Владыка ледяного сада. В сердце тьмы

Приступив ко второй книге после чтения первой, я надеялась получить продолжение истории про отважного попаданца и императора в изнании, увидеть других таких попаданцев, узнать, чем закончится история с Музыкальным Адом и Садами Наслаждения. Не скажу, что мне понравилась первая книга, но конец был обнадеживающим, да и публика хвалит. Интересно было, отчего такое обожание. :) Стараясь не сильно эмоционировать, напишу о том, с чем вы точно столкнетесь в книге. 1) Затянутые боевые сцены. Долгие, очень долгие, с кучей ненужных подробностей, которые при этом не проясняют картинку никак. Пример тому - бой в одной из последних глав верхом на огромной птице. Читать не так, чтобы тяжело, но нудно. Автор, будто понимая, что резина перетянута, пытается разбавит повествование фразами вроде…

Второй том «Владыки Ледяного Сада» я открывал, полный уверенных догадок. Вуко Драккайнен, справившись с временными трудностями заточения в Древе, будет продолжать крошить врагов в капусту, думал я. А история Владыки Тигриного Трона, Пламенного Штандарта, Господина Мира и Первого Всадника (это одно лицо, кто не знает) будет продолжать болтаться в арьергарде, выступая этаким экзотическим степным довеском к лесам, горным кряжам и странному густому туману, окутывающим приключения Вуко, считал я.

Ага, как бы не так.

Не знаю, как это удалось Гжендовичу, но теперь история принца Тенджарука настолько же интересная, насколько пышный у него титул. Страдающая банальностями арка о взрослении молодого сына властителя, который затем спасается бегством из собственной страны, охваченной культистской…

По сравнению с первым томом (который воспринимался исключительно посредством восторженных междометий) второй кажется более степенным, взвешенным, но, вместе с этим, и более мрачным и кровавым. История, оборвавшаяся на самом интересном месте, продолжается неожиданным и громоздким сюрреализмом первой главы, вызывающим должное недоумение, но Гжендович споро возвращается на привычный путь, означенный жестокосердием и разнообразным членовредительством, безумием, войной, религиозным фанатизмом, верной дружбой, болью и надеждой. Здесь нас по-прежнему ждут лишь фрагментированные кусочки планеты Мидгард, но созданы они с тщанием, и описательный слог автора обладает всё той же огромной силой: порой приходится перечитывать предложение по нескольку раз, чтобы в полной мере насладиться явленными…