Виденное наяву

И мне опять очень трудно написать что-то о книге. Не от того что нечего сказать. Хочется сказать слишком много. И помолчать о многом, потому что в этом молчании есть память. О чудесном человеке и его друзьях. Помните как у Иннокентия Анненского:

Не потому, что от нее светло, А потому, что с ней не надо света.

Воспоминаниями это можно назвать только с натяжкой. Семен Лунгин, известный драматург и киносценарист («Добро пожаловать, или Посторонним...», «Агония»), муж переводчицы Лилианы Лунгиной, отец режиссера Павла Лунгина, прожил длинную и интересную жизнь, но здесь выступает преимущественно в профессиональном амплуа.

Книга состоит из четырех мало связанных между собою частей. Первая — о «магии театра»: ах, это мимолетное искусство!.. ох, эта синергия сцены и зала!.. Действительно интересные моменты — портреты артистов прошлого, впечатления от их игры — приходится выковыривать, как изюм из черствой булки. Но и тут ни слова в простоте, обязательно нужно намотать вычурных эпитетов, понаставить восклицательных знаков и многоточий. «Звенящая тревога в углах пристальных глаз...» Какое-то сочинение…

...и тогда возмущенные Семен Лунгин с Ильей Нусиновым побежали к Ромму. - Как??? - воскликнул Михаил Ромм, - Неужели? Немедленно всё отменить! Снять картину с проката! Переснять кусок! Ужас-то какой - офицер говорит "выше всяческих похвал", а должен говорить: "выше всяких похвал"! Потом Ромм перестал издеваться и устроил молодым, да резвым авторам серьезный разнос. - Следить за текстом, конечно, надо. Только помните, кино - грубое искусство. Тонкости тонкостями. Но обобщение грубое, как в монументальной скульптуре, чтобы издалека всем было видно и ясно, чем вы дорожите в жизни!

Семен Лунгин написал бесконечно любовную книгу. О любви к театру, к профессии, к кино, к жизни. А как не любить жизнь? Вот когда его выгнали отовсюду за явное его еврейство, когда вдруг выяснилось, что людям с…