Рецензии — стр. 36

Кому в древнем Риме жить хорошо? Ясное дело, императору и его приближенным. Однако для мало-мальски знакомого с историей человека это суждение очевидно поверхностно. Редко, очень редко умирают эти товарищи своей смертью. Железо и яд постоянно спорят между собой о том, кто из них отправит на тот свет очередного члена императорской семейки. Однако Клавдию повезло: в этом списке он неизменно оказывался в конце. Дело в том, что нашего Клавдия в силу его общей хилости и заикания все считали дурачком, годным лишь на то, чтобы над ним посмеяться и выгнать вон. Надо сказать, Клавдий был вовсе не дурак и такое положение вещей его вполне устраивало - выгнанный вон, он тихо сидел по библиотекам и строчил исторические труды, в то время как его родственнички конвейерным способом отправляли друг друга кормить червей. Эта интенсивная деятельность по взаимоуничтожению привела к тому, что после Калигулы Клавдий остался единственным легитимным наследником и вынужден был позволить посадить себя в императоры, чтобы предотвратить гражданскую войну...
Роман Грейвза изумителен тем, что прекрасно передает, насколько слепой и беспомощной становится власть, будучи доведенной до абсолюта. Твои благие намерения могут переливаться через край, но за твоей спиной неизбежно будут твориться гадости от твоего имени. Тот, кто стремится к полной власти, стремится контролировать неконтролируемое. Абсолютный монарх должен либо жить в ожидании заговора, либо периодически устраивать кровавые чистки среди ближних своих, что плохо сочетается со стремлениями к справедливому и законному управлению. В конце концов, единственное, что оставляет Грейвз (но не история - кто может поручиться за романтические мотивы иператоров, живших две тысячи лет назад?) своему герою - это апатия и наблюдение за скатыванием в безобразную тиранию с надеждой о возрождении республики после гражданской войны.
"Я, Клавдий" как раз аккуратно предшествует по времени действию "Камо грядеши" Сенкевича, поскольку после Клавдия на трон уселся рыжебородый Нерон. Оба этих романа примерно в одинаковой степени атмосферны, но у Грейвза гораздо больше любви к собственно античности и скептицизма к христианству. Для Грейвза античность - живой мир, у него свой взгляд на каждого персонажа, причем часто весьма отличающийся от общепринятого. При этом странно, что периодически попадаются явные анахронизмы - вроде "по техническим причинам" или "под ружьем". Как-то не укладывается в голове мысль, что настолько погруженный в античность автор мог написать подобное. Но на общем фоне эти погрешности практически незаметны.
Одним словом, это один из лучших исторических романов, что мне попадались. Здесь нет ни христианских восторгов Сенкевича, ни конспирологии Пруса - только суровый, хотя и показанный сквозь несколько романтическую завесу реализм. Возможно, именно так оно все и было, жизнь близко к тексту.

История, в которой ни за что на свете не хотелось бы оказаться. Хотя людям двадцать первого века такое и не грозит - потеряться в огромном мире, еще не опутанном миллионами проводов и не заставленном кучей вышек мобильной связи, так и не узнать, что твой ребенок жив и ждет, пока ты вернешься к нему, когда ты на другом конце света оплакиваешь его кончину. У нас есть телефоны, интернет и еще куча всяких навороченных технологий, но все равно страшно даже подумать, что когда-то можно было бы оказаться в такой ситуации, как у семьи Голт.

В этой книге потерялась не только маленькая девочка Люси, здесь почти все в том или ином смысле потерянные люди. Запутавшиеся и сломленные. Кто-то из них пытается убежать от окружающих, кто-то от обстоятельств, а кто-то от самого себя. Но вот если первые два побега еще возможны, то с третьим сложнее. Как известно, от себя не убежишь и никуда не денешься. Это, наверное, самое страшное наказание, которое только можно придумать. Ад на земле, палач и жертва в одной душе и ничего с этим не поделаешь.

Пытаясь понять, что именно из множества причин привело к трагическим событиям в семье Голтов невозможно выделить что-то одно - это один сильно запутанный клубок из обстоятельств, случайностей и эмоций - напряженная обстановка в Ирландии тех годов, выстрел, недосказанность каких-то мелочей, показавшихся несерьезными, злые проделки судьбы и маленькая девочка увлеченная своим внутренним миром.

Каюсь, но в начале "История Люси Голт" не показалась мне интересной и в какой-то момент я даже расстроилась, что предложила ее Ксюше brooklyn для наших совместных чтений, но потом втянулась и уже читала этот роман запоем, не отрываясь. Сильная и неимоверно грустная книга о потерях, ложных выводах и поисках себя в себе.

If one knew, he wondered, the facts, would one have to feel pity even for the planets? If one reached what they called the heart of the matter?

Спокойным, элегантным, совершенно изумительным стилем Грэм Грин повествует нам о таких глубинах человеческой души, заглядывает в такие пропасти, что мне, если честно, стало немного жутко.

Отношения, как они есть, отношения между мужчиной и женщиной, очень много правды именно об отношениях, о природе любви, хотя опять же, у каждого свой опыт.

When he was young, he had thought love had something to do with understanding, but with age he knew that no human being understood another. Love was the wish to understand, and presently with constant failure the wish died, and love died too perhaps or changed into this painful affection, loyalty, pity. . . .

В этом, основанном на биографическом материале романе (Грин служил во время Второй Мировой в английской разведке в Сьерра-Леоне), вошедшем в замечательный список издательства Новейшей библиотеки "100 лучших англоязычных романов 20 века" (еще не попадалась мне плохая книга из этого списка), Грин рассказывает историю Генри Скоуби, майора и офицера полиции в Британской колонии в Африке во время Второй мировой.

За свою долгую и верную службу Скоуби, очень трудолюбивый, принципиальный и хороший, извините за клише, человек, ни разу не оступился, ни разу не поддался соблазнам, которых ой как много было там, и материальных, и чувственных. Но это в начале романа.

This is how it ought to be: I am too old for emotion. I am too old to be a cheat. Lies are for the young. They have a lifetime of truth to recover in.

А потом он спускается в ад, медленно, постепенно, безнадежно. Путь, начавшийся с жалости, перешедшей в нежданную, нежеланную любовь и ненавистную измену, в том числе и измену своим принципам, своей душе, и приведший к горькому, но честному концу.

Thinking of what he had done and was going to do, he thought, with love, even God is a failure.

Если вы не боитесь депрессивных повествований, то могу посоветовать только одно - читайте этот роман, он прекрасен.

Этот роман – мое второе знакомство с книгами Дэвида Митчелла, первое было довольно удачным.

Этот - совсем другой. Я для себя подобные романы определяю, как «поток сознания». Имеется некий стержень – молодой человек по имени Эйдзи Мияке приезжает в Токио в поисках отца. Прекрасное благое дело. И на этот стержень нанизывается целый калейдоскоп историй. Что это – каждый может определить для себя сам. Возможно, это фантазии Эйдзи Мияке. В них он чувствует себя героем и суперменом. Возможно, воспоминания о детстве, частично реальные, частично тоже фантазийные. Возможно, это мечты, которые так отличаются от реальности. А может быть и те самые сны, о которых упомянуто в названии, или просто ночные кошмары. Истории пересекаются, в них появляются отсылки на другие, формируется некий полуреальный - полунастоящий мир вокруг Эйдзи Мияке

В этом мире мы видим и Токио начала века, и жизнь молодых, живущих в это время, и образ якудзы, не столько реальный, сколько сформированный по фильмам и книгам, и восприятие мира глазами двадцатилетнего парня. Некоторые истории цепляют и их подчас хочется перечитать, некоторые пролетают мимо, не оставив не малейшего следа, при чтении некоторых одолевает недоумение. Но удивляться - это в порядке вещей для этого романа.

Интересно? Не уверена. Будь я более категорична в оценках, назвала бы большую часть романа графоманством. Хоть и высокого качества. Как и в первом прочитанном романе, ничья судьба меня не задела. Такая вот литература ради литературных изысков и демонстрации писательских возможностей.

Когда я закончила читать "Не отпускай меня" и думала, что немедленно терапевтично нырну во что-то более оптимистичное. Ан нет. По-настоящему хорошая литература оставляет за собой шлейф: время для размышлений и проживания эмоций. Хочешь-не хочешь, а оплачешь, выговоришь и только тогда окончательно поставишь точку. Пытаться перебить это послевкусие можно, если тебе невыносимо плохо, например, но в моём случае всё оказалось более чем выносимо.

Книга-антиутопия. Роман, написанный японским писателем Кадзуо Исигуро о британской "действительности" конца XX века (Господи, я не хочу дожить до того дня, когда эта действительность станет реальностью). Человечество научилось лечить ранее неизлечимые заболевания очевидным способом: выращивать клоны, смысл существования которых состоит исключительно в донорстве органов. Предполагается, что после детства и юности, которые им дают прожить вполне гуманным образом (по крайней мере, такое впечатление складывается у читателя сначала), ограны последовательно извлекают (тоже вполне гуманно, в клиниках, с периодами реабилитации, даже с психологической поддержкой от так называемых "помощников"). В общем, добро пожаловать в новый светлый мир.

Это совершенно не спойлер, потому что вся эта реальность обрушивается на читателя с самых первых страниц. Натурально, с самых. Тебя вводят в этот мир и показывают: смотри, вот у нас -- так. Здесь -- люди, здесь -- доноры, здесь -- помощники (это тоже будущие доноры, но они пока выучились на специальных курсах и это как бы .. ну, промежуточный этап). И ты такой читаешь и сначала не испытываешь ни-че-го (потому что мудрый подготовленный читатель вроде меня был предупреждём и, как думал, вооружён.

Гений книги раскрывается именно в последовательном погружении читателя в эмоциональные переживания. Не так, чтобы сразу макнуть в кипяток. А так, чтобы ты в какой-то момент осознал, что уже достаточно продолжительное время в этом кипятке варишься. Я про это уже писала.

Далее без спойлеров, наверное, трудно; для кого это важно, учтите.

Я хотела увидеть эту историю чужими глазами тоже, поэтому я посмотрела одноименный фильм.

Моё лично мнение: фильм хорош, очень хорош. Актеры подобраны просто великолепно. Кэти — Салли Спэрроу из "Доктора Кто"— я её просто обожаю. Она сыграла ровно так, как я видела её на страницах книги. Остальные тоже прекрасны. Музыка. Настроение. Всё тонко, деликатно. Особо отмечу, что при всей сложности темы, при всём ужасе, который в неё вложен, ни в книге, ни в фильме нет ни капли чернухи. Совсем. Вообще.

Что еще сказать про фильм?

Представьте гениальное полотно, где прорисованы детали, где выверены мелочи; полотно с множеством персонажей, которое можно рассматривать бесконечно долго. Потом -- будто на это полотно положили кальку и несколькими предельно точными мазками поверх попали в некоторые места. Очень точными мазками. Верно передав цвета. Даже (!) передав общее настроение.

Но исходное полотно всё равно будет намного подробнее и глубже. Вот так можно сказать про книгу и фильм. Сценаристы ОЧЕНЬ старались, актёры ОЧЕНЬ хорошо играют, музыка и визуальный ряд выше всех похвал, нет ни одной неточности. Но в фильме упущено очень, очень многое. То, что фактически объясняет суть происходящего. Важные разговоры и размышления. И -- как я считаю -- самый важный разговор во всей этой истории, разговор с Мадам и мисс Эмили.

* * *

Мне кажется, я ответила на вопрос, почему это — сильнейшая литература. Я лично считаю это для себя ценнейшим опытом, у меня было три недели размышлений, разговоров, слёз, а это ценно.

Тяжелая книга, как то совсем не способствует поднятию настроения, которое должно быть в последние дни уходящего года.
Автор поставил несколько вопросов и замечательно справился с ними. Конечно главный это кто на самом деле варвары- те , кто живет рядом, и не соответствует тем нормам, которые приняты у Империи или сама Империя, которая разжигает войну.
Герой книги судья , немолодой человек и на примере его можно проследить как в одну минуту судьба может повернуться другим боком. Очень хорошо описаны настроения людей в ожидании варваров, и настроение толпы, которая подвержена влиянию.
В книге очень много жестокости и читать конечно ее трудно. Но история не может оставить равнодушным .Одно мне все таки не очень понравилось, сексуальные страдания, которые постоянно испытывает главный герой.Понятно, что это связано с одиночеством, но как то это все равно странно и много.
В книге много намеков, много размышлений филосфских, но это не мешало сюжету. Книга несомненно интересна. Захотелось посмотреть экранизацию, что редко бывает.

Читать "Не отпускай меня" - это как случайно присоединиться к разговору. Идешь ты, значит, по своим делам, а тут - хоп! - стоит компашка и что-то тихонько обсуждает. Ну, и не долго думая, незаметно встаешь рядом и слушаешь.

Сначала не понятно НИЧЕГО. Просто некая девушка, просто рассказывает про свои школьные годы знакомым. И ты тоже можешь послушать, никто не запрещает, но объяснять, с чего все началось и какой вообще смысл всего этого повествования, никто не будет. И не проси. Не сбивай себя и остальных с мысли, потом придется заново рассказывать (перечитывать несколько страниц, если не всю главу).
Постепенно, естественно, начинаешь понимать, кто есть кто, но далеко не всё. Не стоит всё же забывать, что ты просто мимо проходила, хочешь - разбирайся во всем сама, не хочешь - закрой книгу и иди дальше. Я решила разобраться.
Но разобралась ли? Хороший вопрос, на который у меня нет ответа.

Аннотация гласит: "Тридцатилетняя Кэти вспоминает свое детство в привилегированной школе Хейлшем, полное странных недомолвок, половинчатых откровений и подспудной угрозы.
Это роман-притча. Это история любви, дружбы и памяти. Это предельное овеществление метафоры «служить всей жизнью»."
Но как же мало сказано в аннотации! Если уж на чистоту, это одна из самых сложных для восприятия книг за всю мою жизнь. Я так и не определилась до конца, как к ней отношусь.

Сама по себе история мне напомнила известный фильм "Остров". Вот просто один в один! И это мешало. Всё казалось вторичным, знакомым. Я даже полезла искать, когда что выпущено. Не поверите, обе работы в 2005 году))
И всё же, казалось бы знакомый сюжет не давал мне полного понимания мира, описанного в книге. Зачем появились эти школы, после каких событий? Почему выпускники вели такую жизнь после школы, а не другую? У меня осталось много белых пятен в этой истории.

Повествование ведется от первого лица, той самой Кэти. Как я уже писала выше, она будто разговаривает со знакомыми, которых давно не видела. И по идее, эти знакомые (читатели) должны знать предысторию. Но нет. К тому же, она так без эмоционально рассказывает о своей жизни, о своих друзьях, о любви, о своих переживаниях, что невольно начинаешь думать, а не робот ли ты, душенька? Вся книга на одной волне. Тихо-мирно. А тема-то не простая! Очень не простая. Есть, о чем подумать, но не хочется, потому что как и у главной героини, у меня нет эмоций к этой книге. Ни хороших, ни плохих.

Считается, что "Не отпускай меня" одна из лучших книг последних десятилетий. Может быть, может быть... Я же ставлю еще одну галочку в длинном списке антиутопий к прочтению и прощаюсь с ней. Возможно, до лучших времен. Возможно, навсегда.

Неоднозначная книга, которая нередко испытывает читательское терпение. Впрочем, для моего терпения испытанием были только первый и четвертый рассказы. К остальным (второму, третьему и пятому) это не относится. А позже и первый хорошо пошел (особенно под конец), из чего я сделала вывод, что стоило бы его лишить первенства и дать читателю втянуться в повествование, в атмосферу книги сначала на рассказах, обладающих более быстрым темпом (второй, третий). И, с моей субъективной точки зрения, пятый.  

Под быстрым темпом я понимаю более динамично и живо развивающиеся события, во втором рассказе объективно темп чтения усилится на уморительной сцене, когда главный герой, имитируя соседскую собаку, устраивает квартирный погром. 

Занудным же как "волынка" повествование, видимо, становится тогда, когда превращается в наблюдения за происходящим вокруг и воспоминания главного героя, переполненные подробностями, которые до определенного момента, казалось, ни к чему не ведут и являются лишь праздными  воспоминаниями скучающего музыканта, что напомнило "Тошноту" Сартра. (И это прекрасно передает натуру непрактичного, и, что греха таить, немного нетвердо стоящего на ногах, творческого человека, который является душой этого текста.) Именно во время этих созерцаний главного героя, читатель меньше кого бы то ни было может "слышать" исполняемую им музыку, и вынужден следовать мыслительному потоку музыканта, для которого собственное исполнение стало рутиной, а вся исполняемая композиция - белым шумом. Вот почему я назвала свою рецензию "музыкой, вытесненной реальностью".  

В целом можно сказать о книге, что музыка тут соперничает с реальностью с большим перевесом в сторону последней. Я явно встречала в своей жизни и гораздо более музыкальные книги, которые действительно "звучат" как музыка. Эта не принадлежит к их числу. Настоящее исполнение тут противопоставляется посредственному ("Виолончелисты"), талант без характера (и, как ни абсурдно, подходящей внешности) характеру без особого таланта ("Ноктюрны"). Здесь простодырый музыкант противопоставляется предприимчивости и амбициозности, стремлению к успеху, противопопоставляются "философии" антиподов ("И в бурю и в ясные дни"). Хотя правильнее сказать, что у главного героя нет никакой философии - он просто непрактичен, не амбициозен, не целеустремлен, и, возможно, не уверен в себе, хоть и одаренный музыкант.

Можно подумать, что главного героя я сейчас охарактеризовала как собирательный образ, ведь тут не один главный герой. Ан-нет. Если присмотреться, то можно довольно отчетливо увидеть, что у героев, рассказывающих все эти истории от первого лица - один и тот же прототип, которому Исигуро предпочитает давать разные имена, а в руки - разные инструменты (гитара, саксофон), иногда немного (действительно только немного) меняя факты биографии, но не меняя его натуры, его характера, выраженной интонации его повествования, которая вызывает тягостное ощущение и периодически также действует на нервы. 

Более того, очень много похожего между двумя супружескими парами, которые находятся в дружеских или иных отношениях с главным героем - в первом рассказе это Линди и Тони Гарднеры, во втором - Эмили и Чарли. И те и другие - особенно их женская половина - напротив, очень амбиционы и практичны, по мнению (особенно Эмили) и на фоне которых главный герой плохо котируется. Обе пары приходят к кризису в своих семейных отношениях, и в обоих случаях главный герой принимает участие в том, чтобы наладить их отношения, своих, собственно, не имея. 

Последний рассказ "Виолончелисты" прежде всего мне понравился главной идеей: не надо быть музыкантом, чтобы очень тонко понимать, чувствовать музыку, чтобы остро различать, где игра посредственная, а где настоящая. И, если ты учился у авторитетного преподавателя , это также ещё ни о чем не говорит. 

Признаться, этот отзыв я написала без энтузиазма, поскольку ничего похожего на энтузиазм книга во мне не вызвала. 

01:19

Orchestras duke it out in San Marco, Venice

Музыканты на площади Сан Марко в Венеции играют "А нам все равно".

Кто только не писал о Генрихе VIII и его гареме! Только ленивый не попробовал себя в качестве психолога и не разобрал по косточкам беспутную персону короля-реформатора. Зря Шекспир открыл ящик Пандоры, зря! Может быть, вы сразу так и не вспомните, но даже в «Принце и нищем» Марка Твена можно найти строки о злополучном Генрихе VIII. После такого уже  хочешь не хочешь, а всех его жёнушек по порядку перечислишь. Король, бедный король, небось уже весь извертелся в могиле! Да не упокоится душа его вовек. А тем временем город засыпает, просыпается Хилари Мантел, у которой свой вариант развития событий. 

Историю пересказывать — дело заведомо провальное. Тут переврешь, там исказишь, и все равно до истины, как до Луны. Интерес представляет лишь авторская интерпретация образов, причинно-следственная связь между событиями, влияние авторитета определённых личностей на ход истории . Здесь важно не запутаться и не искать черты Оливера Кромвеля там, где речь идёт о Томасе. Поверхностное чтение аннотации сыграло со мной злую шутку. Хорошо хоть расстроиться я не успела —подмена обнаружилась достаточно быстро. Расстроилась я чуть позже, когда Хилари Мантел проявила своё художественное бессилие. Во что пУгало не наряди, все равно в модель оно не преобразится. К сожалению, каких лавров на «Вулфхолл» не повесь, увы талантливее он не станет.

Добрую половину романа я ждала, когда на сцене появятся герои-глыбы— Генрих VIII и Анна Болейн. Подобно музыкальному арбитру уповала на ту самую судьбоносную ноту, надеялась на реабилитацию Мантел.  Добрую четверть романа герои были внутри нарратива и вне действительности. О них говорили, когда хотелось видеть. В центре повествования находился Томас Кромвель, серый кардинал, должно быть харизматичная личность. Годо же мы так и не дождались!

Грустно осознавать, что Хилари Мантел побоялась замахнуться на анализ Тюдоров. Из жалких лоскутков-полунамеков я собрала несколько неубедительных характеров. Например, Генрих — это типичный среднестатистический мужик. Реформация церкви, говорите? Ему бы сначала в трусах не запутаться! Анна Болейн — стервозная и удивительно антипатичная особа, чрезвычайно однозначная и плоская в прямом и переносном смысле.

«Читай внимательнее! Эта книга о То-ма-се Кромвеле!» Хорошо, но когда на лекции по ёжиковедению откровенно скучно, неужели в таком случае вы не начнёте глазеть по сторонам в поисках развлечений?

Отдельный щелбан Хилари Мантел заслуживает за финал. (Правильно автозамена пытается финал исправить на фингал) Не делайте так, не завершайте историю словами : «Продолжение следует! Не переключайтесь! Вас ждёт всего один рекламный ролик». Словом, либо ты настраиваешься сразу на всю эту мерзопакостную трилогию, либо зря тратишь время в принципе.

P.S. Цикл из трёх книг о лорде-канцлере Томасе Кромвеле. Спасибо, больше не надо.

С одной стороны книга довольно интересная. В первую очередь нестандартным подходом к постапокалиптическому миру. Во-вторых, здесь не происходит каких-либо глобальных, мировых событий. Главный герой - не супермен, не лидер... а обычный серый человечек, который всего боится, но жаждет жить. С одной стороны эта невзрачность раздражает, герой не совершает ни одного поступка. Но картины прошлого показывают, что он всегда был таким и исчезновение прежнего мира его, конечно, не изменило. Но вместе с тем именно это добавляет истории реалистичности.
Сам поспапокалиптический мир показан мазками (общей картины почти не вырисовывается), но все равно он довольно жуток и даже противен. Здесь нет благородных героев, приятных людей... полноценная иллюстрация к поговорке "человек человеку волк". Большая часть населения - канибалы, убийцы, минимум, просто воры.
Книга оставляет после себя кисловатое, гнетущее послевкусие. Не могу сказать, что она меня впечатлила (слишком много вопросов - почему нет других живых существ, тех же насекомых...). Но к некоторым размышлениям она подталкивает. О человечности, о целях и мечтах, о отцах и детях...
Почитать ее стоит, хотя перечитывать, наверное, не буду.

Эта книга - мое самое большое книжно разочарование за очень длительный срок. Я очень много слышала о ней, и была практически уверена, что книга должна мне понравится, и в итоге первую половину чтения я отчаянно скучала, а вторую - мне было противно от мерзости большей части персонажей и ужасно неприятных описаний. Кроме того, те взгляды на мир, людей и жизнь, что здесь декларируются, совершенно мне не близки.
Главный герой и рассказчик этой истории - стареющий писатель Брэдли Пирсон. Вернее, он сам считает себя писателем. А на деле он за всю свою жизнь написал всего три книги, не особо пользующихся успехом. А большую часть жизни проработал чиновником. На момент начала истории он уже вышел на пенсию, и теперь решает ухать в Италию, чтобы написать свой самый гениальный роман. Но на деле он занимается чем угодно, но только не книгой. Он даже не может никак уехать из дома, ведь его постоянно отвлекает кто-нибудь. То приезжает бывшая жена, которая очень хочет увидеться несмотря на его протесты, на голову сваливается сестра, муж которой бросил ее, а она ни дня в жизни не работала, и надеется, что теперь брат будет ее содержать. Его друзья Рейчел и Арнольд привыкли звонить ему при каждой семейной разборке, и он мчится к ним проверить, не покалечил ли один из них другого. Арнольд тоже писатель, но он выдает по книге в год, не особо заботясь об их качестве, за что Брэдли его порицает. Арнольд считает это завистью.
Более менее динамичным сюжет становится только с того момента, как Брэдли влюбляется в их дочь, Джулиан, девушку, которую он знает еще с пеленок. Брэдли сам говорит, что Джулиан не красивая и не умная, и ничего из себя не представляет. Но он готов на все, чтобы быть с ней. Ничего удивительного в том, что эти отношения завязались для меня не было. Брэдли привлекало то, что девушка ловила каждое его слово, как откровение, и слушала его открыв рот. А ее привлекло его обожание. Ведь ровесники вряд ли относились к ней так же, при ее заурядной внешности и не большом уме. Также не было для меня секретом, что ничем хорошим и долговременным эти отношения не станут. Если бы все так и было, эта книга стала для меня просто скучной, я бы ее дочитала и поставила три балла. Но концовка оказалась чем то совершенно неожиданным, и это было так надуманно и нелепо, что я совершенно не поверила во всю эту историю. Сначала Рейчал приезжает и оскорбляет Бредли, а потом звонит ему и говорит то, что говорит, и он все бросает и мчится к ней, а не говорит, чтобы она сама разбиралась со своими проблемами, что сделал бы любой человек с минимальным чувством собственного достоинства и самосохранения. Я вообще не понимаю, как подобные отношения столь желчных друг к другу людей продлились так долго. Что вообще держало их друг возле друга?
Брэдли большую часть книги вызывал смесь жалости и отвращения от своей безвольности. Но в послесловии, когда слово дается остальным героям, оказывается, что все остальные еще хуже. Их реплики показались мне совершенно фальшивыми, и я в ничью версию не поверила. Так что моя двойка за скуку во время чтения, странные деревянные диалоги и конечное ощущение, будто тебя вываляли в ушате помоев.

В ленте рецензии на книги Макьюэна попадались мне довольно часто. В аннотации писателя называют "одним из правящего триумвирата современной британской прозы". Не слишком ли пафосно? В триумвират, со слов аннотаторов, входят также Мартин Эмис, которого я не читала, и Джулиан Барнс, оба его романа мне не очень понравились.
Однако, эксперимент с открытием для меня нового британского современного писателя удался. Он язвителен в деталях, бесстрастен и затрагивает неоднозначные темы.
Жарким летним вечером 1935 года из-за капризов юного "драматурга" Брайони Толлис сорвалась репетиция её рифмованной пьесы. Странная девочка эта Брайони. Фантазёрка, не выносящая беспорядка в вещах. Разве это не противоречие? Хаос в голове и идеальный до нелепой дотошности порядок в комнате. Пишет она не волшебные сказки, не рассказы с говорящими животными, а скучнющие по сюжету нравоучительные мыльные оперы.
Семью Толлисов трудно назвать семьёй как целостной общностью родных и любимых людей. Отец сбежал в Лондон по делам (а по делам ли?) и возвращается (если возвращается) домой поздно. Мать мучается мигренью и следит за домочадцами по шорохам и скрипам половиц и глухим отголоскам разговоров. Что она слышит реально, а что додумывает? Сестра матери сбежала во Францию, навязав троих детей, которым толком не объясняют странных обстоятельств поведения взрослых. Сестру Эмили, матери Брайони, зовут Гермиона. Макьюэн написал или опубликовал "Искупление" в 2001 году. Самая популярная волшебная сага тогда уже прогремела. Может, имя Гермионы не случайно? Это не только хитрый Гермес, мгновенно перемещающийся на своих сандалиях, но и умненькая одинокая девочка, постоянно привлекающая к себе внимание. Оставшись одна в холле, Эмилия сравнивает Лолу со своей сестрой Гермионой, не вобрав в сравнение Брайони. Только Лоле внимание зрителей выгодно, а Брайони дорого само по себе.
В романе слишком много условностей и достраивания героями происходящего по своему разумению. У каждого своя правда и своя картина действительности.
Домой приехал брат, ради бегства от семейных проблем готовый наняться в банк даже на непристижную должность. Брат Леон приехал с другом, владельцем заводов по производству шоколада. ВОт с шоколада начинается язвительность Макьюэна. В семью, которая давно уже не семья, приезжает химик, который

может оказаться полезным. А этот так даже придумал, как делать шоколад из сахара, каких-то веществ, коричневого красителя и растительного масла. Никакого какао. Производство тонны такого месива, как он сообщил, когда они пили его удивительный коктейль, практически ничего не стоит.

Итак, и материальнейший шоколад поддельный. Полу Маршалу еще в 1935 году выгодна война за возможность расширить дело.
Странности продолжились перепутанным листком в письме. Очень странно для сдержанного Робби выражаться настолько откровенно, это, скорее, штришок от времён после сексуальной революции. В итоге, в наслоениях лжи и недоговорок произошло то, что произошло. Воображение, домыслы и выгода сделали своё черное дело.
В первой части романа стиль намеренно неторопливый, обманчиво безмятежный, особенно в начале. Вторая и третья военные части жёсткие и бесстрастные. Макьюэн отстранённо рассказывает об ужасах неорганизованной эвакуации британской армии под Дюнкерком и изматывающей работы в госпиталях. И здесь Брайони настигают выверты памяти молодого француза с развороченным черепом, принявшего её за односельчанку.
Я совсем не поверила последней части романа. Брайони настолько увязла в своих фантазиях, что поставленный через 65 лет потомками близнецов спектакль кажется мне слащаво-неправдоподобным. Пройдя через испытания войны, Брайони не изменилась с тринадцати лет. Как и многие писатели, она не удержалась, включая травмирующую её душу историю во все свои романы. Опасно жить рядом с писателями или мнящими себя таковыми. Рискуешь попасть на кончик их пера и навсегда прославиться, если станешь благородным протагонистом, или заклеймиться, если не повезёт с ролью злодея или высмеиваемого слабака. В предыдущей прочитанной книге подруга Шарлотты Бронте узнала в деталях поместья Рочестера свой дом. Ладно, поместье, но люди... Не оправдывает Брайони и то, что главные герои её романа с сентиментальным финалом уже умерли и опровергнуть написанное не смогут. Это нам славно тешить своё любопытство, а некоторым прототипам, наверное, не сладко пришлось.
Думаю, что главной темой романа всё же было писательство и ответственность автора за каждое сказанное и написанное им слово. Брайони заигралась и довела вечер до трагедии. Девочку еще можно было бы оправдать за надуманные впечатления, но копание в вещах сестры и демонстрация полицейским злополучного письма - уже перебор.
Книгу прочитала почти за день, определённо продолжу знакомство с автором.

— А что это за звуки, вот там? – спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада. — А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот. — И.. И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея. — Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются…...
Льюис Кэрролл. «Алиса в Стране Чудес»

Роман «Дом листьев» вышел в 2000 году за авторством Марка Данилевского. Заинтересовалась я книгой потому, что ранее ее ошибочно причисляли к жанру «бизарро». А так как я преданный бизарро-поклонник, книгу решила прочесть, несмотря на недоразумение. Конечно, к бизарро этот роман не имеет никакого отношения, что, тем не менее, не делает его менее интересным и напряженным. Вот чего-чего, а напряжения там хватает.

Действие романа расходится сразу в нескольких направлениях одновременно. Перед нами разворачиваются: история нового дома, куда переехал жить со своей семьей фотограф Уилл Нэвидсон; таинственная история старика Дзампано, работавшего над рукописью; трагическая история Джонни Труэнта, к которому перешла рукопись Дзампано; похождения Люда, друга Джонни. Кроме того, не стоит забывать про сноски и сноски сносок – там тоже разворачивается действие, и эти события представляют собой еще один, отдельный пласт.

От истории таинственного дома, в котором исчезают понятия времени и пространства, так и веет лавкрафтовским ужасом далеких планет. Стены удлиняются и укорачиваются, возникают новые коридоры - и все это в полнейшей темноте. Где-то в глубине дома нарастает рык, словно неведомый монстр, порождение тьмы, пытается выбраться наружу.

Новые жильцы не сразу заметили странности. Но вот когда заметили, миру в семье пришел конец. Сначала удивленный Уилл Нэвидсон обнаружил, что стена дома снаружи короче, чем та же стена внутри дома. Потом появился новый темный коридор, а дальше - дальше все пошло по нарастающей. Чтобы читатель окончательно заплутал в сумерках разума, главные герои встречаются с разными реальными людьми, вроде Донны Тартт или Стивена Кинга, и ведут с ними беседы.

Марк Данилевский экспериментирует с читателем не только на уровне повествования, но и на уровне шрифта (текста). Строчки скачут в разные стороны, они сужаются, расширяются, ломаются, передавая таким образом трансформации, которые происходят с домом. Все это создает ощущение зыбкости, неустойчивости, дисбаланса – и вот мы уже падаем в бездну вместе с Уиллом Нэвидсоном, подобно Алисе из Страны Чудес.

С таким странным и многоплановым романом я столкнулась впервые. Понравилось ли мне? Скорее да, чем нет. В любом случае, это был весьма интересный и познавательный опыт. Я рекомендую роман «Дом листьев» в первую очередь всем любителям «ужасов», а также тем, кто хочет расширить границы восприятия литературы и сломать шаблоны мышления.

ЧИТАйте на зДоровье!

Начала книгу, прочитав восторженные отзывы (которых было очень много) и упоминания в описании:

Номинант:
2011 г. — Премия Вальтера Скотта (Историческое произведение)
2011 г. — Премия Макавити (Памяти Сью Федер за лучший исторический роман)
2010 г. — Выбор сайта Goodreads (Книга-фаворит года)
2010 г. — Выбор сайта Goodreads (Лучшая проза)
2010 г. — Мемориальная премия Джеймса Тейта Блэка (Художественное произведение)

Захотелось познакомиться с прекрасным образцом современной литературы.
Но, почему-то данное произведение у меня восторга не вызвало... Хотя мне интересно читать про Японию, про взаимоотношения людей, однако ...
Сначала читать было очень скучно... Хотелось бросить книгу, не дочитывать, не тратить время. Но, как же так, многие хвалят, надо себя заставить! Заставила... Вчиталась...
Дальше пошло веселее, сюжет затянул, хотелось в некоторых местах читать побыстрее, узнать, что же дальше. Но дальше уже разочаровал сюжет...

Некоторые моменты описываются очень подробно, а другие - наоборот, пару штрихов, или вообще начали сюжетную линию и бросили...
Хорошо, осталась барышня в монастыре. Ну, и как она там жила, что делала, стала ключницей или как...
Вот приплыл английский корабль. Подробностей столько про подагру капитана, про его мечты и воображаемые речи, но он увидел рыжую шевелюру и больше мы капитана не видим и не слышим...
И таких моментов множество... Если произведение претендует на монументальность, то где она?...
И самое большое разочарование:

Глядя на эту обложку, подсознательно ждала счастливого финала. Да, прошли годы, да не вернулся он на родину и не женился он на Анне, но он женился на любимой женщине и жили они в Японии, стране тысяче осеней, долго и счастливо. Но нет... Прошли годы, идет он по кладбищу и сын у него, ан нет... сын от другой! Где?... Когда?... Раз такое подробное жизнеописание главного героя, про других местами автор умолчал, то почему здесь так... Или сын это не так важно... И мать сына тоже...
Но почему они не вместе... Зачем обложку такую... Зачем людей вводить в заблуждение...
Однозначно, книга - разочарование года...

Действия книги разворачивается в Англии 90-х годов 20 века, точнее в её альтернативном варианте, родившемся из фантазий Кадзуо Исигуро.

В начале мне было абсолютно не понятно о чём эта книга.
Кэти Ш., рассказывает о том, что она работает помощницей доноров. Далее она погружается в свои воспоминания о детстве, о том, как она росла вместе с другими воспитанниками, в каком-то доме (я думала, что это сиротский приют или, что-то вроде того). Но чем дальше я узнавала историю жизни Кэт, тем яснее становилась картина мира в котором она живёт, и тем понятнее то, кто же она такая, и что в итоге это был за дом.

Исигуро пишет легко, по-крайней мере мне манера повествования понравилась. В меру диалогов, в меру описаний, ощущение затянутости отсутствовало. Но и динамичностью сюжета эта книга не отличается конечно.

Возможен спойлер!
И вот случился нежданчик. Я ожидала увидеть книгу о житие-бытие интерната, а получила антиутопию. Нет, интернат тут был, но... уж больно специфический.
С самого начала, открыв первую станицу книги, я все пыталась как-то обозначить героиню. От неё буквально с первых строк создавалось определенное впечатление. Я мучалась-мучалась и решила подглядеть другие отзывы. И в буквально первой рецензии, я увидела как человек 2 словами описал все мои мысли о гг и книге в целом (я говорю про namfe ).
Рассказ овечки. Единственное, что я готова от себя добавить это ещё 2 слова: "на заклание". Этими 4 словами можно описать всю книгу.
Я не люблю антиутопии, я терпеть не могу книги на подобные темы. Но роман написан хорошо, и до того момента как я окончательно уверилась в своих подозрениях, читать было довольно... интригующе. Поэтому без оценки.

Больно. Стыдно. Страшно.
Больно за Кристофера, чей хрупкий мир можно разрушить одним словом или взглядом. Стыдно, что нам проще пройти мимо валяющегося на полу и стенающего пятнадцатилетнего парня, чем попытаться помочь. Страшно, потому что я не знаю, как со всем этим можно справиться.
«Загадочное убийство…» - книга, которая ставит очень много вопросов, книга, которая не предлагает однозначных решений, книга, не расставляющая приоритетов – то плохой, а этот хороший. Да, Кристофер особый мальчик, ему удобно в своём мире чисел, правды и порядка. Но живёт он в нашем мире, наполненном грязью, хаосом, ложью, жестокость, равнодушием. Да, на нём не написано, что он особый, поэтому его хмурый взгляд, стенания и резкие жесты многими воспринимаются как агрессия, как признак ненормальности. Но как бы вы повели себя, увидев Кристофера?
Конечно, родительская любовь должна быть безусловной. Но какой ценой? Есть ли у отца и матери таких детей право на ошибку? Семейная история семьи Бун была весьма банальной: мать устала, в поисках мужской нежности и крепкого плеча изменила мужу, бросила всё и уехала устраивать свою жизнь. Муж обиделся на весь мир, на жену, и наказал её тем, что не дал возможности общаться с сыном. Отец врёт сыну. Матери важнее новый муж. Тут и обычный ребёнок переживёт немалый стресс. А как быть Кристоферу, воспринимающему наш мир через призму своей особенности?
Масса, масса вопросов возникает после прочтения книги. Браво автору, так мастерски выписавшему мир подростка-аутиста. Два часа чтения, а в голове брожение мыслей, в сердце – эмоций.

Вот решила ужасы почитать. Тем более на обложке цитата из Дмитрия Быкова: «Если у вас плохие нервы – вам лучше не читать эту книгу». Ну, что вам сказать о нервах (начнём с них)? Может быть, если бы читать эту книгу в первые 5 лет после её написания, нервы бы как-то и откликнулись. Но после появления на экранах «Паранормальных явлений» (с 2007 года и далее) и иже с ними нервы как-то свыклись с феноменом темноты в доме и с тем, что там прячется. Не то чтобы я стала бояться темноты, но впервые после детства она перестала быть мне безразличной. Я отдельно, она отдельно. Мы с ней разной крови – она и я.

Но всё это так, вступление для разминки. Воспринимать книгу как роман ужасов было бы, по меньшей мере, наивно. И чтобы этого не произошло, то к услугам читателя не только довольно остроумное к месту и по делу предисловие уже упомянутого Дмитрия Быкова, но и выдержки из многочисленных рецензий многочисленных же критиков. Почему не стоит их пропускать? Они дают чёткие ориентиры для, если не понимания, то попытки восприятия романа и готовят читателя к работе. Да-да, не к развлекухе о диком, но симпатишном (или не очень) привидении, а к серьёзной читательской работе, сродни «Улиссу» Джеймса Джойса.

Роман Марка Z.Данилевского «Дом листьев» объявлен таким же экспериментальным романом начала XXI века, как и «Улисс» начала века XX. Удался ли этот эксперимент? Многочисленная критика считает, что весьма даже удался. Но я о себе. Так вот: я не знаю. Время покажет. Как и творение Джеймса Джойса, книга должна пройти испытание временем. Даже вот такая новаторская и экспериментальная. Получение философского камня и выведение гомункулуса в домашних условиях тоже были экспериментом, но как-то не прижились, и окончательно отвергнуты потомками. Так и тут: время покажет – приживётся роман или нет.

С чем экспериментирует автор? Со всем сразу – с нарративом (не пугайтесь, это синоним слова «повествование»), жанрами, формой, стилем, шрифтом… чем-то ещё, наверное, но я запамятовала, всё-таки в книге более 700 страниц. И над всем этим экспериментальным богатством витает великий и ужасный Жак Деррида, гений деконструктивизма, в том числе (и в основном) литературного творчества. (Так и просится цитата из Чехова: «Образованность всё хочут показать и поэтому говорят о непонятном»). Давайте я плюну на непонятное и своими словами о мною прочитанном.

Главное: сюжет в книге есть! Даже два сюжета. Можно насчитать ещё с десяток, но это так, отходы основного производства. Они считываются уже с титульного листа: “«Дом листьев» за авторством Дзампано с введением и примечаниями Джонни Труэнта.” Слепой старик Дзампано – автор рукописи о любительском фильме, именуемом в книге «Плёнка Нэвидсона». Джонни Труэнт – молодой парень, взявший на себя труд прочесть, рассортировать и издать многочисленные разрозненные листы рукописи погибшего загадочной смертью старика Дзампано.

Дзампано ведёт наиподробнейший рассказ об ужасных событиях, произошедших с семейством Нэвидсона, когда они перебрались в новый дом. Вернее было бы сказать, о фильме, который задокументировал все ужасные ужасы неудачного выбора дома. Его рассказ выделен на страницах книги корпусом (типографский шрифт). Рассказ Труэнта о находке, сортировке, отдельных моментах разрозненных страниц текста о «Плёнке», а также повествование о его собственной жизни выделен шрифтом Times New Roman и по объёму уступает Дзампановской части. Масса других шрифтов дополняется многочисленными ссылками и отсылками на реально существующие, а по большей части выдуманные источники, имеющие отношение к тексту Дзампано. Сплошная каша? Есть немного, но разобраться нетрудно.

Тут надо сказать отдельное спасибо издателям книги, которые сумели придать читаемую структуру деструктурированному тексту. Два текста двух разных персонажей сосуществуют параллельно, не мешая друг другу, хотя каждый — о своём. И одновременно – в связи друг с другом.

Текст Дзампано – это чистый хоррор. Мы всё это видели тысячи раз на кино- и телеэкранах. В том числе и снятых якобы на телефон или любительскую камеру фильмах. Но ведь книга на писана ДО расцвета этого стиля в жанре ужасов, так что будем считать, что отсюда всё есть пошло. Хоррор Дзампано разбавлен им же многочисленными наукообразными ссылками на киноведческие, а также научные исследования произошедшего «Плёнки». Я не стала разбираться, кто из рецензентов реально существует, а кто выдуман. Знаю, что вроде Стивен Кинг и Стэнли Кубрик имеют место быть в земном мире. Остальные – под вопросом, но не моим. Мне всё равно. Итак, хоррор+документалистика. Имеем синтез двух жанров.

Текст Труэнта… А вы знаете, это отдельно взятая песня. Такой силы лиризма я не встречала давно. Печальный рассказ сильного и талантливого человека, чья жизнь не сложилась в силу многих трагических обстоятельств. Можно сказать, что у этого героя сложились с жизнью «неразрешимые противоречия», по причине которых он был обречён на одиночество и безумие.

«Поэт в тюрьме, больной, небритый измождённый,
Топча ногой листки поэмы нерождённой,
Следит в отчаяньи, как в бездну, вся дрожа,
По страшной лестнице скользит его душа».

Эти строки Шарля Бодлера, не относящиеся (как бы; в этой книге всё — как бы) непосредственно к Труэнту, имеют к нему самое прямое касание. Печальный спуск Труэнта вниз по лестнице своей судьбы куда как страшнее спуска по загадочной лестнице самого Нэвидсона. С облегчением закрыв последнюю страницу книги, я перечитала весь текст, относящийся к Труэнту, благо это легко сделать благодаря «его» шрифту. Даже всплакнула пару раз, особенно над главой о несчастном пекинесе.

Итак, хоррор+документалистика+реализм? Ну, в основном. Ещё мы имеем совершенно визуальный ряд (да-да) в рамках традиционного текста: строчки на странице то ужимаются вместе со стенами и пролётами таинственной чёрной лестницы, то вдруг растягиваются вместе с той же лестницей, то переворачиваются вверх тормашками, когда Нэвидсон и Ко стремительно падают вниз, теряя ориентацию в пространстве. А ещё есть несколько Приложений к «Плёнке», где встречаются довольно любопытные стихи… В общем, полный набор всего, что можно встретить в традиционном нарративном тексте, который просто сильно деструктурировали, как указал великий Деррида (см.начало отзыва).

Понравилась ли мне книга? Такие книги не могут нравиться, по-моему. Я признаю «Улисса» Джойса великой книгой, но сказать, что она мне понравилась… нет, не могу. Эксперимент направлен не на эмоции, а на рассудок. Даже литературный эксперимент. А вот жизнеспособен ли он и имеет ли право быть вообще отнесённым к литературе, покажет время. Что называется, будем посмотреть.

И всё-таки история Джонни Труэнта так запала мне в душу, что буду помнить я эту книгу, не дожидаясь окончания эксперимента.

Айрис Мердок та писательница, от которой я безумно устаю. Она меня выматывает и опустошает. Прошлогоднее прочтение "Море, море" до сих пор эхом и отголосками звучит во мне, я все еще полна Мердок с прошлого сентября. Ее произведения кажутся гениальными в чем-то, но при этом я не могу сказать, что мне нравится это внутренне ощущение, что тебя изнутри подчистили огромной кюреткой. А потом еще хотели залить туда йод. И именно вот это чувство - уже не больно, уже никак - после кюретки-то. Мне кажется, у меня даже вид стал ошалелый после прочтения, я не знаю, что я думаю по поводу этого романа. Растерянность. А вот всяческие отступления на тему искусства и тд меня утомляли и отключали мозг - это точно не понравилось. Хотя когда на бедного героя свалилось столько людей и забот, было даже весьма забавно. Нарочитость.
Люди, придурошные на всю голову и все до одного лживые.
Эта история любви/одержимости. Гей - не гей. Все эти Эдипы, Электры, Шекспиры и Гамлеты. А также главный великий Черный Эрос (он же Принц, который правит бал) маячит и в названии и в сюжете часто возникающим фаллическим символом почтамта.

Семейные саги - жанр специфический. "Средний пол" - это всего лишь третья семейная сага, прочитанная мной. И пока именно она у меня заняла первое место, сместив "Сто лет одиночества" с пьедестала.

Семейная сага - это то, на что надо настроится. Надо подготовить себя к тягучему и длительному повествованию, действие которого будет происходить в отдельно взятой семье, где фоном будет окружающее. У Евгенидеса это очень здорово реализовано. Его история охватывает страны и континенты, включая в себя различные события, которые стали переломными в жизни не только людей, но и государств. И мира в целом. Война с турками, сожжение Смирны, великая американская депрессия 30-х годов, вторая мировая... Затрагиваются и социальные проблемы, и религиозные влияния.

Семья Стефанидисов растет и меняется. История трех поколений, начавшаяся с двоюродных брата и сестры Дездемоны и Левти. История семьи. Здесь очень много событий, значимых и совсем не значительных, но Евгенидес рассказывает обо всем, передавая даже малейшие нюансы влияния внешнего мира и внутренних переживаний героев. Он очень хороший рассказчик. Нет, тут чтение не захватывает: это вялотекущее движение по годам и десятилетиям, созерцательное такое движение. Такое состояние возникает, когда просматриваешь старые фотографии, а кто-то из стариков рассказывает о тех людях, что давно ушли из этого мира, но остались на снимках и в памяти. И тогда очень хочется записать эти истории о людях, чтобы сохранить память о них, насколько это возможно. Читая Евгенидеса, возникает тот же самый спокойный интерес. Нет каких-то всплесков, нет сильных эмоций, но есть стойкий интерес. Оно и читается так, как будто рассказчика слушаешь. Очень хорошего, образованного рассказчика, который умеет и любит поговорить практически на любые темы.

Ну что ещё отметить... Уникальный главный герой. Он же, собственно, и рассказчик. Он гермафродит. Он обречен на скитания и одиночество. У него куча тараканов в голове, но он как-то все осознает и принимает, что очень подкупает и располагает читателя к нему. Рассказывая историю своей семьи, что связана с появлением у него странной хромосомы, он вплетает в повествование происходящее с ним, вводя в курс развития событий в его отношениях с Джулией Кикучи, чтобы продемонстрировать, что такое его личная жизнь. Этакий показательный эпизод, на котором он остановился отдельно, ибо так нагляднее, а следовательно понятнее. Да и весь рассказ о себе - это поиск, попытка разобраться и понять, сложить полную картину этой драмы. Тема-то на самом деле из тех, что предпочитают не трогать, так как понять таких людей сложно. Евгенидесу же удалось показать путь принятия себя главным героем, все его сомнения и переживания, но при этом обойтись без лишних соплей. Огромное спасибо, что чувство жалости не возникает. Герою сопереживаешь, героя понимаешь.

Это хорошая книга. Это прекрасный язык. Это неординарная история с неординарными героями. Это особый греческий колорит. Это много интересных историй и событий. Да, книга читается долго и медленно. Но с ней и не надо торопиться.

“И я видела девочку с зажмуренными глазами, прижимавшую к груди старый мир, более добрый, о котором она знала в глубине сердца, что он не может остаться, и она держала его, держала и просила не отпускать"

Точки-запятые

И что остается, после прочтения этого романа? Маленькие, черненькие и бесполезные блестящие тезисы, как мокрые камешки гальки – красивые в своем исполнении, но набивать ими карманы не хочется. Итак слишком тяжело, поэтому просто брошу их тут:
Наша человеческая жизнь ценна ровно на столько, насколько мы сами ее оцениваем.
Наша любовь - беспомощна, она не творит чудеса, не спасает мир и уж тем более, не меняет складывающихся обстоятельств.
Наша дружба не имеет силы, если однажды она пережила предательство. Но она заслуживает прощение.
Не имея будущего, прошлое имеет гораздо большую ценность, чем кажется. Но иногда, некоторые вещи никогда не должны оттуда возвращаться, навсегда оставаясь в закромах «края потерь». Поэтому некоторые вещи, все-таки надо уметь отпускать.

Если солнце не взойдет, мы заставим его взойти.

Не столь уж давно и как-то незаметно меня зачаровала Африка. Сложно объяснить, чем именно. Началось все, пожалуй, непроходимыми дебрями и невиданными чудесами ( Хуан Эслава Галан, «В поисках единорога» ), продолжилось открытиями о жизни в Эфиопии ( Абрахам Вергезе, «Рассечение Стоуна» ), а закончилось скитаниями по бесконечным пескам ( Жан-Мари Гюстав Леклезио, «Пустыня» ). После уже не осталось сомнений: поймана в сети страны – экзотической и беспощадной, но привязывающей к себе намертво. Люди не остались равнодушными и надавали мне советов по теме, за что им низкий поклон. «Половина желтого солнца» - это как раз один из советов, и какой!

Роман начинается с приходом мальчика Угву в дом своего нового хозяина. Он начинает служить чудаковатому ученому Оденигбо, который между постоянными сборами своих университетских приятелей учит своего слугу уму-разуму, отдает его в школу, внушает, что образование – прежде всего, и только так можно вырваться из-под влияния белых. Вскоре в доме появляется и хозяйка – красавица Оланна. А ее сестра-двойняшка, полная противоположность сестры, заводит отношения с Ричардом, мечтающим написать книгу о народе игбо. Все они живут вполне обыденной жизнью с самыми что ни на есть бытовыми проблемами, пусть подчас и весьма серьезными.

Но вскоре в Нигерии вспыхивает гражданская война, призванная разрушить множество жизней и судеб. Образовывается самопровозглашенное государство Биафра, люди прикованы к радиоприемникам и готовы праздновать любое упоминание о новой стране, в которой все будет по-другому… Но любая попытка обрести независимость дорого обходится. Ужасам войны, кажется, не будет конца. Герои романа вынуждены бежать все дальше и дальше от родного дома. Они теряют друг друга из виду, вновь находят – или не находят – своих друзей и близких. Война глубоко меняет все вокруг, меняет не только их судьбы, но и личности. Но иначе и быть не может, когда сама земля вопиет от крови и нужды. Победа принесла бы хоть какое-то удовлетворение, хоть как-то могла оправдать потери, но если придется встретить поражение, что тогда?

Мир молчал, когда мы умирали.

«Половина желтого солнца» - роман ужасно увлекательный. Именно ужасно. Я не любитель бытовых дрязг, однако когда промелькнуло порядочное количество страниц, а кроме семейного быта ничего и не было, я немного удивилась, но отметила, что, в общем, не против. Даже по мелочам я переживала за Угву, за благополучие Оденигбо и Оланны, за несчастного Ричарда. А уж когда в книгу закралось нешуточное напряжение – такие ощущения бывают перед грозой, - и донеслось эхо войны, то стало вовсе невозможно оторваться. Поразительно, как автору удается ненавязчиво передавать атмосферу, царящую в тот или иной момент, будь это печаль, радость, страх... Ужасы войны описаны так, что становится жутко, и это хорошо: они здесь не ради самих себя, не ради того, чтобы пощекотать нервы читателю, а чтобы развернуть перед ним картину такой, какая она есть.

А еще в этой книге есть маленькие вставки - фрагменты другой книги, которую пишет пока неизвестный читателю автор. Короткие и суховатые, они кажутся то диким вымыслом, то сдержанным криком боли, то короткими историческими заметками. Они отвлекают от романа и снова возвращают к нему, подводят к грядущим событиям и возвращают к прошедшим.

Так и лилось повествование – экзотическое и беспощадное, как сама Африка. Лилось, пока не закончилась книга. И ведь очень жаль, что она закончилась, и как – так же жизненно, как началась, так же трепетно, как продолжилась.

Вместо тысячи слов, которые хочется и не можется вывалить после прочтения зацепившей книги: рекомендую всем. Пусть мир молчал, но страницы этой книги говорят. Говорят о многом.

Реальность может содержать в себе метафору, это не делает ее менее реальной.

К моменту прочтения этой книги мы с Рушди уже успели достаточно сблизиться – так, что выход «Детей полуночи» в моем любимом оформлении вызвал неподдельную радость и настоящий налет на книжные магазины города («Рушди-корпус-дети-где»), а затем длительный период волнительного ожидания. Это предвкушение было долгим, пожалуй, даже слишком долгим, но оно объяснимо: как-никак, самая значительная работа Рушди, лучший роман за 40 лет, Букеровская премия и все такое.

Перед нами – исповедь человека, которую он будет в лучших традициях псевдо-автобиографии долго и мучительно излагать со времен, предшествующих его рождению, полных тайн и коварных уловок судьбы, потом продираться сквозь взросление и зачастую непонятные ребенку проблемы взрослых… А еще – раскладывать по полочкам историю своей страны.

Главный герой собственной повести, Салем – ребенок необычный. Он дитя полуночи, один из сильнейших среди тех, кто родился в этот час (в час, когда была провозглашена независимость Индии), и неразрывно связанный с судьбой страны. Мальчик, способный пропускать через себя чужие мысли и сумевший наладить у себя в голове связь с другими детьми полуночи, мистическим образом оказывается связанным с почти всеми мало-мальски значимыми событиями, происходящими в Индии. Жизнь его, озаренная (или, точнее, затемненная) пророчеством, омрачена веяниями волшебства и столь же запутана, как и его рождение.

Что мне по-настоящему грело душу, так это магический реализм, которым пропитан роман. История, политика, неизменная бренность человеческого бытия и вместе с тем – мистическое очарование тысячи и одной ночи, вечное эхо прошлого, неявно скользящее по страницам книги в схожих событиях, судьбах, цифрах… Совпадения? Весьма вероятно. Происки судьбы? Вероятно так же. Выбирать читателю.

Однако без неприятных моментов тоже не обошлось. Во-первых, рассказчик-Салем утомителен безмерно, постоянно отвлекается на какую-то ерунду, причем сам за собой это замечает, но возвращается к рассказу только тогда, когда его любимая Падма на него накричит. Спасибо, Падма – если бы не вы, я бы, может, и не вынесла этой бесконечной тягомотины, стенаний, плача не по делу и бестолковых вопросов.

Во-вторых, Рушди, которого в его романах и без того всегда слишком много, напихал «Детей» таким количеством специфических культурных словечек и имен политических деятелей, которые часто проскальзывают без всякой надобности, что порой книга превращается в труднопроходимый лес. Зачем? Все просто: напоминаю, что Салман Рушди считает себя посланником небес, призванным воспеть Индию для простых смертных европейцев. И будь это в меру, можно было бы только сказать спасибо. Но то ли автор думал, что это последний его роман, то ли еще что… Но то, что в других его произведениях более или менее разложилось на составные части и въелось в текст романов, здесь присутствует во всем своем богатстве, и, глядя на книгу со стороны, кажется, что она непомерно раздута как раз за счет этих труднопроходимых лесов, на которые частенько натыкается читатель.

Но, говоря откровенно, интересный, необычный сюжет, затейливое изложение и сказочное очарование, обволакивающее собой реальный мир, оказывается сильнее всех недостатков. И хотя я бы не назвала «Детей полуночи» лучшим произведением Рушди (тот же «Стыд» его затмевает), это безусловно хорошая вещь, и я рада, что она имеется на моей полке.