The Man Who Was Thursday: A Nightmare

Захватывающе и непонятно!

Гэбриел Сайм не был сыщиком, который прикинулся поэтом. Он был поэт, ставший сыщиком.

И вот под этим лозунгом проходит все повествование - философские рассуждения о добре и зле, о мироздании, о любви. Сюжет не оставляет равнодушным с самой первой главы - полицейский становится законно избранным Четвергом Центрального Совета Анархистов. При этом он дал слово чести, что не заявит в полицию на это Общество Динамитчиков. Тайный заговор против монарших особ двух держав - России и Франции - вот-вот будет реализован! Гэбриел Сайм считает своим долгом остановить кровопролитие, но на деле выясняется, что Совет Анархистов почти полностью состоит из замаскированных и переодетых сыщиков! Но все-таки почти... Тот, кто объединил вокруг себя мятежных борцов остается…

Бедные иногда бунтовали против плохих властей, богатые всегда бунтовали против всяких

После прочтения об этой книге трудно сказать, что-то однозначное. Сложно выразить словами то, что думаешь, вот вертится мысль в голове, а как это сказать не понимаешь. Наверное, потому, что по жанру эта книга – философский роман.

В самом начале нас знакомят с поэтом по имени Сайм, который гуляет по Шаффранному парку и встречает поэта, который рассуждает на тему анархизма. Грегори, так зовут этого поэта, говорит, что миром должна править анархия, но Сайм отвечает, что миром должен править порядок и Грегори лишь притворяется анархистом. Позже Грегори зовет Сайма пойти в одно заведение где он сможет доказать, что он настоящий анархист. Сайм соглашается и обещает, что никому ничего не расскажет. В итоге…

- Вы очень хороший человек, - сказал он. - Вы способны верить, что нормален кто-то, а не вы.

Если существует объективно список книг, которые мало прочитать, - куда больше труда уйдет на обдумывание, - то "Человек, который был Четвергом" всенепременно в нем наличествует.

Обдумал ли я эту книгу? Совершенно определенно - нет. Ну или в самой малой степени, о которой и говорить-то не стоит. Дело в том, что читал я ее, в основном, нежась на солнышке у моря, - не самая располагающая к серьезной мысленной работе обстановка, согласитесь. При этом я не опускаю рук и намереваюсь как следует повертеть текст в своих чертогах разума (третий сезон ужасен, я в курсе).

Аллегории "Четверга" не то что не очевидны, - они даже интуитивно далеко не всегда ощущаются, как это было, скажем, в "Кружном Пути" мистера…

Если честно: ничего не поняла! Я не люблю такую прозу — аллегории, эксцентричность, всё так изысканно непонятно, как говорится: ни слова в простоте. Рассказы про пастора Брауна гораздо милей и симпатичней для меня. Мне абсолютно не понравилось это Тайное Сообщество — дурдом какой-то! А вот пишет Честертон прекрасно! Язык и стиль — выше всяких похвал (только поэтому звёздочки не красные).

Г.К.Честертон мой философский и политический противник: реакционер, консерватор, приверженец религии и феодальной старины. Почему же приятно читать его? Потому, что он блестяще владеет диалектикой, лучше многих марксистов. Он видит и нам показывает, что все в мире парадоксально, двойственно, мир движется противоречиями. Сама природа дразнит нас, и когда нам казалось бы "все ясно", безобидный поэт вдруг оказывается анархистом с бомбой, серый простак тайным агентом Скотланд-ярда, лидеры боевиков агентами полиции, а шеф полиции главарем боевиков. Да что там боевиков, таинственный председатель Воскресенье оказывается всей природой, блистающей разными непостижимыми гранями. Стиль книги прекрасен. И, конечно, доводится до комичного абсурда главный страх любой оппозиции, любого подполья: "не…

Я уже как-то говорила, что книги попадают ко мне в хотелки порой из самых невероятных мест. То же самое можно сказать и об авторах вообще. С Честертоном, к примеру, я познакомилась в туалете. Да-да, и не надо морщить носик. В туалете организации, где наша танцевальная студия арендует зал, креативные сотрудники вешают листы с забавными (в основном - жизнеутверждающими, по крайней мере, на их взгляд) цитатами, и вот однажды я там прочитала:

Волшебные истории - это больше, чем правда. Не потому, что они лгут, будто драконы существуют, а потому, что утверждают, что дракона можно победить.

Дома я спросила Яндекс и выяснила, кто автор сего шедевра. Имя мне ни о чём не сказало, я закинула в читалку рандомно выбранное произведение, и - вуаля! Вот оно.

Прежде мне казалось, что абсурдистское…

Спойлеры. И хула на великое. Богохульные выводы. Короче – кошмар.

* * *

А теперь я буду злиться.

Итак, передо мной была книга, по названию которой я решила, что ждет меня изысканный юмор.

Тут бах – анархисты! Вроде не до юмора. Тема серьезная, для меня даже болезненная. Что ж – почитаем. Должно увлечь.

Читаешь… Потихоньку понимаешь, что перед тобой таки юмор. Довольно забавная история о том, как семь человек сами себя ловили.

О том, что сыщиком окажется каждый из членов тайного общества, стало понятно уже после третьего разоблачения. Ну то есть я так решила. И пошла череда подтверждения. Дней в неделе много, и читать было довольно скучно – так как понятно, что будет. Написано приятным языком, местами очень забавно – но так предсказуемо…

Ага! Предсказуемо?! – адским раскатом расхохотался автор.…

Как это бывает с классикой, я уже что-то слышала о «Четверге» до прочтения и, признаться, слегка опасалась. Организация терактов и ловля анархистов — совсем не моя тема. Но это же Честертон! Разве он может написать полицейский детектив, не перевернув все с ног на голову! Ведь по духу он-то и есть анархист и бунтарь. Разве не об этом говорят его парадоксы, ломающие тиранию общепринятых клише? Разве не об этом говорит даже его синтаксис? Честертон принципиально не желает знать, что в английском предложении жесткий порядок. Он взрывает привычную схему и расставляет слова так же свободно, как если бы писал по-итальянски или по-русски. Что не мешает ему оставаться предельно консервативным в своих взглядах. В этом смысле главный герой, Сайм, кажется отражением самого писателя: анархист,…

Мама анархия, папа стакан молока.

А почему собственно нет? Может же слон ехать верхом на слоне. Впрочем, возможно один из слонов и не слон вовсе, а Воскресение например. Может же француз четырежды быть убит шпагой, при этом выйти абсолютно сухим из воды да еще и оказаться англичанином. А что вы можете сказать например о Гоголе, ну, о том который поляк или о молодом старике, галопом скачущему по городу? Правильно, они дни недели. А еще анархисты. Впрочем...

PS А еще эта книга необъяснимо сильно ассоциируется у меня с картиной "Голконда", гениального сюрреалиста Рене Магритта.

Боже мой! Ну за что мне это? Ну не понимаю я абсурд, никак он в меня не лезет. Всегда уважала Честертона за его великолепные детективы про отца Брауна, зачитывалась ими в школе. "Четверг" же думала бросить читать раза три, для такой небольшой книжки - это много :( На моей воображаемой полке он отныне занимает место рядом с "Колыбелью для кошки". Видимо мозг не дорос до такой литературы. Нет, я в принципе вижу смысл и иронию, но они не доставляют мне радости. Увы мне!