивать ананасы и понимать все без слов куда важнее какого-то там деления на три.

Будьте моей навеки. Правда. Мне осталось жить совсем немного, лет двести девяносто, и я хочу их все провести с Вами. Соглашайтесь. Я умею играть на волынке. Со мной не пропадешь.

– Она терпеть не может розы, – сказал Лу. – А от шоколада у нее диатез. И вообще от сладкого. – Как прекрасно, – сказал Мартин. – Почему? – спросил Джереми. – Не знаю, – сказал Мартин, – меня умиляют ее немощи.

- Как ты умер? - Это бестактный вопрос, - быстро сказал Эразм. - У нас, хомячков, вообще особенные отношения со смертью. Мы идеальные жертвенные фигуры. Смерть настигает нас, примеряя на себя самые неожиданные обличья… Мы… - Я жду ответа, - строго сказал Мартин. - Я утонул в поилке, - грустно сказал Эразм. - Рехнуться…

- Дина, Вы мне друг, правда? Вы не сердитесь на меня? – сказал Мартин. - Да, - сказала Дина, - я Вам очень друг. - Спасибо, - сказал Мартин. - Не за что, - сказала Дина. – А Вы не сердитесь на меня? Вы мне тоже друг? - Нет, - сказал Мартин, - нет, Дина, я Вам не друг. Я Ваш рыцарь и боевой слон. Можно, я буду Ваш рыцарь и…

– ...просто я маленькая девочка, – мужественно сказала Дина. От жалости к Мартину у нее разрывалось сердце. – Понимаю, – сказал Мартин, – а я огромный слон. Красавица и чудовище. Мы скованы рамками архетипа.

– Я сейчас с ума сойду, – сказал Дина. – От радости? Правда, Дина, ну скажите, что от радости, – попросил Мартин. – От странности, – сказала Дина.

"Дина! Вы умнее всего живого. Просто признаки деления на три не предназначены для таких красивых девушек, как Вы!" -, написал Мартин и приставил табличку к стеклу.