Цитаты из книги Why Be Happy When You Could Be Normal?

Фрейд, один из величайших рассказчиков, знал: прошлое не застыло в том виде, какой предполагает линейное течение времени. Мы можем вернуться. Мы можем подобрать то, что обронили. Мы можем починить то, что другие сломали. Мы можем поговорить с умершими.

Мне грустно оттого, что на свете так много детей, о которых никто не позаботился, и они так и не смогли вырасти. Постарели, но так и не выросли. Для этого нужна любовь. Если тебе повезет, любовь придет позже. Если тебе повезет, ты не станешь бить любовь по лицу.

Странным образом, даже вырастая физически, мы, кажется, продолжаем расти эмоционально - где-то становимся больше, а где-то сжимаемся: одни части нашей личности развиваются, другие же нужно отпустить... Стоит только потерять гибкость, как мы становимся неподходящего размера для того мира, в котором живем.

Я усвоила жестокий урок: следует видеть, чем ты обладаешь, осознавать, что ты в буквальном смысле слова держишь в руках сейчас. Мы всегда думаем, что заветное чудо, которое все изменит, где-то там, далеко, но зачастую оно рядом с нами. А иногда чудо - это мы. Мы сами.

Я верю в силу литературы и в силу историй, потому что благодаря им мы обретаем дар речи. Нас не заставить молчать. Все мы, проживая травму, обнаруживаем, что запинаемся и заикаемся, в нашей речи появляются долгие паузы. Слова застревают в горле. Через язык других мы возвращаем себе способность говорить. Мы можем…

Мы прячем воспоминания так глубоко, что уже и не помним, что они вообще были. Тело помнит. Нервная система помнит. А мы — нет.

Вся жизнь – это наличие второго шанса, и до тех пор, пока мы живы, у нас всегда есть второй шанс – до самых последних минут.

Когда у нас в школе проводили первый и единственный урок о взаимоотношениях полов, нам рассказали вовсе не о сексе, а об экономических отношениях между полами. Мы, девочки, должны были везде платить за себя, потому что так полагалось в современном обществе, но деньги нужно было заранее отдать мальчику, чтобы все вокруг…

Мне понадобилось много времени, чтобы осознать, что есть два вида писательства: то, что пишешь ты и то, что пишет тебя. И то, что пишет тебя – опасно. Ты попадаешь туда, куда не хотел заходить. Ты всматриваешься туда, куда смотреть не хотел.