Тетрадки под дождем (сборник)

Детскую прозу Виктора Голявкина отличает прозрачная искренность, простота в описании событий и детских приключений. Повесть "Мой добрый папа" автобиографична, и в ней есть старый город Баку, который вряд ли когда-нибудь будет снова интернациональным. В ней есть папа-композитор и дирижер, мама и младший, совсем еще неразумный брат Боб, и соседи-азербайджанцы с четырьмя детьми, и все вместе живут большой дружной компанией. Центр этой маленькой вселенной - папа. Читайте. Не буду пересказывать сюжет...

Как здорово, что издательство "Самокат" начали выпускать книги немного подзабытых авторов. Вот и это открытие стало для меня крайне приятным. Замечательный автор! Очень душевная, грустная, но при этом написанная с юмором книга. Отличная история про детство, семейственность, отношения между взрослыми и детьми, войну, потери, голод и взаимоподержку. Именно такую литературу обязательно нужно читать детям. Она учит доброте, умению любить, ценить свою семью, дружбе и взаимопониманию. Очень рекомендую и взрослым! Полезно, трогательно и очень душевно.

За воспитание детей отвечают прежде всего родители (а не школа, не улица). Я не была на войне, мои родители не были, и даже мои бабушки и дедушки были в то время детьми, лишь самые старшие трудились в тылу. А потому простые разговоры здесь не помощники. ⠀ Одна из возможностей заполнить пробелы в воспитании детей на тему ВОВ - через книги. Слова проникают в голову, опускаются в сердце, и читатель уже переживает события, пропуская их через себя, примеряя на себя, часто ощущая себя героем произведения. Фильмы о войне тоже бывают глубокими, и даже более страшными с точки зрения визуального ряда. Но это всегда картинка внешняя. Книга - это картинка внутренняя. ⠀ «Мой добрый папа» - короткая автобиографичная повесть в 128 страниц, рассказанная семилетним мальчишкой. ⠀ Когда в твоё солнечное и…

"Когда окончилась война, Он не вернулся, чтоб увидеть сына… Остались у мальчишки ордена Отца, погибшего под городом Берлином…" Н. Добронравов

Эта книга соткана из запахов: густой запах нагретого солнцем асфальта и свежий - омытых дождём деревьев, дурманящее благоухание мандарин и пышных гроздей винограда, сладкий аромат конфет и мороженого, аппетитная пахучесть свежего хлеба и знакомый дух родного дома.

Эта книга соткана из звуков: ровно льющаяся из окна классическая музыка и низкий голос отца, звонкий смех детворы и мать, зовущая ужинать, приглушённый гудок паровоза вдали и мерный шум волны, громкий крик чайки в вышине и низкий рёв пасущегося на лугу бычка, тихий шелест травы и спокойное шуршание киноплёнки. А ещё песня, вырвавшаяся из радио и плывущая над крышами домов, - "Любимый…

Очень светлая, добрая, и бесконечно грустная автобиографичная повесть, написанная от лица 7-летнего мальчика. Короткие рассказы, которые очень ярко передают атмосферу солнечного Баку, атмосферу семьи, атмосферу детства, радости и счастья в довоенное время, и не смотря, на отсутствие прямых описаний военных действий – атмосферу войны. Подача текста от имени ребенка наивна, но при этом очень пронзительна. При всей своей простоте текста, автору удалось нарисовать такие яркие образы героев, какие не всегда встретишь в длинных сложных предложениях. Папа – музыкант, чуточку чудоковат, абсолютно не практичный, который, если покупает мандарины, то – ящик, если мороженое, то – таз. Мама – чуточку ворчлива и недовольна. А как иначе, если у папы нет даже брюк, чтобы дирижировать оркестром –…

Ты просто глядишь на отца или помнишь о нём. Он есть. Это всё, что от него требуется. Любовь к нему безусловна и чиста. Но вот - он ещё и добрый. И неудачливый. И добрый. И нелепый. И добрый. И неумелый. И добрый. И он уйдёт на войну. Добрый папа. И не вернётся.

видеорецензия

— Эх, давно это было, — вздохнул Алька. — В прошлом году, — вздохнул я. — Даже не верится, — вздохнул Алька. — Совершенно не верится, — вздохнул я. — Другие времена, — сказал Алька. — Совершенно другие, — сказал я.

Для поддержания памяти в тонусе надо иногда читать детские книги и время от времени -- книги периода своего детства. Эта книга -- два в одном: детская про советское время.

Честно говоря, начало меня озадачило. Мальчик собирает рамы для своих будущих картин, при том что он никогда не держал в руках кисть и рисует только карандашом на тетрадном листке. И папа ему эти рамы покупает! Очень странный папа, мне кажется, таких не бывает. По логике вещей, он должен был не захламлять дом, а отвести сына туда, где учат рисовать. Но ему это почему-то в голову не пришло. Но, поскольку…

В детстве у меня был сборник, в котором были две повести В.Голявкина: "Ты приходи к нам, приходи" и "Рисунки на асфальте". Если первая повесть понравилась и запомнилась, то от второй в памяти осталось лишь название. Поэтому была уверена, что произведение это не читала. Но вновь ознакомившись с текстом убедилась, к своему удивлению, что он мне знаком. "Рисунки на асфальте" в школьные годы показались настолько странными и непонятными, что я их просто-напросто выбросила из головы как нечто, не поддающееся логическому объяснению. Я была на редкость рассудительным ребенком. Мне было невдомек, зачем могут понадобиться кому-то рамы без картин. Почему кобальт фиолетовый - самая крутая краска. Почему Ыгышка. Почему мальчик не пошел, как все, на похороны учителя, а разъезжал бесцельно в…

Очень грустная и лиричная книга. Мальчик рассказывает о своем отце, который не пришел с войны. Вернее, о нескольких днях июня 1941, о светлой мирной жизни в Баку, о мороженном, музыке, соседях-азербайджанцах, о маме и даче, о младшем брате.

Голявкину удался язык. Книга написана короткими фразами, которые вполне могут сойти за детскую речь (хотя, конечно, автор не очень-то и скрывал, что это стилизация). От этого боль расставания еще сильней.

Книга насыщена взрослыми событиями – родители говорят о перелете Гесса, есть шкурник, сделавший себе бронь, есть даже письмо с оккупированной фашистами территории. Но это на самом деле лишь фон для неспешного и искреннего прощания.

Какая прекрасная книга - и для детей, и для взрослых. Голявкина прежде не читал, и хорошо, что это упущение ликвидировано этой повестью - лиричной и драматичной одновременно.