Вечный Человек

Я не безупречен; И моё мнение — идол этой вашей пещеры; Ой, на мне цепи? Про такое вот Платон вёл свои речи; Для кого-то пир — объедки; Для кого-то шапито — зверюшки из пальцев и производимые тени; Фарс, фарс, бог свидетель! — Я вечен; Да-да, в это верю; Наверное, я не самый скептичный скептик; Мой прагматизм вполне себе деятельность; Столько мнений, людей, каких-то заметок; И только Иисус мной особо отмечен; Будто солнечное затмение; Будто россыпь ярких фейерверков; Я за Церковь, но не за церковь; Там догматы, уравниловка, ночные бдения. — Хороший трактат, определённо; Я не то чтобы лил слёзы; Где-то в мозге Сартр, его слова про решётки; Камю и его чумной город;

Бытие — вот основа;

Вот-вот; Круглые, квадратные камни катим к горизонту; Черви, которых создал Дождик; В общем, я за…

Бывают книги, которые невозможно оценить. А причина этой невозможности кроется в следующем – ну кто я такая, чтобы оценивать столь великие вещи? Я не филолог, не литературовед, не историк, не религиовед, а просто обычный читатель, для которого книги не просто приятное времяпрепровождение, но и попытка понять глубину и ценность жизни через произведения и мысли великих авторов. Нет, разумеется, у меня и свои мысли есть на сей счет, но так всегда интересно, под каким углом видит жизнь, веру, смерть другой человек. И особенно интересно, если этот человек невероятно умен и обладает глубиной мысли, как в случае с Гилбертом Честертоном.

Пожалуй, это одна из лучших книг, прочитанная мною в этом году. И да, говорят, что все приходит вовремя, но как я жалею, что познакомилась с автором только в…

С одной стороны в описании своего подхода к древности автор демонстрирует живой и довольно пытливый ум, с другой, когда начинает описывать историю Христианства он эти качества теряет. Меня очень порадовал его взгляд на борьбу Рима с Карфагеном, конечно, Честертон идеализирует Рим, так как считает его предшественником европейской цивилизации, но за яркое и живое изображение Карфагена, меряющего все только торговой выгодой и готового на все ради прибыли, можно ему простить, что он не заметил в Риме абсолютно бесчеловечной диктатуры права. Также мне понравился в общем светлый образ язычества из уст католика Честертона. Через сравнение верований и религий он показал картину, что под конец античности Мир подошел к своему пределу сложности и язычество не могло за этот предел перешагнуть. Если…

Как выражает сам автор, суть книги держится на доказательствах, которые принято называть «reduction ad absurdum» - сведение к абсурду. Рассматривая утверждения оппонентов, Честертон, с поэтической легкостью и лаконичностью раскрывает суть положений, открывая перед читателем неиссякаемый источник парадоксов.

Несмотря на то, что многое написанное в книге находит во мне отклик, некоторые выводы, будто молния, сверкали совершенно неожиданно. Не успеваешь отдышаться, как в тебя прилетает очередное нокаутирующее противоречие, хочется сдаться не потому что согласен, а потому что больно.

Такой стиль выбран не случайно. Ставки высоки. Автор указывает на единственный выход - вернуть нас домой.

Я не знаю, кто я вообще такая, чтобы оценивать эту книгу. Ее можно только сразу, полным пакетом оценить-по-достоинству, восхититься ею и просто, по-человечески, порадоваться ее существованию. ⠀ Автор называет свое творение историческими очерками, аннотация - религиозно-философским трактатом, и я бы использовала авторское определение, чтобы не отпугивать так называемых антирелигиозников, а также тех, кого пугают академизм и заведомо сложные темы. Нет там академизма, этот мегаумный, эрудированный, образованный, глубокий человек беседует с читателем, как за чашкой чая, напрягая его в меру и отсылая при надобности к комментариям. ⠀ Это больше, чем очерки об истории религии или религиозной мысли, это - очерки о человечестве и особом месте христианства и самого Христа в нем, и прочитались…

П ожалуй, нет в мире такой религии, которая столь же сильно и яростно подвергалась бы нападкам со стороны, как христианство. Кроме внешних, мягко говоря, недоброжелателей существуют ещё и внутренние угрозы, связанные с недостатком знаний; предрассудками вперемешку с язычеством и заблуждениями различного толка; многочисленными псевдо- и околохристианскими сектами; горе проповедниками и горе священниками выдающими собственные ошибочные суждения за общехристианские ценности и многое другое коему несть числа. Все эти проблемы вкупе, либо по-отдельности, вносят сумятицу в умы как верующих, так и сомневающихся. По неверующих и говорить нечего. Именно для решения таких спорных и сомнительных вопросов существует апологетика.

К большому сожалению апологетов в христианстве было очень мало. Ещё…

Задача моей книги — показать, как неверны привычные, пошлые и смутные представления о христианской вере;

Трогательный и смелый Честертон. Он пишет эту апологию в форме исторического очерка в 1925 году, когда ему 51 год и он давно уже не веселый любимец англичан. Справился ли с задачей? Клайв Льюис и Грэм Грин восхищались этой книгой. Большинство читателей-современников лишь недоуменно пожали плечами.

Сразу обратил внимание, что Честертон совсем не политкорректен. Живи он сегодня, досталось бы ему за многие высказывания. С другой стороны, он пишет про Христа. А насколько Христос был политкорректен? Честертон не принимает религиозный релятивизм, представляющий христианство одной из многих религий, не принимает эволюционизм, верящий в развитие человечества. Его аргументация часто…

Не представляю, можно ли лучше написать о христианстве. Внятно, трезво, логично, без сюсюканий и передёргиваний. И с огромной любовью ко Христу, которой начинаешь завидовать, понимая, что такой у тебя нет.

Стараюсь быть последовательной и объективной, поэтому, ознакомившись с доводами одной стороны конфликта, считаю необходимым обратить свое внимание и на противоположную. Гилберт Кит Честертон, автор настоящей апологии христианства и один из любимых мнимых оппонентов Ричарда Докинза, предлагает взглянуть на человека, его мир, его верования (в частности, конечно, христианство) со стороны, взглянуть с удивлением, с ощущением нового и неизведанного, как на удивительное творение сверхъестественного разума. Привлекателен же здесь своеобразный скептический подход к привычной истории. В чем-то он напоминает теорию локальных цивилизаций Тойнби, но это, скорее, случайная аналогия, чем действительное родство, гораздо уместнее сказать, что главенствует тут теория теистического разумного замысла или…