Сара Дж. Маас — о писателе

В истории Брайс — полуфейри, раскрывающей страшное преступление — соединились несколько жанров. Это и мой любимый ромфант, и кровавый детектив, и даже триллер. Маас осталась верна себе, создав безумно красивых мужских персонажей, так что читать будет... как минимум занятно.

В начале истории накрывает лавина информации. Нужно разобраться во всех существах и их кастах, сложной политической системе, истории восстания ангелов, запомнить имена всех персонажей (реально всех). Из-за этого первые главы кажутся почти непролазными. Но, если их преодолеть, то дальше течение само понесет вас по истории Брайс и Ханта.

Книга объемная. Маас засунула в нее столько персонажей и второстепенных линий, что на нем можно вывезти еще несколько самостоятельных приквелов и спин-оффов. Если вы читали серии автора «Стеклянный трон» и «Королевство шипов и роз», то легко найдете похожих персонажей. Даника, лучшая подруга Брайс, похожа на Нехемию, Хант — что-то среднее между Рисом и Рованом. Сама же Брайс — Аэлина на минималках. Хотя несколько сцен в клубах уверенно выводят Брайс в королевы рейва.

Все в лучших традициях: все персонажи надломлены драмами прошлого, склонны к отчаянным и нелогичным поступкам, а сексуальное напряжение между главными героями вибрирует в воздухе практически с первых страниц.

Но герои нетипичны. У Брайс нет королевского прошлого и героического предназначения. Она молодая тусовщица, берущая от жизни все. Хант тоже далек от звания "Герой года", провалив восстание и став наемником. Но оба они трансформируются, помогая друг другу становиться лучше. За этим интересно наблюдать.

Я предвзята, потому что люблю Маас, и мне история понравилась. Местами наивно, местами нелогично. Но чтение захватывает, и за это я готова простить недочеты. Ждем второй части!В истории Брайс — полуфейри, раскрывающей страшное преступление — соединились несколько жанров. Это и мой любимый ромфант, и кровавый детектив, и даже триллер. Маас осталась верна себе, создав безумно красивых мужских персонажей, так что читать будет... как минимум занятно.

В начале истории накрывает лавина информации. Нужно разобраться во всех существах и их кастах, сложной политической системе, истории восстания ангелов, запомнить имена всех персонажей (реально всех). Из-за этого первые главы кажутся почти непролазными. Но, если их преодолеть, то дальше течение само понесет вас по истории Брайс и Ханта.

Книга объемная. Маас засунула в нее столько персонажей и второстепенных линий, что на нем можно вывезти еще несколько самостоятельных приквелов и спин-оффов. Если вы читали серии автора «Стеклянный трон» и «Королевство шипов и роз», то легко найдете похожих персонажей. Даника, лучшая подруга Брайс, похожа на Нехемию, Хант — что-то среднее между Рисом и Рованом. Сама же Брайс — Аэлина на минималках. Хотя несколько сцен в клубах уверенно выводят Брайс в королевы рейва.

Все в лучших традициях: все персонажи надломлены драмами прошлого, склонны к отчаянным и нелогичным поступкам, а сексуальное напряжение между главными героями вибрирует в воздухе практически с первых страниц.

Но герои нетипичны. У Брайс нет королевского прошлого и героического предназначения. Она молодая тусовщица, берущая от жизни все. Хант тоже далек от звания "Герой года", провалив восстание и став наемником. Но оба они трансформируются, помогая друг другу становиться лучше. За этим интересно наблюдать.

Я предвзята, потому что люблю Маас, и мне история понравилась. Местами наивно, местами нелогично. Но чтение захватывает, и за это я готова простить недочеты. Ждем второй части!

История… Притиании.
Она начиналась с котла.
С внушительного черного котла, который держали изящные женские руки, протянутые откуда-то из звездной ночи. Они наклонили котел, и из него вытекала золотистая сверкающая жидкость. Нет. Присмотревшись, я увидела сотни маленьких сияющих не то букв, не то символов. Возможно, это древний язык, на котором говорили фэйри. О содержании мне оставалось только гадать, но все, что там было написано, изливалось из котла в пустоту, создавая наш мир…
Карта, расположенная внизу, показывала его целиком. Не только остров, где мы находились, а все моря и континенты. Каждая из земель имела свой цвет. Затейливые надписи рассказывали, как мне думалось, о тех, кто правил землями, что ныне принадлежали людям. Я с содроганием обнаружила, что когда-то весь мир принадлежал фэйри. Во всяком случае, они верили, что хозяйка котла создала его для них. Я не нашла никакого упоминания о людях. Наверное, мы для них были двуногим говорящим скотом.
Я перешла к следующей части. Изображение оказалось простым по замыслу, но очень подробным. Мне почудилось, будто я стою на поле сражения. Мои ноги утопают в вязкой, окровавленной глине. Рядом — тысячи человеческих солдат. Они выстроились, готовые сражаться с приближающимися ордами фэйри. Еще немного — и начнется… нет, не битва. Бойня.
Мечи и стрелы людей казались жалкими игрушками по сравнению со сверкающими доспехами фэйцев. Многие фэйри сражались в зверином обличье. Художник мастерски нарисовал их страшные клыки и когти.
Следующий фрагмент изображал конец сражения, где погибла вся армия людей. Черная земля с многочисленными красными пятнами.
Дальше шла еще одна карта. Владения фэйри заметно уменьшились. Северную часть заняли фэйцы, потерявшие свои земли к югу от Стены. Все, что располагалось к северу от Стены, художник исполнил тщательно. Южная часть представляла собой лишь очертания — жалкий, забытый мир, на который создатель фрески не захотел тратить время.
Я разглядывала земли, доставшиеся фэйцам и фэйри. Только сейчас я начинала понимать, какая грозная сила соседствовала с нами. У каждой земли был свой правитель или правительница. Я не знала, почему они так легко уступили людям земли других континентов и почему так держались за этот остров. Здесь людям остался жалкий клочок не самой лучшей земли.
Притиания, занимавшая бо́льшую часть острова, состояла из семи государств. Часть, отошедшую людям, пожертвовала самая южная страна. Ее земли украшали крокусы, розы и ягнята. Это были владения весны.
Я подошла ближе. Черная уродливая полоса изображала Стену, отделявшую мир людей. Этим художник выразил свое пренебрежение к миру «двуногого скота». Он даже не потрудился нанести на карту наши крупные города… Я пригляделась и нашла на ней примерное место, где находилась наша деревня и леса, протянувшиеся до Стены. Два дня пути, а здесь — рукой подать. Только сейчас до меня дошло, на каком огромном острове мы жили.
Мой палец легко пересек Стену и очутился на просторах Двора весны. Так называлось это государство. Художник обошелся без пояснительных надписей, однако цветущие деревья, грозы и молодняк животных безошибочно указывали на весну…
Я снова отошла, чтобы лучше видеть соседние страны. Они были неодинаковыми по величине. Я легко нашла Дворы осени, лета и зимы. Выше них шли земли Двора зари, где преобладали нежные красноватые тона. Еще выше — Двор дня с его голубыми, желтыми и золотистыми красками. Самый верх занимал внушительный Двор ночи. Тьма, промерзшие горы и звезды.
Между горами художник изобразил странных существ с маленькими глазками и блестящими зубами. Это был мир завораживающей, но смертельно опасной красоты. Я не представляла, какой он в действительности. Мне хватило увиденного, чтобы на затылке зашевелились волосы.
Фреску можно было разглядывать часами, если не днями. Я впервые видела обитаемый мир во всей его полноте. Не знаю, почему я не присмотрелась к южным континентам, куда собиралась бежать с семьей. Почему не обратила внимания еще на одно королевство фэйри, тоже островное. Оно раскинулось к западу от нашего острова. То королевство не отдало людям ни клочка земли. Я не знала о нем ничего, кроме названия… Меня же потянуло взглянуть в самое сердце удивительной живой карты.
Быть может, туда упали первые капли из черного котла, образовав небольшую цепь заснеженных гор. Из середины цепи поднималась высоченная гора. Снега на ней не было. Гора выглядела совершенно безжизненной, словно даже природные стихии избегали вторгаться в ее пределы. Чутье подсказывало мне: это очень важное место, хотя на фреске я не нашла даже названия горы. Скорее всего, те, кто смотрел на фреску, и так знали, что это за гора. Фреска не предназначалась для человеческих глаз.