Шелк

Небольшой роман Алессандро Барикко "Шёлк" расскажет нам историю Эрве Жонкура, который занимается перевозкой шелковичных яичек "для выращивания" шелка.
Непривычная картина с описанием такой прекрасной и в то же время отталкивающей профессии заставляет прикоснуться к чему-то неизведанному, тайному и красивому.
Эрве имеет всё, что только возможно: работа, путешествия, деньги, дом, красавица жена. Но, попав впервые в Японию, он видит перед собой дивное создание - женщину с лицом ребенка, которая ни разу с ним не заговаривает, только смотрит. И этого взгляда достаточно для того, чтобы перевернуть всю его жизнь. Он не осознает этого сладостного чувства тоски, но снова и снова едет в страну, где его ждут и помнят. Ничего пошлого, запретного не происходит между героями, но любовью и нежностью…

Не помню, кто именно (по-моему, это был Андрей Макаревич) на вопрос «Как стать знаменитым?» ответил: «Напишите «Yesterday», и можно больше ничего не делать». Алессандро Барикко может больше ничего не делать. Он уже написал «Шёлк».

С чего всё началось? Шел 1861 год. Флобер сочинял «Саламбо», по ту сторону Океана Авраам Линкольн вел войну. Достоевский написал «Униженные и оскорбленные», в России отменили крепостное право. А на юге Франции неведомая болезнь напрочь загубила рассадники шелкопряда. Под угрозой оказалось производство чудесной, тонкой, красивейшей ткани. Легче воздуха. Невесомее пустоты. Поэтому молодому бизнесмену Эрве Жонкуру пришлось отправиться за личинками шелковичных червей на другой конец света, в Японию. Восемь тысяч верст. Полгода – туда и обратно. Вернулся он с…

Очень сухо. Почти никаких эмоций, одни факты. Было все тогда-то, поехал туда, сделал то, видел это.

Хотелось бы мне, чтобы весь роман был написан, как письмо Элен, адресованное Эрве Жонкуру, но увы. Вместо этого я прочитала тот самый клочок бумаги, который Эрве Жонкуру передала девушка из Японии.

Я бралась за эту книжку (книгой, а тем более романом, у меня ее язык не повернется назвать), расчитывая отдохнуть и прочитать ее за вечер. В итоге мучила ее 4 дня.
В первой половине я еще видела какой-то потенциал, но вторая была просто невыносимой. Даже, я бы сказала, бестолковой.
В этой книжке нет ничего выдающегося: ни слога, ни захватывающего сюжета, ни ярких образов.
Заигравшись в лаконизм, автор изрыгнул что-то несуразное: вместо сюжета выжимка непонятно чего, вместо хоть чуть-чуть прописанных персонажей даже не картонки Бузовой из Пятерочки, а просто таблички с именами.
Тема, правда, интересная, но с таким отвратным воплощением это не имеет никакого смысла.
А так же меня поразила расстановка акцентов. То есть год жизни мы опишем в одной главе, а как член глав. героя разомкнет уста…

Как давно мне не хватало такого чтения. Легко , вдумчиво и тоскливо читается это произведение. Хочу посмотреть фильм. 10/10 #ячитаю

Книга оказалась весьма увлекательной и интересной. Сюжет повествует нам о тех временах, когда шёлк был настоящим. Когда весь процесс от малюсенького червячка, до шёлковой нити воспроизводился вручную. Те, кто в теме, знают, что всё начинается из малюсеньких червячков, которые мельче даже макового зёрнышка. Их нужно растить и кормить в комфортной для них обстановке и среде. По моим воспоминаниям - это затенённая комната с огромными стелажами, ибо эти малюсенькие бусинки очень прожорливые (листья шелковицы для них - наибольший деликатес), и вырастают почти до размера среднего человеческого пальца. Потом они становятся ленивыми, и начинают формировать кокон. Как только это происходит - медлить нельзя, буквально сразу эти "сокровища" везутся в специальное учереждение, где этот кокон очень…

Слишком часто я слышала, что эта книга написано как-то уж очень оригинально, можно даже сказать экспериментально. Это меня и заинтересовало. А еще то, что книга о любви, у меня был такой пункт марафона, а традиционный любовный роман читать совсем не хотелось. Слог у автора действительно своеобразный, но в хорошем смысле. Я бы сравнила эту книгу с музыкальным произведением. Если вам нравится, когда автор оставляет много воздуха и дает возможность насладиться недосказанностью, то я рекомендую.

- Я пробрался вглубь неизвестных стран, Восемьдесят дней шел мой караван... ...И, тая в глазах злое торжество, Женщина в углу слушала его

Почему мы такие? Что нам дано, то не влечет. Запретный плод нм подавай, а без него нам рай - не рай. Может потому, что это в нашей природе? Завоеванное однажды относится подсознанием по разряду долгосрочных активов: удобно сидеть, но сердце не бьется чаще, при воспоминании. А хочется, чтоб билось. Дело даже не в желании - необходимо, чтобы все продолжало крутиться. Чтобы мир не перестал вращаться.

Декоративный роман Алессандро Барикко как китайская лаковая шкатулка и японский бонсай. Красивый, миниатюрный, напрочь лишен утилитарности, с искусно подрезанными корнями. Но в нелогичности не упрекнешь: купец едет в дальние края потому что такая у него…

⠀ «– Какая-то странная боль. Тихо – Так умирают от тоски по тому, чего не испытают никогда.» ⠀ О КНИГЕ ⠀ ️ Такая маленькая, такая нежная, пропитанная любовью и особой сексуальностью книга. Книга, которая запала мне в душу. Книга, в которой нет лишнего, а есть то самое, что дает прочувствовать происходящие действия сполна. ⠀ ️ Главный герой, Эрве Жонкур, имеет все, но жаждет большего - прекрасная девушка, неуловимый "призрак" в шелках, поселяется в его сердце. В попытках поймать ее, Эрве, кажется, идёт на риск, но нужна ли ему эта девушка на самом деле? Он не знает ее имени, никогда не слышал ее голоса, не ищет с ней встречи намеренно, ничего о ней не узнаёт...лишь то, что незнакомка никогда не сможет принадлежать ему. При этом Жонкур счастлив в браке. У него истинные чувства к жене, он…

Автор сделал повествование таким же легким, невесомым, как и материал, давший название произведению - шелк. Атмосфера Европы, но больше все же Японии. Читаешь и подмечаешь приемы автора для развития истории: эпитеты, повторы, символы. Шелк, воздух, легкость, пустота, уединение, тишина, созерцание. Иногда дождь. Парк, пруд, чернила, чувства. В героях привлекательно то, что они не стремятся к наживе, единственно получению денег, и это придает нужную легкость, воздушность истории.