Роман-газета,1980 №9(895). Убиты под Москвой. Крик. Жду и надеюсь. (сборник)

Оказывается, подбегать к невидимому врагу и молчать – невозможно, и четвертый взвод закричал, но не «ура» и не «за Сталина», а просто заорал бессловесно и жутко, как только достиг околицы села.

- ... Вот она, наша славянская душа! Не можем до конца сохранить ненависть к преступнику и насильнику над собой, не можем!

"Все, что делал потом Алексей - снимал с Рюмина планшетку и полевую сумку, вытаскивал из нагрудных карманов его гимнастерки крошечный блокнот и партийный билет, разглядывал и прятал в свой карман рюминский пистолет, все - это он совершал внимательно-прочно, медленно и почти торжественно. То оцепенение, с которым он…

— Вообще-то выпить не мешало бы, — мечтательно протянул он. — И какого это черта не дают нам фронтовые сто граммов! Ты не знаешь? — А ты не знаешь, что на закуску ста граммов полагается фронт? — спросил я.

Далеко впереди беззвучно и медленно в небо тянулись от земли огненные трассы и Алексей шел к ним. Он ни о чем отчетливо не думал, потому что им владело одновременно несколько чувств, одинаково равных по силе, - оторопелое удивление перед тем, чему он был свидетелем в эти пять дней, и тайная радость оттого, что остался…

- Давайте, - начал я не своим голосом, - выпьем за... Я не знал, что нужно сказать дальше, и взглянул на Маринку. Она неуловимо повела головой - "Не говори!" - и в это время мать сказала: - За то, чтобы все вы живы остались... У нее навернулись слезы, и к самогону она не притронулась, а мы с Маринкой выпили свой до капли.

Я выстроил взвод позади окопа и скомандовал: — Старший сержант Васюков! Три шага вперед! Он вышел строевым шагом и стал «смирно». — За проявленное мужество и находчивость при уничтожении вражеского самолета старшему сержанту Васюкову от лица службы объявляю благодарность! И тогда с Васюковым что-то случилось. Он…

- Стань сам, раз не умеешь стрелять! - сказал я, но сразу мне не удалось освободиться от ружья, - Васюков, видать, налег на приклад, заорав что-то несуразное: - Ага-а, располупереэтак твою...

Никто из нас по-настоящему не нюхал войны. Пока что мы ощущали ее морально и только немножко физически, когда рыли окопы. Мы не встречали ни убитых, ни раненых своих, не видели ни живого, ни мертвого немца. Мы видели лишь - да и то со стороны - вражеские самолеты. Они всегда пролетали большими журавлиными стаями, и рев их…

Я уже был на краю сна и яви, когда Крылов произнес чуть слышно: - Предъявите мне документ. - Можно и предъявить, - со спокойной ехидцей сказал хозяин. - Вы что же, старшой тут по таким делам? - Может, и старшой, - ответил Крылов. Видно, он решил, что я сплю. - Ну-ну! - поощрил хозяин, и оба они замолчали - Крылов читал…