Убийца сидит напротив. Как в ФБР разоблачают серийных убийц и маньяков

Наши исследования показывают наличие тесной взаимосвязи между деспотичными матерями и сыновьями, вырастающими в маньяков. Наличие властной матери является существенным фактором превращения человека в преступника, хотя в подавляющем большинстве случаев этого и не происходит.

Для человека с преступными наклонностями, полагающего, что он лишен возмож­ности управлять собственной жизнью, убийство является воплощением высшей власти. В этот краткий или не очень миг он полностью властвует над окружающей его действительностью.

Мы с моими коллегами по поведенческой криминалистике исходим в своей работе из того, что любой человек, совершающий насильственное преступление против личности, является психически нездоровым. Это фактически так, поскольку «нормальные» люди таких преступлений не совершают. Но наличие у преступника психиатрического…

После выхода из тюрьмы для душевнобольных Эд Кемпер должен был посещать психиатра. Во время одного из обязательных визитов в багажнике автомобиля убийцы лежала отрезанная голова его последней жертвы, пятна­дцатилетней девушки. По итогам беседы этот психиатр пришел к выводу, что Кемпер уже не представляет угрозы ни для…

После выхода из тюрьмы для душевнобольных Эд Кемпер должен был посещать психиатра. Во время одного из обязательных визитов в багажнике автомобиля убийцы лежала отрезанная голова его последней жертвы, пятнадцатилетней девушки. По итогам беседы этот психиатр пришёл к выводу, что Кемпер уже не представляет угрозы ни для…

Как только свежеиспеченный преступник понимает, что вышел сухим из воды, он укрепляется в ощущении своего могущества и приступает к внутреннему мифотворчеству: уверяет себя в том, что умнее полицейских, да и вообще всех вокруг.

В реальной действительности маньяков «блестящего ума и обаяние», подобных Ганнибалу Лектору, просто не существует, а те, кто утверждают обратное, на самом деле никогда в жизни их не встречал.

— Вы когда-нибудь возвращались на место, чтобы убедиться, что труп все еще хорошо замаскирован? — Нет. — Вообще никогда? — Нет, возвращаться никак нельзя.