5

Для начала, считаю нужным покаяться - я бросала и вновь начинала читать "Девяносто третий год" несколько раз. Сюжетная линия то захватывала, не давая спокойно уснуть, то утомляла длинными пассажами и отступлениями. И все-таки, в очередной раз погружаясь в историю Французской революции, я поняла, что роман должен быть мной прочитан и осознан. Так оно и случилось, не дойдя и до середины романа, я втянулась в повествование настолько, что смогла наконец с чувством, толком и расстановкой смаковать все подробные описания Гюго. Дошло даже до того, что мне их стало недостаточно.
Структура романа прекрасно продумана, ей возможно лишь невольно восхититься. Если в процессе чтения читатель не почувствовал себя в опасности на тонущем корабле или в осажденной крепости, горящей библиотеке или пред гильотиной - значит, читателю настоятельно рекомендуется перечитать высокопарные предложения Гюго и все-таки окунуться с головой в атмосферу революционной Франции.
На чьей бы стороне не был Виктор Гюго - он блестяще излагает взгляды революционеров любого толка. И это еще одно неоценимое достоинство романа. Даже голосование за казнь короля описано столь красочно и подробно, что невольно ощущаешь себя свидетелем величайшей трагедии французской истории.
Революция всегда пожирает своих детей. И на примере романа легко в этом убедиться. В девяносто третьем году идеи свободы, равенства и братства уже были низвергнуты с пьедестала. Революция захлебывалась в крови террора, чьей верной спутницей была гильотина.

Жили-были когда-то король и королева; король - это был король; королева - это была Франция. И вот королю отрубили голову, а королеву насильно выдали замуж за Робеспьера, и от этого брака родилась дочь, которую назвали "Гильотина".

Вандея, главное место действия романа, именно благодаря Гюго стала для меня воплощением одной из многих трагедий революции. Республиканская Франция пожелала подчинить себе крестьянскую Вандею, что вылилось в очередное кровопролитие. Кто победил в Вандейской войне? Скорее смерть, чем монархия или республика.
И вот, на фоне мятежа в Вандее, раскрываются личности главных героев романа. Революция разделяет, и, казалось бы, близкие люди, оказываются по разные стороны баррикад. Лантенак и Говэн, родственники по крови, вступают в бой друг с другом не на жизнь, а на смерть. Даже учитель и ученик, Симурдэн и Говэн, оказываются втянуты в политические интриги якобинского Парижа.

Они не видались в течение многих лет, но сердцем никогда не расставались. Они сразу же узнали друг друга, как будто расстались не далее как вчера.

Отношения воспитателя и воспитанника переданы безупречно. В конце концов учитель и ученик вынуждены поменяться местами, ибо правда, на мой субъективный взгляд, все-таки была на стороне последнего.

Вы мечтаете о человеке-солдате, я мечтаю о человеке-гражданине. Вы желаете человека-страшилища, я желаю человека-мыслителя. Вы основываете республику мечей, я основываю... я основал бы, - поправился он, - республику умов.

Финал остался в духе Гюго и Революции, хоть и принес определенные неожиданности. У каждого из главных героев, казалось, был выбор, и, в то же время, его вовсе не было. Главные герои оказались пешками государства Левиафана. Девяносто третий год погубил детей Революции. А ей тогда было всего лишь четыре года...