Бунт Афродиты (сборник)

Ешь, испражняйся, люби...

Как школьник, получивший список литературы к прочтению на лето, я попался на удочку абсурдности первой книги «Бунт Афродиты. Tunc». И поспешил обругать, осудить и поплевать. Дочитав вторую книгу дилогии, каюсь и признаю, что был неправ, поддался снобизму и ханжеству, а дилогия далеко не проста и ужасна, как может показаться на первый взгляд. Как говорится, не судите о дилогии по первой книге... Или так не говорится... Но во всяком случае «сознаю свою вину. Меру. Степень. Глубину...» и пускаюсь в рассуждения о прочитанном и надуманном в процессе чтения. Несмотря на откровенно отрицательное мнение, сформировавшееся в процессе чтения первой книги, в самом ее начале меня зацепила любопытная фраза главного героя, которая не давала покоя - «...и что такое, в конце…

Лишь дочитывая вторую книгу, осознала, что надо было бы записывать все философские размышления, которыми сыпал автор на протяжении двухтомника.

Произведение настолько сумбурное, что стройность в мыслях появляется (если появляется) очень нескоро. События разворачиваются стремительно, и в то же время автор очень мелкими порциями раскрывает нам прошлое героев, то, что наполняло их и сделало такими, какими они предстали перед читателем. И до последних страниц герои не перестают волновать и удивлять.

Ничего нет удивительного в манере повествования, когда все неприглядные стороны жизни сыпятся на тебя со страниц словно из вывернутых карманов. Жизнь такова, да, принцессы тоже какают и вовсе не бабочками и не радугой. Принцессы могут быть психически больны или продавать свое тело - это все не…

Недавно мне приснился сон - у меня дома живет маленький зоопарк: три обезьяны - две большие и одна размером с мышь, - вомбат и маленький серый кенгуру. Такие хорошенькие звери, их всех я кормила молоком и бананами. И вот как-то раз прихожу я с работы, а из зверей осталась только мини обезьяна. Остальных мои домашние раздали, так как не дело держать зоопарк в квартире. Помню, что полезла на кого-то с кулаками и проснулась. Ну бред же, скажете вы, бред полный. Да, соглашусь, бред, но во сне ситуация казалась вполне логичной и абсолютно нормальной. То же самое можно сказать и о романе Лоренса Даррелла "Бунт Афродиты". Пока читаешь, всё логично, закрыл книгу - полный бред.

Примерно одна треть от первого тома оставляет читателя в полном недоумении и состоянии легкого дежавю. Недоумение -…

«Бунт Афродиты» для читателя — это как если бы он сидел на берегу песчаного пляжа в Афинах, попивал ракию и пытался остановить время, чтобы удержать в руках песок, который раз за разом утекает сквозь пальцы; чтобы задержать морскую пену, которая, только-только появившись, сразу растворяется. Невозможно остановить воду, законсервировать солнечный свет, передать послание, просто крикнув в какую-нибудь тару и закрыв ее крышкой. Невозможно анализировать «Бунт Афродиты», ибо это квинтэссенция того, что нереально, эфемерно. Автор здесь выступает с точки зрения экспериментатора, который, как Бог, создает свою Вселенную и, как ученый, проводит опыты, чтобы понять, что подойдет его новорожденному миру и останется в нем навеки, что нужно тут же выкинуть в помойку, а что оказалось немного не…

Марк, Иоанн, Матфей, Лука Шли ко мне издалека, А с ними бог Содома - Садо - Задо - Поли - Гомо.

"Блин, вы ж только ж то птсали, что не любите Лоренса Даррела, или то были не вы?" - прилетает вопрос из читающего сообщества ЖЖ. То была я. Читать кого-то, вовсе не означает любить его. Разные бывают причины взять книгу, "Бунт Афродиты" игровое задание "Долгой прогулки". Если бы не оно, сомневаюсь, что обратилась бы когда-нибудь снова к писателю, куда менее известному у нас, чем его младший брат Джеральд - мне "Александрийского квартета" за глаза хватило.

Кстати, об авторе "Моей семьи других зверей", говорят, что в англоязычных странах, статус "брата писателя Даррелла" закреплен не за Ларри, а как раз за Джерри, там литературный авторитет Лоренса Джорджа Даррелла по…

Говорят, Лоуренс Даррелл умер, делая в 78 лет стойку на голове. Поистине гениальная смерть, достойная постмодерниста. Жизнь довольно интересная штука, зачем же заканчивать ее в своей собственной постели, когда можно перевернуть мир верх ногами – своеобразное бунтарство против системы. Современники считали его гением, ну а большинство – братом известного натуралиста, а любители интеллектуальной литературы – талантливым недооцененным по-настоящему писателем, всю жизнь искавшим что-то свое.

Глухой, как пень, Тих, как мудрец, Этот дед хоть куда молодец. Стар, как Судьба, Юн, как мальчишка, Этот дед рожден для винишка.

Я бы не советовала знакомиться с автором с «Бунта Афродиты». Это не самое полезное, что вы можете сделать для своего интереса к писателю. Расцвет его творчества, это,…

Высшее наслаждение, какое, как считается в наш век, даёт искусство и прочее, должно быть недоступно массам. Это не вопрос привилегии, дорогой. Точно так же, как грамотность ещё не означает способность к глубокому чтению.

Что ж, Лоренс Даррелл массовому читателю, отдающему предпочтение его младшему брату Джеральду, и впрямь, недоступен. Возможно это порадовало бы его, хотя что-то подсказывает мне. что Глория Муви из тех дам, с кем большинство творцов предпочтут длить связь до бесконечности, переживая все возможные аспекты с снова и снова.

Нет, я его знаю, если четыре книги "Александрийского квартета" (из которых люблю только "Маунтолива") можно считать достаточным знакомством. И нет, он не в числе моих фаворитов. Нормально, больше. чем уверена, что тоже не произвела бы на него впечатления,…

Людей все больше и больше, Бенедикта и мир уже перенаселен. Однако качество, соответственно, снижается. Нет никакого толка от обыкновенных людей. Ничто, помноженное на ничто, так и будет ничто.

О да, добрый мой господин. Мир, впрямь, перенаселен. Что делает непраздным вопрос, к чему еще умножать в нем количество сущностей? Ах, есть необходимость? То есть, бритва Оккама здесь не годится? Что ж, тогда давайте сделаем это.

Создадим андроида по образу и подобию почившей Иоланты, бывшей голливудской суперзвездой, а еще прежде - шлюхой из афинского борделя и любовницей Черлока нашего (не Холмса), героя-рассказчика. До тех пор, пока он не встретил свою безумно притягательную, смертельно опасную и весьма далекую от, хм, психической нормы Femme Fatal Бенедикту.

После, когда Бенедикта родила герою…

Берешь монетку. Вертишь в руках. Орел и решка. Tunc et nunquam.

Монетку находишь на берегу самого синего моря, примерно в тех краях, где на песок впервые ступила точеная ножка Киприды. Тогда Пенорожденная еще не бунтовала, а дарила Любовь. Ну и попутно Смерть. Как обратную сторону монетки. Подбрось ее, посмотрим, что тебе выпадет. Клык кабана в сердце или напиток вечной молодости и красоты.

Потрешь монетку большим пальцем, и под слоем вязкой зелени прощупаешь рельеф, сначала аверс, погодя немного реверс. Аверс отшлифован морем, теплый от солнца, реверс – прохладный, мокрый, с налипшими песчинками. По первым касаниям они одинаково шершавы, хаотичное нагромождение рисок, линий, изгибов, впадинок и царапин. Они будто бы даже идентичны, но чем-то неуловимым различаются. Как отражение в…