Бродский среди нас

Есть люди, которые искренне убеждены: чтобы любить поэта, можно ограничиться знанием его стихов. Такой подход удивляет. Есть множество примеров, когда поэзия резко контрастирует со своим творцом. Ещё больше примеров, когда без биографии поэта невозможно адекватно воспринять какое-то стихотворение.

Поэтому книги о жизни и творчестве строго необходимы для прочтения.

В издательстве «Corpus» вышла книга «Бродский среди нас» Эллендеи Проффер Тисли в переводе Виктора Голышева. Чтение захватывающее и увлекающее. Чтение на одну духоподъёмную ночь.

Не совсем понятно, почему наши издательства ограничиваются пометкой «дополнительный тираж» вместо того, чтобы писать «издание десятое», «двадцатое», «сотое». Ведь такой опыт в русском книгоиздании имеется. И о книге читатель сможет судить по количеству…

«Моя любовь осталась в ХХ веке» - именно эта строчка из песни Земфиры крутилась в моей голове, когда я читала книгу об Иосифе. . . Я улыбаюсь… Потому что если бы Бродский был моим другом, то я бы или послала его, или дружила, но тихо ненавидела. Это невероятно сложный был человек, с абсолютно дурным характером. Работы для психолога непочатый край. Гремучая смесь из чувства собственной важности и ужасных комплексов. Хам и интеллигент. Завистник чужой популярности. Впрочем, многие диссиденты СССР с этим сталкивались – тот же Набоков, Довлатов и вот Бродский. Может быть еще кто-то. Эти первые пришли на ум.

Он сложный. Надменный. У него больное сердце. Ему страшно за свою жизнь и тут же он ее прожигает (в прямом и переносном смысле) выкуривая сумасшедшее количество сигарет в день. Это…

Не слишком подробные, но правдивые и местами нелицеприятные воспоминания о Бродском его подруги, американской славистки, вместе с мужем организовавшей знаменитое издательство «Ардис», печатавшее Набокова, Бродского и других авторов, запрещенных в СССР. Без прикрас и иносказаний Проффер повествует о том, как поэт привыкал к бытовой жизни в Штатах, изучал английский и осваивал университетское преподавание, малодушничал и был уверен в собственном величии; о его встрече с Оденом и сходстве с Байроном, о его непоследовательности и категоричности в суждениях, о его запутанных отношениях с женщинами и исходившем от него электричестве, о его «социальной фобии» и страхе смерти, о неприглядных сторонах личности и уникальном сочетании исторической судьбы с выдающимся талантом. Книжка в очередной…

Мне не понравилась эта дама: такое впечатление, что она пытается самоутвердится за счет прикосновения к гению " Вот посмотрите, эта я - шестая справа в четвертом ряду на фотографии с великим перед Нобелевским приемом". Эта книга не столько про Бродского, сколько про Эллендею и ее мужа. Их поездки в СССР, про их издательство, про их детей и болезнь мужа. Она очень много себя показала в этой книге, но назвала ее "Бродский". Зачем? Про Бродского она сама не очень знала, и мне не интересно например, узнавать, что она учила его пользоваться тостером. Это что за информация?( Как человека я его тут не увидела, скорее как домашнего любимца, именно так она раскрывает характер Бродского.

Биография вещь далеко не простая. Исследователь, лично не знакомый с автором, может приписать объекту своего исследования те мысли и чувства, которые ему хотелось бы увидеть и описать. В автобиографиях очень сложно посмотреть на себя и события своей жизни объективно, без попытки оправдать обстоятельствами свои поступки. Наверное, один из самых честных способов, если книгу пишет человек, который хорошо тебя знал, знал все твои плюсы и минусы, который сыграл в твоей судьбе достаточно важную роль, который был с тобой рядом на протяжении всей жизни, наблюдая, за тем куда ведет тебя твой путь, со стороны.

Карл и Эллендея Проффер стали для Иосифа Бродского именно такими людьми. Страстно увлекающиеся русской литературой, знакомые практически со всеми русскими писателями и поэтами той эпохи, они…

Очень правдивая, искренняя книга, во многом нелицеприятная, однако в ней сквозит такая любовь и уважение к Бродскому, что, я уверена, ему самому она бы очень понравилась...

Эти воспоминания очень лапидарны, их автор могла бы написать намного больше, остается только сожалеть обо всем невысказанном, как и о том, что она могла бы рассказать о Набокове, но, увы, судя по ее недавнему интервью, писать книгу о последнем намерения у нее нет. Эллендея Проффер Тисли - действительно свободный внутренне человек, и это чувствуется, но не потому что матерится в эфире (это восхитило одну оппозиционную радиоведущую), а потому что судит людей "по гамбургскому счету" и независима в суждениях. Эти воспоминания - не дифирамб, не панегирик и не филиппика, Эллендея не бросается в крайности, тут есть и то, и…

Для любого околобиографического произведения важно, во-первых, не скатиться в панибратство, во-вторых, не сотворить кумира. Эллендея Проффер Тисли выбрала форму повествования, увлекающую читателя невероятно, кощунственно это писать, но думаю, что эта книги не столько об ИА, сколько о роли Эллендеи, а главное, её покойного мужа Карла в жизни поэта. Писательница и близкий друг поэта справедливо замечает, что временами Бродский был лучшим из людей, временами – худшим. Это заставляет немного иначе взглянуть на его творчество в том числе, где не всё и не всегда успех. И это нормально. Книга двойственного характера: это и послесловие для таких, как я, которые давно и много интересуются Бродским, но и предисловием для тех, кто только собирается познакомиться с его творчеством или слышал о нём.

Каждому почитателю Бродского я могу однозначно посоветовать эту книгу. Ведь что может приятнее, чем узнать о твоем любимом поэте как о человеке? Интересно читать о его мелких привычках, о его стиле жизни и общения, удивляешься его невероятному характеру.

Он мог быть таким милым, что через день начинаешь о нем скучать; мог быть таким высокомерным и противным, что хотелось, чтобы под ним разверзлась клоака и унесла его. Он был личностью.

Эллендея Проффер Тисли «Бродский среди нас». Воспоминания вдовы Карла Проффера, с которым они вместе в Америке создали издательство Ардис, публиковавшее запрещенных в СССР авторов, об их друге-ребенке Иосифе Бродском. Эти два американца внесли огромный вклад в развитие нашей литературы ХХ века, огромное им спасибо. Воспоминания идущие от сердца, с пониманием всей величины Бродского и прощения этого ему. Ибо, как говорилось в книге, он мог быть одновременно самым лучшим и самым худшим человеком, которого вы знаете. Теперь нужно прочитать книги самого Проффера "Литературные вдовы России" и "Заметки о Бродском", или как это сейчас называется сборник «Без купюр».

Когда Иосиф жил уже в маленькой квартире на Мортон-стрит, в Гринвич-Виллидже, он проснулся однажды ночью: в спальне стоял вор. - Ты кто? – спросил Иосиф. - А ты кто? - Я просто русский поэт. И вор сразу ушел.

Было время, когда писатели, сотрудничающие с такими изданиями, как «Посев», «Грани» или «Новый журнал» на своем собственном опыте узнавали, что такое меры пресечения антисоветской деятельности. По сути, перед литераторами советской эпохи стояла весьма простая дилемма: печатать свои произведения в журналах т.н. антисоветской направленности и, что называется, пожинать плоды, либо послушно следовать «линии партии» и, подобно Дмитрию Блынскому, время от времени сочинять вирши вроде: «Весь мир грабастают рабочие ручищи./Всю землю щупают, – в руках чего-то нет…/– Скажи мне, Партия, скажи…