Девяносто третий год. Эрнани (сборник)

Не планировал читать данное произведение в ближайшее время, но случайно взял в руки и прочитал. Очень хорошо описаны события Франции знаменательного года. Конечно Гюго мог это все расписать на множество страниц, но тем не менее все изложено кратко и четко. Ну и конечно же уникальные персонажи, которые к концу произведения очень меняются. Читается легко, скучных диалогов нету, все беседы оживленные. Любителям французской литературы очень рекомендую к прочтению.

39 лет отвела история на царствование Людо́вику XVI (август 1754 г. —январь 1793 г.). Чтобы не запутаться в хитросплетениях и политических бурях 93-го года, начнем с главной фигуры, «ходы» которой нужно знать ДО ЧТЕНИЯ романа«93-й год» . Не забудем, что и Виктор Гюго писал свой последний роман больше 10-лет, а опубликовал его только через..81 год после описываемых им событий. Неплохо также прочесть, кто или что есть шуаны, Вандея и трехголовый «Цербер» революции … При Людовике после созыва Генеральных штатов в 1789 году началась Великая Французская революция. Людовик сначала принял конституцию 1791 года, отказался от абсолютизма ,однако вскоре начал противодействовать радикальным мерам революционеров. Участие Франции в североамериканской войне усилило стремление к политической…

«Девяносто третий год» - это исторический роман, рассказывающий о переломе эпох. Произведение прославляет французский народ, сумевший восстать против монархического режима, против контрреволюционеров и тех, кто вмешивался в дела страны извне. В основе сюжета лежат большие трагедии маленьких людей, произошедшие в сложный период народовластия и кровавых расправ. Наверное, именно поэтому сопереживаешь всем героям, пытаешься найти подоплеку их действиям и, даже оправдываешь неприглядные деяния.

Как бы не пытался автор быть непредвзятым, чувствуется, что все его симпатии находятся на стороне революционеров, а вера в правильность их действий (действий, которые воспринимаются как догма), слепа и излишне оптимистична. Гюго подает события 1793-го года как исключительно героические и…

Очень тяжело мне далась эта книга. Множество описаний, поток неизвестных фамилий, обилие пафоса в диалогах и действиях героев. Все это как-то отталкивает. смогла закончить с невероятным усилием.

Но все же это довольно заметный исторический роман. Роман о Великой французской революции. И как в любой книге, где речь идет о событиях гражданской войны, мало понятно что вообще происходит, кто с кем воюет и для чего.

Но понемногу, по мере приближения к середине, сюжетная линия обрела ясность. Наметились главные персонажи. Финал и сюжетный крюк кстати здесь легко угадывается.

По-прежнему произведения Гюго у меня идут тяжело. Но в каких-то моментах эта книга полезна для расширения литературного и интеллектуального кругозора.

Рассудок - это всего лишь разум, а чувство - нередко сама совесть; первое…

Для начала, считаю нужным покаяться - я бросала и вновь начинала читать "Девяносто третий год" несколько раз. Сюжетная линия то захватывала, не давая спокойно уснуть, то утомляла длинными пассажами и отступлениями. И все-таки, в очередной раз погружаясь в историю Французской революции, я поняла, что роман должен быть мной прочитан и осознан. Так оно и случилось, не дойдя и до середины романа, я втянулась в повествование настолько, что смогла наконец с чувством, толком и расстановкой смаковать все подробные описания Гюго. Дошло даже до того, что мне их стало недостаточно. Структура романа прекрасно продумана, ей возможно лишь невольно восхититься. Если в процессе чтения читатель не почувствовал себя в опасности на тонущем корабле или в осажденной крепости, горящей библиотеке или пред…

Ну что сказать.. Гюго остается собой даже в драме в стихах. Пафос, монологи, описательность. И все бы ничего, хотя в начале у меня возникали стойкие аналогии с Шекспиром, но это пожалуй из-за общей напряженности атмосферы в произведении. Но в середине вдруг происходит сильный перелом в характерах двух персонажей - короля и собственно Эрнани. И ладно бы король, с его прощением всех и вся как-то миришься, это может быть уступка цензуре, и можно объяснить переломным моментом в его жизни. Но Эрнани, который всю первую часть так жаждал отомстить за отца, да еще потом за оскорбление своей возлюбленной, вдруг получив милость короля, моментально его прощает, забыта и месть, и вражда и обида. Даже если отогнать мысль о корысти, то как же долг и честь, которые обязывают отомстить? И что в конце он…

Лантенак. Симурдэн. Говэн В такой последовательности мы знакомимся с главными героями. Сначала - в море - таинственный старик в крестьянском платье и с благородной осанкой, отправляющийся от берегов Англии к берегам Бретани. Потом - в Париже -бывший священник, один из сторонников Революции, строгий и беспощадно последовательный, фанатик от революции. Наконец -в Вандее - благородный рыцарь Революции, бывший аристократ и родственник бретонского князя, одного из предводителей Вандеи (того самого старика, которого мы встретили в начале романа на корабле). Три позиции, две из которых по-разному, но ущербны и бесчеловечны, а третья возвышенно прекрасна и потому обречена на гибель. Надо ли наградить человека за спасение чужих жизней почти ценой собственной, если он сам вначале создал угрозу…

Оказывается, я уже читала эту книгу в школе. Читала только один раз и, казалось бы, должна была прочно забыть сюжет, тем более что в романе очень много описаний, посвященных деятелям французской революции. Но Гюго писал необыкновенно красочно, взять хотя бы эпизод с сорвавшейся с креплений пушкой на корабле. Она у него мечется как живая, круша и ломая все на своём пути. Попробуй описать эту картину современный автор, у многих бы это вышло натянуто и неестественно. А у Гюго описание получилось завораживающим, как будто сам находишься на корабле, наблюдаешь за сценой, и волнуешься, как если бы и твоя жизнь зависела от исхода поединка. Также ярко вышла у него и сцена детей, играющих с книгой (помню, в детстве она меня очень беспокоила, ведь дети рвут книгу!, а им никто не делает замечаний),…

«Девяносто третий год» стал для меня вторым прочитанным романом (первым были «Отверженные») классика художественно-исторической литературы с берегов Сены. И скажу честно – это было не просто.

Думаю, любой поклонник исторической литературы не может, да и, наверное, не должен, обходить своим вниманием творчество В. Гюго, однако говоря о Французском писателе, часто приводят следующий эпитет – тяжёлый. Друзья предостерегают – Гюго – это не Вальтер Скотт, здесь придётся пострадать. С другой стороны: не проверишь, не узнаешь, а когда в 2012 году вышел фильм «Отверженные» кажется, сложились все условия, что бы, наконец, начать знакомство с писателем.

«Отверженные» оставили после себя очень приятное впечатление. С одной стороны – это полотно, отразившее грандиозный размах Французской жизни,…

Море фамилией с коротенькими историческими анекдотами, скучный путеводитель по Конвенту и замкам, пафосные речи, пламенные заявления в пользу революции (да и против нее), сантименты, "розовые детские души" и благородный пыл. Всё это должно оставаться в подростковом возрасте или советском сознании. Никогда не смотрела на Гюго

глазёнками, исполненными погибельной любви

но 93-й год совсем ни в какие ворота не лезет. Это вообще не роман. Список участников событий и описание местности прерывается внезапно художественной сценкой с обязательным заламыванием рук и многословной, многовосклицательной тирадой. Тирады сплошь высокие, об идеалах.

Чрезмерная забота о благородстве и чистоте линий привела к пресному и сухому стилю, нагонявшему зевоту.

Возможно, Гюго мечтал создать книгу с исторической…