Дар дождя

Флэшмоб-2016 12/13 Странная штука эта Япония... Как выяснилось, практически все места, которым "повезло" попасть под прицел их геополитических интересов почувствовали на себе это сильное, мощное влияние своеобразной японской культуры. В этом романе история разворачивается в Малайе, накануне, во время и после Второй Мировой войны. Но для меня это в последнюю очередь именно история о войне, оккупантах, патриотах, шпионах, коллаборационистах, хотя этого в ней много, и ничуть не поверхностно, и думаю, что многим как раз этот момент может особенно понравиться. Но я о военных действиях в той части мира уже читала, и не раз, поэтому была вполне готова и к жестокостям японцев, и к необычности места действия, тем более, что у меня-то как раз дед воевал с японцами, и в детстве некоторые факты о…

Меня всегда влекла Азия, и, конечно, я не могла обойти стороной азиатскую литературу. Но своё внимание при этом уделяла в основном литературе японской, с которой, к сожалению, я пока так и не совладала, так и не поняла. Но ведь Азия - это не одна только Япония, и, прочитав малайзийский роман "Дар дождя", я убедилась, что напрасно так долго обходила стороной литературные таланты других азиатских стран. Удивительная, великолепная, многослойная, очень непростая книга, затягивающая в себя, как в омут. И вынырнув из этого омута, чувствуешь себя уже другим человеком. Хотя начинается всё очень обыденно. Первая часть романа - очень неспешная, плавная, почти медитативная. Мы видим мальчика, находящегося в буквальном смысле на стыке культур - сын состоятельного британца и китаянки, растущий в…

Завязка романа мне напомнила чем-то неспешные занятия Цигун. Видели, наверное, в западных фильмах, как в парках встречаются пожилые люди и совершают медленные телодвижения. Так и тут – по воле случая, который даже и не случай, а предопределение – встречаются два пожилых человека, незнакомых друг с другом, но связанных дружбой с японцем, который уже давным давно умер. Гостья просит рассказать нашего героя об их общем друге, и он вынужден углубиться в воспоминания своей давней юности, в самое начало, когда он встречается с этим японцем, (который снимает островок у его отца и приехал в Малазию с какой-то дипломатической миссией) и Эндо-сан начинает учить его айкидо, что определяет всю дальнейшую жизнь как самого Филиппа, так и его семьи и даже всего острова.

В романе происходит…

Долго приглядывался: читать или не читать, а потом: бросить или не бросить. Читал и получал удовольствие от этого малайского романа (хотя главный герой находится на пересечении британской, китайской, японской культур – он герой и жертва их конфликта и вражды). Написано, я бы сказал мастерски старательно, в таком старомодном «колониальном» стиле. Хотя читать было нелегко. Повествование разворачивается неспешно. Выжившие персонажи из конца века погружаются в воспоминания о предвоенных и военных годах и трагедиях. Плюс, конечно, восточная и колониальная экзотика. Даже описания боевых искусств и воспоминания китайского деда о шаолинском монастыре выглядят органично, а не как штампованный кич. Автор умело нагнетает драматическое напряжение. Воспоминания о предвоенных годах – у Майлайи тоже…

Человек я увлекающийся, поэтому в жизни сменила множество занятий от фотографии до игры на африканских барабанах. Некоторые увлечения быстро себя исчерпывали, некоторые длились годами, но ничто из них не стало делом жизни и во всём я осталась в лучшем случае способным дилетантом. Может быть, потому что мне не попался настоящий сансай. Забавно, но ситуация обычно складывалась так: либо учившие меня люди были хороши по-человечески, но слабоваты в профессиональном плане (это обычная ситуация), либо это были крутые профи, но при этом в личном плане с ними было просто невозможно, и я в ужасе бежала. Нет в мире совершенства. С другой стороны, я понимаю, что сансей возникает в жизни человека только тогда, когда нужен позарез, когда это вопрос жизни и смерти. Главный герой – взрослеющий…

Если бы все книги были такими. Такими объемными, такими настоящими. К сожалению, это не так. Книга оказалась в руках, потому что рано или поздно в моих руках оказывается восточная литература. Я ее жажду. Но, согласитесь, не всегда книга оказывается такой же хорошей как ее название. Но не здесь. Восток дело тонкое, слишком много нюансов, невидимых нашему глазу. Роман начинался немного обыденно. А после, и вовсе, превратился в карнавал воспоминаний старого человека. Но, на удивление, это было интересно читать. Особенно, когда начались главы описывающие войну. Каюсь, никогда не думала о второй мировой с такой точки зрения. Для меня (почему-то) Япония казалась заложницей обстоятельств, которые в итоге вылились в бомбардировку Хиросимы с Нагасаки. (Чертовы американцы, думала я. Но никогда…

Странное дело. Написан "Дар дождя" хорошо, по-азиатски отстраненно и выразительно. Недосказанности там ноль. Но ощущение, что ты нечто важное проглядел, не отпускает. Чувство, словно читаешь книгу, по которой основательно прошлась цензура. И вырезала оттуда все сцены 18+, захватив попутно какие-то незаметные, но ценные мелочи, без которых картина кажется неполной.

Филипп и Эндо-сан любят друг друга. Что это для них значит - страстную дружбу младшего и старшего с оттенком служения/манипуляции, тренировочные бои, плавно переходящие в секс, платоническое восхищение - мы так и не узнаем. С одной стороны, я благодарна автору за сдержанность. С другой - он со своими чисто азиатскими фигурами умолчания дает непозволительно размытую картину отношений, которые переиначили главному герою всю жизнь.…

«- Что ты почувствовал , когда мы впервые встретились? - Как будто я уже знал вас раньше <…> Но я знал, что это было не так. Нет, ощущение было совсем другим. Будто время сложилось как телескоп. - Верно, мы познакомились очень-очень давно, много жизней назад. И мы знали друг друга в течение многих жизней. Он остановился, повернулся и указал на цепочки следов. - Мы стоим в настоящем, а там – прожитые нами жизни. Видишь, как наши следы иногда пересекаются? – Он повернулся в другую сторону и указал на бескрайнюю полосу незапятнанного песка. – А вон там – жизни, которые нам предстоит прожить. И наши следы снова пересекутся».

Именно это я и чувствовала всегда, когда знакомилась с людьми, ставшими потом моими друзьями на всю жизнь, и продолжаю чувствовать сейчас. Поняв и привыкнув к нему со…

Не могу я передать ощущения от этой книги, ибо лирика, жестокость, преданность и спокойствие Востока вообще не поддаются моей лексике.

Зверские японские пытки и полёт тысяч светлячков над ночной рекой, вечеринки в резиденциях английских колонистов и прорицание в Храме змей, мастерские бои айкидо и бухгалтерия продаж каучука и олова; малайцы, китайцы, японцы и англичане, перемешанные на полуострове, втянувшиеся в жестокую войну. Долг перед семьёй, другом, сэнсэем, который постоянно требует фатального выбора и неизбежного предательства. Это очень хорошая книга.

Ближе к концу там есть такой маленький диалог:

– У нас должна быть свобода выбора. Вы знаете стихотворение про две дороги, одна из которых остается не выбранной? – Да. Оно всегда меня забавляло: кто тогда создал те две…

Насыщенный, объёмный, неспешный и непростой роман. Прежде я читала «Сад вечерних туманов», он запал мне в душу. И «Дар дождя» не разочаровал.